Этот полет был обычным…
На одном из заводов Барановичей инженером по технике безопасности когда-то работал Николай Федорович Плющ. Это был скромный, трудолюбивый человек, голову которого посеребрила седина. Внешне он ничем не отличался от многих рабочих и служащих того предприятия. Но стоило только присмотреться к нему, как сразу бросались в глаза следы зарубцевавшихся ран, а особая подтянутость выдавала в нем человека, отдавшего много лет воинской службе. Ему было, о чем вспомнить и что рассказать.
>>>>> Из «Журнала боевых действий 36 ад ДД».
Бомбардировочный удар по железнодорожному узлу Тильзит в ночь на 27.7.44 года. [ЦАМО, Фонд: 20121, Опись: 1, Дело: 111, Стр. 47-49]
Противник сосредоточил железнодорожные эшелоны с живой силой и военной техникой на железнодорожном узле Тильзит.
Боевой состав дивизии на 26. 7. 44 года:
1. Всего экипажей - 56, из них:
А) запланирована на боевое задание - 36;
Б) больных и в отпуске - 7;
В) вывозят и вывозятся - 8;
Г) без самолета - 1;
Д) нет штурмана и командировка - 2;
Е) командиры частей - 2.
2. Всего самолётов- 65, из них: Исправных - 47, неисправных - 18.
В 16:30 26. 7. 44 года командир 8 авиационного смоленского корпуса приказал: Действовать по железнодорожному узлу Тильзит. Маршрут полета: ИПМ - озеро Дисна (45 километров юго-западнее Двинска) - цель. Обратно - озеро Нарочь - КПМ. Заход на цель с северо-восточной четверти, уход левым разворотом. Боевая зарядка - фугасные и зажигательные. Высота бомбардировки - 4100 - 4500 метров. Время удара – 01:20 – 01:35. Молодыми экипажами бомбардировать железнодорожный узел Крустпилс. Маршрут полета - решением командира АД. Заход на цель - с северо-востока, уход от цели левым разворотом. Высота бомбардирования 4100- 4500 метров. Время удара 00:30 - 01:20. Боевая зарядка - фугасные и зажигательные. Вылет на боевое задание - решением командира АД.
В 17:00 командир АД принял решение: Боевая зарядка внутренняя – 7 шт.ФАБ-100, 3 ЗАБ - 100ЦК, наружные - крупные фугасные. Цель- железнодорожный узел Тильзит сфотографировать с Н= 2300- 3100 метров. Первым взлетает 42 АСКП. Освещение и наведение на цель - решением командиров АП. Маршрут полёта на цель - железнодорожный узел Крустпилс - ИПМ - озеро Лубань - цель. Обратно - КПМ. 108 АП иметь один самолёт осветитель и два самолета для подавления ПВО (ж.-д. узел Крустпилс). Запасные аэродромы: Клин, Ржев, Кодотково, Могилёв, Шаталова.
Получив боевое распоряжение командиры частей и их штабы организовали изучение цели, средства ЗОС и прокладку маршрута летным составом.
В 19:00 командир АД на основании прогноза погоды данного штабом 8 АСК принял решение: Всем запланированным экипажем налоги цели вылет по расчету времени.
В 19:15 командир 8 АСК приказал: Раннее данную боевую зарядку и высоту бомбардирования железнодорожного узла Крустпилс отменить. Боевая зарядка: ФАБ-250, остальные ЗАБ-100ЦК. Бомбардировали Р производить с Н = 3300- 3500 м. Выслать в 20:30 разведчика погоды по маршруту ИПМ - Шаталово и обратно.
В 19:30 командир принял решение произвести разведку погоды экипажем 42 АСКП
На боевое задание первый самолет взлетел в 21:57, последний в 22:55. Линию фронта экипажи проходили в период 23:58 - 00:50 на Н=5200-3500 метров. В районе г.Укмерге. На выполнение боевой задачи вылетела 36 самолетов.
25 самолетов бомбардировали основную цель ж.д. узел Тильзит. Восемь самолетов бомбардировали основную цель - ж.д. Крустпилс. Один самолёт произвел разведку погоды по маршруту Шаталово и обратно без бомб. Налет 02 часа 01 минута.
