Дама пик и её младший муж

Действующие лица:

ЕГОР Ильич Колесов – инженер-архитектор, 42.
ГАЛИНА  Владимировна Колесова – его жена, учитель рисования и черчения, 31.
ИЛЬЯ – их сын, школьник.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ Шавохин – владелец  гипермаркета «Красная горка».
ДИАНА – его дочь, школьница.
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ Буров – приятель Шавохина.
АЛЕКСАНДР – студент.

1 Действие.
Сцена 1.
Начало октября. - МестА Егору и Галине Колесовым были хорошо знакомы. Уже третий год подряд они приезжают в этот лесок в надежде на хорошую «тихую охоту» и не разочаровываются, несмотря на то, что грибов по сравнению с прошлыми годами было заметно меньше, зато пения птиц, чистого живительного воздуха и какого-то невероятного умиротворения от солнца и тепла «бабьего лета» оба получили сполна. Около полудня они решили сделать привал, чтобы поесть и отдохнуть душой и телом в этом лесном раю.

ГАЛИНА (заметив, что муженёк время от времени подсматривает ей под юбку, оправляется и разглаживает её рукой, посмеиваясь). Как будто б никогда не видел, бесстыдник!.. Эх, мужчины-мужчины, хлебом не корми, дай только под юбку заглянуть лишний раз.
ЕГОР. Я смотрю, штанишки-то шелковистые?!..
ГАЛИНА. Ну, не в байковых же ходить в октябре? Запариться можно!
ЕГОР. Прелесть какая, так бы и смотрел сутки напролёт!..
ГАЛИНА. Не понимаю, на что тут можно смотреть?.. (Она бесстыдно задрала подол юбки.) Панталоны женские – они в Африке панталоны, чудак-человек.
ЕГОР. Мне они кажутся фантастически притягательными и эротичными! (Сопит и лапает жену.) Так и хочется стянуть их и овладеть тобой в непристойной форме.
ГАЛИНА (шлёпает его по рукам). Ну-ну-ну-у!! «Руки прочь от комиссарского тела!» (Тщательно оправляет на себе юбку.) Фетишист несчастный...
ЕГОР. Да-а, фетишист, который очень сильно любит свою красавицу-жёнку.
ГАЛИНА. Ты любишь мои рейтузы голубого цвета, которые я сегодня, в такую теплынь, напялила на себя!..
ЕГОР. Бирюзовый цвет мне даже больше по душе. Да и розовый, признаться, сильно нравится.
ГАЛИНА. Ты - чокнутый, ополоумевший фетишист. Запомни это!
ЕГОР. Ладно, запомнил... Но вечерком-то (вытаращил глаза, поднял домиком брови и понизил голос), дома, может, всё-таки попробуем ещё разочек, а-а? У поваленного дерева сегодня получилось необыкновенно хорошо! Давно так хорошо не получалось!
ГАЛИНА (усмехаясь). Да. Хорошо. Но до вечера ещё нужно дожить, а нам до станции по лесу ещё километра три нужно топать!..
ЕГОР. Не волнуйся, не обессилю... Уверен, даже в (наклонился и
что-то шепнул жене на ухо)... смогу.
ГАЛИНА. Чего-чего-о?!.. (Беззлобно.) Я смотрю, ты размечтался не на шутку, бессовестный развратник.
ЕГОР (игриво-грозно). Как сказал, так и будет, муж я тебе или  нет?!..
ГАЛИНА (вдруг посерьёзнев). Настоящий муж никогда бы не позволил себе обменять любимую жену на поношенную супружницу стареющего ловеласа.
ЕГОР (сразу изменившись в лице). Ты опять поминаешь Гагры?..
ГАЛИНА. А я про них и не забывала! Всю жизнь, наверное, буду помнить.
ЕГОР (в смущении надув щёки). Ну-у... во-первых, не правда,
я-а... тебя не менял! Мы-ы... просто все были очень пьяными тогда, абсолютно все и-и (долго думает, как сказать)... как-то так получилось... вышло так.
ГАЛИНА. «Вышло!» довольно мерзко и гнусно!
ЕГОР. Понимаешь, они заранее выбрали нас и-и... напоили нарочно,
чтоб воспользоваться нами. Поэтому и вели себя с самого начала
очень хитрО, вежливо и-и... с подходцем.
ГАЛИНА. Ласковая парочка мерзавцев.
ЕГОР. Слушай, восемь лет уже прошло!..
ГАЛИНА. И что-о?!
ЕГОР. Ну-у... пора бы уж забыть. Покуролесили по молодости
и-и... хватит, забыли, как случайное, кхе-кхе, происшествие.
ГАЛИНА. А тебе, как я вижу, оно понравилось чрезвычайно, если спустя восемь лет у тебя всё ещё похотливо вспыхивают глазки, и ты их стыдливо отводишь в сторону, вспоминая подробности.
ЕГОР. Ну-у, в целом, хорошо же всё было?! (Закатил глаза, вспоминая.) Гагры, август, южное море, ласковое солнце и мы – молодые и счастливые, влюблённые друг в друга супруги с четырёхлетним сынишкой!..
ГАЛИНА. И его бабулей.
ЕГОР. И твоей мамой Ириной Павловной предавались этому счастью, совершенно не думая, даже не подозревая о том, что рядом с нами живут люди, которым... (Задумался, подбирая слова.)
ГАЛИНА. Которым нестерпимо хотелось откусить кусок нашего счастья и нажраться им до отвала!
ЕГОР. Как-то уж очень грубо.
ГАЛИНА. Зато по существу!
ЕГОР. Не обвиняй, да не обвиняема будешь. Этот преподаватель московского колледжа и его жена-секретарша, как наркоманы, уже не могли существовать без таких отношений. Понимаешь?! 
ГАЛИНА (язвительно). Бедняжки. Я, гляжу, их тебе нестерпимо жалко?!
ЕГОР. Зря иронизируешь. Может быть, с годами мы станем гораздо хуже и бессовестнее, чем они.
ГАЛЯ. «Нам не дано предугадать...». Или, как говорят известные телеведущие, время покажет.

Егор поднялся, отошёл от места их привала на несколько шагов, встал за дерево и стал мочиться.

ГАЛИНА (говорит громче, чтобы мужу было слышно). Вы уроки-то с
Ильёй завтра планируете учить?!
ЕГОР (также форсируя громкость голоса). Обязательно, завтра же воскресенье!
ГАЛИНА. А у Илюшки-то разве нет тренировки?!
ЕГОР. В восемь у них товарищеская игра с «ГорОНО», а после обеда
сразу начнём учить!
ГАЛИНА (задумчиво говорит). Зря мы отдали его в этот дурацкий хоккей. Будет ли он Кожевниковым – сомнительно, а вот учёбу в конечном итоге запустит – это уж как пить дать.

Егор, закончив процесс, возвращается на их место привала.

ЕГОР. Прости, не расслышал, о чём ты говорила в концовке нашей переклички?
ГАЛИНА. Я сказала, что зря мы отдали Илью в хоккеисты: дурной вид спорта, грубый – одни драки и дикость. Не станет он ни
Кожевниковым, ни-и... забыла уж фамилию?..
ЕГОР. Первухин?..
ГАЛИНА. Не знаю такого...
ЕГОР. Ка-ак, ты не знаешь Васю Первухина?! Наш земляк, защитник,
многократный чемпион!!..
ГАЛИНА. Не будет наш Илья никаким чемпионом! Время только растратит, возможность накопить хоть какие-то знания, чтобы стать хотя бы инженером, как ты!.. А то и вообще здоровье потеряет, если ему ноги сломают или голову проломят.
ЕГОР. Он сам выбрал хоккей.
ГАЛИНА. Маленький он был и глупый! Одно дело – погонять во дворе шайбу в своё удовольствие, другое – каждый день вкалывать на тренировках и играх через не могу, из последних сил... из года в год.
ЕГОР. Понимаешь, мальчишке необходимо что-то трудное, что-о... закаляло бы его характер, формировало бы волю, воспитывало самодисциплину... Мужчину формирует преодоление.
ГАЛИНА. Женщину кстати тоже!
ЕГОР. Согласен.
ГАЛИНА. Ну а тебя, какое преодоление формировало? А-а?!
ЕГОР. Ну-у... ты же знаешь, я занимался боксом. У хорошего тренера, между прочим. Чемпиона России!
ГАЛИНА. И что? Ты стал чемпионом России?!
ЕГОР. Нет... Я даже первенство города проиграл. Три года подряд доходил до финала и-и... проигрывал одному мальчишке-татарину...
ГАЛИНА. Интересно, чья была идея отдать такого квёлого мальчика, как ты, в боксёрскую секцию? Матери или отца?
ЕГОР. Я рос безотцовщиной. И боксом заниматься меня заставила мама. Она отстала от меня только тогда, когда узнала от тренера, что я уже почти целый год, как был отчислен из спортшколы... За бесхарактерность.
ГАЛИНА. Не жалко было потраченного времени и сил?
ЕГОР. Жалко. Но именно тогда я понял, что никогда не побью упрямого крепыша Салавата Сайфетдинова, моего извечного победителя по городскому финалу. Не для меня этот спорт, оказалось, понимаешь?! Не мог я по-настоящему бить людей. Своих товарищей... Пять лет упорных тренировок – ушли коту под хвост.
ГАЛИНА. Нда-а, итог печальный!
ЕГОР. Мама у меня была очень упрямой и властной. А ей почему-то невероятно хотелось, чтобы я стал именно боксёром!.. Она даже стегала меня моими же прыгалками до тринадцати лет.
ГАЛИНА (блудливо улыбнулась). Ты мне никогда этого не рассказывал.
ЕГОР. Повода не было.
ГАЛИНА. Бедный, поротый мамой мальчик!..
ЕГОР. Стимулировала меня болью, страхом боли... А потом мне исполнилось тринадцать, я стал выше её ростом и намного сильнее.
ГАЛИНА. И как же ты проявил свою силу?
ЕГОР. Просто. Однажды вырвал у неё из рук свою скакалку.
ГАЛИНА. И всё-о?..
ЕГОР (покраснев). Я-а... грубо толкнул её на диван и накричал на
неё, чтобы она никогда так больше не делала!..(Рассмеялся.) Что, впрочем, не остановило её встать с дивана, влепить оглушившую меня пощёчину и злобно прошипеть мне в лицо, чтобы я никогда больше не смел, поднимать на неё руку.
ГАЛИНА. То есть с этого момента мама стала воспитывать тебя
оплеухами?
ЕГОР. Ну-у... в общем-то, да-а. Последнюю свою пощёчину я получил от неё перед уходом в армию.
ГАЛИНА. Бедный, бедный мой муж Егор, которого своенравная мамочка колотила до 18 лет!
ЕГОР. До 19-и. Меня забрали в армию по окончании техникума.
ГАЛИНА (подобрав под себя ноги и протянув мужу руку). Помоги, пожалуйста, мне встать? Я тоже, пожалуй, схожу.
ЕГОР (дурачась). Чего, «пи-пи» или, может, «ка-ка»?
ГАЛИНА. Треснуть по лбу чудака на букву «м» - му-жа!

Галя, ухватившись за протянутую руку Егора, поднялась с подстилки и направилась в сторонку от их места привала, выбирая  местечко для «пи-пи», а муж пошёл за ней следом.

ГАЛИНА (с удивлением обернулась на него). А ты куда намылился, муженёк?!
ЕГОР (со смущённой улыбкой). За тобой...
ГАЛИНА. Зачем?!..
ЕГОР. Мне почему-то очень хочется посмотреть, как ты это... будешь делать. Приобщиться, так сказать, к таинству.
ГАЛИНА. Можно подумать, ты никогда этого не видел?!
ЕГОР. Сестру видел много раз, а тебя - что-то не припомню.
ГАЛИНА. Похоже, твоя мамочка тебе отбила не только щёки, но и память!

Она развернула Егора лицом к их месту привала, отпустила ему лёгкий подзатыльник и подтолкнула в том направлении.

ГАЛИНА. Иди и начинай собираться в путь-дорогу. Я сейчас вернусь.
ЕГОР (козыряя по-военному). Слушаюсь, товарищ комиссар!


Сцена 2.
Поздний вечер. Спальня в квартире Колесовых. – Егор лежит на супружеском ложе и читает книгу. Время от времени он посматривает на часы, которые висят на стене над супружеской кроватью. Наконец, раздается звонок в прихожей. Надев шлёпанцы, Егор спешно трусИт туда и отпирает дверь.

ЕГОР. Наконец-то явилась наша загулявшая мамочка!
ГАЛИНА (сияя глазами). Загуляла, муженёк, каюсь! Бить будешь?
ЕГОР. Как всегда, жестоко и долго, и ножками по попе.

И тут до Егора доходит, что на его жену надета  длинноворсная норковая шубка чёрного цвета с воротником-стойкой. Галя отдаёт мужу пакет, туго стянутый бечёвкой, и свою сумочку, похожую на портфель, нетвёрдым пьяненьким шагом идёт к зеркалу шифоньера и застывает перед ним, любуясь на себя.

ЕГОР. Откуда сия обновка?..
ГАЛИНА (ухмыляясь довольно). Из леса, вестимо.
ЕГОР. А в этом свёртке, стало быть, – твоё старое серое пальтишко на синтепоне?
ГАЛИНА. Угу.
ЕГОР. Ну-ну, и откуда же деньжонки на эту норковую красоту?!
ГАЛИНА. Правда, красиво?!
ЕГОР. Правда-правда. Видно, что шубец не особенно дорогой, но тебе, должен признать, он очень идёт. Ты в нём выглядишь сногсшибательно! Ни один мужичок теперь мимо тебя не проскочит.

Галя продолжает вертеться у зеркала, поворачиваясь то спиной, то одним боком, то другим.

ГАЛИНА. Честно признаЮсь, что меня в любых, даже в очень скромных нарядах, мужчины никогда не пропускали мимо: обязательно посмотрят и (или) отпустят какой-нибудь витиеватый комплимент.
ЕГОР. Знаю-знаю, можешь не хвастаться. И всё-таки повторяю свой вопрос: откуда взялась эта норковая шубка?
ГАЛИНА. Ну-у... уж, конечно, от людей небедных, а, главное... добрых.
ЕГОР. Ох, что-то не верится в их доброту к красивой женщине.
ГАЛИНА. По себе судишь?!
ЕГОР. По тебе! Я думаю, что ты стоишь такого подарка.
ГАЛИНА. Егор, я даю тебе честное-пречестное слово, что эту шубку мне никто не дарил! Мне дали её поносить и-и... если она мне понравится, только тогда я должна буду отдать за неё деньги... По мере возможности, конечно.
ЕГОР. Что сие значит – «по мере возможности»?
ГАЛИНА. Значит, что я-а... должна отдавать деньги по чуть-чуть.
ЕГОР. И кто же этот «добрый человек из Сезуана»?
ГАЛИНА. Его зовут Сергей Петрович Шавохин. Он отец моей ученицы из ДХШ, очень добрый, щедрый и-и... благородный мужчина.
ЕГОР. Что-то мне подсказывает, что он не работает инженером-проектировщиком в архитектурном бюро?
ГАЛИНА (смеётся). Это точно, не работает, мой иронический муж.

