(Перевод из книги Луиджи Сантуччи «Не хотите ли и вы отойти?»
«Если бы Иисуса не было на земле, наша жизнь не имела бы смысла, несмотря на существование всех других людей, которых мы знаем, почитаем и любим». (Дитрих Бонхоффер).
Когда на исходе дня, до предела наполненного жгучими унижениями и многочисленными отступничествами, Христос спрашивает Своих учеников: «Не хотите ли и вы отойти?» (Ин.7.67), Петр в ответ произносит слова, которые в зависимости от прочтения могут быть истолкованы либо как символ страстной убежденности, либо как выражение смятения: «Господи! К кому идти нам? Ты один имеешь глаголы вечной жизни». Этот вопрос – взволнованный, но не без доли иронии (дабы исключить принуждение) и одновременно отчаянно бросающий вызов – в определенный момент Господь ставит перед каждым человеком. И отвечать на него надо чистосердечно, прямо и искренне и по отношению к Нему и по отношению к самому себе….
…Я утвердился во мнении, что, если вера есть всё, то лишь от Него зависит, сохранится или угаснет вера на земле. В мучительных размышлениях я постиг также, что первобытная, примитивная вера больше не имеет права на существование ни для меня, ни для кого другого. Такая вера мертва. Возможно, сам Господь не приемлет её, хотя Он и призывает нас быть простодушными, как дети. А таинственная и противоречивая вера – некое согласие между муками поисков и безмятежной святой простотой – явление, которое крайне редко встречается в этом мире, и миром этим не принимается.
Признаюсь, временами меня не покидало чувство, будто я остался один на брошенном мосту, от которого давно отошла отступающая армия. Мне казалось, что я вижу спины людей, которые разбегаются от Человека, владеющего всеми моими помыслами. Подчас у меня возникало опасение неумолимого отступничества и даже исторического забвения Христа. Но чаще, напротив, я пребывал в твердой уверенности, что Бог есть, и что мученический земной путь Христа является залогом того, что мой мир не противоречит Его миру. Более того, я действительно чувствовал, вопреки всем несообразностям, слияние мира Христа с миром нашей жизни. И высказывание Дитриха Бонхоффера приобретало дополнительную вескость и убедительность: «Миру нужен Христос и никак не меньше. Христос отдал жизнь за этот мир, и только в этом мире Христос есть Христос».
…В каждом человеке, независимо от того, верует или не верует он в Него как в воплощенное Слово, сам образ Христа, само звучание имени Его пробуждают некий таинственный фанатизм. Никто другой не обладал способностью покорять с такой предельной кротостью и убедительностью. Думаю, что приверженец любой веры, да и неверующий, не смогут не согласиться, повторяя вместе с жителями Иерусалима: «Никогда человек не говорил так, как Этот Человек» (Ин. 7.46). Именно это чувство наивысшего восторга и преклонения побудило Достоевского высказать столь парадоксальную мысль: «Если бы мне пришлось выбирать между Христом и истиной, я бы выбрал Христа»…
Одни отходят, другие остаются. Важно, чтобы давая тот же ответ, что и Петр – оставаясь- мы бы не совершали примитивного выбора, продиктованного слабостью или страхом: «К кому идти нам?» Если действительно Христос «имеет глаголы вечной жизни», то в решении остаться с Ним не должно звучать ни уныния, ни слабости, как у человека, который сдается из-за безвыходности положения. Напротив, это должен быть благодарный и свободный выбор человека, который среди неистовой бури, когда всё тонет и гибнет, вдруг находит успокоение и обретает уверенность в том, что отчаяние и одиночество более не подступятся к нему. И это тоже дается Им. Потому что однажды вечером за ужином Он сказал: «Без меня не можете делать ничего» (Ин.15.5)