История на самом деле имела место где-то в середине 80-х, на Урале, где до сих пор можно, наверное, встретить похожих персонажей.
Забавных, но своих же!
Куды от них денисси, как говорил дед Егор, к коему в гости я угодил, по забавному стечению житейских обстоятельств.
Дело было в том, что дед Егор был старинным соседом родителей моей супружницы, а его супруга - тётя Лида - многолетней доброй прятельницей моей тёщи, к которoй мы решили нагрянуть с неожиданным визитом из Питера, как говорится, с сюрпризом.
Их дом стоял по соседству с нашим. Оба участка отделялись друг от друга невысоким, потемневшим от времени забором, вдоль которого клонились друг к другу несколько рябин, к этому времени уже пожелтевших и изрядно поредевших, с крупными, спелыми, красными гроздьями.
Мы приехали утром, часов в 10. Но не угадали.
Pодителей не оказалось дома.
Ключей у нас не было. Жена предложила зайти к соседям. Мол, не торчать же до вечера на улице с чемоданами. Соседи, как уже говорилось, были старыми, добрыми друзьями наших "предков". И нас знали, хотя и не близко.
Идея беспокоить чужих людей мне не очень нравилась, но выхода не было. Топтаться у забора было ещё глупее. В общем, решили зайти.
- Только ты это, не удивляйся, если что, - предупредила жена, когда мы уже стучались в покосившуюся дверь соседского дома, - дядя Егор любить почудить. Так что не особенно реагируй, ладно?
- Ладно, не буду, - ответил я, заинтригованный такой просьбой.
Становилось интересно.
На наше счастье соседи были дома.
Тётя Лида - жена Егора - увидев нас на пороге, всплеснула руками, без разговоров затащила нас внутрь, ахая, охая и приговаривая:
- Ох, ну ведь надо же! Ой, ну как же это? В такую даль приехали и не позвонили, не предупредили! Вот же непутёвые!? Давайте скорее, раздевайтесь! Щас будем чай пить и шанежки кушать! Тёплые ещё! Только утром напекла. Прямо, как вас ждала! А они скоро придут! Они на собрании в райсовете, мы тоже должны были идти, да я отпросилась, вон в огороде дел невпроворот, некогда мне по собраниям-то рассиживать! Вот чаю попьёте, поедите, а там и они подойдут.
Пока моя половинка весело щебетала о чём-то с тётей Лидой, я, потоптавшись, осторожно вошёл в комнату.
У стола, в толстых деревенских носках и стёганой безрукавке сидел дядя Егор. Он внимательно глядел в телевизор, каждые пять-десять секунд досадливо сплёвывая с ворчанием и приговаривая:
-Да холера бы тебя взяла, чёртово отродье!
Чёрно-белая картинка на экране ритмично прыгала, то пропадая, то появляясь снова. А в те редкие секунды, что она виднелась на экране между двумя широченными чёрными полями снизу и сверху, - показывала смешные сплющенные фигурки людей, разобрать которые было невозможно.
Егор встал, подошёл к телевизору, сильно шлёпнул по корпусу старенького "Темпа", изображение выправилось. Дед сел, картинка снова пропала. Он опять плюнул, потом обернулся, увидел меня, сказал:
- О, городские! Вон оно что, вишь, как? А ты как здесь?
Мы поздоровались. Обменялись привычными вопросами про жизнь и здоровье.
Егор кряхтел, ворчал, было видно, что испортившийся телевизор действовал ему на нервы. Наконец, он сказал:
- Вы ж городские, учёные, вот и глянули бы, что там с ним случилось, с чёртом. Столько лет работал, и на тебе!
- И давно это? - спросил я
- Да уж давненько.
- А отвёртка у вас есть, дядя Егор?
- Да была, вроде, дай-ка, посмотрю.
Он поспешно засеменил в сени, принёс оттуда деревянный ящик с инструментами и после недолгих поисков выудил из него начавшую ржаветь длинную старую отвёртку.
Вообще-то, причина поломки мне казалась очевидной. Что-то случилось со строчной развёрткой.
Но, прежде, чем умничать, хотелось убедиться.
Я отвинтил задную панель, потом, со всеми мерами предосторожности, как можно более аккуратно, снял железную дырчатую решётку, закрывавшую высоковольтный блок выходного каскада.
Егор торчал за спиной и напряжённо пыхтел, опасливо наблюдая мои манипуляции.
