Глава XV
«В конце минувшего года состоялся VII пленум Центрального комитета ДОСААФ СССР, где были обсуждены задачи организаций оборонного Общества, вытекающие из постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О дальнейшем подъеме массовости развития физической культуры и спорта». Принятое в соответствии с установками XXVI съезда КПСС, оно подчеркивает, что главная задача физкультурно-спортивного движения – всемерно способствовать укреплению здоровья советских людей, повышению их работоспособности и производительности труда, готовности к защите Родины, завоеваний социализма, формированию высоких нравственных качеств, бодрости духа, силы и выносливости»
Журнал «За рулем», № 2 за 1982 год.
Почти во всю ширину на стене недавно отстроенного районного Дворца спорта висел огромный плакат, на котором чуть не метровыми буквами было начертано – ПРИВЕТ УЧАСТНИКАМ XII РАЙОННОЙ ЗИМНЕЙ ЛЕГКОАТЛЕТИЧЕСКОЙ СПАРТАКИАДЫ ШКОЛЬНИКОВ И СТУДЕНТОВ! Дворец был спроектирован и отстроен специально для тренировок и соревнований по легкой атлетике и поражал своими размерами. В нем было все: сектора для прыжков в высоту и длину, сектор для метания ядра и, конечно, беговые дорожки. После его строительства, уровень проводимых по легкой атлетике соревнований, особенно в зимнее время, в районе значительно возрос.
Юрка Сёмин стоял в строю вместе с командой своей школы и держал в руках транспарант, на котором учитель трудов, потратив два дня времени, с любовью буквами из золотой фольги вывел: «Боровлянская средняя школа». В этот раз команда была в два раза меньше чем обычно, так как в спартакиаде принимали участие только спортсмены-ученики девятых и десятых классов школы. Всего в ней было одиннадцать человек – пять девушек и шесть юношей. Юрка должен был состязаться в таких дисциплинах как: прыжки в высоту и бег на дистанцию 1500 метров. Забег на такое расстояние не очень его радовал, так как он лучше проявлял себя на более длинных дистанциях, но по условиям соревнований, в этот раз среди беговых дисциплин были только две дистанции 100 и 1500 метров.
Состав всех команд был представительным и сильным. Явных аутсайдеров не было, поэтому за призовые места нужно будет потрудиться. Всего в соревнованиях принимало участие четырнадцать команд из сельских школ, четыре команды школ райцентра и по одной команде от среднетехнических учебных заведений. По условиям соревнований в каждый вид можно было выставлять не более одного участника от команды.
После приветственных слов представителя райкома комсомола, по команде главного судьи соревнований, все участники разошлись – кто-то для того, чтобы сразу приступить к разминке; а кто-то, у кого соревновательные дисциплины начинались завтра, чтобы занять ряды болельщиков. Юрке повезло меньше – сегодня он состязался в прыжках, а завтра должен был принимать участие в беге. Вместе с ним отправился на разминку и Олег Чеботарев – тоже член команды их школы. Ему сегодня предстояло метать ядро. Олег как будто был создан для этого вида спорта. От природы ширококостный, с мощными тугими мышцами (приобретенными благодаря не столько упорным тренировкам, сколько заслугам предков, которые за столетия на уровне генов слепили эту «гору дикого мяса»), он всегда был фаворитом соревнований и, не напрягаясь, легко с первой попытки обгонял всех претендентов. Причем, если между остальными участниками соревнований (даже между теми, кто занимал вторые и третьи места) разрыв в результатах равнялся нескольким сантиметрам, то Олег опережал ближайшего своего соперника на полтора-два метра. В общем, это был такой молчаливый, медлительный и добродушный юноша, таких еще называют увальнями. Но, вставая в круг для метания, он преображался, превращаясь в стальную пружину, которая с пушечной силой выстреливала вперед ядро…
- Олег, - обратился к нему Юрка, - ты бы хоть для разнообразия как-нибудь второе или третье место занял, что ли. Тебе даже удачи пожелать неинтересно… А может ты левой рукой попробуешь сегодня толкать? Тогда это на соревнование будет похоже.
И как удивился Юрка, когда, наблюдая за Олегом увидел, после того как тот уже встал в сектор для метания и стал готовиться к толчку, что ядро лежит у него на левом плече!
«Точно ненормальный!» - это первое, что пришло Юрке в голову… Но все переживания были напрасны. Ядро, запущенное Чеботаревым слева, пролетело немногим меньше, чем обычно.
«Жалко, что у меня толчковая только левая. А то бы я тоже повыпендривался…» - подумал Сёмин по этому поводу.
