Кто я теперь? Пастор сумрака, соратник тьмы, адмирал теней. Из густой серости выступят псы. Боярышник, Порыв и щенок Фонарик. Морды в крови будущего дождя, в шерсти - репейник звёзд. Дай лапу, Порыв. Дает. Влажная лапа с длинными когтями. Они должны цокать по асфальту. Но зверь приблизился бесшумно. Три пса идут по моему следу всю жизнь. Вытягивают из передряг. Время их щадит, они неизменны. Боярышник - суров, Порыв - ловок, Фонарик - беспечен.
Я сажусь рядом с ними, привалившись к холодной стене спиной. Обнимаю рыжего Боярышника и черного Порыва, белый с пегим пятном на спине Фонарик тоже лезет под руку, не боясь глухого рычания черного пса. Ах вы, негодники. Где шлялись, что видали? Три тени весело машут хвостами. Выбрать звёзды из колтунов? Да? Они притворно рычат, не боясь пустых угроз.
Им нравятся звёзды в шерсти. Они гордятся ними, будто орденами. У Фонарика всего одна, зеленая. Искрится на загривке. Порыв насобирал шесть, по три с каждого бока. Синие льдинки. Боярышник облеплен звёздами, золотыми и красными. Мудрый пес знает, где их искать. Молодые звери ему ласково завидуют. Он их научит однажды. Всему свой черед.
Будете рассказывать мне истории? Нет, Фонарик, сегодня никаких астронавтов. Хвост щенка замирает и опускается, он расстроен. Нет, Боярышник, обойдемся без нравоучений. Рыжий пес спокойно отступает и растягивается на мостовой, хитро поглядывая на последнего зверя. Что поведаешь старику, Порыв?
Черный, поджарый Порыв садится напротив меня. В яркой голубизне его глаз плещется история. Я готов воспринять ее и мы начинаем. Зеленый автомобиль мчится по пустому шоссе. Зима, как мне нравится зима. Пологие холмы, поросшие соснами. Приоткрой окно, почуешь запах смолы и хвои. Нотка одиночества, значит дальше океан? Пес утвердительно кивает. Хорошо. Блеклое солнце, бьющееся в тучах умирающее сердце.
В салоне играет английская песенка, что-то о медоносной пчеле, о чьей-то красивой любви. Во время припева скорость машины немного увеличивается. Растешь, Порыв. Песня зациклена, она повторяется раз за разом. Нежная определенность человеческой жизни. Человек за рулем смотрит вперед, проскакивает последний холм и замечает чаек. Ветер разбросал их по всему побережью. Некоторые колышутся на волнах, но большая часть осадила километры пляжа. Живой снег.
Автомобиль съезжает с шоссе и тихо едет по песку. Под колесами громко трескаются раскалываемые ракушки. Армия птиц раздраженно взлетает ввысь. Неспокойный океан тяжело вздыхает, отвлеченный появлением автомобиля у своих чувственных губ. Песня играет и играет. Я начинаю подозревать, что машина не остановится и поедет прямиком на поиски Атлантиды, в пучину ледяных объятий. Боярышник осуждающе смотрит на меня. Да, такая история была бы скучна. У кромки воды водитель глушит мотор.
Он долго не выходит наружу. Думает о каком-то далеком счастье. Затем приоткрывает дверь. Нет, не так. Закрывает ее. Берет с заднего сидения куртку, набрасывает на плечи. Теперь можно выходить. Музыка провожает его заботливой супругой. Порыв, если она перестанет играть, то он забудет, зачем сюда приехал? Пес едва ли не рычит. Ладно, ладно, не буду.
Человек выходит из машины. На песню о пчеле заливают тонны бетона, она горит внутри, а тут - едва тлеет. Мужчина идет к капоту, прислоняется к нему. Из кармана куртки достает маленький термос, на полторы кружки. Да, у меня есть такой. Скручивает крышку, достает пробку, вызволяя извивающегося джинна кофе. Делает осторожный глоток прямиком из термоса. Неизбежно обжигает язык. Я инстинктивно вздрагиваю и проверяю собственный орган вкусового восприятия. Недовольно морщусь.
Боярышник отворачивается в сторону. Прячет удовлетворение в каштановых глазах. Кофе проскальзывает внутрь, заставляя насос внутри работать быстрее. Зрачки расширяются, взгляд упирается в горизонт. Тучи над океаном вбитыми гвоздями намертво закрывают небо. Ага, он ждет заката. Но его не будет, такую облачность не разогнать мыслью. Человек упрямым взором буравит окоем.
Проходит час. Чайки привыкают к незнакомцу. Постепенно соскальзывают вниз и приземляются в отдалении от автомобиля. Следят за ним оранжевыми глазенками. Покрикивают друг на друга. Последний глоток кофе. Что за ним? Он прячется в машину, на секунду песня звучит в полную силу. Еще один час скатывается с пологих холмов зазевавшейся песчинкой. Мышцы сумерек напрягаются, подтягивая ночь.
Наглая птица садится на крышу автомобиля. Человек не слышит цокота ее коготков за переливами песни о медоносной пчеле. Почему она так важна? Пес не знает. Движение внутри автомобиля. Вновь накидывается на плечи куртка, термос небрежно брошен на заднее сидение, отскакивает от упругой спинки и ныряет куда-то в темноту. Черт с ним, Порыв.
Волны жестко осаждают берег. Разрушительная симпатия. Человек занимает привычное место у капота. Холодный ветер стегает по лицу, беззастенчиво лезет под свитер. Чего он ждет? Рассвета? Косматые тучи так же висят цементным заревом, лишь немного расплываясь в северном направлении. Фигура наблюдателя еле виднеется в чернильном мареве.
Еще пару минут и конец. Он уйдет, так и не увидев ничего. Секунды мчатся забавными кометами вокруг лица незнакомца. Искорки ожидания у костра вечности. Пес замер. Мужчина поворачивается, тяжело бредет к водительской дверце. В этом миг где-то в вышине порыв ветра отчаянно карабкается по шероховатым уступам облаков, задевает неловко воздушный камешек, который приводит к обвалу незначительной части конструкции. Образуется маленькое озерцо, на дне которого плещется синяя звезда. Пес выхватывает ее у человека из-под носа, пятится в тень и картинка пляжа, океана и машины меркнет, осыпается серой крошкой.
Ну и где? Порыв подставляет под мою руку холку. Пальцы утопают в густой шерсти. Я достаю наружу небольшую звездочку, размером с ягоду крыжовника. Она теплая и активно реагирует на прикосновения. Фонарик восхищенно смотрит на пульсирующую синеву. Долгожданное прибавление, да, Порыв? Левый или правый? Зрачки пса двигаются влево. Я цепляю очередную мерцающую льдинку на левый бок. Эх, такими темпами тени лишат вас своей обители. Боярышник гордо поднимается и вспыхивает медовым солнцем, от чего мы все щуримся.
Ну, конечно. Ладно, бегите, мои косматые друзья. Рассвет уже близко. Псы сливаются с тенями. Последним исчезает Фонарик, вечный щенок с зеленой звездой на загривке. Я поднимаюсь на ноги, грустно на душе и наверняка протянута спина.