- Дядя Егор, а карандаш у вас есть?
Через минуту у меня в руках был огрызок карандаша.
Я приложил его к защитному белому полиэтиленовому колпаку, прикрывавшему анодный выход одной из ламп. Грифель слабо заискрил голубоватыми искрами. Через секунду искры пропали. Лампа казалась мёртвой.
- А ну-ка, гляньте на экран! Есть там что-то?
- Егор подошёл к телевизору, посмотрел, опять сплюнул и сказал:
- Нет ни черта! Чёрный, как кобель безродный!
Предположения обратились в уверенность.
- Дядя Егор, у вас вот эта лампочка издыхает. Называется она кенотрон, марка 3ц18п. Если хотите - запишу на бумажке. Надо бы её поменять, и телевизор ещё сто лет прослужит, если кинескоп в норме. Эта лампа стоит где-то в районе 3-х или 4-х рублей. Если купите - позовите, я вам её за минуту поставлю, и будете смотреть телевизор с удовольствием!
С этими словами я поставил на место решётку и заднюю панель.
И здесь начались мои весёлые приключения.
- А, ну да, угу - проворчал Егор, с недоверием глядя попеременно то на лампу, то на меня, - а точно она?
- Точно, дядя Егор! Может, конечно, там и ещё какая мелочь есть, не знаю, за один раз не проверишь, но от этой лампы главное зло.
- А, ну вот! - торжествующе сказал Егор, - вот я и говорю - чёрт его разберёт, что у него там внутри. Там вон сколько всего наворочено! А ты говоришь - лампа за 4 рубля. А ну как купишь, а дело не в ей? А четыре целковых на помойку!
- Нет, не на помойку, лампа эта нужная. Она вам картинку даёт.
- Что, самая главная? А что тогда остальные делают? - не унимался Егор, - их там вон сколько натыкано! Почём ты знаешь, что вот в этой дело, а не в другой какой?
- Да знаю, дядя Егор! Вижу!
- А ты что ж, телемеханик?
- Нет, я просто инженер. Но это дело нехитрое. Тут всё видно сразу.
- Вот и я тоже не телемеханик, - сокрушённо сказал Егор. Так что, ничего мы с тобой в этом деле не понимаем.
Логика деда Егора меня потрясла! Найти против её какие-то контраргументы было непросто.
Я пожалел, что признался ему, что я не телемеханик. Но было поздно. И я попытался вяло поспорить:
- Да я же проверил её, дядя Егор! На ней даже налёт есть нехороший изнутри, сгорает лампа. Менять её надо.
- А что ж ты остальные не проверил? А если и другие там плохие? Тогда как? Опять четыре целковых платить? Или ещё больше?
Я замолчал и пожал плечами.
- Вот то-то и оно! - сказал Егор. Чувствовать свою правоту ему было приятно.
К этому моменту в комнате уже был накрыт стол, на большом блюде горкой красовались румяные шаньги с картошкой и кувшин молока.
Тётя Лида, слышавшая окончание нашегo разговорa, решила вмешаться.
- Ну что ты опять споришь, что ерунду несёшь? - сердито сказала она, - люди из города приехали, грамотные, не тебе ровня, в институте учились, знают, что говорят. Слушай, да на ус мотай! И делай, что говорят!
И, обращаясь к нам с женой, продолжила:
- Вот ведь козёл упрямый! И так всю жизнь с ним мучаюсь! Ты ему одно, он тебе другое! И хоть тресни - не убедишь ни в чём! Ни туда - ни сюда!
Жена смеялась.
Тётя Лида возмущённо поглядела на Егора, потом позвала нас к столу.
- Упрямый, упрямый, - ворчал дед, - а ты вот умная! Четыре целковых вынь да положь! А ну как не та это лампа? Обратно ведь не сдашь! На помойку деньги-то!
- Ну, тогда вам надо взять этот телевизор, да отнести его в мастерскую. Пусть там механики поглядят! - выдал я последний аргумент, - есть тут у вас механики?
- Да есть мастерская, в Доме Культуры, на первом этаже. Так ведь не близко, пешком не дойдёшь! Машину надо. Опять деньги платить! Даром-то никто не повезёт! А ну как зря? А вдруг этот телевизор уже и починить нельзя? Сгнил весь.