Самому же Юрке сражаться нужно было жестко. Даже за третье место в прыжках в высоту ему пришлось буквально «рвать сухожилия», потому, что ребята из ДЮСШ прыгали на уровне мастеров. Он же был перворазрядником, его личный рекорд равнялся 194 см.
Тем не менее, своим результатом Юрка остался доволен. Занять третье место среди тех, кто выступал за сборную Республики, дорогого стоило. По сути, он соревновался только с учащимися ДЮСШ, все остальные прыгуны (особенно из сельских школ), имели в этом виде куда более скромные результаты.
Завтрашний день должен быть еще сложнее, потому что в беге на 1500 метров во всех командах были сильные спортсмены.
… Сергей! Сергей! – доносилось с трибуны. У районных спортсменов, конечно же, было преимущество, за них пришли болеть их однокашники, друзья и родственники. Серега Кравченко бежал вместе с Юркой. Он сразу вырвался вперед, и умело оттеснял всех, кто пытался его обойти. Юрка бежал сразу за ним, буквально наступая ему на пятки. Пока он не пытался, как другие, обойти Кравченко, берег силы. Он решил, что рванет метров за сто до финиша, когда другие уже подустанут. Сейчас же он просто сосредоточился на ритме и дыхании, не отвлекался на постоянные оглядывания назад (как остальные бегуны). Знал, что Кравченко очень опытный и не позволит себя никому обогнать, просто будет уходить от преследователей за счет мощно выбранного ритма бега.
На пятом круге Виктор Александрович, пристроившись, несколько метров пробежал рядом с ним:
- Всё правильно, Юра! Держи ритм, не отставай…Остальные уже не догонят. Ты знаешь, что делать, - и, отбежав в сторону, через центр спортивного зала, устремился к месту, где был финиш, чтобы там встречать Юрку.
Когда до финиша оставалось пол руга, Юрка понял: «Пора!», и стал обходить Серегу справа по внешней дорожке на её прямом участке. Кравченко не сдавался, но расстояние между ними медленно стало сокращаться. Немногочисленная группа членов команды Боровлянской школы громко скандировала: «Юра!!! Юра!!!», - пытаясь перекричать остальных болельщиков.
…Финишную черту они пересекли плечом к плечу. Юрке было сложно определить, кто же все-таки переступил ее первым – он или Серега.
Судьи долго решали: кому отдать победу, но в конечном итоге отдали ее представителю райцентра. Тем более, что летом Кравченко на областных соревнованиях выполнил норматив кандидата в мастера спорта, поэтому отдавать победу перворазряднику было как-то несерьезно. Виктор Александрович пошел спорить с судьями, а Юрка и так был доволен, второе и третье места – замечательный результат в соревнованиях. Отдышавшись, он стоял и обменивался впечатлениями с Серегой.
- Слышь, Юрец! А по результату ты выполнил норматив кандидата. Если бы уровень соревнований был областной, получил бы как пить дать!
- Мне и перворазрядником неплохо. Хотя, конечно, приятно было бы.
- Так теперь тебя по любому в сборную района возьмут. Летом областная спартакиада будет…
- Ты о чём? – перебил Серегу Юрка, - Какая спартакиада?! У нас госэкзамены, а потом поступать едем! Забыл?
Серега сделал круглые глаза, и сокрушенно, слегка постучал себя кулаком по лбу.
- Не, Серега… Эти соревнования, по крайней мере по легкой атлетике, для меня, последние. Я вот, в апреле еще на районные по волейболу съезжу, и всё.
На следующий день с утра было торжественное награждение победителей по всем видам спартакиады. В общекомандном зачете Боровлянская школа заняла почетное второе место, уступив только школе № 1 из районного центра, в состав которой сплошь входили учащиеся ДЮСШ. Абсолютно все члены команды Боровлянской школы стали призерами по различным видам, а Чеботарев занял первое место в метании ядра.
Виктор Александрович тоже остался доволен результатом и пообещал, что решит вопрос с руководством школы о награждении всех спортсменов еще и похвальными грамотами.
- Виктор Александрович, а может Алмаз Джанибекович договориться с райОНО, чтобы нам в качестве награды пару дней в майские праздники можно было отдохнуть на базе отдыха ДЮСШ?
Физрук озабоченно потер переносицу, взглянул на Юрку и сказал:
- Ты же знаешь нашего директора…Но я попытаюсь решить это через директора ДЮСШ.