Задрав юбку и широко расставив ноги, Галя тяжело опустилась на «Илюшкину табуреточку», на которой их сынишка с младых ногтей учился обуваться и завязывать шнурки. Стянув с одной ноги кожаный сапожок, она принялась искать свои домашние тапки.

ЕГОР. Твои шлёпанцы в обувной тумбочке.
ГАЛИНА. Егорушка, баня с сауной и некоторое количество выпитого шампанского вина меня, признаться откровенно, что-то очень сильно ослабили. Ты не мог бы подать мои тапки?
ЕГОР. Стало быть, у твоего Сергея Петровича есть собственная банька?..
ГАЛИНА. Да-а, собственная банька в собственном доме.

Егор вытащил тапки в виде кошачьих мордочек из обувной тумбы и, встав на колени перед женой, стянул сапожёк с её ноги, который оставался не снятым, и, по очереди поднимая и целуя то одну, то другую ступню Гали, насадил на них эти шлёпанцы, откровенно подглядывая ей под юбку.

ГАЛИНА. Всё разглядел, нахал бессовестный?
ЕГОР. Откуда эти пёстрые штанишки? Я что-то не видел их у тебя?!
ГАЛИНА. Ты и шубки раньше не видел, и сапог, и шапки...
ЕГОР. Сапогам твоим и шапочке завтра в обед будет десять лет! Ну-ка, выкладывай, что ещё посулил тебе этот загадочный нувориш Сергей Петрович?
ГАЛИНА. Не знаю, нувориш ли он?.. Хотя современные предприниматели в России все, пожалуй, нувориши, наварившие свои бабки в «лихие 90-е годы», воспользовавшись смутным временем, царившим беззаконием и обнищанием советского народа. Ныне он –
предприниматель, владелец гипермаркета «Красная горка» и может себе позволить делать красивым женщинам заманчивые предложения, как то: продавать в долгую рассрочку норковые шубы, шапки, сапоги и тому подобные, привлекательные для женщин, вещи.
ЕГОР. Значит, ты-и вполне осознаёшь, что он тебя-а... «заманивает» этими вещами?!
ГАЛИНА. Ты на что намекаешь, муж?
ЕГОР. На секс! Больше тебе, как я понимаю, расплачиваться нечем.
ГАЛИНА. Между прочим, он несколько раз повторил, будут деньги - будешь отдавать потихоньку-понемножку и реально не заметишь, как всё отдашь. Цитата из г-на Шавохина.
ЕГОР. Каков коварный искуситель...
ГАЛИНА. Ты всерьёз думаешь, что он меня искушает?!
ЕГОР. Я уверен, он тебя, как сейчас говорит молодёжь, разводит на интим!.. Если, конечно, ещё не сделал этого сегодня.
ГАЛИНА (отвешивает ему хлёсткую пощёчину). Негодник! (Пытается ударить ещё раз, но Егор ловко отдёргивается от удара.) Ты за кого же принимаешь свою жену?!

Пытается ударить ещё, но Егор перехватывает её руку.

ГАЛИНА. Пусти! Пусти, я сказала!!
ЕГОР. Мальчишку сейчас разбудишь, моя гневная! Разбушевалась она, видите ли...

Галя пытается безуспешно освободиться от хватки мужа и какое-то время между ними идёт борьба рук.

ЕГОР. Успокойся, или я сейчас рассержусь и надаю тебе по твоей красивой попе!
ГАЛИНА (расслабившись). Справился с женщиной, боксёр?.. липовый.
ЕГОР. Ты сама меня провоцируешь своим поведением!
ГАЛИНА. И какое же у меня поведение?..
ЕГОР. Продажной женщины!

Галя опять задёргалась, пытаясь вырваться из хватки мужа, явно намереваясь его бить, но он продолжал цепко удерживать её.

ГАЛИНА. От мамочки своей всё сносил безропотно, гад паршивый?! Отпусти-и?!.. Да отпусти, что ли? Не бойся, не трону.

Егор отпустил жену, она, морщась, потирает запястья рук.

ЕГОР. Неужели уж так больно?!..
ГАЛИНА (миролюбиво). А ты как думал? Мужские руки – это тебе не женские ручки, которыми мы детишек ласкаем.

И неожиданно хлёстко бьёт Егора по щеке.

ГАЛИНА. Никогда больше не смей так больно меня хватать! Ты понял?!
ЕГОР (потёр покрасневшую щеку и усмехнулся). Ты прямо, как моя мамочка, хлещешь исподтишка.
ГАЛИНА (протянула руку, чтобы погладить Егора). Да не бойся ты! Больше не трону. (Гладит Егора по щеке.) Мой бедный муж, которого всю жизнь бьют волевые и своенравные женщины.

Он целует руки жены и зарывается в них лицом.

ЕГОР. Прости, что грязно подумал о тебе?
ГАЛИНА (не сердясь, даже явно игриво). Нет, не прощаю!
ЕГОР. Дай слово, если твой Сергей Петрович всё-таки соблазнит тебя своими дарами, ты не будешь от меня этого скрывать?

Галя всматривается в лицо мужа, но помалкивает.

ЕГОР. Ну-у, ты даёшь мне такое слово?!
ГАЛИНА (смущённо смотрит Егору в глаза и отводит взгляд). У меня почему-то язык не поворачивается, что-либо обещать.
ЕГОР. Ужинать будешь?
ГАЛИНА. Не беспокойся, мы поужинали и чаю попили... с пряниками.
ЕГОР. Кто это - «мы»?
ГАЛИНА. Я, Сергей Петрович и его дочь Диана.
ЕГОР. А где же его жена?
ГАЛИНА. А они в разводе уже четвёртый год. Четвёртый год
Сергей... Петрович - и за папу, и за маму.
ЕГОР. Суды же обычно детей матерям оставляют?..
ГАЛИНА. Их мама – изменщица, уехала с новым мужем в Австрию. Там и живёт сейчас.
ЕГОР. И на что же живёт, если не секрет?
ГАЛИНА. Не знаю... Хотя знаю! Сергей Петрович сказал, что оставил своей бывшей квартиру трёхкомнатную, дачу на Барковке... машину японскую... «Ниссан», кажется, он говорил. Есть такая?
ЕГОР. Есть. Это такое кольцо на капоте с горизонтальной
перекладиной посредине, а на перекладине «Ниссан» написано по-английски. В городе полно таких ездит.
ГАЛИНА. Возможно, кто-то и ездит на таких авто, но, увы (тяжко вздохнула)... не я.
ЕГОР. Неужели так хочется?..
ГАЛИНА. Конечно, хочется! Сколько вон встречаю, совсем молодые девочки на иномарках рассекают по городу... И покуривают при этом!
ЕГОР. Тебе так хочется покурить?!
ГАЛИНА. Смеёшься ты, что ли, причём тут курево?!..
ЕГОР (ехидненько улыбаясь). Я просто пошутил безо всякой злобы, вредности и-и... задней мысли... (Замолк и игриво вытаращил глаза.) Пардон, фраза получилась довольно скабрёзной.
ГАЛИНА (нарочито сощурившись). За эту гадкую фразочку про «заднюю мысль» ты будешь наказан, как тебя твоя «мамочка» наказывала... по заду!
ЕГОР. Госпожа моя, прости?! Бог свидетель, вырвалось как-то непроизвольно.
ГАЛИНА. За непроизвольно - лупят больно. Ты понял?!
ЕГОР. О, да, моя суровая и строгая жена.
ГАЛИНА. Ты сам-то поужинал?
ЕГОР. Мы с Илюшкой поели и я его сразу же спать уложил.
ГАЛИНА. Молодец. Теперь бери меня на руки и неси в спальню.
ЕГОР. Слушаюсь и повинуюсь!

Не без усилия отрывает Галю от табурета и направляется, неся жену на руках, в их супружескую спальню.

ГАЛИНА. Сейчас я тебя буду лупить, муженёк, как Сидорову кОзу.
ЕГОР (застыв на месте, игриво). Ой, я боюсь!
ГАЛИНА. Ничего, притерпишься – привыкнешь.
ЕГОР (цитируя персонажа популярной комедии). «Шурик, может, не надо?..»
ГАЛИНА. «Надо, Федя, надо».


Сцена 3.
Кабинет хозяина гипермаркета «Красная горка» Сергея Петровича Шавохина был обставлен хорошей и дорогой мебелью для офисов. – Галя, как «девушка по вызову», в ажурных чулочках, со скатанным под грудь в узкую полоску ткани лифчиком и в трусиках в виде тоненьких ленточек, называемых в народе «стрингами», лежит в полудрёме с закрытыми глазами  животом на рабочем столе Сергея Петровича и размеренно дышит, восстанавливая силы после совокупления. Шавохин, ещё возбуждённый свершившимся действом, уже успел натянуть брюки, надеть на плечи помочи, щёлкнув резинками, застегнуть ширинку, допить из своего стакана остатки вина, и с жадность принялся закусывать приготовленными Галиной бутербродами, лежащими на тарелочке рядом с ней на столе.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Чёрт возьми, какое же неописуемое словами наслаждение! Высший кайф! Нирвана... Теперь можно и умирать.
ГАЛИНА (открыв глазки, подтянув и расправив трусики). Не умирать нужно, а наслаждаться жизнью, дарующей так мало людям счастья и наслаждения.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (смачно жуя). И любви!

В брюках Сергея Петровича просигналил призывно сотовый телефон. Он распрямляется, потерев друг об друга, ставшие жирными от колбасы, пальцы, осторожно, чтобы не залапать брюки, вытаскивает из кармана телефон, пытаясь определить звонившего.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Не могу понять, кто звонит?..
ГАЛИНА. У тебя громкая связь есть?!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Есть.
ГАЛИНА. Включи!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (пока звучит очередной сигнал вызова сотового телефона, смотрит на Галю, размышляя). А зачем тебе?
ГАЛИНА. Любопытно, кто же такой дотошный названивает?..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (нажимает нужные кнопки). Слушают вас.
ГОЛОС ЕГОРА ПО ГРОМКОЙ СВЯЗИ. Простите, вы-и - Сергей Петрович Шавохин?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Да-а... 
ГОЛОС ЕГОРА. Извините за беспокойство, я-а... Егор Ильич
Колесов, муж Галины Владимировны. Ещё раз извините за беспокойство, но-о... сложившиеся обстоятельства вынудили меня обратиться к вам. Дело в том, что у её мамы, моей тёщи, случился инфаркт, понимаете? И мне жену нужно срочно поставить в известность об этом, понимаете?..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (вспыхнув). Да-да, конечно-конечно, понимаю... Я всё понял! Сейчас.

Одними губами без голоса говорит Галине: «Муж» - и передаёт ей мобильник.

ГАЛИНА (деловито). Что случилось, Егор?
ГОЛОС ЕГОРА. А что, нужно было, чтобы что-то случилось, чтобы я
смог, наконец, уличить тебя в неверности?
ГАЛИНА (спокойно и жёстко). Тебе не кажется, что ты выбрал не самое подходящее время для семейных разборок?
ГОЛОС ЕГОРА (после паузы). В общем-то, кажется... Извини... Извини, что побеспокоил. Клянусь, я не стал бы звонить, но-о... у Ирины Павловны инфаркт... предположительно! Сама понимаешь, её надо проведать, узнать, что и как. Ну-у и... ты поняла меня, конечно?!
ГАЛИНА. Куда её отвезли, в шестую?!
ГОЛОС ЕГОРА. Да, в шестую!
ГАЛИНА. Соседи сообщили?
ГОЛОС ЕГОРА. Да. Некая Марь Ивановна.
ГАЛИНА. Знаю такую, мамина подружка!.. Это всё?
ГОЛОС ЕГОР. Больше ничего не известно.
ГАЛИНА. Ладно, я всё поняла, Егор. Спасибо... Спасибо  тебе.
ГОЛОС ЕГОРА. Пожалуйста.
ГАЛИНА. Ну-у... тогда вечером... поговорим, что ли?..
ГОЛОС ЕГОРА. Угу, поговорим...

И Галя отключила связь, вернув Сергею Петровичу его телефон.

ГАЛИНА. Ты отвезёшь меня в шестую больницу?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Конечно! И отвезу, и привезу! И вообще можешь распоряжаться мной, как твоей душеньке угодно.
ГАЛИНА. Спасибо, ты настоящий джентльмен.

Галя начинает быстро одеваться и прихорашиваться.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. До чего же ты грациозна! И движения все такие красивые, как у балерин. Хотя и нет той ужасной худобы, присущей балетным дивам.
ГАЛИНА. Спасибо.

Сергей Петрович подошёл к Гале, пытается помочь ей одеться.