Один самолёт № 11017 экипаж: летчик лейтенант ПлющН.Ф., штурман лейтенант Сапотницкий Н.А., радист старший сержант Володин и стрелок Макляк, с задание не возвратился. Лётчик имел 100 боевых вылетов и налет 576 часов. В 21:33 после взлета восстановил связь с землей, о выполнении задания не доложил, в дальнейшем связи отсутствовала (сброшенные бомбы и налет не учтены).
Один самолёт № 5073920 экипаж: лётчик Перебейнос, штурман Смоляков, задание не выполнил по причине неисправности матчасти. При полёте к цели (в полете прогорел хомут соединение глушителя на правом моторе), бомбы 2 шт. ФАБ, 4 шт. ЗАБ-100 сбросили в озеро Дисна, произвел посадку на аэродром Улла. Устранив неисправности 27 июля 44 г. утром перелетел на свой аэродром базирования. Боевой налет 3 часа 16 минут.
Цель - железнодорожный узел Тильзит бомбардировались 25 самолётами в период 01:19- 01:35 с высоты 3100 - 3500 м сброшено бомб: 3 шт. ФАБ-500 18 шт. ФАБ-250, 104 ФАБ-100, 76 шт. ЗАБ -100 ЦК, 30 шт. ФАБ-100, 8 ФОТАБ-35, всего 234 шт., что составляет 25815 кг, боевой налет 174 часа 12 минут.
При подходе к цели первые экипажи наблюдали 8 пожаров, из них шесть крупных размеров в южной, западной, центральной частях, два малых размера в юго-восточной части железнодорожного узла. Разрывы своих бомб наблюдались в центре, южной и восточной и северной частях железнодорожного узла и в городке. В результате бомбардирования создано 26 пожаров разных размеров, из них 8 пожаров крупных размеров, в центре железнодорожного узла с пламенем красного цвета (предположительно горели эшелоны), 5 пожаров средней силы в восточной части железнодорожного узла, три пожара средних размеров в южной части, остальные пожары в районах города, прилегающих к железнодорожному узлу. Один сильный взрыв в южной части железнодорожного узла, вызвавший крупный пожар с пламенем красного и белого цвета (предположительно горели и взрывались эшелоны с боеприпасами), в северо-восточной части железнодорожного узла один сильный взрыв от прямого попадания 2-х ФАБ-250 предположительно в склад боеприпасов и два сильных взрыва центральной части узла с пламенем красного цвета и клубами черного дыма (предположительное горели цистерны с горючим).
После отхода от цели зарево разгоревшихся пожаров на железнодорожном узле и в городе экипажи наблюдали на расстоянии 80-200 км . Общий контроль с 01:15 до 01:27 вел подполковник Ноздрачов. В результате наблюдение отмечено до 30 пожаров на железнодорожном узле и в городе из них шесть крупных пожаров и два сильных взрыва, с пламенем красного цвета и клубами черного дыма (предположительно горели эшелоны с боеприпасами и горючим) . Цель освещали экипажи Ершов- Павленко, Плющ- Сапотницкий, Бредов - Владимиров, Новожилов - Ижутов, по докладу экипажей и контролера цель была освящена отлично. Цель фотографировали экипажи: а) Сергеев - Сермягин в 01:35 с высоты 3100 м, получилось 5 снимков цели, б) Блинов-Селезнёв в 01:53 с высоты 2800 м, получилось 4 снимка цели.
Цель - железнодорожный узел Крустпилс - бомбардировалась 8 самолетами в период 01:12-01:28 с высоты 3800 – 4500 м. Сброшено бомб 49 шт. ФАБ-100, 19 шт. ЗАБ-100, 10 шт. САБ-100, всего 78 штук, что составляет 7800 кг. Боевой налет 38 часов 46 минут. При подходе к цели экипажи наблюдали бомбардирования освещённой цели, пожары и взрывы не наблюдали, разрывы бомб наблюдались в центре, западной, юго-восточный, северо-западной и юго-восточной частях железнодорожного узла.
В результате бомбардирования создано четыре пожара средних размеров, из них один юго-восточной, три в северо-восточной и один в западной части железнодорожного узла.
Контроль бомбардирования производил экипаж Ковалёв-Пасечник. Возникновение пожаров подтверждает, сделал вывод, что цель поражена хорошо. Цель освещал экипаж Ковалёва в 01: 09 по 01:14 с высоты 4500 м, произвел два захода. По докладу экипажей цель освещалась хорошо.