***
В приемной Кузина стоял галдёж. Буквально через несколько минут должно было начаться совещание, посвященное подготовке полеводческих бригад совхоза к предстоящей посевной кампании 1982 года. Кто-то из участников уже прошел в актовый зал, находящийся на первом этаже конторы Центральной усадьбы совхоза, а некоторые, пытавшиеся прорваться к директору до начала совещания по каким-то своим вопросам, толкались в приемной. В большинстве своем это были просители: кому-то техникой помочь надо; у кого-то кормораздаточные транспортеры вышли из строя, а ремонтная бригада уже вторую неделю не починит, и скотники вынуждены раздавать корма вручную; в подшефной начальной школе в четвертом отделении совхоза отопление размерзлось… Да, мало ли проблем возникает в таком муравейнике под названием - совхоз.
Юркин отец с начала года стал работать бригадиром на зерноТОКу в первом отделении, поэтому на нем лежала вся ответственность по бесперебойному снабжению полеводческих бригад посевным зерном. Самыми первыми к севу начинают готовиться именно на зерноТОКу, проводя работы по отбору зерновых культур. И если раньше, когда Сёмин - старший был бригадиром полеводческой бригады, его «голова болела» в периоды весенне-осенней страды, то теперь она «болела» круглый год.
Толкаться в приемной директора ему надобности не было, поэтому он вместе со своим бывшим коллегой - бригадиром полеводов Брониным пошел в актовый зал. Там за столом в президиуме уже сидели парторг и главный агроном совхоза, в зале на стульях скучало еще несколько человек. Над столом, прямо над головами агронома и парторга, бледными белыми буквами на кумаче призывно било по глазам обещание, что планы очередной пятилетки будут выполнены за три года.
Чтобы как-то расположить к себе народ, недавно назначенный райкомом партии совхозный парторг, решил рассказать свежий анекдот, услышанный им в кулуарах на последней районной партконференции. Мужики в зале умолкли и приготовились слушать. Анекдот был что говориться: на злобу дня.
- Приезжает, в общем, из райкома в колхоз делегация, - начал парторг, - зашли в правление, председателя ищут. Спрашивают у секретарши: «Где председатель?», а та им отвечает: «Сеет!». У райкомовцев глаза на лоб, кинулись на улицу, встретили там колхозного агронома и набросились на него: «Вы что тут у себя в колхозе, совсем ополоумели в феврале месяце сеять?!». Агроном и спрашивает: «А кто Вам такое сказал?» - «Так секретарша Ваша…Мы у нее спросили, где председатель, она и ответила – Сеет!». «А! Так она у нас букву «Р» не выговаривает!».
Посмеявшись, мужики немного осмелели, а Саня Бронин решил тоже выдать анекдот на злобу дня. И такое выдал…
- Ну, значит, идет колхозное собрание… - забубнил он, - Председатель рассказывает, как хорошо стало жить при Советской власти. «Смотрите», - говорит он колхозникам, - «кем раньше была Матрена Кузьминична? Раньше она была простой дояркой, а сейчас директор школы… А кем раньше была Авдотья Тихоновна? Раньше она была простой свинаркой, а сейчас заведующая клубом. И кем же раньше был Сергей Сергеевич?! (в этом месте Саня насупил брови и поднял кверху черный от не отмывающегося, въевшегося мазута, палец) Раньше он был дурак дураком, а сейчас секретарь партийной организации»…
От взрыва хохота десятка мужских глоток даже лозунг над президиумом колыхнулся. Парторг пытался засмеяться, но у него это плохо получалось, он только покраснел от натуги как буряк.
«Если нормальный мужик, то все правильно поймёт, а если действительно дурак, то я не завидую Бронину», - подумал Сёмин, посматривая на парторга, который, вроде успокоившись, стал что-то записывать в блокнот. К тому же, Бронин был секретарем первичной партийной ячейки в своей бригаде.
- Слышь, Саня, смотри, - сказал он, повернувшись к Бронину, - он или анекдот записывает, чтобы не забыть. Или тебя на карандаш берет…
Тот в ответ только развел руками и ничего не успел сказать, потому что в это время в зал шумной толпой ввалилась остальная часть участников совещания во главе с Кузиным, который сразу поднялся за стол президиума, а остальные расселись в зале на свободные стулья. Нацепив на кончик носа очки и, постучав металлической линейкой по графину с водой, директор, наклонив голову, строго посмотрел поверх очков на слишком разговорившихся подчиненных. Разговоры мгновенно стихли.
- Товарищи, - начал Кузин, - на повестке дня у нас сегодня только один вопрос – подготовка к севу. Сейчас, наш главный агроном… Владимир Сергеевич, в нескольких словах доложит общую картину по предстоящей посевной. Потом обсудим… Пожалуйста, Владимир Сергеевич…
Прокашлявшись, Веретянкин в течение двадцати минут докладывал о готовности совхоза к предстоящей кампании. В целом, все отделения и бригады за зиму успели подготовить посевную технику к весне, проведя плановые ремонты в мастерских. Кузин, внимательно слушавший главного агронома, в некоторых, особенно понравившихся в докладе местах, кивал головой.