- Нет, вы слыхали такое? - смеясь, сказала тётя Лида? Ну вот как его назвать?
- Как-как, сядь да покак! - с раздражением отозвался дед, - вот трещишь, а не соображаешь! Его в ремонт везти - рупь отдай! Назад - ещё рупь. За лампу эту - четыре рубля отдай, уже шесть!
Он обстоятельно загибал пальцы.
- А ну как лампа эта не та? Или ещё чего там менять? Да где ж такие деньги взять? Мы ж их не воруем! Или у тебя в подполе припрятано, ась?
- Так что ж делать-то, дядя Егор? Какой выход-то?
- Выход, выход, - ворчал дед, - да откуда я знаю, какой тут выход? Думать надо! Вот, думал - ты знаешь, а ты тоже, вроде как, не особо.
- Тьфу, чёрт упрямый! - не выдержала тётя Лида, да тебе же русским языком сказали - лампа негодная! А тебе хоть кол на голове теши!
И, уже обращаясь к нам, сказала:
- Ешьте, ребята! Ешьте! И молочком запивайте! Свеженькое! А ты мне дай ту бумажку-то, где лампа эта написана, да я схожу и куплю её. А то ведь ещё будем век вековать с этим телевизором несчастным. С него-то, с деда, сами видите, какой толк! Слова не добьёшься от него!
- Я те пойду! Я те пойду! - сердито забухтел дед Егор, услысшав эти слова, - ишь, умная какая нашлась! Всё лучше всех знает!
Тётя Лида махнула рукой, приглашая нас не обращать не него никакого внимания.
А потом, опять обращаясь к Егору, сказала:
- Ну что сидишь, пузыри пускаешь? Взял бы, да и угостил ребят своей бражкой! Осталось там у тебя ещё? Или всё вылакал?
- Дык, есть бражка-то, есть, - почесал Егор за ухом, - да не старая, старую-то давно уж допили, а новую поставил, дык она, вроде, не забродила ещё, пару деньков надо обождать.
- А может, забродила? - ехидно спрoсила тётя Лида, - пошёл бы да глянул!
- Может, и забродила, - согласился Егор, - кто же её знает?
- Так иди да проверь! Что сидишь, штаны протираешь?
- Иди, иди, - опять заворчал дед, - а чего ходить-то? Сказал же - пару дней надо обождать.
- Нет, ну ты посмотри на него! - заголосила тётя Лида, - ну откуда он такой взялся? Ведь всю жизнь с ним так мучаюсь, чтоб ему пусто было!
Моя жена уже не смеялась. Она хохотала во весь голос.
И тут меня осенило.
Я извинился, сказал, что отойду на минуту, и вышел из дома.
А через десять минут вернулся, держа в руках бутылку "Русской".
- Ну что, за встречу? - сказал я, усевшись за столом и раскупорив бутылку, - надо бы сразу, да не сообразили мы, вы уж извините!
Дед Егор отнёсся к предложению с полным пониманием, его глаза ласково заблестели, и он, метнувшись в кухню, уже бодро возвращался назад с гранёными рюмками в руках.
Следом поспешала тётя Лида с тарелкой, полной свеженарезанных огурчиков и помидорчиков, щедро посыпанных зелёным лучком.
Я распечатал бутылку и разлил водку в маленькие деревенские стопки, на самое донышко.
Тётя Лида и жена не обратили на это никакого внимания, они не были пьющими и водку не воспринимали всерьёз.
Дед Егор, наоборот, недовольно поморщился. Несколько капель водки на самом дне рюмки казались ему издевательством. Но перечить он не стал.
Мы выпили за встречу, закусили, и через несколько минут я опять наполнил рюмки. Количество было тем же.
Дед не выдержал.
- А что, это у вас в городе все так пьют? Как кот наплакал, понимаешь! Уж налил бы, как полагается! Или рука дрожит? - спросил он с насмешкой.
- Да по-разному пьют, дядя Егор. Кто больше, кто меньше. Мы вот не особо пьющие. А хотите - за телевизор выпьем?
- Как это за телевизор? Что за него пить-то? Выкинуть его, и все дела. Да жалко.
- А вот так! Сейчас покажу!
Я позвал на помощь тётю Лиду и ушёл с ней на кухню, прихватив с собой початую бутылку, там взял два гранёных стакана и на три четверти наполнил их чистой колодезной водой из ведра.