ГАЛИНА (отталкивая от себя его руки). Прости, мешаешь, Серёж!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (несколько раздражённо). Надо же, такому куколду досталась редкой красоты жена. Уму непостижимо!
ГАЛИНА. Кто такие... куколды?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Неужели не знаешь?!..
ГАЛИНА. Впервые слышу это слово. Где ты его откопал?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. В интернете.
ГАЛИНА. И что же оно означает?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Современного рогоносца.
ГАЛИНА. Рогоносца?..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Угу. Только не того рогоносца, которому родная жена традиционно навешивает рога, пытаясь остаться не пойманной на измене. Это - обычный рогоносец, известный в народе ещё с прошлых веков. А вот куколд нынешний - это совершенно новый, современный тип рогоносца, который знает об изменах жены, ужасно возбуждается, секретно наблюдая за её адюльтерами или нередко сам участвуя в её сексуальных оргиях в униженной, пассивной роли любовника... Или даже любовницы, и так бывает, представляешь?!.. Причём нередко сам заранее выбирает своей жене партнёров-мужчин!
ГАЛИНА. Что-то не верится в существование таких мужчин...
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Не веришь, что есть такие уроды, которые с вожделением наблюдают, как похотливые самцы «пользуют» их жён?!
ГАЛИНА. Впрочем, в интернете чего только не встретишь? Море,
океаны всевозможной глупости и гадости! Не стоит так бездумно
принимать всё на веру.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Извини, конечно, но мне, например, показалось, что твой замечательный Егор Ильич – самый настоящий куколд.
ГАЛИНА. Егор?!..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Егор-Егор.
ГАЛИНА. Почему ты так... решил? С чего?!..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. С чего?.. Ну, вот откуда он знает мой телефон?
ГАЛИНА. Не знаю... (Задумалась.) Наверное, из моей записной книжечки, где ты его записал собственноручно.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Значит, он следит за тобой?!
ГАЛИНА. Во-первых, я уверена, что это не так, а во-вторых...
по-моему, немного присматривать за любимой женой – разве это неестественно для мужчины?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Он застукал нас за интимным свиданием и ни на йоту не разгневался! Даже просил у меня прощения за беспокойство, а-а?! Каково?!
ГАЛИНА. Наверное... он думает, что наши отношения ещё не переросли в интимные.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Его первая фраза, что у него есть повод, чтобы уличить тебя в неверности! Значит, давно тебя подозревает?
ГАЛИНА. До тебя я ему не изменяла!.. Скорее всего, он сказал так вообще... не имея в виду близких отношений между нами.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ты ещё скажи, что он просто хорошо воспитан?!
ГАЛИНА. Да-а, скажу! Мама Егора воспитала в строгости, приучила к вежливости...
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (прыснув). Я его жену на рабочем столе «тарабаню», а «вежливый и воспитанный» Егор Ильич щепетильно выдерживает все «галанты и политесы»?! Ну-у, красотка, ты меня насмешила! Право, насмешила! (Зло смеётся.) Именно так и ведут себя куколды. Самые... настоящие... куколды!!
ГАЛИНА. Серёжа, извини, пожалуйста, но на эту тему мы с тобой как-нибудь потом поговорим, позже. Хорошо?.. Мне сейчас, сам должен понимать, не до этих интернетовских порно ужасов.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Конечно-конечно. Я понимаю, что не вовремя затеял весь этот разговор. (Смотрит, как Галя оправляется и подкрашивается у большого зеркала, висевшего в кабинете на входной двери.) Послушай, я-а... купил тебе чулочки и колготки для зимы. А то, смотрю, ты бегаешь в тонюсеньких совсем, капроновых. Это не порядок, на мой взгляд. Простудиться можно, зима всё-таки. (Вынимает из рабочего стола бумажный пакет и бросает ей.) Вот, возьми!..
ГАЛИНА (ловит и заглядывает в пакет). Трикотажные, что ли?..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Разные. Дома посмотришь, выберешь, какие
понравятся.
ГАЛИНА. Ладно. Признаться, твоя покупка очень вовремя! Спасибо.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Носи на здоровье. А то твой куколд, гляжу, тебя совсем не бережёт.

Галя посмотрела на него вопросительно, но ничего не сказала, засунув пакет с чулками в свой портфельчик.


Сцена 4.
Квартира Колесовых. – Галя прихорашивается в ванной комнате. Внимательно осмотрела нанесённый на лицо неброский макияж, чуть подушилась и, задрав подол шерстяной юбки, стала подтягивать и поправлять с замысловатым рисунком чулки. Подтянула повыше поясок для их крепления, потом трусики и, не заметив, что поясок защемил сзади юбку, разгладила её спереди руками. Очень довольная своим видом, она направилась к мужу, который по выходным любил проводить время в зале за телевизором.

ЕГОР. Ты куда?
ГАЛИНА. В больницу. Я маме вчера обещала туалетную бумагу принести и что-нибудь почитать.
ЕГОР. И что же ты ей взяла почитать?
ГАЛИНА. «Раковый корпус» Солженицына.
ЕГОР. А откуда у нас взялся «Раковый корпус»?!
ГАЛИНА. В журнале «Новый мир». У мамы лежит в шкафу.
ЕГОР. Охота тебе тащиться, когда у нас «Красное колесо» есть?
ГАЛИНА. Она просила «Раковый». Вопросов больше нет?
ЕГОР. У матросов нет вопросов.
ГАЛИНА. Я пошла.
ЕГОР. Иди.

Галя разворачивается спиной и взору мужа открывается её попка в трусиках «стринг».

ЕГОР (невольно усмехнувшись). Хм, до обеда-то вернёшься?
ГАЛИНА. Наверно!.. Если что-нибудь не стрясётся... эдакое...
ЕГОР. Если верить областным телеканалам, сегодня морозец под двадцать градусов.
ГАЛИНА. Не волнуйся, я-а... достаточно тепло одета.
ЕГОР. Мне кажется, что стринги в такую погоду – далеко не лучшее средство защиты женских гениталий.
ГАЛИНА. С чего ты это взял?!..

Она обернулась и увидела в зеркале стенки отражение своих ягодиц. Галина обозлилась и уже откровенно стала выдёргивать подол юбки из злосчастного пояска.

ЕГОР. Ты же виделась со своим Петровичем вчера?..
ГАЛИНА. Откуда ты знаешь?!
ЕГОР. По его золотистому «Фольксвагену». (Выглядывает в окно.) Когда он приезжает – ты сразу уходишь из дома якобы по делам. И каждый божий день, пока у школьников идут зимние каникулы, ты к нему бегаешь на свидание.
ГАЛИНА. Ну, да-а... бегаю... Он всё-таки соблазнил меня своими подарками.
ЕГОР. Значит всё-таки – подарками, а не - долгосрочным кредитом?
ГАЛИНА. Помнится, ты сам просил сказать тебе, если... если он...
Добьётся... этого...
ЕГОР. В глубине души я надеялся, что ты сможешь устоять.
ГАЛИНА (с вызовом). Не устояла, как видишь?!..
ЕГОР. Вижу... И вы что же, уже... сблизились?
ГАЛИНА (долго молчит, потом тихо отвечает). Да.
ЕГОР (сжал скулы, глядит в окно). А вон и твой Сергей Петрович
прикатил. Взглянуть на него не хочешь?..
ГАЛИНА. Успею ещё наглядеться!..
ЕГОР. Для пятидесятилетнего мужчины, он очень неплохо выглядит:
худощавый, стройный... всегда элегантный.
ГАЛИНА. Когда есть деньги, хорошо выглядеть и быть элегантным – не так уж и трудно.
ЕГОР. А как мужчина он... интересно, как?..
ГАЛИНА. Тебе действительно это интересно, Егор?!
ЕГОР. Конечно!..
ГАЛИНА (долго смотрит на мужа). Успокойся, как мужчина он такой же, как и ты... Вы стОите друг друга: и количественно, и качественно!
ЕГОР. Ты иронизируешь?
ГАЛИНА. Нет! Ни сколько.
ЕГОР. Значит, как говорится, «овчинка» всё-таки стоила выделки?
ГАЛИНА. Ещё как стоила: у меня теперь новая шуба, шапка, сапоги! Даже - совсем забыла! - новые тёпленькие колготки и чулки. (Задирает подол платья, демонстрируя мужу красивую вязку своих трикотажных чулок.) Ну-у, как?.. Нравятся?!
ЕГОР (заворожено уставившись в её исподнее). Очень!..
ГАЛИНА. Значит, одобряешь, что я завела богатенького Серёжу?
ЕГОР. Я вынужден констатировать, он тебя довольно ловко купил за не слишком дорогие женские вещи.
ГАЛИНА. Ты меня... осуждаешь за это?
ЕГОР. Откровенно говоря, я испытываю странное двойственное чувство: ужасно ревную, но без упрёка, без осуждения... Я признаЮ твой выбор... (Смущённо.) Ладно, беги к своему любовнику, а то он, гляжу, терпение потерял: на мороз выскочил без шапки, по окнам глазеет, простудится ещё...
ГАЛИНА (пытливо всматривается в мужа). Ты действительно тревожишься за него?!
ЕГОР. Ну-у... живой же человек...

В кармашке платья Галины зазвонил телефон.

ГАЛИНА (вытаскивает сотовый и, нажав нужную кнопку, говорит). Я уже выхожу, Серёжа. (И отключает связь.)
ЕГОР. Я смотрю, присутствие в доме мужа его уже ни сколько не смущает. Открыто звонит... не опасаясь.
ГАЛИНА. А чего ему опасаться, собственно?
ЕГОР. Ну-у, например, меня-а... Вдруг с виду тихий муж на самом деле окажется жестоким ревнивцем...
ГАЛИНА. Он считает тебя рогоносцем-куколдом! Так что не фантазируй на свой счёт.
ЕГОР. Это кто такой - «куколд»?..
ГАЛИНА. А ты возьми планшет и почитай. Думаю, тебе будет интересно и познавательно узнать о себе самом. Всё, я пошла.
ЕГОР. Пожалуйста, не забудь, что сегодня приезжает Илья. Ты собиралась испечь пирог к его приезду?..
ГАЛИНА. Не волнуйся. Я всё сделаю как надо и вовремя.

Она вышла из зала и через минуту вернулась одетой в верхнюю одежду и с планшетом в руках.

ЕГОР (осмотрев жену оценивающе, берёт у неё планшет). Интересно, неужели твоему Сергею Петровичу так по душе стринги?
ГАЛИНА (неуверенно). В общем-то... «по душе».
ЕГОР. Свежо предание, но мне почему-то не верится.
ГАЛИНА. Почему это?!
ЕГОР. Он старше меня. Ему наверняка должны нравиться бирюзовые или голубые панталоны и коричневые хлопчатобумажные чулки в рубчик. Уверен, что нравятся!
ГАЛИНА (хмыкнув). Хорошо, я спрошу его об этом! Больше вопросов нет? Мне можно идти?
ЕГОР. Почему-то очень хочется треснуть на дорожку по твоему умильному личику.
ГАЛИНА (наклонилась над Егором). Тресни, облегчи душу.
ЕГОР (размахнулся, но увидев, как жена зажмурилась и вжала голову в плечи, опустил руку). Прости, я пока не готов доставить тебе такого специфичного удовольствия. (Чмокает её в щёчку.)

Галина смотрит мужу в глаза и чмокает его в ответ.


Сцена 5.
Кабинет Сергея Петровича в «Красной горке». – Процесс совокупления Шавохина и Галины в этот день всё-таки завершился, хотя и с неимоверным усилием со стороны хозяина кабинета. Сергей Петрович, натянув на себя брюки, долго полулежал на диване, отдуваясь и приходя в себя. Галина же, напротив, быстренько восстановилась, сбегала в туалет, освежилась, привела себя в порядок и даже надела юбку.

ГАЛИНА. Бедняжечка, я смотрю, ты никак отдышаться не может?!.. Вот так-то каждый  день соединяться. Недолго и до инфаркта себя довести.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Не говори. При таких нагрузках, боюсь, даже до своего 50-илетия не дотяну!
ГАЛИНА. Между прочим, мою подругу детства, она английский преподает в нашей школе, её муж иной раз, как бы это сказать покультурней?.. Как писал Рабле в книге «Гаргантюа и Пантагрюэль», свою жену нередко «кроет семёркой»!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Шутишь?..
ГАЛИНА. Она рассказывала это на полном серьёзе.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Неужели семь раз?!..
ГАЛИНА. До семи, говорит, доходили неоднократно.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ничего себе!.. Врёт, наверно. Хвастает...
Муж-то молодой?
ГАЛИНА. Сорок лет недавно отмечали.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Молодой ещё... Вы что же с ней дружите?
ГАЛИНА. С детства в начальных классах дружили крепко, сейчас в
одной школе работаем, опять это нас довольно сильно сблизило.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. А как же ДХШ?!..
ГАЛИНА. Я сама занималась в детской художественной школе, потом училище Савицкого окончила, а потом и пединститут. Так что в
ДХШ, как говаривал Чеховский Ионыч, имею полное «римское право» подрабатывать преподаванием рисунка и живописи.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Нда-а, любопытные темы для разговоров гуляют в среде учителей.
ГАЛИНА. Учителя же – тоже люди. И ничто человеческое им не
чуждо... А когда тебе исполнится 50?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Через... восемь дней, семнадцатого, если доживу, конечно! Я тебе, кстати, уже новое платье купил и туфли. Будешь у меня самой красивой и самой модной.
ГАЛИНА. Спасибо. Обязательно буду... семнадцатого. Но сегодня, прости, мне уже пора.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (горестно вздыхая). Эхе-хе-хе-хе. За то, что так мало побылА со мной, вот тебе три жесточайших удара по попе.
(Схватив Галю за руку и дёрнув её к себе на колени, легонько шлёпает её по заду.) Раз... Два... (Задирает ей юбку и третий раз бьёт хлёстко по открытым современными трусами ягодицам.) И три-и!
ГАЛИНА. Уй! Больно!..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. А как же ты хотела, я же бью?! И должно быть больно!
ГАЛИНА. Почему все мужчины так жаждут меня бить, а?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Они вожделеют тебя. А вожделение связано с болью. Оргазм - по сути - сладкая боль, ни с чем не сравнивая по сладости ощущения, но всё-таки – боль!
ГАЛИНА. Однажды в детстве, не помню уже в каком возрасте: то ли одиннадцать мне тогда было... а, может, и двенадцать уже – короче, мы с мальчишками из нашего двора фехтовали на шпагах. Шпагами у нас были прутья американского клёна, который рос в изобилии вокруг дворовых гаражей. Прутья были гладкие, упругие, издавали свистящий звук, напоминающий хлещущие удары шпаг, как у мушкетёров в старом французском фильме. Помнишь «Три мушкетёра» и «Месть миледи» с Жераром БаррЕ?!..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. И с Милен ДемонжО?
ГАЛИНА. Ага!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Как видишь, помню. В семидесятых мы тоже дрались на шпагах с пацанами.
ГАЛИНА. Я до сих пор считаю, там были самые лучшие мушкетёры всех времён и народов! Там было самое лучшее фехтование! Ни в одной стране потом не смогли снять ничего более зрелищного,
лихого и обаятельного!.. Даже в России!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. А ведь это был, дай бог, памяти?..
ГАЛИНА. 1961 год! Меня ещё не было на свете даже «в проекте», я
родилась в 86-м!.. Ладно, я отвлеклась немного. Ну, так вот, а
когда шли уже «лихие» девяностые, я как раз немного походила летом в секцию фехтования и простейшими приёмчиками «туше» уже владела очень даже неплохо. А Димик, мальчик один из нашего двора, был ловким, быстрым от природы и он был абсолютно
уверен, что шутя «заколет» глупенькую девочку в цветастых
шортиках, напросившуюся с ним «драться на шпагах».
СЕРГЕЙ РЕТРОВИЧ. И кто же кого «заколол»?
ГАЛИНА. Я, конечно, но-о... не в этом дело. В азарте поединка я
случайно ткнула Димика... в пах. Он зажался от боли и аж присел, бедолага, на корточки! А я, чувствуя свою вину, опустила прут, повернулась к другому мальчику и стала зачем-то тому объяснять, что нанесла укол не нарочно, нечаянно...
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. И чем же закончился этот опасный для его гениталий «поединок»?
ГАЛИНА (помолчав, переживая историю детства). Димик, от боли
рассвирепев, вдруг ожёг меня по ягодицам своей «шпагой». Удар у него получился таким неожиданным, резким и сильным, что вся
моя... попа просто онемела... Отнялась напрочь!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Какой гадкий и подлый мальчик!
ГАЛИНА. Не иронизируй! Накатила такая невыносимая боль, что я вся выгнулась и замерла, пережидая это внезапное обжегшее и-и... странное ощущение, казалось бы, жуткой боли, но было в той боли нечто необычное и даже какое-то... сладостное! Вот!.. Много лет прошло, а моё тело всё ещё помнит этот удар-ожог. И честно признаться, мне до сих пор хочется испытать его снова. Хотя и боязно и очень страшно!.. А оргазм - это всё-таки что-то из другого разряда. Приятное, не спорю, но-о... не более того.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Значит, настоящего оргазма у тебя ещё никогда не было!
ГАЛИНА. Ты так думаешь?..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Поверь, я знаю, о чём говорю, полвека уже живу на свете.
ГАЛИНА. Ладно, обо всём этом поговорим потом. Сейчас мне надо домой, прости.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Я видел в «сексшопе» бамбуковые розги. Если хочешь, могу купить?
ГАЛИНА (смущённо потупилась, раздумывая). А других... нет?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Кленовых не было, но были ещё ротанговые трости
с загнутой рукоятью. Как в фильмах английских по Диккенсу. (Галя опять задумалась, представляя возможности сего девайса).
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Так купить?..
ГАЛИНА (покраснев, тихо). Ну-у... купи.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (с легкой усмешкой испытующе смотрит на Галю). А каких всё-таки, бамбуковых или ротанговых?
ГАЛИНА. Ну-у... не знаю... купи и тех и тех, что ли...
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Всё понял, куплю.
ГАЛИНА. И ещё...
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Я весь внимания.
ГАЛИНА. Есть такие шарики с ремешком... чтобы рот застегивать.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Знаю, понял! Куплю... Куплю, будет тебе кляп, чтобы рот «застёгивать». Больше ничего не надо?!
ГАЛИНА (густо покраснев). Не-эт.