- Тааак, - протянул Кузин, - какие вопросы будут к докладчику? Нет вопросов? Тогда я хотел бы увидеть здесь за трибуной управляющего третьим отделением Гонтаренко и послушать, как он смог докатиться до такой жизни.
Попавший в опалу управляющий третьим отделением совхоза Гонтаренко, с обреченным видом, опустив плечи едва не ниже колен, медленно, как на плаху, пошел к трибуне, прижимая к груди дермантиновую папку с бумагами. Виктор Григорьевич (так звали управляющего) панически боялся выступать на подобных совещаниях, но еще больше боялся директора и предстоящего нагоняя. Он моментально вспотел, как будто оказался в бане. Пот крупным бисером струился по его круглому, с маленькими глазками, лицу. Не сказать, чтобы ситуация у Гонтаренко была совсем критическая. Всё, в общем, в штатном режиме, просто немного отстал от графика ремонта техники, который наверстать можно за неделю. Но такой уж человек Виктор Григорьевич, что боялся всего и вся. Тем не менее, был исполнительным, а потому удобным для руководства.
Пока Гонтаренко шел, спотыкающимся шагом к своей голгофе, его коллега – управляющий четвертым отделением, казах по национальности и балагур по жизни, которому все было трын-трава, одним словом – явная противоположность Виктору Григорьевичу, громким шепотом просвистел:
- Хрихорьевич! Ты папку свою из дерьмоНТИНА оставил бы, а то ненароком тоже вспотеет…
Если после этих слов, все присутствующие в зале еще пытались сдержать смех, то после того, как Гонтаренко семенящим шагом вернулся на свое место, чтобы положить папку, весь зал грохнул так, что на столе в президиуме звякнули стаканы в подстаканниках.
Причем Гонтаренко, приметив, что Кузин тоже рассмеялся, сам заливисто загоготал, прикрывая рот ладонью.
Напрасно главный агроном стучал линейкой по графину, призывая к порядку. Зал еще минуты три не мог успокоиться. Но Гонтаренко всё же, досталось, правда, совсем не за трактора и технику. Выслушав управляющего, директор по поводу ремонта даже не задал вопроса, посчитав, что доклад был исчерпывающий. Вместо этого, Кузин, глядя сквозь стекла окуляров на Гонтаренко, спросил его:
- А что ты там, на старости лет, чудишь, вместе со своим главбухом? Расскажи нам…тут все свои…мужики одни. Тут прямо и проведем партсобрание, обсудим твоё поведение.
После этого вопроса в зале наступила гробовая тишина, прямо как в трагичных театральных постановках среднего пошиба. Все замерли в ожидании разноса. Гонтаренко, которому вдруг показалось, что все уже, слава Богу, обошлось, мгновенно вспотел снова…
- Ну же, не стесняйся, Виктор Григорьевич. Поведай нам всем о своих подвигах, - стал понуждать Кузин, проглотившего язык Гонтаренко.
Все сидящие на совещании знали о том, что несколько дней назад парторгу совхоза поступила жалобы от жены Гонтаренко о том, что тот захаживает, мягко говоря - в гости (в жалобе это было написано в более красочных и емких цветах), к своему (а точнее к отделенческому) главному бухгалтеру Юлии Геннадьевне, которая была годами ровно в половину младше пятидесятивосьмилетнего Гонтаренко. Вот такие вот бесы завелись под ребром у Виктора Григорьевича. И в чем была интрига-то! А в том, что это было никакой не бабьей сплетней, как это бывает, а самой настоящей сермяжной правдой… «правдее», чем одноименная газета.
Несмотря на все увещевания Кузина, Виктор Григорьевич слова не промолвил…Только хлопал глазами, хватал со свистом ртом воздух и обливался потом. Кузину все это представление стало надоедать:
- Ты бы совесть поимел, Гонтаренко. Мне ведь ровесник…Тебе уже пора по вечерам программу «Время» смотреть и валериану пить перед сном, а ты все туда же: как молодой петушок на молодух запрыгнуть пытаешься…Ладно, иди, садись. Отдельно с тобой поговорим на парткоме.
Виктор Григорьевич, побелевший, на негнущихся ногах пошел на свое место. Зал вдруг притих, явно сочувствуя этому незлобному мужику, которого под старость лет накрыло чувством.