Жила-была Смерть. Костлявая, беззубая, страшная. Очень уж она на людей была сердита. Всех бы со свету сжила, всех в могилу бы свела. Вот раз невзлюбила она художника Фёдора Васильева.
Как-то раз пришла к нему Смерть незвано-непрошено. Сидит Васильев в своей крошечной, скромной комнатке за новой картиной. Глаза у него лучистые, серые, с огоньком. Сам молодой, высокий, красивый. Легко ему работается, задорно.
Смерть и говорит:
-Здравствуй, художник! Давно уже я на тебя смотрю, и сильно ты мне не нравишься!
-Что ж,- улыбается Васильев.- насильно мил не будешь. Я к тебе в друзья не напрашиваюсь. Не желаешь у меня погостить - так иди своей дорогой.
-Тут вот какое дело. Хочу я тебя со свету сжить!
-Где уж тебе!- засмеялся художник.- Посмотри на меня - я ведь молод, здоров и крепок. Куда тебе, беззубой, такого одолеть?
-Плохо ты меня знаешь. И не таких богатырей мне скручивать случалось. И не таких здоровяков я на тот свет отправляла. Стоит лишь мне за дело взяться - ни сила, ни молодость тебя не спасут.
-Ой, не пугай, безносая! Я ведь не простой человек - я художник. В случае чего, смогу я откупиться от тебя своим искусством.
-Что же ты в своих картинах показать можешь?
-Всё могу. Всё, что хочешь, нарисую - попроси только.
Любопытно стало Смерти, правду ли художник говорит или бахвалится. Решила она его испытать.
-Давай с тобой уговоримся. Попрошу я тебя нарисовать что-то. Сумеешь - так и быть, не стану я тебя губить, а нет - пеняй на себя! Изведу, уморю, не помилую!
--Будь по-твоему!- согласился Васильев.- Говори, что мне рисовать?
Задумалась Смерть. Что бы такого попросить, чтобы художник с задачей не справился? И говорит:
-Пусть в следующий раз к моему приходу будет у тебя на картине тепло весеннего солнца!
Оставила Смерть Васильева, а сама на себя не нарадуется: «Ну и придумала я ему работёнку! Тепло весеннее нарисовать! А как нарисуешь, если его ни увидеть, ни в руки взять нельзя? Пропал теперь художник! Никогда ему моей просьбы не выполнить!»
Настал срок, опять притащилась к Васильеву Смерть. Видит, сидит художник за картиной как ни в чём не бывало, кисть из рук не выпускает и свистит что-то, как птица небесная - весело ему. Только похудел он с прошлой их встречи, лицом побледнел, улыбка печальнее стала.
Говорит ему Смерть:
-Ну, здравствуй, художник! Как здоровье?
Болен уже Васильев, а перед Смертью бодрится, крепится:
-Спасибо на добром слове. Живу - не жалуюсь!
-Готова ли работа?
-Как не готова! Вот - гляди!
Глянула Смерть на картину и даже языка лишилась! Перед ней разбитая дорога, ещё по-зимнему голые кустики, одинокий пешеход ведёт ребёнка мимо маленькой тёмной избушки, засыпанной снегом. Облака тянутся понизу, почти задевая землю. Солнце ещё не встало. Снег ещё лежит повсюду. Ещё так далеко до яркого, щедрого света, зелёной шумливой листвы, веселья и радости вешних дней. Медленно просыпается мартовский день после долгой ночи. Медленно просыпается природа после долгого зимнего сна. Но посмотришь на эту картину - сразу почувствуешь, как становится теплее. Идёт от неё весеннее тепло, и от того тепла подтаивает и темнеет снег, оседают сугробы, пробуждается и дышит земля. Нет здесь ничего нарядного, радостного. Только по всему заметно - и сюда заглянет в скором времени ласковая, добрая весна. «Оттепель» называется картина. Но не только про оттепель она- она про надежду на далёкую, но обязательную радость, про любовь к знакомому, близкому уголку родной природы.
Стоит Смерть перед картиной, а Васильев уже над нею подсмеивается:
-Что, угодил я тебе? Есть на картине тепло весеннего солнца?
-Правда твоя. Есть, есть тепло. Не трону я тебя на этот раз. Но теперь задам задачу потруднее прежней: сделай так, чтобы было на твоей картине эхо отгремевшего грома. Сделаешь - оставлю тебя с живыми, не сделаешь - не жить тебе на свете!
Сказала так и ушла. А сама уж заранее радуется: «Ох, и задала я ему задачку! Эхо в картине нарисовать! Недаром же о нём сказано: «Хоть со всеми говорит, а его не видно». Где тут художнику справиться! Попался теперь, голубчик - от меня тебе не уйти!»
Пришло время, снова Смерть перед Васильевым появилась. Совсем изменился художник: щёки впали, глаза ввалились. Но работы не бросил по-прежнему и невзгодам на милость не сдался. Сидит у картины да знай себе песенки напевает. Увидела Смерть его весёлым - даже позеленела со злости.
-Здравствуй, художник! Как твоё здоровье ныне? Не приключилась ли хворь какая?
Не хочет Васильев ей жаловаться:
-Спасибо,- говорит.- Болезни только ленивых донимают. А мне хворать некогда - занят очень. Вот, смотри, твой заказ сейчас окончил. Узнаёшь?