Сцена 6.
Вечер. Полупустой и уютный обеденный зал дорогого ресторана «Астория». Тихо, чинно, скучно, только из соседнего зала едва слышно доносятся звуки танго, исполняемое оркестром. - Сергей Петрович в тёмном костюме с отливом при малиновой бабочке и Галя в новом изумрудного цвета платье и в новых на высоченном каблуке туфлях тихо и скромно сидели за столом на шесть человек и мирно ужинали вдвоём.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Хочешь вина?
ГАЛИНА. Налей немного.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (подлив вина в её бокал и наполнив свой.) За что будем пить?
ГАЛИНА. За нас с тобой.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Так просто? За нас с тобой - и больше ничего?!
ГАЛИНА. За нас... За наших детей... Чтобы росли они умными, послушными, здоровыми, прилежными и-и... талантливыми. Чтобы никогда не огорчали своих родителей дурными поступками, скверным поведением и-и...
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Чтобы мы, родители, могли гордиться ими!
ГАЛИНА. Довольно, казённо получилось, но по сути дела правильно.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Значит, пьём?!
ГАЛИНА. Пьём.

Они чокнулись бокалами и выпили.

ГАЛИНА. Вон за дальним столиком, у витража, одиноко сидит мужчина...
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (не оборачиваясь и не посмотрев в ту сторону). И чем же привлёк твоё внимание этот грузный лысеющий господин?
ГАЛИНА. Он с нескрываемым любопытством смотрит в нашу сторону.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (даже не глянув). Ещё бы! Если бы ты видела его покойную Элю, царствие ей небесное, наверняка не стала бы удивляться этому вниманию к тебе.
ГАЛЯ. Так вы знакомы?!..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Даже были приятелями.
ГАЛИНА. Вы поссорились из-за неё, этой самой Эли?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Если ты думаешь, что Эля стала яблоком раздора между двух мужчин в традиционном смысле, то сильно ошибаешься.
ГАЛИНА Любопытно, что же всё-таки между вами произошло?..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. В его понимании, ничего особенного!..
ГАЛИНА. А в твоём?..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. В моём?.. Он - Валерий Иванович Буров - изрядно налакавшись дешёвого вискаря, предложил мне от своих щедрот
попользоваться такой же пьянющей, как и сам, голой, облёванной и
забрызганной мужским семенем Элей.
ГАЛИНА. Понятно. Ты побрезговал, значит?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Я уверен, ты никогда в жизни не сталкивалась с
людьми, которые напиваются до абсолютно скотского состояния, полностью утратив какой-либо стыд и совесть! И затем совокупляются на глазах своих мужей или жён с любовниками, приятелями, собутыльниками... и даже малознакомыми!
ГАЛИНА. Стоп! Давай прервёмся, твой приятель направляется к нам!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (смерив взглядом невысокую, но массивную фигуру
Валерия Ивановича). Скот... Животное.

Валерий Иванович подошёл к их столу и, взявшись за спинку
свободного стула, коротким кивком, будто офицер царской армии из советского кино, поприветствовал сначала Галю, потом Сергея Петровича.

ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Добрый вечер, Сергей Петрович. Прошу прощения, но перед уходом я всё-таки счёл невозможным ни подойти к твоему столику, чтобы ни засвидетельствовать, во-первых, своё почтение и ни объявить, что уже давно не испытываю ни малейшей обиды на тебя! И, во-вторых, как и прежде, готов оказывать тебе любое содействие, благо назначение меня на должность начальника ГорСЭС позволяет теперь решать любые вопросы, связанные с проблемами санэпиднадзора... Ещё раз прошу прощения, если своим присутствием каким-то образом нарушил питательный процесс вашей вечерней трапезы.

И он опять кивнул лысеющей головой Сергею Петровичу, а затем и Гале, замерев на какое-то время, жадно рассматривая её лицо. С видимым усилием оторвавшись от созерцания оного, Валерий Иванович неровной походкой с чувством собственного достоинства направился к выходу из обеденного зала.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Наверняка хорошо выпил и очень вкусно поужинал за счёт заведения.
ГАЛИНА. Он теперь большой начальник! Так что, наверное, имеет право.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Даже когда он им не был, он всегда старался выпить и закусить на халяву, пользуясь положением санитарного врача!
ГАЛИНА. Интересно, а что же всё-таки стряслось с его Элей?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Она удавилась!.. В позапрошлом году.
ГАЛИНА. Бедняжка... Она была красива?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Скорее нет, чем да. Но был в ней какой-то... порочный манок, дико влекущий к ней распутных мужчин. Именно поэтому коллективные пьянки, в которых принимали участие Валера с Элей и всякие разных мастей начальствующие любители выпивки и «свинговой клубнички», нередко превращались в совершенно безумные и разнузданные пьяные «групповухи»!..
ГАЛИНА. Теперь мне окончательно стала понятна твоя реакция на предложение Валерия Ивановича «попользоваться!» его Элей: ты побрезговал и оскорбился?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Да, пожалуй... Точно сказано! Меня чуть не вырвало, когда она предстала передо мной в дребедень пьяной, с засохшей спермой на груди, лице и губах!!
ГАЛИНА (сдавливая громкость голоса). Говори, пожалуйста, тише! А
то вон в соседнем ряду посетители на нас смотрят.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (оглянулся на соседей из параллельного ряда, широко улыбнулся и, кивнув, произнес, чётко артикулируя губами слова). Здравствуй, Саша.
АЛЕКСАНДР (улыбнувшись и кивнув в ответ, также губами ответил). Здравствуйте, Сергей Петрович.
ГАЛИНА. Я вижу, вы и с этим господином знакомы?!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Это сын женщины, с которой у меня был довольно
длительный роман.
ГАЛИНА. «Длительный» – это сколько же во временном измерении?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Да-а лет... шестнадцать, наверное... или семнадцать, не помню уже точно... Да, где-то так –
шестнадцать-семнадцать годков мы бегали друг к другу на свидания, пока наши отношения... окончательно не умерли.
ГАЛИНА. К рождению Саши, надеюсь, ты не имеешь «прямого!»
отношения?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ты что, совсем дура или так лукаво прикалываешься?!!
ГАЛИНА. Прости, не понимаю причину твоего гнева?..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ты продолжаешь дурку валять?!.. Чего ты таращишься на меня, как умственно неполноценная?! Или ты и впрямь не видишь, что Сашка – нигер?!.. Чернокожий, как Пушкин!
ГАЛИНА (яростно зашипела). Во-первых, убавь громкость: нас могут услышать! А во-вторых, ну-у, да-а, я вижу, что он... смугловат немного. Но я подумала, что это – южный загар такой... золотистого оттенка.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (обернувшись на компанию Александра и убедившись, что на них с Галей никто не смотрит, успокоился и даже усмехнулся миролюбиво). Я еле сдержался, чтобы не треснуть тебя по физиономии. Но сейчас вижу, ты искренне несла ужасающую глупость, абсолютно не ведая её очевидной сути. Прости, погорячился?
ГАЛИНА. Хорошо, что это непонимание не вылилось в публичную оплеуху мне.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Нда-а. Я живо представил эту унизительную для тебя картину и даже почувствовал почему-то лёгкое возбуждение.
ГАЛИНА. Мне кажется, я догадываюсь, почему?!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. И почему же?..
ГАЛИНА. Ты, похоже, испытываешь удовольствие, когда бьют женщин?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (сходу обозлившись). Чушь собачья! Я практически никогда не бил женщин! Даже жену!! Хотя поводов, чтобы отпороть эту тварь, у меня было не мало!
ГАЛИНА. Жалеешь?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Знаешь... я даже дочь свою, Дианку, один раз выдрал ремнём, представляешь?!  А этой суке, жене грёбанной, всё сходило с рук! Всё прощалось!!
ГАЛИНА. Значит, ты любил её.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Нет, нет и нет!.. Хотя почему-то именно к
шлюхам мужчины нередко привязываются сильнее всего - это верно.
ГАЛИНА. Они получают от них то, что нормальная женщина никогда
им не даст!.. (Смутилась.) Я хотела сказать, не позволит ничего
такого... на что способна извращённая женщина.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Интересно, а существуют эти «нормальные женщины!»? (Галя потупилась, промолчала.) Мне они что-то не попадались ещё. Все бабы сейчас «извращаются» за милую душу... Между прочим, Елена, мать этого Сашки, была довольно раскрепощённая, в смысле секса, женщина. Неспроста она негроидного Сашеньку прижила!.. Что, впрочем, не помешало ей сосватать ему дочь местного мультимиллионера Акчурина. В июле у них будет свадьба.


Сцена 7.
Поздний вечер. Спальня в квартире Колесовых. – Галя расчёсывает волосы, сидя на пуфике у трюмо. Егор уже лежит в постели и, ожидая жену, тискает под одеялом свои гениталии.

ГАЛИНА (в отражении зеркала замечает это). Бесстыдник, тебе уже пятый десяток пошёл, а ты рукоблудничаешь, как подросток!
ЕГОР. Я только немного погладил, искренне любуясь своей полураздетой красавицей-женой... А во-вторых, я со жгучим нетерпением жду, когда же ты перестанешь любоваться на себя прекрасную, ляжешь в постель, и я, как говорят мужики в деревнях, начну «валтожить» тебя самым разухабистым образом!
ГАЛИНА. Мечтать, знаешь сам, совсем не вре-эдно.
ЕГОР (чуть разозлившись, тараща глаза). Слушай, не шути со мной так, а то-о!..
ГАЛИНА. А то, что-о?!..
ЕГОР (смягчив тон и засопев, раздувая ноздри). «Души не растрачу, изнасилую, и в сердце насмешку плюну...»!

Наваливается на жену, горячо целует её в засос, пытаясь овладеть. Галя вяло сопротивляется, но настойчивость Егора вынуждает её уступить. Меньше минуты он пластает жену и, наконец, достигнув оргазма, с жалобным стоном затихает.

ГАЛИНА (терпеливо ждёт какое-то время). Ну, полегчало?
ЕГОР (сладким голоском). Да-а...
ГАЛИНА (с иронией покачав головой). Ты только погляди, как наличие соперника благотворно влияет на твою потенцию! Ты ведь каждый вечер, как я прихожу от Сергея, с лютой похотью набрасываешься на меня, и откуда что берётся?! А ведь совсем ещё недавно ты довольствовался одним, максимум двумя разочками в неделю, а ныне в тебя, будто бес вселился!..
ЕГОР. Знаешь, я, как представлю, что твой «Серёженька» с тобой вытворяет, начинаю просто с ума сходить, и бес похоти рвёт меня изнутри на мелкие кусочки и пожирает их, пожирает!..
ГАЛИНА. И совершенно напрасно, потому что ничего особенного «мой
Серёженька!»... не вытворяет.
ЕГОР. Не вытворяет?..
ГАЛИНА. Да нет, конечно. Обычно он меня... как бы это сказать?..
Ну-у... берёт, «пользует» на столе на своей работе.
ЕГОР (выпучив глаза). «На столе-э»?!!..
ГАЛИНА (смущённая его реакцией). Ну, да-а... последнее время... как-то так получается, на столе.
ЕГОР. Слушай, расскажи-ы?!.. Я же твой муж, должен же супруг
знать, как его жену «дербанит» любовник?!!
ГАЛИНА (прошипев). Полоумный, рот прикрой, мальчишку разбудишь!
ЕГОР (свистящим шёпотом). Обещаю, я больше не буду шуметь. Буду
предельно осторожен. Ну-у, давай?!.. 
ГАЛИНА. Чего тебе давать?
ЕГОР. Рассказывай, как он тебя?!..
ГАЛИНА. Чокнутый, это же - интимные отношения мужчины и женщины. Об этом не принято, нельзя рассказывать!..
ЕГОР. Ты же сама собиралась рассказать?!
ГАЛИНА. Да тише ты!.. Ну, да-а, собралась было, но-о... вдруг я увидела, что со мной в постели лежит извращенец, куколд (через одеяло щупает мужа, который, рефлекторно защищая свои гениталии, хватает её за руку), приходящий в странное, больное возбуждение, воображая, как «имеют» его жену. Разве это ненормально?! Это
безумие и-и... гадость!
ЕГОР (говорит со страстью громким шёпотом). Ну что же делать, жёнка, если нас сейчас тро-ое?.. Треугольник!!
ГАЛИНА. Не знаю... Я с ужасом иногда думаю, что нам придётся разводиться и как-то делить Илью... квартиру... вещи...
ЕГОР. Не говори так! Это невозможно! Для меня это равносильно смерти!!.. Я не смогу жить без тебя, без Ильи. Даже без Ирины Павловны не смогу – она мне стала как мать! (Неожиданно начинает тихо плакать.) Удавлюсь!.. Ей богу удавлюсь.