Потом отлил такое же количество водки из бутылки в небольшой графин, чтобы Егор не заподозрил подвоха, и мы вернулись в комнату.
Тётя Лида была серьёзна, как прокурор.
- Значит, так, дядя Егор, - сказал я, вот два стакана. Один вам, дрyгой мне. В одном водка, в другом вода. Угадаете водку - будьте здоровы! Не угадаете - пойдёт тётя Лида лампу покупать. Согласны?
- Ишь ты какой проныра, - сказал Егор, - не с той, так с этой стороны норовишь! Да не нужна нам эта лампа твоя! Чёрт с ним, с телевизором этим! Нехай барахлит! Починим как-нибудь.
- Нет вопросов! - сказал я, отодвинул стаканы на край стола, подальше от Егора, и опять разлил водку по рюмкам на самое донышко.
Выпили. Закусили. Обменялись парой ничего не значащих фраз.
Дед задумчиво поглядел на два стакана на противоположном конце стола.
Я снова взялся за бутылку, но Егор меня остановил.
- Так говоришь, угадаю - моя водка и отстанешь от меня?
- Точно так, дядя Егор!
Он крякнул, задумался, потом протянул узловатый палец и указал на один стакан.
- А ну, вон тот дай-ка мне!
Я с готовностью протянул ему указанный стакан и немедленно взялся за второй.
- Будьте здоровы!
Егор поднёс стакан к носу, втянул воздух и разочарованно выругался:
- Тьфу, зараза!
Тётя Лида и жена весело рассмеялись.
К этому моменту я выпил свою воду и уже "закусывал" помидором, поглядывая на деда с видом победителя.
Боясь, что он попытается обнюхать мой стакан, я тут же налил туда немного водки, а потом наполнил его рюмку со словами:
- Не угадали вы, дядя Егор! Бывает! Вот вам взамен! Будьте здоровы!
Мы чокнулись, выпили и разговор пошёл веселее.
Егор смотрел на меня с уважением. В его понимании я только что выпил целый стакан водки и даже не захмелел.
А ещё через несколко минут тётя Лида выглянула в окно и сказала:
- А вон, ваши-то пришли уже! На кухне свет горит! Бегите! Порадуйте родителей! Вот радости-то будет!
Мы попрощались с гостеприимными хозяевами и ушли.
Спустя несколько дней, забрехавший во дворе пёс возвестил, что к нам пришли гости.
Я открыл калитку. На пороге стояла тётя Лида.
- Ты уж извини за беспокойство, - сказала она, - я чего пришла. Лампу-то мы эту купили, из Перми заказывать пришлось, вот только получили. Так ты обещал поставить её.
- Здравствуйте, тётя Лида! Конечно, поставлю! Только вы сейчас вернитесь, телевизор выключите и вилку из розетки выдерните. И пусть ящик остынет маленько. Хорошо?
Моя тёща, увидев нас в окне, замахала руками и закричала:
- Лида! А ну-ка - бери своего Егора и к нам! Давайте, давайте! Мы как раз обедать собрались.
- Да мы сейчас придём, вот только закончим тут, зять твой обещал подсобить.
И придём.
Процедура замены лампы заняла не больше десяти минут.
Затем мы торжественно включили телевизор.
Картинка на экране была чёткой и контрастной. Немного поманипулировав рычагами вертикальной и горизонтальной настройки, я вывел изображение на вполне приемлемый уровень.
Тётя Лида всплеснула руками:
- Батюшки! Как новый!
И, обращаясь к сконфуженному Егору, прибавила
- А ты говорил - на помойку! У, чёрт рогатый! И за что я с тобой всю жизнь мучаюсь только?
Потом она повернулась в мою сторону:
- Ой спасибо тебе! Ой, спасибо! Теперь хоть, как люди, телевизор посмотрим! Ой, спасибо! Ты иди, скажи своим, что мы сейчас придём, вот только переоденемся и придём.
А ещё через полчаса мы все уже сидели за столом.
Дед Егор сиял от удовольствия.
Он притащил с собой огромную стеклянную "четверть", больше, чем наполовину заполненную мутноватой жидкостью.
- Бражка! - с гордостью сообщил он, поглядывая на бутыль, как кот на сметану, - такой ни у кого нет! Не баран чихнул, это, брат, наука! Это тебе не телевизор чинить, тут уметь надо! - сказал он, и мы оба весело рассмеялись.