Город и железнодорожный узел Тильзит прикрыт огнем 3-4 батарей зенитной артиллерии среднего и крупного калибра, огонь велся не интенсивно, батареи зенитной артиллерии расположены в северо-западной, юго-восточной и северо-восточной частях города. В районе мостов через реку Неман огонь велся периодический и слабо. Разрывы снарядов расположились на разных высотах. Отмечено патрулирование истребителей противника в районе цели и вдоль реки Неман. Экипажи наблюдали сбрасывание отдельных САБов и ракет, а также трассы пулеметного огня истребителей.
В 01:22 на высоте 2200 м после отхода от цели 5-7 минут к самолёту экипажа Сидорова пристраивался сзади и снизу самолет противника. Стрелок-радист заметил истребителя и открыл огонь из пулемета УБТ, после чего истребитель больше не преследовал.
Город и железнодорожный узел Крустпилс средствами ПВО не прикрыт.
Средняя бомбовая нагрузка на один самолет 1050 кг (без учета осветителей, фотографов и разведчиков погоды).
Погода по маршруту и в районе цели преимущественно ясная, видимость 6-8 км.
Вывод: части с поставленной боевой задачей справились хорошо. летный состав хорошо изучил цель, средство ЗОС и маршрут полёта. Наблюдением общего контролера качества бомбардирования цели соединения установлено: цель поражена хорошо.
Начальник штаба 36 авиационный Смоленской дивизии ДД подполковник /Гайштут/
-------------------------------------------------
«Этот полет был обычным, единственная разница – летели на запасном самолете и вместо заболевшего своего, летел стрелок из чужого экипажа. Начиная с 100-го вылета, наш экипаж выполнял задания не бомбардировщика, а осветителя - наведения на цель, обозначая цель зажигательными бомбами. В этот раз в ночь на 27 июля 44–го года экипаж имел на борту 2 связки цветных САБ (ов) и 10 штук осветительных. Цель - ж/д ст. Тильзит…» Так начинается повествование командира одного из «рядовых» экипажей 42-го ап. ДД Плюща Николая Федоровича, 1920 г. р, в боевых действиях участвующего с 19 октября 1942 г., о своем последнем 162 боевом вылете в письме историку Сергиенко.
«…Штурман – лейтенант Сапотницкий Николай Александрович был очень способным; за все время летной работы один раз он имел случай потери ориентировки. Оборудование самолетов было недостаточное, а летали в любых условиях погоды…»
Выйдя на цель, экипаж в два захода, как и предписывалось заданием, обозначил и осветил цель. В след идущие экипажи стали выполнять задание – бомбить ж/д станцию Тильзит.
«…В то время наши экипажи несли потери от ночных истребителей противника…» И поэтому, часто маневрируя, лейтенант Плющ 100 км вел свою машину вдоль правого берега реки Неман, а когда взял курс на базу, тогда и случилось неожиданное. Летчик вспоминает: «…в кабине раздался треск и вспыхнуло пламя. Я открыл фонарь, дал команду прыгать и, удерживая штурвал левой рукой, стал выбираться из кабины. Нашел кольцо – раскрыл парашют и как на тренировках хотел его привязать к лямке. Смотрю - горит на мне комбинезон и лямки парашюта. Бросил кольцо стал гасить. Погасил. Посмотрел на купол – цел! Осмотрелся. В воздухе еще 2 парашюта от меня. Далеко, но видно…»
Летчик, пока спускался, услышал лай собак. «От греха подальше» порвал все документы и две тысячи рублей. Приземлился в кустарнике на участке земли между реками Неман и Митва…
В архиве Сергиенко обнаружился фотоклон статьи некоего майора Г. Чернова, скорей всего, из дивизионной газеты, которая более наглядно описывает одиссею героя и которую я привожу целиком:
«ЛЕСНЫМИ ТРОПАМИ
Улар о землю был настолько сильным, что Николай сразу лишился сознания. Стропы парашюта туго опоясали его тело, и он слабо, еле переводя дыхание, начал стонать.
Очнулся Николай от холода. С трудом открыв глаза и посмотрев в черную бездну неба, он усиленно стал припоминать случившееся. Шевельнулась неотразимая, словно удар, горечь обиды за неудачу.
«Да, да. Это было именно так. Нападение истребителя, очередь из пулемета, потом пламя в лицо... Обидно, черт возьми... Все ли выпрыгнули? Принята ли ими моя команда? А вдруг сгорели...»