Повернулся спиной к жене, выключив лампу на прикроватной тумбочке, всхлипывая и время от времени громко шмыгая носом.
Галя гасит лампу на тумбочке со своей стороны кровати и лежит тихо с открытыми глазами, слушая темноту, в которой Егор постепенно успокаивается, шмыгая носом всё реже и тише.

ЕГОР (успокоившись, шепчет). Еще не спишь?

Галя закрывает глаза и лежит, затаивая дыхание, безответно.

ЕГОР (помолчав недолго, громко шепчет). Я даже абсолютно уверен, «Серёженька!» тебя и орально «трахает». Скажешь, нет?!.. Я даже думаю!!.. (Бормочет чуть слышно себе под нос.) Не-эт, не может быть...

Галина продолжала лежать тихо, ничего не отвечая.

Конец 1 действия.


2 Действие.
Сцена 1.
Зимний вечер. Автостоянка супермаркета. – В тёмном салоне «Шкоды» различить совокупляющихся с оголтелой страстью Галину и Александра было абсолютно невозможно: прыгали человеческие тени, которые издавали дикие звуки, сопровождаемые хрипами и рыками как будто диких зверей. Наконец, это животное безумие сменилось тяжким женским стоном, слившимся с мужским, идущим из нутра хриплым клёкотом. Наступила сонная тишина лишившихся сил людей.
Первым через пару минут очнулся Александр. Он приподнялся и  включил свет. Тут же ожила и Галя, которую свет в салоне не на шутку всполошил.
 
ГАЛИНА (прикрыв наготу грудИ руками). Погаси свет! Нас же увидят!!
АЛЕКСАНДР (счастливо улыбнувшись). Ты думаешь, кому-нибудь есть до нас хоть какое-то дело?
ГАЛИНА (опустившись как можно ниже). Саша, пожалуйста, выключи?! Мне кажется, что на нас смотрит весь город!

Александр выключил верхний свет салона и включил подсветку на панели управления.

АЛЕКСАНДР. Сейчас нормально?

Галина огляделась по сторонам и, убедившись, что поблизости нет ни одного автомобиля, успокоилась и принялась одеваться.

ГАЛИНА. Кто бы мог подумать, что я вот так вот сразу, сходу,
совершенно бездумно отдамся тебе в машине на стоянке супермаркета?! Безумие какое-то!
АЛЕКСАНДР. Кто бы мог подумать, что такая красивая и благообразная женщина отдастся мне сразу, сходу, с сумасшедшей страстью! Господи, как же это было хорошо-то!!..
ГАЛИНА. Если откровенно, мне тоже никогда не было так хорошо, так сладко, как сегодня!
 
Извиваясь змееобразно, Галя натянула колготки и принялась надевать джинсы.

АЛЕКСАНДР. Куда ты так торопишься?
ГАЛИНА. Домой, куда же ещё?
АЛЕКСАНДР. Может, ещё разочек, как моя мама говорит, «огОрим»?
ГАЛИНА. Сашенька, я же замужняя женщина, у меня есть муж, сын, я должна о них заботиться. Прости, но меня ждёт моя семья.
АЛЕКСАНДР. А-а Сергей Петрович? Какова его роль в твоей семье?
ГАЛИНА (смущённо). Сергей Петрович? Он... как бы это сказать?..
АЛЕКСАНДР. Скажи, как есть, твой любовник?!
ГАЛИНА. Ну-у... так получилось...
АЛЕКСАНДР. Он же седой уже весь?!
ГАЛИНА. Седой... но он ещё не старый, ему на днях только 50
исполнилось.
АЛЕКСАНДР. Совсем молоденький, полвека прожил всего-навсего!
ГАЛИНА. Для мужчины это немного, не думай... Тебе вот сколько?
АЛЕКСАНДР. Двадцать три.
ГАЛИНА. 23?!!.. Какой ужас! Какое несчастье.
АЛЕКСАНДР. В чём? В чём несчастье-то?
ГАЛИНА. Несчастье в том, что мне уже 31 год! А тебе только - 23,
мальчик совсем... маленький.
АЛЕКСАНДР. Ну и что, что «маленький!»? Я, всем своим двухметровым телом, безумно жажду тебя снова! Хотя бы ещё один
малюсенький-прималюсенький разочек!
ГАЛИНА (рассмеявшись). Почему же малюсенький-то?
АЛЕКСАНДР. Хотя бы малюсенький, на худой конец... Ой! Как-то
смешно получилось. (Смеётся.) У меня ведь не-е... «худой!»,
правда ведь?
ГАЛИНА. Ой, мужчины-мужчины, как вы все носитесь со своим «хозяйством»?! Что молодые, что пожилые - все озабочены его
размерами.
АЛЕКСАНДР. Так в размере – сила! И гордость!
ГАЛИНА. Сила – в любви, в страстном и нежном отношении мужчины к женщине, женщины – к мужчине! Я так считаю. А гордость?.. Гордость мужчины - в его поступках.
АЛЕКСАНДР. Правильно считаешь... Только разницы в возрасте ты напрасно ужасаешься, я, как увидел тебя тогда в «Астории», сразу же был очарован тобой на столько, что с тех пор думаю только о тебе с  ужасающим вожделением!.. И ещё почему-то вспоминается моя учительница физкультуры, в которую я был влюблён горячо, безумно и безголово в десятом классе...
ГАЛИНА. Понимаю, красАвец, золотистый школьник-гигант – и
молодая учительница не смогла ни влюбиться?
АЛЕКСАНДР. Да-а, она сильно полюбила меня, а мне так вообще снесло «башню» от её красоты и гимнастической фигурки! Бог мой, какая же она была красивенькая и стройная! Всю жизнь буду помнить мою бесподобную и прелестную Алию Айдаровну!
ГАЛИНА. Представляю себе ваш сумасшедший татарский сабантуй!..
АЛЕКСАНДР. Говорю сразу, никакого секса между нами не было! Была чистая любовь с немыслимыми объятиями до дрожи и сладострастными поцелуями до одури! Любовь, налетевшая и застигшая нас, как небесный гром, как торнадо в штате Канзас!
ГАЛИНА. К сожалению, никогда не видела торнадо и вообще не была за пределами России.
АЛЕКСАНДР. Признаться, я тоже никуда не уезжал дальше Сочи в
южном направлении и дальше Питера – в северо-западном... Не смотри на меня с таким недоверием, я – негр, которому выпал необыкновенный случай родиться и вырасти в русской семье.
ГАЛИНА. Ну-у, негры чёрные, ты – скорее мулат, креол золотистый и прекрасный!
АЛЕКСАНДР. Сразу видно, ты – художественная натура, способная в любой вещи увидеть красоту.
ГАЛИНА. Сашенька, я окончила наше художественное училище. То есть в чём, в чём, а в красоте я знаю толк, уж поверь мне!
АЛЕКСАНДР. Верю. Слушай, меня что-то всего по-прежнему «ломает». Давай ещё разочек?! По-быстрому, а?!
ГАЛИНА. Ладно, давай, мой несчастный «наркоман».
АЛЕКСАНДР. Не правда. Я очень, очень, очень счастлив! Клянусь!!


Сцена 2.
Квартира Колесовых. Прихожая. - На звонок в дверь квартиры откликнулся Илья. Прежде, чем открыть дверь, он заглянул в дверной глазок и, убедившись, что пришла его мама, отпер и впустил в дом сияющую Галину, удивлённо уставившись на неё.

ГАЛИНА. Илюш, почему ты смотришь на меня так, будто впервые видишь?!
ИЛЮШКА. Ты какая-то... ненормальная, сияешь вся...
ЕГОР (появившись в дверях зала). Как начищенный рубль?!
ИЛЮШКА. Не-эт. Как ёлочная игрушка!
ГАЛИНА. Мужички мои, вы, поужинали, а? Или тупо ждали мамулю?
ЕГОР. Конечно, поужинали! Зря ты нас считаешь тупицами. Вот,
веришь, как знали, что ты прошляешься (смотрит на часы)... до
десяти часов.
ИЛЮШКА. Папанька, это я говорил, до десяти часов, а ты заявлял – до одиннадцати!
ГАЛИНА. Вы что же, спорили на меня, что ли?
ИЛЮШКА. Ага.
ГАЛИНА. Ставок, надеюсь, не делали?
ИЛЮШКА. Ма-ам, ты чего, какие ещё ставки?! Мы просто поспорили
немножко и всё.
ГАЛИНА (проверив время по своим ручным часикам). А часы у тебя спешат, папочка. На моих, если быть точным, без десяти десять.
Некоторым спортсменам-хоккеистам уже пора бы в кроватку.
ИЛЮШКА. Ну, ма-ам, мы с папанькой ещё чай не допили!..
ГАЛИНА. Так быстренько допивайте ваш чай – и спать! Завтра,
поди, тренировка с утра?
ИЛЮШКА. Ага!
ГАЛИНА. Ну вот, беги, допивай – и баиньки.

Илюшка ещё раз с восхищением окинул маму взглядом, хмыкнул, и хотел было уйти.

ГАЛИНА. Стоп! Без маминого поцелуя спаться будет плохо. (Взяла его лицо в свои ладони, расцеловала в обе щеки, развернула смутившегося мальчишку за плечи и легонько хлопнула по попке.)
ГАЛИНА. Беги!
ИЛЮШКА (убегая в зал). Мы в зале пьём!
ГАЛИНА. В зале - так в зале. (Мужу.) А ты что стоишь?!
ЕГОР. Я тоже хочу...
ГАЛИНА. Чего тебе надобно, старче?
ЕГОР. Поцелуя... и по попе.
ГАЛИНА. По «по-опе»?! Вона тебе, чаво. Ну-у, подходи, отвешу тебе по твоей жо... пардон, попе.
ЕГОР (подошёл и подставился, вытянув губы для поцелуя). Сначала «безешку».

Она взяла его лицо в свои руки, как брала сына, посмотрела отстранённо, подумала и чмокнула в лоб.

ЕГОР. Будто покойника!..
ГАЛИНА. Ты щетиной зарос, хватит с тебя и этого. А вот «попу!» давай, милок, подставляй. Пожалуй, ввалю пару раз и с большим удовольствием!.. Чего рот разинул? Становись!
ЕГОР (повернувшись к ней спиной, оттопыривается). Сама грешишь, а мужу вваливаешь.

Галя, посмотрев на угодливую позу мужа, зло и сильно хлопает
его два раза по ягодицам.

ГАЛИНА. Дабы убоялся жены своей дурной муж! (И приложилась снова
с ещё большей силой.)
ЕГОР. Вай, больно!..
ГАЛИНА. Нормально. Иди теперь, мальчишку укладывай.

Егор с укоризной смотрит на жену.

ГАЛИНА. Что?.. Не понравилось?!
ЕГОР (укоризненно качая головой). Не лю-убишь...
ГАЛИНА. А ты-и?!..
ЕГОР (смотрит на неё коровьими глазами). Ты же знаешь, очень люблю... Необыкновенно!
ГАЛИНА (понижает тон голоса, чтобы не мог услыхать Илья). Извращённо любишь...

Егор смущённо отводит глаза в сторону. В этот момент зазвонил телефон в кармане шубки Галины. Она вытаскивает его из
кармана и определяет звонившего.
ГАЛИНА. Чёрт, это ведь Серёжка звонит!.. (Размышляет, пока телефон методично проигрывает позывную мелодию.)
ЕГОР. Что происходит?! Звонит «любимый мужчина!» - и ни какой
реакции?!
ГАЛИНА. Может, ответишь?..
ЕГОР. Я-а?!..
ГАЛИНА (протягивает мужу телефон). Егор, пожалуйста, ответь
что-нибудь?!..
ЕГОР. Что я ему отвечу-то?..
ГАЛИНА. Ну-у, не знаю... Ответь... что я уже сплю. (Нажимает кнопочку для связи и вкладывает сотовый мужу в ладонь.)
ЕГОР. Да-да. (Слушает, что говорит Шавохин.) Да, слушаю вас, Сергей Петрович! (Слушает.) А что-нибудь срочное? Что-то случилось? (Слушает.) Дело в том, что она весь вечер стирала и, видно, умаявшись, легла спать пораньше. (Слушает.) Да-а, спит уже. (Слушает.) Ну, если вы настаиваете, я попробую её разбудить... Понял. Как скажете, не надо так не надо... Нет, завтра, если вы не забыли, воскресенье, у неё в девять занятия в художке... До сви... дания. (Отключает связь.) Что-то психует твой Серёженька. Видно, измену чует...
ГАЛИНА. Нормально ответил. Спасибо.
ЕГОР (отдаёт телефон Гале). Не за что. Обращайтесь.
ГАЛИНА. Егор, пожалуйста, не надо на меня так смотреть?..
ЕГОР. Интересно, как?!
ГАЛИНА. Как... на неверную жену.
ЕГОР (прыснув). А кто же ты?! Мужу изменила, любовнику – тоже. Ты самая... настоящая... неверная жена!
ГАЛИНА (миролюбиво). Иди, уложи Илью, а потом поговорим. Ладно?
ЕГОР. Слушаюсь и повинуюсь, госпожа неверная жена.


Сцена 3.
Квартира Колесовых. Спальня супругов. –  Галя лежала на кровати и ждала мужа. Вскоре Егор появился, стянул с себя брюки от спортивного костюма и забрался в кровать, погасив со своей стороны лампу.

ГАЛИНА. Уложил?
ЕГОР. Спит.
ГАЛИНА. Точно спит?!
ЕГОР. Точнее некуда. Сначала он рассказал мне о Гуситских войнах, потом о Реформаторском движении...
ГАЛИНА (перебивая его). Я, кажется, влюбилась, Егор...
ЕГОР (помолчав). «Кажется», или влюбилась по-настоящему?
ГАЛИНА. Понимаешь, сегодня мне было так сладко, как никогда не было в моей жизни! Никогда!!.. Даже с тобой, понимаешь?
ЕГОР. Думаю, что понимаю... И кто же твой возлюбленный?
ГАЛИНА. Он... ещё студент... пятого курса архитектурно-строительного университета. Твой коллега! Архитектор.
ЕГОР. Куда ни плюнь, сплошные университеты и архитекторы. Лично я закончил скромный инженерно-строительный вуз, факультет промышленно-гражданского строительства... вечернее отделение кстати. Архитектором работаю потому, что до института учился в строительном техникуме на отделении архитектуры. Собственно, там я и приобрёл кое-какие навыки, нужные архитектору. 
ГАЛИНА. Он – красавец, умница. Волейболист двухметрового роста, представляешь?!.. И он золотистый! Как будто из золота отлили!
ЕГОР. Как это из золота?..
ГАЛИНА. У него такая смуглость, как будто только что с юга приехал. Будто б загорал в Крыму всё лето и прикатил весь покрытый бесподобным бронзовым загаром!..
ЕГОР. Пятый курс, говоришь?..
ГАЛИНА. Да-а.
ЕГОР. Молодой совсем мальчик.
ГАЛИНА. На восемь лет моложе меня.
ЕГОР. И Петрович ещё ничего не знает о юном бронзовом сопернике?
ГАЛИНА. Конечно, нет!
ЕГОР. И не боишься?..
ГАЛИНА. Что он заберёт свои подарки?
ЕГОР. Что он тебе всыплет по первое число?!
ГАЛИНА. Не думаю, что он станет бить женщину, которую любит.
ЕГОР. Кто знает?! От любви до ненависти – один шаг. Может, вообще удавит, как Венецианский мавр свою Дездемону!
ГАЛИНА. Не верю, что он способен на такие вещи.
ЕГОР. Мне почему-то кажется, тебе здорово достанется от него, как говорится, на орехи.
ГАЛИНА. Поживём - увидим... Спокойной ночи, Егор.