Увидела Смерть новую картину - так и замерла. Разлился по комнате запах мокрой травы, запах свежести. Заметен каждый камешек на земле, блестит от влаги каждая травинка. Бегут по неяркому небу облака. Солнечный луч изредка пробегает по луговому ковру и снова прячется в тучах. Гроза только-только прошла, уже далеко в стороне остались косые нити дождя и грозный грохот грома. Но хранит природа память о промчавшемся ненастье, и в наступившей звенящей тишине слышно для чуткого слуха глухое, далёкое, рокочущее эхо. Названа картина «Мокрый луг», но не только об этом она. Она о том, что всегда рядом печаль и радость, ни одна от другой отстать не хочет, как тень и свет после бурной грозы.
Смотрит Васильев, как Смерть от картины глаз отвести не может, и спрашивает:
-Что, увидела ли ты теперь эхо?
Пришлось согласиться костлявой:
-Хитёр ты. Только меня тебе не обойти. В следующий раз пусть будет на твоей картине печаль богатого края. Справишься - оставлю я тебя на время, если же нет - не видать тебе уж больше света белого!
Расстались Смерть и художник. Смерть уж и руки потирает: «Вот и конец пришёл Васильеву! С новой-то моей задачкой и никто не справится! Какая печаль может быть в богатом краю? На то он и богатый, чтобы в нём только веселье, удача, довольство и счастье! Не ходить уж Васильеву по земле да надо мной, старушкой несчастненькой, не насмехаться!» Еле дождалась того дня, как опять ей к художнику идти.
Наконец, вновь в знакомой маленькой комнате очутилась. Сидит перед ней Васильев на прежнем своём месте, а его и узнать трудно: кашель его беспощадно трясёт, сам весь шатается, едва его ноги держать могут. Нет уже сил у художника засмеяться, а и уныния тоже в нём нет. Знай себе работает, словно не замечая нездоровья - только кисточка над картиной летает, лёгонькая, как пёрышко жар-птицы. Глядит Смерть на такое дело - от злости зубами скрипит.
Говорит она Васильеву:
-Вижу, вижу, художник, совсем ты плох стал. Непонятно, в чём душа ещё держится. Верно, и работу для меня не закончил?
Посмотрел на неё Васильев, собрал последние силы, улыбнулся задорно:
-Ошибаешься! Я помирать пока не собираюсь. А работа для тебя - тут она, давно тебя дожидается!
Глянула Смерть на картину, что Васильев ей показал, так и застыла, как вкопанная. Оказался перед ней скромный уголок Крыма.
Крым- страна южная, тёплая, богатая. Природа там роскошная, волшебная. Растут в Крыму деревья диковинные, качаются травы невиданные, цветут цветы небывалые. Часто попадала крымская природа в картины и стихи. И у всех поэтов и художников выходил этот край беззаботным, беспечальным, радостным. А тут…
Прямо перед глазами медленно тащатся по дороге усталые волы, запряжённые в повозку. По крутому склону почти на самый верх легко взбежали высокие, могучие сосны. За ними раскинулись Крымские горы, теряясь вдали, почти сливаясь с облаками.
«В Крымских горах» назвал свою картину художник. Но, глядя на неё, не только о горах думаешь. Чувствуешь радость и гордость за мир, в котором живёшь, где возможна такая красота и такая торжественность. Как прекрасны прямые стволы деревьев, как прекрасны суровые, дикие горы, как прозрачен и чист горный воздух! Но отчего так одиноки стройные сосны, отчего так тревожна крутизна под ними, отчего так голо и пусто кругом, так мало на склонах зелени, отчего так трудна и бесконечна дорога, словно печаль несчастливого человека?..
Видит Смерть - и на этот раз справился художник с задачей. Есть на его картине печаль богатого Крыма. Опять удалось Васильеву Смерть обмануть. И такое тут зло её взяло, что забыла она про данное слово, нарушила давний их уговор и бессовестно и жестоко погубила навеки Васильева.
Так ей вдруг радостно стало! Некому теперь её злить! Некому над ней насмехаться! Ходит Смерть повсюду, собой не нахвалится: «Уж как я сильна, как непобедима! Никому со мной не тягаться! Какого человека сумела извести! А уж как он хитёр был да искусен! Никогда ещё прежде мне такого встречать не случалось!»
Только недолго пришлось Смерти радоваться. Пришла она как-то в художественный музей, где картины показывают. Толпятся там люди, между собой разговаривают. Прислушалась Смерть - что такое?
-Васильев пишет…
-Васильев показывает…
-Васильев изображает…
Встрепенулась Смерть - неужели не удалось ей художника уморить, неужели по-прежнему жив Васильев? А со всех сторон до неё доносится:
-Васильев воспевает…
-Васильев прославляет…
-Васильев открывает…
Посмотрела Смерть по сторонам - висят на стенах картины знакомые. И «Оттепель», и «Мокрый луг», и «В Крымских горах» и другие работы васильевские. Подошла она поближе - и попятилась. Почудилось Смерти - смотрит на неё со стен тот же взгляд, лучистый, сероглазый, насмешливый, задорный и бессмертный.
Поняла тут Смерть, что не справиться ей с художником, кинулась прочь из музея и с тех времён никогда её больше там не видели - даже близко подойти боится!
…А о художнике Фёдоре Васильеве до сих пор повсюду говорят как о живом.