Где-то недалеко послышался лай. Затем, спустя минуту, раздалось три выстрела. Мешкать было нельзя. Отстегнув парашют и, движимый каким-то внутренним побуждением, он медленно поплелся к лесу.
Тысячами голосов стал пробуждаться лес. Николай шел с опаской, с трудом передвигая ослабевшие ноги. Он мысленно подсчитал свой провиант и решил во что бы то ни стало пробраться через линию фронта.
В полуденный час, когда солнце душной истомой принялось палить землю, Николай вышел на опушку леса. Перед ним лежал огромный клин неубранной ржи. Оглядевшись по сторонам, он неловко опустился на землю и сразу же уснул. А когда спала жара, Николай сквозь сон услышал чьи-то голоса и дробный стук. В двух шагах от него стояла девочка лет четырнадцати и мальчик примерно такого же возраста, ловко отбивавший молоточком косу.
Николай подробно рассказал юным косарям о случившемся и попросил их познакомить с отцом, который, по словам детей, находился дома. Отец оказался несловоохотливым собеседником. На все вопросы Николая отвечал уклончиво. Единственно, что мог порекомендовать отец, так это обратиться за помощью к старику Захару, живущему в соседней деревне. Он хорошо знал лес и все дороги, ведущие к партизанам. Дед Захар встретил Николая тепло, как родного сына. Он дал ему необходимую одежду, накормил и даже вызвался¬ проводить к надежным людям, к партизанам.
Их было трое, вооруженных автоматами и ножами. Николай, сияя от приливших чувств хорошей встречи с дорогими людьми, торопливо подошел к одному из них.
—Будем знакомы! Николай Плющ. Летчик...
—Мое имя — Василий. А это мои коллеги.
В эту же ночь Николай Плющ ушел с партизанами в лес.
Дорога, по которой они направились в штаб отряда, проходила по берегу реки, поросшему старыми соснами. Внизу блестела узкая полоска той самой реки, на обрывистом берегу которой в сорок первом году один неизвестный моряк два дня и две ночи дрался с целой ротой немецких солдат. Он, не пожелавший сдаться в плен, бросился с кручи в воду, а, спустя неделю, снова пришел на это место, чтобы забрать оставленный здесь пулемет. И когда до жителей деревень доходили слухи о вооруженных нападениях на немецкие гарнизоны, то они в один голос утверждали, что что безусловно была работа храброго моряка. Знали об этом и немцы. Но поймать моряка им так и не удалось.
В отряде Николай Плющ оказался единственным человеком, который знал авиацию.
Познакомившись с положением дел в отряде, Николай заметил:
— Людей у нас мало, товарищи. Да и оружия, надо сказать, не так уж много. Этак нас быстро переколотят немцы.
А там, где-то в немецком штабе, действительно предпринимали решительные меры к ликвидации партизанского отряда.
Однажды, это было на рассвете, лесные тропы партизан подверглись тщательному прочесыванию. В ход были пущены не только автоматы, но и танки. Нападение было совершено настолько неожиданно, что партизанам ничего не оставалось делать, как по группам разойтись в менее безопасные места. Общее руководство отрядом было нарушено. Группы действовали так, как они находили нужным.
Николай Плющ был в числе десяти человек, ведущих бой с автоматчиками. И как-то, совершенно неожиданно, в горячке разыгравшегося боя, к нему обратился Василий. тот самый Василий, который первый познакомился е Николам.
—Ты — человек военный, товарищ Плющ, тебе лучше, нежели кому-либо другому, знакома война. Есть поэтому острая необходимость принять тебе командование.
Плющ медлил с ответом. Человек-то он действительно был военный, но ему ни разу не приходилось решать задачи боя на земле.
А немцы все наседали. Нужны были срочные, энергичные меры, которые позволили бы наверняка отбить атаки врага или по крайней мере вывести из-под губительного удара людей, спасти их.
Поборов в себе нерешительность, Николай громко произнес:
—Слушай мою команду!
Зычный голос Николая оборвался. На гребне кургана, за которым лежал Николай Плющ и еще двое товарищей, глухо шлепнулся снаряд. Комья глины больно ударили в лицо. Открыв глаза, он увидел перед собой трех немцев. С той стороны, куда отполз Василий, раздалась автоматная очередь. Немцы как-то неуклюже подпрыгнули и замертво свалились.
—Слушай мою команду! — снова раздался голос Николая.
Он приказал отойти. Другого решения и не могло быть. К району обороны партизан, лязгая гусеницами, шли танки.