И, зевнув, она дежурно поцеловала мужа и повернулась к нему спиной, намереваясь спать.

ЕГОР (прижимаясь и целуя жену). Спокойной ночи, моя горемычная изменщица.
ГАЛИНА (отдёрнувшись от мужа и резко сев). Это что такое?!
ЕГОР. Что-о?..
ГАЛИНА. Почему у тебя такая сумасшедшая эрекция?!
ЕГОР. Н-не знаю...
ГАЛИНА. А я, кажется, знаю! Тебя возбуждает картина моего избиения Сергеем? Та-ак?!.. В глаза смотри!
ЕГОР. Ну-у, смотрю...
ГАЛИНА (с укором покачав головой, укладывается в прежнюю позу спать). Э-эх, ненормальный... извращенец.


Сцена 4.
Съёмная квартира на улице Богданова, которую Сергей Петрович
снял для свиданий с Галиной. Самое притягательное, чем привлекло Шавохина такое непрезентабельное двухкомнатное жильё, - это была небольшая спальня с полуторной, стилизованной под стиль «модерн», кроватью.
Галя с Сергеем Петровичем, не раздеваясь, прошли и сели за круглый стол, стоящий посредине небольшого зала.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (водрузив на стол большой пакет с продуктами и спиртным). Ну и что, так и будем сидеть в одежде, как на вокзале?
ГАЛИНА. Нд-а, топят, чувствуется, прилично. (Подумала и сняла с головы норковую кепку с помпоном, подаренную Шавохиным.)
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Тут рядом новая котельная. Две девятиэтажки на Богдановой подключили к ней, ну и наш, угловой дом, тоже. Потому теперь здесь жарко-прежарко!.. Давай шапку-то, на вешалку повешу? (Галя отдала свою кепку.) Ну, уж и манто снимай, ведь запаришься через пять минут!

Галя встала, расстегнула крючки и разделась. Сергей Петрович взял её одежду и направился в коридор.

ГАЛИНА. Шарфик возьми!

Сергей Петрович поспешно вернулся к Гале. Она посмотрела на него смущённо и накинула свой шарфик ему на шею. Он хмуро посмотрел на неё, смутив своей мрачностью и вынудив отвести в сторону взгляд.
Из коридора Шавохин вернулся со шлёпанцами в руках.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Красавица моя, я принёс твои «шлёпки», как ты их называла.
ГАЛИНА. Спасибо...

Хозяин «Красной горки» опустился на колени, завернул край юбки на бёдрах её ног, расстегнул молнии на сапогах-ботфортах,
которые сам выбирал на ярмарке в своём гипермаркете, и надел
шлёпанцы на ГАлины ступни.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Красивые чулочки на тебе.
ГАЛИНА. Это твои колготки. Твой подарок, в смысле.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. А я было хотел похвалить тебя за твой вкус.
ГАЛИНА. Серёжа, я хотела поговорить... с тобой. Признаться тебе... кое в чём.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Может быть, для начала мы всё-таки выпьем?!
ГАЛИНА. Хорошо. Я, пожалуй, тоже выпью... немного.

Сергей Петрович, оживившись, быстро приготовил стол: достал из буфета пару лафитников на ножках, открыл бутылку «Чинзано», вытащил из пакета закуску и разложил её на крышке стола.

ГАЛЯ (порывшись в буфете, нашла там пару вилок и нож). Что нам ещё может понадобиться?..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Порезать колбасу и сыр. Дай-ка нож?
ГАЛИНА. Я сама порежу, а ты пока налей вино.

Вскоре всё было готово: сыр и колбаса порезаны, яблоки с мандаринами помыты, открыты консервы и наполнены рюмки, – у Галины и Сергея, наконец, появилась возможность посмотреть друг на друга. Впрочем, Галя тут же опять смутилась и опустила глаза, а г-н Шавохин, мрачно вперившись в неё, методично жевал орешки кешью.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Мы с тобой не виделись целую неделю. Откровенно
говоря, я уже был близок к тому, чтобы завалиться к тебе домой и
учинить хороший скандал!.. Но сдержался. (Помолчал.) Неужели уж седовласый Сергей Петрович так тебе успел надоесть? А-а?!..
ГАЛИНА. Давай сначала выпьем?..

Шавохин подал ей рюмку с вином, взял другую рюмку и опрокинул её себе в рот. Напряжённо смотрит, как Галя медленно выпивает своё вино.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ну, давай, объясняйся?
ГАЛИНА. Да-а, сейчас... Понимаешь... так получилось, что-о...
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Рожай скорее, что-о?!
ГАЛИНА. Неделю назад мне встретился... Александр.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Какой ещё Александр?!
ГАЛИНА. Сын твоей любовницы... бывшей, о которой ты мне рассказывал в «Астории».
СЕРГЕЙ. Ну-у, и что же?..
ГАЛИНА. Ну-у и у нас... так получилось, что-о... завязались...
отношения.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. То есть, перевожу с коровьего мычания на человеческий язык, ты хочешь мне сказать, что Сашка тебя трахнул и тебе это так понравилось, что ты теперь готова послать меня на
хрен?!!
ГАЛИНА. Довольно не деликатно...
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Да я вообще не деликатный человек, чтоб ты знала на будущее!! Я вообще легко впадаю в бешенство и за такие подлянки готов бить физиономии даже бабам!!.. Даже таким прелестным сукам, как ты-и!! (Шавохин наполнил рюмку водкой, и выпил её залпом. Потом налил ещё, и снова выпил.) Значит, ты теперь у нас – «дама пик»?..
ГАЛИНА. Почему это... «пик»?..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Так называют баб, которые отдают предпочтение
«нигерам черномазым»! «Шоколадкам», «снежкам», как их в насмешку
называют в России!!
ГАЛИНА. Александр не чёрный, он – золотистый!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Какой-какой?!..
ГАЛИНА. Золотой!..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ах, мерзавка. Ах, ты шлюха позорная... Значит, ты решила меня бросить из-за этого «золотого нигера»?!!.. Да я тебя сейчас высеку! ДО крови!! Всю жопу распишу, мало не покажется!! И не тридцать будет, как мы с тобой баловались!  Сегодня ты-и!.. триста получишь, сука такая!! Забавы кончились!! Сегодня я тебя драть буду, тварь, по-настоящему!!


Сцена 4.
Вечер. Квартира Колесовых. – Илюшка Колесов в своей комнате
делает уроки. Егор сидит рядом с его рабочим столом на диванчике и помогает сыну с уроками.

ИЛЮШКА. «Матику» сделал. Проверять будешь?
ЕГОР. Конечно.
ИЛЮШКА (протягивает ему учебник с открытой тетрадью). У шестьсот
двенадцатого номера ответов нет.
ЕГОР (забирая у сына тетрадку с учебником). Разберёмся.
ИЛЮШКА. Ты прям, как Леонид Матвеевич говоришь.
ЕГОР. Леонид Матвеевич?..
ИЛЮШКА. Лесник из фильма!
ЕГОР. А-а. Хороший дядечка, геройский. (Шевеля губами, начинает пересчитывать примеры.) Этот правильно... Правильно... Правильно... И задачку сделал верно. Молодец!
ИЛЮШКА (козыряя, как футболист Дзюба после забитого гола). Служу России!
ЕГОР. Ты хочешь сказать, что это всё?!
ИЛЮШКА. Всё-о!.. Кроме черчения.
ЕГОР. Ну, раз мамуленьки нет пока, давай я посмотрю, чего она вам задала?
ИЛЮШКА. Да ерундовину одну начертить надо... в трёх проекциях.
ЕГОР. Что за «ерундовина», показывай?

Илья порылся в школьном ранце и вытащил лист с заданием.

ЕГОР (хмыкнул, едва взглянув на лист). Абсолютная чепуха! Давай быстренько начертим и дело с концом?.. Не смотри на меня с таким
недоверием, это - детские пустячки! Я тебе таких проекций, как
семечек могу нащёлкать.


Сцена 5.
Квартира на улице Богданова. Спаленка. – Галина лежала с растрёпанной головой на кровати на животе. Её руки были прикованы наручниками к головному щитку, а ноги были раздвинуты, насколько позволяла спущенная до колен юбка, и привязаны за ступни верёвками к заднему, более низкому щитку кровати. Колготки вместе с трусами также были спущены до колен, а рот её раздирал красный, размером почти с теннисный мяч, шарик-кляп, туго застёгнутый крепёжным ремешком на затылке женщины. Её спина, ягодицы, бёдра ног были уже порядком исхлёстаны, в некоторых местах кожа уже полопалась и кое-где выступила кровь.
Сергей Петрович, потный, в рубашке с галстуком и в трусах, азартно и зло стегал Галину сексшоповскими розгами, громко считая удары. Иной раз, когда удар получался особенно болезненным, Галя издавала тяжкое мычание или повизгивание.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Сто девяносто восемь... сто девяносто девять... двести!.. Уф, устал. Кто бы мог подумать, что это такой тяжёлый труд! (Он прошёл в зал квартиры и принёс оттуда в спаленку вино с водкой и рюмки.) Давай-ка, учительша... поротая, выпьем? Мне надо передохнуть немного. Да и тебе отдых не помешает... Не помешает?.. Что молчишь?! Обиделась, что ли? (Налил в обе рюмки водку, одну – выпил.) Будешь?.. Ну и хрен с тобой. (Выпил вторую рюмку.) Обидчивая она, видишь ли. А мне, думаешь, не обидно?! Всё тебе, всё для тебя! Так не-ет, чёрного здорового члена захотелось ей!! Не-эт, не позволю, не прощу такой подлости! Я тебе третью сотню такую болезненную пропишу, обоссышься, обделаешься вся жидко!!.. Как моя Дианка на днях сказала, «обхезаешься», сволочь такая... Последний раз предлагаю: пить будешь?! (Галина что-то промычала.) Не понял?!

Подошёл к Галине и расстегнул ремешок кляпа.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Говори нормально, чего ты хочешь?
ГАЛИНА. Дай воды, я пить хочу?

  Шавохин, налил минералки в рюмку, и Галя выпила её всю из его рук.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ещё что ли?!
ГАЛИНА. Да.

Сергей Петрович залез в буфет и вытащил оттуда бокал. Подул в него, выдувая пыль, и стал из него поить Галину.

ГАЛИНА (напившись). Спасибо.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ссысь на здоровье, но имей в виду, бельё я тебе менять не буду, будешь в саках своих лежать!.. А я, смотрю, ты приободрилась, все слёзки высохли. Кайфа от порки ещё не начала получать, мазохистка хренова, а-а?.. Я порол, и всё никак не мог вспомнить, как вы, извращенцы, этот кайф называете?.. Саб... Саб... Саб... Саб... Вспомнил – «сабспейс»! Сабспейс – точно! (Ухмыляется.) Ну, ничего-о, ещё сто ударов впереди. Вволю, накайфуешься!!
ГАЛИНА. Я сейчас буду кричать.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Попробуй. Может, кто и услышит. Прибежит
какой-нибудь герой и спасёт!.. Давай, пробуй, ори?!
ГАЛИНА (смущаясь, попыталась крикнуть). Помогите!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Какое жалкое блеянье. Разве на помощь так
зовут?
ГАЛИНА (уже гораздо громче). По-мо-ги-те-э!!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (обозлившись). Ещё раз вякнешь, я тебе все зубы повышибаю! Поняла?!!

Он хотел было заткнуть Гале рот шариком-кляпом, но она, не поддаваясь, стала вертеть головой из стороны в сторону. Шавохин двинул её по скуле, и Галина сразу обмякла, притихла.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Как говорят ломучие и лживые англичашки, вернёмся к нашим баранам. (Он взял розгу, которой хлестал Галю, и на ощупь обследовал её.) Конец уже расслоился... А возьмём-ка новую, а-а?!

Розги лежали тут же, на кровати, и Шавохин выбрал на этот раз ротанговую трость.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (пробуя розгу, наносит пару ударов по воздуху). Ротанг-то, сразу видно, более упругий, чем бамбук. Жечь будет лучше! Полный «сабспейс» словишь, девочка!! (Замахивается и наносит сильный жалящий удар по ягодицам. Галя взвизгивает от боли.) Ты посмотри-ка, сразу кожу рассёк, ничего себе!.. Пожалуй, детка, тебя надо перевернуть: целее будешь. Да и спереди гораздо больнее будет. (Раздувая ноздри, любуется её исполосованным телом.) Вах, классная картинка выходит! Шедевр!!.. Аж больше сил нет терпеть. (Мнёт через трусы свои гениталии.) Трахнуть тебя, что ли?..

ГАЛИНА. Ты у меня сядешь, мерзавец.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ну и что-о? Отсижу... суток десять. Зато весь город узнает, что ты шлюха поротая! И дО смерти любишь это дело!
ГАЛИНА. Врёшь, негодяй!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. А кто мне заказал розги, кляп, наручники, а-а?!
ГАЛИНА. Я-а... просто хотелала...
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (злобно ощерился). Хотела – и получила. Ну-у, как ощущения?..
ГАЛИНА. Садист!.. И расист
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ага, садист и-и... (с маху ожёг Галю вдоль спины ротанговой розгой, она дико визгнула и заплакала) расист... Во-от, теперь вижу, пронялО тебя... Поплачь-поплачь, пикОвая дамочка, это тебе не на чёрных ребятках прыгать... (Глаза Шавохина увлажнились, он отвернулся и несколько раз шмыгнул носом.) Отведала диковинный плод, стервятина?!.. А ведь когда Сашка тебя бросит, а он непременно бросит – ему мать давно невесту сосватала! Между прочим, дочку олигарха местного – Акчурина! Что тогда делать-то будешь, а-а?!!.. Я ведь тебя, тварь, после чёрного назад не возьму-у. И не прощу ни за что!! (Пьяные слёзы потекли из его глаз. Он стоял и, не скрываясь уже, размазывал их по лицу ладонью.) Ты меня в самое сердце ужалила. Гнида... Потаскуха...

