Я мечтала о полупустом вагоне, надеясь, что к югу уже не спешат. Место "13" нисколько не смущало. Белоснежный комплект белья, розетка для подзарядки телефона, горячая вода в титане, любимая дорожная кружка и книга - что ещё нужно для хорошего настроения в поезде? Правильно: попутчики. Или их отсутствие.
Руки соседа по купе, подсевшего в Воронеже, демонстрировали любовь к морю. "Боцман", подумала я, разглядывая якорь. Такую же любовь, но уже к морю водки подчёркивал ярко выраженный амбре под названием "На старые дрожжи". К тому же носки...
Радовало одно: у меня нет "ковида-19" судя по острому восприятию запаха. Просто у меня место "13"... Хотелось перекусить, и в то же время подальше держаться от столика, как от границы исходящего перегара. "Хоть бы лёг, отвернулся к стенке," - думала я, хмуро поглядывая на мешковатое, грушеподобное тело. Тело сидело, покачиваясь, и даже не думало ложиться. "Будда!" - ещё больше нахмурилась, сравнивая мешок со смеживающимися веками со статуей, да простит меня великий Будда...
Однако голод не тётка, и я потихоньку достала булочку. Почти не шуршала пакетом, не звякала ложкой о дно кружки. Молча глотала, смахивая крошки с груди. А они, эти крошки, умудрялись попадать как раз в V-образный вырез футболки. Стараясь незаметно их вытряхнуть, я чуток оттягивала футболку под столом. Сосед напрягся, вскинул брови, которые до этого я принимала за веки, мутно проложил взгляд по фарватеру, потянулся к столу.
- С такой волнительной груди я бы собственно...ручно... стряхивал крошки...
В этот момент вагон качнуло. Мужика мотыльнуло и всколыхнуло. Мешок превратился в резвого коня и помчался в конец вагона. Появился он нескоро. Веки теперь были и под глазами. Вид был жалок, амбре ещё ужаснее. Но что радовало - без носков. Босые ноги торчали из влажных шлёпанцев.
- Вам бы горячий чай не помешал, - смилостивилась я.
- Не донесу...
Милость была принята в виде стакана чая в подстаканнике. Глотки давались с трудом. Конечно, он бы не донёс его, судя по тому как доносил губы до стакана. Не смотрела в его сторону, думала о том, что кто-то перекрестился, посадив пьяного в поезд, а кому-то его встречать. И что делать с такими пассажирами? И почему в таком виде проводник пустил в вагон? И... Пока я решала эту головоломку, мужик втянулся в себя, подобрался и протяжным гудком выдал:
- Ооооохренеееть... Вот это я дал вчера бал Майи Плисецкой с выходом! - И пятернёй разгладил остатки складок на лице.
Слушайте, у меня пропал дар речи! Как? Как, объясните мне, эти мужики умудряются за пять минут превратиться из мешка в мужика? Ручищей провёл по отвратительной физиономии и бац - красава! Ни тебе косметики, ни тебе визажиста! И тут я заметила шкалик с коньяком.
- Да я капнул чуток, иначе сдохну. А зачем вам труп в купе?
- Да от вас и так! - И это я ещё сдерживала себя.
- Прошу прощения, мадам! Или мадемуазель? - чуток коньяка уже выписывал в нём фируля, этакого большого полевого кулика во время брачного периода.
- Значит так: пока не штормит - быстро лёг, отвернулся к стенке и умолк.
- Бывалая?
- Хамишь?
- Волнуешь...
- Реально, боцман? Или антураж?
- Обижаешь! Всё, молчу. Молчу...
И он угомонился. И даже отвернулся к стенке. И даже не храпел. Поначалу...
Храп в поездах - это нормальное явление. Иной раз женщины перехрапывают мужчин. Так что мой попутчик ничем не отличался от остальных, пока спал. Кстати, проснулся - вновь мешок, чуток помятый, но счастливый: не штормило. Даже удивил: извлёк из спортивной сумки толстый журнал кроссвордов. "Охранник", - подумала я.
"Начальница", - подумал он и вёл себя прилично. Много рассказывал о море, о том, что ему ещё повезло: списавшись на берег, быстро нашёл работу охранника в большом больничном комплексе. Что давно не работает вахтой, а живёт при больнице и что редкий отпуск - это отдушина в кругу родни. Был женат дважды, но ещё не разочаровался.
Когда проводник вернул нам бумажные билеты, выяснилось, что выходим мы на одной станции. Мой город оказался третьим пунктом назначения в его пятизвёздочном маршруте.
- Ты уж выживи в наших самогонных краях...
- Выживу! Брат хуторской, там солнце по утрам из реки восходит.
- Ага. И русалки водятся.
Он отнёс мою сумку в тамбур. Его встречало дружное семейство брата: подхватив, заобнимали, затискали. Мне вспомнились мысли о том, что кто-то перекрестился, прощаясь с ним. А может, перекрестил в дорогу?