Все закончилось.
Коматоз бессонных ночей до потери ощущения себя, до потери понимания кто ты и где ты. Сон урывками – сидя, стоя, всегда в одежде, в проклятой обуви, словно космонавт в удушающем скафандре, потерявшийся в холодной вязкой темноте равнодушного космоса. А потом кофе, энергетик, курево, снова кофе без вкуса и даже уже без запаха, никаких вкусовых ощущений, вообще ничего – вакуум! И только обостренный слух, и в темноте назойливое жужжание телефона. Звонки, звонки, звонки, это жужжание до боли в ушах, вибрацией во всем теле, словно под кожу запустили тараканов, и они никак не могут найти выход и трутся своими жесткими чешуйчатыми спинами, назойливо теребя и без того оголенные нервы. Стальной автоматический голос. Вереница одинаковых повторяющихся вопросов, монотонные однообразные ответы. Зомби. Он не понаслышке знал, как это - быть зомби, он им стал. И чувствовал что, столько не живут, сколько продержался он, но он и не жил, собственно говоря. Да, было одно но - он любил свою работу, и он искренне ее ненавидел! Как так получилось?! Для кого, зачем, почему?
Но сейчас в предельно кристальной ясности обостренного бессонницей существования на границе между мирами, это не имело ровным счетом никакого значения. Он вышел и плотно закрыл за собой дверь. Эта дверь всегда была тут, прямо напротив его кабинета, но он почему-то не замечал ее раньше. А дверь была всегда! ВСЕГДА! Из-за нее доносился радостный детский смех, волнующий перезвон хрустальных колокольчиков, сливающийся в единую стройную томящую мелодию, и дивные, ласкающие ноздри ароматы цветущих лип, скошенной травы, свежего хлеба, и чего-то едва уловимого, словно забытого, но до дрожи приятного и волнующего.
Солнечный луч, словно живой, обладающий сознанием субъект, стремительно скользнул от двери через порог его кабинета, на мгновение остановился, словно в раздумьях, затем ощупал носок его ботинка, и пополз вверх по штанине. Дойдя до нагрудного кармана с бэйджем, он несколько раз прошелся слева направо, и справа налево, словно читая по слогам: док-тор Сай-мон Мун, нум ном-йас рот-код.
- Нум ном йас рот код, - усмехнулся луч едва заметной вибрацией, и наглым движением сдвинув монументальный бэйдж, горячей иглой резко вошел в сердце. Провернувшись в нем несколько болезненных раз, так что зомби рот-код Саймон, даже ощутил во рту запах нечищеных зубов и тухлого растворимого кофе, луч вышел из него объемной золотой спиралью, обретающей очертания седовласого старца в золотистой рясе, но без креста. Все в нем отливало золотом за исключением глаз. Глаза сияли небесно голубым и затягивали своей глубиной как два озерных омута.
- Добрый дальний, - поприветствовал старик, улыбаясь золотыми солнечными зубами, извлекая из складок одеяния серебристый сверток.
- Э - пробормотал Саймон, - что, простите?
- Ну ты и придурок, говорю, - усмехнулся дед, и прищурившись добавил: покурим-ка, а ?
- Э-э – снова не находя слов в своем разжиженном усталостью и всей этой бесконечной рутиной мозгу, выдохнул зомби рот-код, ощущая как короста бессонницы отваливается и человеческое сознание возвращается перед лицом этой нелепой фантасмагории.
-Держи тогда, – и старик, продолжая улыбаться, протянул ему невесомую полупрозрачную папироску, источающую радужный туман.
- Такое я еще не курил, - затягиваясь, проронил Саймон, выдувая из ноздрей радужные пузыри и искры рождающегося из глубины смеха. А косяк-то бодрый похоже, - подумал он и хихикнул уже в голос.
- Ну вот, кажется, вернулся!- похлопав его по плечу, воодушевленно проговорил старец. – Пойдем, милок, пройдемся, только обувь сними. Не могу смотреть на твой скафандр, тело должно дышать солнцем!
Саймон Мун - бессменный доктор, спаситель вселенной, каким он видел себя последние несколько лет, впахивающий,, как деревенский вол от рассвета и до заката и от заката до рассвета, внезапно стал легок и невесом. Исчезли тяжесть оков долга, усталости, напряжения, стресса. Старик дунул на него своей чудной папироской еще несколько раз, обволакивая облаком серебристого тумана, и словно сбросив с себя пару десятков лет и десяток килограмм, Саймон в чем мать родила уже бежал босой по зеленому лугу, под сенью цветущих лип, и, играя с солнечным светом, заливался смехом. Этот смех, который доносился из-за двери, был его собственным смехом. Он снова стал ребенком, располагающим свободным, огромным сияющим миром, где ровным счетом все было создано только для него и для счастья.
- Видишь, - откуда-то сверху прогремел добрый голос старца, - рай у тебя в голове, и ад, ты создаешь себе сам. Ты слишком серьезно относишься к этой жизни, милок! А все это – всего лишь сон, созданный тобой. И знаешь, мы здесь, потому что ты создал это пространство и меня, и эту лужайку и этот ад, что скрывается за железной дверью, просто пойми это! Все имеет и прямую и оборотную сторону. И даже один и тот же процесс может доставлять как удовольствие, так и страдание, понимаешь, все зависит от степени нагнетания. Можно использовать печь, чтобы приготовить пищу, а можно спалить дом, если печь перегреется. Ты слишком серьезно относился к своей жизни, и вот к чему это привело, ты слишком часто проваливался в крайность. Жизнь это сон, а разве ко снам можно серьезно относится? Это игра, поверь, просто игра, а играть лучше в приятные игры, правда? Ты можешь создать любую реальность, и она будет настоящей, как только ты в нее поверишь. «По вере вашей, да будет вам», - это я цитирую классиков, - усмехнулся голос старца, - но так оно и есть. Создай то, что ты действительно хочешь, создай свой персональный рай, поверь в него и насели тварями земными и небесными. Создай! Ты сам создатель по образу и подобию творца своего, просто сделай это, шагни в свет, я верю в то, что ты сумеешь! Только помни о том, что во всем нужно соблюдать золотую середину, крайности превращают любой рай в ад. Балансируй, танцуй, твори! Весь этот мир - твое творение, создай то что ты хочешь, и будь счастлив, твой сон так непродолжителен, не стоит тратить его на кошмары, милок!
Он открыл глаза, ощущая в теле небывалую легкость, и мятный привкус радуги во рту. Осмотрелся. Он сидел на кушетке в кабинете, похоже, что уснул сразу, как пришел после обхода. Он чувствовал себя необычно, как будто после отпуска - полным сил и энергии. Он встал и ощутил обжигающий холод кафельного пола. Он был бос, и его обувь в помещении не наблюдалась. Как будто ее и не было вовсе. Усмехнувшись он проскакал по кабинету на одной ноге. Покосился на табличку "ВЫХОД", мигающую зеленым огоньком, и, черкнув пару строк корявым почерком, выскользнул за дверь. Оказывается выход был всегда!
На улице вовсю светило солнце. Он прыгнул в машину, ударил по газам, ощущая ребристую педаль босой ступней, врубил музыку на полную, и, чувствуя как персональный рай выстраивается перед ним словно по мановению волшебной палочки, понесся навстречу новой реальности. В раю его давно ждала собака и ОНА.
Все закончилось. Все началось.