Сергей Петрович поплакал недолго, ещё выпил рюмку водки, навалился на связанную Галину и заткнув ёй кляпом рот. Погладил по ножкам и, достав свой мобильник, набрал нужный номер.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Валерий Иванович? (Слушает ответ абонента.)
Да-а, я. (Слушает.) Слушай, дружище, мне сегодня твоя помощь потребуется. (Слушает.) Я-а, во-первых, долг тебе хочу давний отдать... (Слушает.) Не-зт, не деньги. За Элю-покойницу хочу с тобой рассчитаться!..


Сцена 6.
Вечер. Квартира Колесовых. – Егор с сыном сделали задание по черчению, оставалось только заполнить штамп работы.

ИЛЬЯ. Штамп я сам заполню.
ЕГОР. Заполняй. А я пойду, ужин разогрею, а то уже девять часов,
тебе спать пора. 
ИЛЬЯ. А у нас, что на ужин-то?
ЕГОР. Что и вчера, макароны по-флотски.
ИЛЬЯ. С мясом или с грибами?
ЕГОР. Не притворяйся, будто не помнишь, чем ужинал вчера.
ИЛЬЯ. Да помню, конечно, помню. Это я так... придуриваюсь.
ЕГОР. Не надо придуриваться, заполняй штамп, я пошёл на кухню.
ИЛЬЯ. Па-ап!..
ЕГОР. Что, сын?
ИЛЬЯ. Почему мамы до сих пор нет, а?.. Где её черти носят?
ЕГОР. Не знаю... И не смей так говорить про маму, понял?!
ИЛЬЯ. Понял.
ЕГОР (задумчиво). С ней что-то случилось...
ИЛЬЯ. Почему ты так думаешь?
ЕГОР. Сердцем чувствую. Что-то стряслось.


Сцена 8.
Поздний вечер. Квартира Колесовых. - Егор сидит на кухне и пьёт чай, дожидаясь жены. Кухонные часы показывали начало одиннадцатого, когда он услышал короткий сигнал дверного звонка. Егор спешно ринулся в прихожую, лихорадочно отпер дверь и увидел на пороге незнакомого грузного мужчину в дублёнке с аккуратно
подстриженной бородкой.

ЕГОР. Вам кого?
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Я – Буров Валерий Иванович, приятель Сергея Петровича Шавохина.
ЕГОР. Где он?! Где моя жена, чёрт возьми?!!..
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Успокойтесь, пожалуйста, Егор Ильич. С ней
всё-о... нормально.

Он вытащил из кармана дублёнки «мобильник» и передал его Егору.

ЕГОР. Зачем он мне?!..
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Это мобильник для связи с Сергеем Петровичем.
ЕГОР (схватив телефон). Да, слушаю!! (Слушает.) Здравствуйте, где Галя, почему её до сих пор нет?! (Слушает.) А она что же, так пьяна, что ли?.. (Слушает.) Ну, конечно, поднимайтесь, чего спрашивать-то?!.. Это всё?! (Выслушав ответ, отдаёт телефон Валерию Ивановичу.) Спрашивает он, любовник хренов!
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Так вы-и... в курсе?..
ЕГОР. В курсе их отношений?
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Да.
ЕГОР. А вам не всё ли равно?..
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Да-а я так... из любопытства.
ЕГОР. Любопытство – не порок!
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Если не порок, то - что?
ЕГОР. Я думаю... - издержки плохого воспитания.
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Вы меня насмешили, Егор Ильич.
ЕГОР. Я рад был вас повеселить, Валерий Иванович.

Раздался короткий и негромкий сигнал звонка в дверь, когда его кнопки едва касаются пальцем. Валерий Иванович ринулся к двери, отпер и отворил дверь. На пороге стояли Галина с Шавохиным, держащим жену Егора под локоть. Её лицо было мертвенно бледным, под глазами появились иссиня тёмные круги.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Я привёз вашу жену, Егор Ильич. (Отпускает
Галин локоть.) Забирайте своё сокровище.
ЕГОР (вглядываясь в неподвижно стоящую Галю). Жёнка, ты что-о?.. Не можешь идти?!
ГАЛИНА (тихим голосом). Могу.

Чуть постояв, Галя перешагнула порог квартиры и как-то странно замедлено подошла к «табуретке Ильи». Примерилась, явно
намереваясь сесть на неё, но, не решившись, не села.

ЕГОР. Тебе помочь?..
ГАЛИНА. Помоги. (Егор бросился, бережно взяв жену за кисти рук, старательно удерживал Галину, пока она не села на табуретку, издав при этом свистящий звук губами, выдавший, что ей больно.)
ЕГОР. Он что же, бил тебя?!.. (Галя промолчала.) Сергей Петрович, изволь объясниться, скотина?!!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Слушай, Ильич, в отличие от тебя, жалкого куколда, я не имею привычки подкладывать своих женщин под богатых мужиков и прощать им их измены. Поэтому шлюх, изменивших
мне... да к тому же с черномазыми!.. Я просто порю розгами!!
Секу этих похотливых тварей, пока они не обделаются!!
ЕГОР (затрясся и прошипел). Ах, ты мерзавец!!..

Его трясло от бешенства и он бросился на Шавохина, но на его пути встало тугое, как барабан, пузо Валерия Ивановича.

ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ (выставив лапы и устрашающе растопырив пальцы). Тихо-тихо-тихо! Муж - объелся груш!

И тут же Валерий Иванович рухнул на пол прихожей, звонко ударившись затылком об стену. Боксёрская школа тренера Егорки Колесова помогла ныне восьмидесяти трёх килограммовому его ученику отправить стокилограммового Валерия Ивановича парой ударов в настоящий нокаут. В глазах Сергея Петровича мелькнуло удивление, которое тут же сменилось испугом.
Если не считать сломанного носа, из которого ручейком текла кровь, «Серёже», это он чуть позднее понял сам, очень повезло: на шум драки из детской выскочил Илья, и, естественно, Егор сразу же прекратил молотить Шавохина на глазах собственного ребёнка.


Сцена 9.
Квартира Колесовых. - Полдвенадцатого ночи вымазанный зелёнкой Шавохин с торчащей из носа ватой, поддерживающий Валерия Ивановича, не попрощавшись, оба покинули квартиру. Егор закрыл за ними дверь на защёлку и подошёл к коридорному зеркалу. Постоял, полюбовался собой, принял боксёрскую стойку и, погарцевав, нанёс несколько ударов по воздуху, сопровождая их короткими нырками то вправо, то влево. Потом он устало опустился на «Илюшкину табуреточку».
Из совмещённого санузла нетвёрдым шагом вышла Галина.

ЕГОР (вскочив с табуретки). Забыла что?!..
ГАЛИНА. Хотела тебя попросить?..
ЕГОР. Пожалуйста!
ГАЛИНА. Может... помоешь меня, а то я что-то совсем обессилила?
ЕГОР (со странно загоревшимися глазами). Конечно-конечно! Ты что, опять вся в с... в скверне?!
ГАЛИНА (размышляет, как ответить). Шавохин... иссёк меня всю...
ЕГОР (таращась на жену возбуждённо). Вот скотина безрогая!.. Если бы не Илья, я б ему тут всю рожу набок свернул, гад паршивый!
ГАЛИНА. Кабы боком не вышло твоё «боксёрство»...
ЕГОР (протянув Галине руки). Хочешь, я тебя отнесу?!
ГАЛИНА (отстраняясь). Спасибо... Я сама.
ЕГОР. И мыться будешь сама?
ГАЛИНА. Если пообещаешь, что просто помоешь меня, не лапая своими «шаловливыми ручонками»?
ЕГОР. Конечно, можешь не сомневаться! Я всё сделаю аккуратно!!..
Кому, как не мужу, помыть из... битую, истерзанную жену.
ГАЛИНА (пытаясь пощупать Егора через тренировочные брюки, качает головой с укоризной). Э-эх, похотливый козёл.
ЕГОР (отдёрнувшись от неё). Не думай, я очень люблю и сочувствую
тебе, веришь?!..
ГАЛИНА. Верю... Тогда принеси мне, пожалуйста, банное полотенце и чистую ночнушку.
ЕГОР. С панталонами?!..
ГАЛИНА. Господи, какой ты всё-таки придурок, Егор.
ЕГОР (вздохнув). Понял, панталон не надо... А может, лифчик?!..
ГАЛИНА. Не надо! Лифчик я утром выберу сама!
ЕГОР. Всё понял.
ГАЛИНА. Ещё мне будет нужен пакет целлофановый. Чистый и довольно вместительный.
ЕГОР. Зачем?
ГАЛИНА. Ну-у... нужен.
ЕГОР. А чулки или колготки?..
ГАЛИНА. Болван. Колготки я тоже выберу сама. Утром. Усвоил, фетишист несчастный?..
ЕГОР. Усвоил, о, моя униженная и оскорблённая жена!
ГАЛИНА. Кстати, у тебя телефон фотографирует?..
ЕГОР. Фотографирует.
ГАЛИНА. Тоже принеси. Снимешь меня... Рот закрой, и неси!..


Сцена 10.
Первая декада февраля. Квартира на улице Богданова. Вечер. – Сергей Петрович в зале за накрытым наспех столом сидит в волнении и грызет арахисовые орешки. Противный раздражающий звонок в дверь заставляет его броситься в прихожую открывать.
Из коридора слышны невнятные переговоры женского и мужского голосов и, наконец, в зал заходит Галина и следом за ней - сам Сергей Петрович.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Признаться, я думал, что ты не сможешь переступить порог этой квартиры...
ГАЛИНА. Как видишь, смогла, и не провалилась под землю ни от
ужаса, ни от стыда.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Хорошо держишься, уверенно. Видно, что не испытываешь ни малейшего чувства вины передо мной.
ГАЛИНА. Чувства вины?!.. Ты, верно, шутишь, Серёжа? Или уже забыл, что самолично «отсчитал!» мне тут триста ударов бамбуковыми и ротанговыми розгами, и в пьяном угаре подверг унизительному изнасилованию вместе со своим приятелем Валерием Ивановичем?.. Забыл?!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. А ты-и... сможешь это... доказать?
ГАЛИНА. Легко!.. Мои трусы с того самого дня ещё лежат не стиранными, колготки трикотажные, которыми вы оба бездумно подтирались, тоже лежат не стиранными. Не стиран лифчик, нижняя юбка – короче, все улики в абсолютной целости и сохранности и вместе с цветными фотографиями, сделанными в тот же день, ждут справедливого и строгого суда над насильниками и садистами.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (восхищённо смотрит на Галю). Прости меня?..
ГАЛИНА. Что?.. Что я слышу?!..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ну, прости-и, я был жутко зол на тебя. Ужасно
зол! Я думал... засеку тебя до полусмерти и изнасилую жестоко и грубо!..
ГАЛИНА. А разве было как-то не так? По-другому?!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Конечно, не так. И ты сама это знаешь!..
ГАЛИНА. И что же я знаю?..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Знаешь, что-о... люблю, очень, сильно, со страстью и безумно!.. Что истязал тебя вроде бы зло и жестоко, но какая-то сила... сила любви, наверно, всё время сдерживала мою руку, не позволяла тебя калечить!.. И насиловал – да, насиловал! – но со страстью и вожделением, любя и обмирая от счастья, что обладаю такой восхитительной, редкой и божественной
женщиной! Богородицей!!
ГАЛИНА. Богородицей?.. Ты-и... вместе с этим хряком Буровым надругался над своей Богородицей, унизив и осквернив её!!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Клянусь, сердце моё обливалось кровью!!.. Больше недели уже прошло, и я уже выплеснул из себя всю обиду и ярость. И сегодня я понял, что очень... люблю тебя. И зверски тоскую по тебе, аж скулы сводит от желания обладать тобой снова!
ГАЛИНА. Даже и не мечтай. Я не смогу забыть!.. И простить тебя.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Я всё понимаю...
ГАЛИНА. Это хорошо, что понимаешь... Но ведь ты собираешься со мной торговаться, кажется?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Твой муж дал отличный повод воздействовать на тебя...
ГАЛИНА. Любопытно, какой?..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Как, какой?! Твой куколд мне нос сломал, сука! Ой, прости... А Валерку он вообще до бесчувствия вырубил. Чуть челюсть ему не сломал!!
ГАЛИНА. Бедный Валерий Иванович! Как ему... повезло.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Повезло: только трещина небольшая... Кто же знал, что твой кук... извини... этот с виду культурный мужичок способен так бить!
ГАЛИНА. Для меня это тоже стало откровением.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Вот видишь, как всё-таки плохо мы знаем своих близких. А ведь бок о бок живём годами!.. (Помолчал, повздыхал.)
Галь?
ГАЛИНА. А.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Не хочешь выпить?
ГАЛИНА. Ну, налей, что ли.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Вина, водки, коньячку?!..
ГАЛИНА. Напоить меня мечтаешь?!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Мечтаю... Напоить и снова... изнасиловать.
ГАЛИНА (ухмыльнувшись). По крайней мере, честно и откровенно... А что это за вино?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Испанское, «Sangro de Toro» - «Бычья кровь».
Налить?!
ГАЛИНА. Налей.

Шавохин откупорил бутылку и налил Галине, себе он предпочёл
налить водочки из уже початой бутылки. Выпили, не чокаясь.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Как тебе винцо?
ГАЛИНА. Ничего. Пойдёт. (Указывает на водку.) А я смотрю, ты уже
успел до меня «оскоромиться»?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Не удержался. Меня колотило всего, нужно было
немного выпить, расслабиться, дрожь унять!.. Понимаешь?
ГАЛИНА. Что же тут непонятного? Нагадил, а сейчас дрожишь и трясёшься, как заяц, боишься в тюрягу загреметь, так?!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Клянусь, я думаю только об одном!!..
ГАЛИНА. Интересно, о чём же?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Что не будешь больше со мной...
ГАЛИНА. С тобой – что?!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ну-у... как сейчас говорят... заниматься... любовью.
ГАЛИНА. Любовью?! С тобой?!..

Галя встала из-за стола, задрала по пояс платье, спустила до самых колен колготки, повернувшись к Шавохину спиной и кверху задрав трусы на ягодицах, демонстрируя свои уже сильно побледневшие, но всё ещё сохраняющие следы порки исполосованные телеса.

ГАЛИНА. Вот!! Вот твоя любовь! Любуйся, наслаждайся битой Богородицей, негодяй! Упивайся и милуйся до одури!

Сергей Петрович бухнулся на колени и пополз к ней так, быстро преодолев расстояние, которое их разделяло, жадно обхватил Галину руками, уткнувшись лицом в бёдра её ног.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Божественная, я искуплю, клянусь! Обещаю, что завалю тебя подарками и драгоценностями! Всё, что захочешь, куплю! Как Тургенев, всю жизнь буду служить и содержать всю семью твою: и маму, и сына!.. И мужа. Только не отталкивай меня, пожалуйста, прошу?! Умоляю?!!

И буквально впился, присосавшись губами, в бедро ГалИны.


Эпилог.
Прошло полтора года. Стоял жаркий июль. Особняк Сергея Петровича Шавохина. - Он в кресле-каталке сидит на веранде и читает газету. На веранду поднимается Буров.

ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Привет инвалидам!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ппривет, Ввалера.
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Как ты?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ккак тты и ссказал, инвалид. В ммарте, ддвадцать шшестого ччисла – исполнился ггод, ккак мменя
ппарализовало.
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Что так тихо в доме-то? Где твои домочадцы?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ггалина ссвоего Илью с ммоей Ддианкой пповезла
в открытый ббассейн в Ахунах. Сскоро ддолжны пприехать.
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Её сын-то у тебя теперь живёт?!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ппока ллето, дда. И ссын, и ддаже ммуж её. И ссама, кконечно. Ссемья у мменя ттеперь ббольшая.
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ (качая головой). Высокие отношения!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Нничего, я ввполне ддоволен. И ввсе ддовольны. Жживём ддружно. Ббез ссор... ппочти.
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Как же Галку-то на двоих делите?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ммне ссейчас ммного нне ннадо. Рраз-ддва в ммесяц - и ввсё. И тто ллёжа я нне могу ссовсем: ммне сстоять ннадо... у сстены. Ввот ттакой у мменя ттеперь ссекс.
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. А стоя у стены сам справляешься или-и всё
равно... помогать нужно?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Дда-а, ннужно ннемного ппомогать. Ппонимаешь?..
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Понятно... (Помолчал, подумал.) А кто же
сейчас бизнесом, в смысле «маркетом» твоим занимается?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ммуж Ггалины, Егор. Я его ещё ддо инсульта ввзял нна административно-ххозяйственную рработу. Он инженер, ввник в ддела ббыстро. К ттому же – ччестный. Нне вворует.
Ссправляется ннормально, я ддоволен им.
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Вижу, идиллия полная?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Нну, дда-а. Всё ннормально.
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. А вон и твои приехали.

Пока Галя в коротеньких шортиках и в сильно открытой со всех сторон майки возилась у машины: открыла все двери настежь, чтобы проветрить нагревшийся июльской жарой салон авто, и собрала детские вещи, оставленные Дианой и Ильей, - дети шумно поднялись на веранду. Поздоровались с уже знакомым им Валерием Ивановичем и направились на кухню, чтобы организовать полдник.
Вскоре Илья принёс большую кастрюлю с компотом, из которой
торчала рукоятка половника, а Диана с большим тщанием поставила на стол веранды поднос со стаканами и десертными тарелочками.

ДИАНА. Илюш, будь другом, принеси, пожалуйста, сырники, а то меня плавание что-то очень утомило?

Илья без пререканий ушёл опять на кухню. Галя поднялась на веранду и увидела своего насильника, Валерия Ивановича Бурова.

ГАЛИНА (совершенно спокойно). У нас, оказывается, гости?
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Здравствуйте, Галина Владимировна.
ГАЛИНА. Здравствуйте, Валерий Иванович. Компота не желаете?
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Не откажусь, если холодный.
ГАЛИНА (пощупав кастрюлю). На ощупь – только что из
холодильника. Серёж, тебе налить компотику?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Нналей. Я ллюблю, ккак тты его дделаешь.

Галя, прикинув, сколько нужно будет налить стаканов, стала
наливать компот в стаканы один за другим. Вернулся Илья с
керамической тарелкой сырников и поставил её на стол.

ДИАНА. Спасибо, Илюш, ты настоящий друг.
ИЛЬЯ. Пожалуйста.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ккак искупались-то?
ГАЛИНА. Отлично! Зря не поехал с нами. Тем более врач тебе велела, кроме гимнастики, плавать два раза в неделю.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Нну-у, жжарко. У мменя ссердце щщемит.
ГАЛИНА. Неужели до сих пор щемит?!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Нну, ссейчас-то отпустило, а ппосле обеда ввесьма нневажно ччувствовал ссебя.
ГАЛИНА. Бедненький... Валерий Иванович, сырники утренние, поэтому ешьте, сколько душа принимает, не стесняйтесь и не экономьте.
ИЛЬЯ. Ма-ам, я уже два съел!
ГАЛИНА. Бери ещё, если не наелся. Сегодня их нужно ликвидировать полностью, потому что завтра утром я напеку оладышки.
ДИАНА. Ура-а! Да здравствуют оладышки!!
ИЛЬЯ (протянув Галине выпитый стакан). Мам, еще полстаканчика подлей?!
ДИАНА (допив свой компот). И мне, тёть Галь?!

Галя налила детям компота.

ГАЛИНА. Мужчины, кому ещё налить?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Сспасибо, я ещё нне ддопил.
ГАЛИНА. Валерий Иванович?..
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ (протягивая ей свой недопитый стакан). Половничек ещё подлейте, если не затруднит?

Галя зачерпывает из кастрюли и подливает ему компота.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ххороший, пправда введь, Ввалер?
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Очень хороший!.. Как и сама хозяйка, впрочем.
ГАЛИНА. Спасибо.
ДИАНА (вытерев губы салфеткой). Спасибо. (Вылезла из-за стола.)
ИЛЬЯ (запихнув в рот остатки сырника и вытирая губы рукой). Спасибо за полдник! (Выскакивает из-за стола тоже.)
ГАЛИНА. Илья, когда же я приучу тебя губы салфеткой вытирать?
ИЛЬЯ. Мамуль, виноват. Больше не повторится!

Счастливые Диана и Илья дружно покидают веранду.

ГАЛИНА (им вслед). Вы куда?!
ГОЛОС ИЛЬИ. На «великах» погоняем!
ГАЛИНА. Ребята, ужин в девять! И не опаздывать!
ГОЛОС ДИАНЫ И ИЛЬИ, СЛИВШИЙСЯ В ОДИН. Хорошо-о!!
ГАЛИНА. Валерий Иванович, а вы с нами поужинаете?
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Не думаю, что засижусь у вас до девяти часов.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. А тты ззасидись. Ккуда ттебе тторопиться?
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Есть куда, жена ждёт.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ттак тты жженился?!
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Официально ещё нет, но живём уже три месяца
вместе. Как супруги.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Нну-у?!.. Нне ожидал. Ччестно ппризнаться, нне ожидал!.. Лладно, ддоедай-ддопивай с-свой п-полдник и пподнимайся кко ммне в ббильярдную. Ттам ппоболтаем, ппоиграем. Ггалин, ппокажешь ему, ггде она у ннас?
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Да я знаю, я же был раньше неоднократно!..
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ. Ххорошо. Пподнимайся ттогда, ж-жду ттебя ттам.

Шавохин вытер губы, бросил на тарелочку смятую в шарик салфетку и поехал на своём кресле к лифту.

ГАЛИНА (взяла со стола газету, которую читал Сергей Петрович). Серёжа, это не твоя газета?!
ГОЛОС СЕРГЕЯ ПЕТРОВИЧА. Я её ввсю ппрочитал уже!
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Как по заказу, Галин Владимировн, мы остались с тобой один на один.
ГАЛИНА. У меня такого «заказа!» даже в мыслях никогда не было.
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. А мне ты засела в голову с того самого дня,
когда я впервые увидел тебя в «Астории».
ГАЛИНА. Валерий Иванович, после того, как ты тупо, как скот и животное, изнасиловал меня, не прошло и дня, чтобы я не жалела о том, что не стала заявлять на тебя в полицию!
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Ты бы убавила громкость, красавица, нас могут услышать!
ГАЛИНА. А я смотрю, ты всё ещё трусишь, «чудовище», а-а?!
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Не-зт, зрение тебя подводит, красотка. (Вытаскивает из кармана айфон, быстро находит нужную ему фотографию.) Глянь-ка на эту фотку, дорогуша. (Держит айфон в руке и протягивает руку поближе к глазам Галины.) Сейчас хорошо видишь?
ГАЛИНА. Достаточно... А это не подделка случайно?
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. «Случайно» - нет. И ты это прекрасно знаешь.
ГАЛИНА. Ну, допустим... И что же теперь ты от меня хочешь?
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. А ты разве не догадываешься?!
ГАЛИНА. Говори уж прямо. К чему эти туманные загадочки?
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Хорошо.
ГАЛИНА. Ну-у?
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Я-а...
ГАЛИНА. Ты-и...
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Желаю... повторить.
ГАЛИНА. Ты желаешь повторить - что?
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Твоё, как ты его называешь... изнасилование. Лучше, как тогда, в извращённой форме, я - не против, а – ты-и?
ГАЛИНА. Зря я тебя не посадила. Ох, зря-а... В тюрьме бы сейчас от души извращался!
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Тогда бы тебе пришлось «сажать!» и своего «Серёжу». У-у?!..
ГАЛИНА. Говорил он мне, что ты халявщик профессиональный...
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. И что с того?!
ГАЛИНА. Ты даже изнасиловать умудрился на халяву.
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. И надеюсь, что ещё «умудрюсь»!.. И не раз!!
ГАЛИНА. Ну и сволочь же ты!..
ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ. Ага, сволочь-сволочь. И если послезавтра в 10 утра ты не приедешь на Богданова, в полдень эти фотографии будут
в компьютере тестя твоего Александра!.. Гляди-ка, как ты меня любишь, аж слёзки выступили... от счастья, наверно? (Бросает ей на стол свой платок.) Вытри глазоньки-то. У тебя сейчас трое мужчин, а где трое, там найдётся местечко и четвёртому. (Напевает.) «Одна на всех, мы за ценой не постоим»! У меня всё. Я пошёл... Платок завтра привезёшь, понадобится. (Откровенно ухмыляется.) Спасибо за компот.

Валерий Иванович покинул веранду. Галина его платком промокнула влажные от слёз ресницы, вздохнула и в задумчивости доела свой сырник.
Во двор въехал золотистый «Фольксваген» Сергея Петровича, который теперь был отдан в пользование Егора. Пока Егор загонял его в гараж, зазвонил мобильник Галины.

ГАЛИНА (достав телефон из кармашка майки). Сашенька, у меня муж только что приехал. Говори быстро и по существу. (Слушает Александра.) Хорошо, родной, буду! Я тоже ужасно соскучилась! (Слушает Александра.) Ну, я же сказала уже, бу-уду! (Слушает.) Ну, всё-всё! Он идёт!..
ЕГОР (поднявшись на веранду, внимательно всматривается в жену). Судя по горящим глазкам, тебе только что назначили свидание?
ГАЛИНА. Егор, ну-у... какое свидание? Глупости говоришь
несусветные.
ЕГОР. Жёнка, я тебя не просто люблю, я вижу тебя насквозь и знаю точно, если твои глаза полыхают странным огнём, значит, безо всяких сомнений, звонил твой любимый «золотой!» Александр. И, пожалуйста, не пытайся мне что-то соврать? Врать ты органически не умеешь... почему-то.
ГАЛИНА. Тогда считай, что я тебе ничего не говорила и не врала?
ЕГОР. Согласен, моя «правдивая и верная жена!». Покорми меня, пожалуйста, а то я очень-очень сильно проголодался?
ГАЛИНА. Окрошку будешь?
ЕГОР. Буду.
ГАЛИНА. Сиди, сейчас подам.
ЕГОР. Эта «Нива-Шевроле», что стоит во дворе, Бурова?
ГАЛИНА. Бурова.
ЕГОР. Чего это его принесла к нам нелёгкая?!
ГАЛИНА. Он же приятель Сергея, навестить приехал. (Уходит на кухню, приносит оттуда миску с окрошкой, сметану и хлеб.) Поешь окрошки, пока второё разогревается.
ЕГОР (положив в миску сметаны, с аппетитом ест). Хороша
окрошечка! (Ест громко, со звуком, прихлёбывая.)
ГАЛИНА. Хлебаешь, как деревенский мужик.
ЕГОР. Прости своего изголодавшегося мужа. Увлёкся. Уж очень хорош твой окрош!.. Между прочим, ты стала очень вкусно готовить!
ГАЛИНА. Спасибо, муженёк. Когда любишь близких тебе людей, почему-то всё получается хорошо и вкусно. (Раздался сигнал таймера микроволновки.) Вот и твоя рыбка согрелась!

Галина вспорхнула и убежала на кухню. Сразу же вернулась с
жареной рыбой и салатом из помидоров и огурцов.

ГАЛИНА. Салатик - вместо гарнира.
ЕГОР. Хорошо, спасибо. (Егор жадно поглощает пищу, Галя наблюдает за ним.) Жёнк!
ГАЛИНА. А?
ЕГОР. А ведь мы с тобой совсем «не живём»?
ГАЛИНА. То есть?!..
ЕГОР. За две недели мы ни единого раза не соединились?!
ГАЛИНА. Значит, твой организм не накопил ещё нужную энергию.
ЕГОР. Уже накопил и достаточно! Сегодня я тебя, как говорят деревенские мужички, буду «валтожить» до умопомрачения!
ГАЛИНА. Прости, но сегодня Серёжа... Сергей Петрович утром настоятельно просил «навестить!»... его вечерком.
ЕГОР. Слушай, жёнка, красота несравненная, в конце-то концов, ты
чьей же женой-то являешься, моей или его?!!
ГАЛИНА. Тихо-тихо! В доме дети и им совсем не надо знать, в
каких отношениях находятся их родители.
ЕГОР. Дети катаются на улице на велосипедах!
ГАЛИНА. Хорошо! Я помню. Пусть катаются... Но и ты не забывай, что Серёжа - после инсульта, что ему нужна женщина всего один раз в месяц...
ЕГОР. В июле ты ходила к нему уже три раза?!
ГАЛИНА. И – что?! Это много, по-твоему?!
ЕГОР. Ну-у... не-эт, конечно.
ГАЛИНА. Вот видишь...
ЕГОР. Что я – «вижу»?!
ГАЛИНА. Что ты – моложе, а главное – здоров! Уступи? Потерпи день-два? Будь милосерд?.. Потом всё наверстаешь. Угу?
ЕГОР (тяжко вздохнув). Ну, ла-адно. Но только расскажешь мне потом, как вы с ним «это дело»... приспособились делать?
ГАЛИНА (театрально). Бог мой, с кем я живу?!..
ЕГОР. С инвалидом II группы и-и... с младшим мужем, получается?!
ГАЛИНА. Получается...
ЕГОР. А у тебя есть ещё бронзовый, вернее «золотой Сашенька», а-а?!
ГАЛИНА. А больше нет ни кого, «бе-э»?!..
ЕГОР. Тебе лучше знать, жёнка... красавица ты... наша.

Конец.
27.10.19.