Спустя примерно час, Николай Плющ и его спутники находились сравнительно в безопасном месте. Здесь они встретили группу бойцов, которую возглавлял офицер Зеленюк. Зеленюк немедленно передал своих людей Николаю и сообщил ему о месте нахождения еще одной группы партизан. Туда был спешно послан связной, который доставил командиру записку. В ней Николай предлагал любыми средствами пробиться к западной окраине леса и соединиться с его отрядом.
Прошло два часа ожиданий. Время тянулось удивительно медленно. Уже не раз закрадывались мысли, полные тревоги. Уже, казалось, и ждать было совершенно бессмысленно. Но вот прибежал связной.
По тому, как он взглянул на Николая, не трудно было догадаться, что с группой партизан, куда он был послан, все в порядке.
А спустя еще некоторое время, Николай Плющ ставил перед отрядом первую свою боевую задачу.
Так за несколько часов вновь был организован партизанский отряд, во главе которого теперь стоял летчик Николай Плющ.
Решив, что операция должна завершиться только успехом, немцы снова попытались обложить лес. На этот раз противник располагал уже значительно большими силами.
Вырваться из окружения без боя, без жертв было чрезвычайно трудно и даже невозможно.
Первая встреча объединенного отряда с противником произошла в три часа дня. Эго был очень жаркий и тихий день. В недоумении, с какой-то затаенной тревогой, лес стоял молча, задумчиво.
На окраине леса, почти у самой дороги, ведущей к реке, партизаны наткнуть на большой наряд немецких солдат. Коренастый офицер с нахлобученной на лоб каской о чем-то громко говорил солдатам.
Николай Плющ, подозвав к себе Василия. сказал:
—Можно начать. Удобная мишень. Сообщите людям, что мой выстрел — это сигнал к бою.
И через какую-нибудь минуту все закружилось. Треск семидесяти автоматов и дробь одного пулемета ошеломили немцев. Огонь велся точно, наверняка. Многие солдаты тут же были скошены меткими пулями партизан.
По обочинам дороги, распластав руки, валялись трупы тридцати немцев, в числе которых был и коренастый офицер.
Партизаны, повернув в противоположную сторону, вскоре вышли к лесному болоту, именовавшемуся «топким колодцем». Здесь решено было сделать привал и привести себя в порядок. Боевые трофеи радовали партизан. Теперь они имели, помимо новых автоматов, много ручных гранат, патронов и даже один миномет.
А когда солнце совсем скрылось за плотной стеной соснового леса, партизанам снова пришлось вести бой. Отряд Плюща окружали со всех сторон. Немцы все ближе и ближе подходили к «топкому холодцу».
Николай молчал. Казалось, что он напрасно медлил, напрасно не торопил людей.
И опять знакомый сигнал прогремел в лесу. Эго было началом боя. И сразу зашевелилась земля, заискрились вспышки выстрелов. Не молчали и немцы. Тесно, совсем тесно стало у «топкого колодца». Появились убитые и раненые. Противник тоже несет потери. Но у него больше солдат. Он может еще держаться.
—Гранаты, слышите, гранаты давайте! — крикнул Николай.
Бой продолжался. Теперь уже можно было вынести определенное заключение— партизаны безусловно брали верх над неприятелем.
Сгущались сумерки. Видя свой провал, предчувствуя, что ночью будет еще хуже вести бой с партизанами, немцы попытались было выбраться из леса. И тут-то, в самую, может быть, нужную минуту партизаны открыли по ним сильнейший огонь.
Утром отряд Николая снова подсчитывал свои трофеи. Его хозяйство теперь значительно пополнилось, обновилось, стало, одним словом, образцовым хозяйством...
Прошло тридцать пять дней, как Николай Плющ живет с лесными людьми. За это время он много раз подвергался опасностям.
Три радиостанции, которыми располагал отряд Николая, каждый день приносили вести с большой земли. В оперативных сводках Совинформбюро каждый раз упоминались имена маршалов Жукова, Рокоссовского, Конева, генерала Черняховского. Красная Армия стремительно продвигалась на запад.
Наступила осень. В этих краях она почти не похожа на южную. Утром нет – нет, да и ударит легкий морозец. Начались дожди. По лесным тропам зашуршали желтые листья.
Партизаны начали готовиться к зиме. Были спешно вырыты землянки, заготовлено продовольствие. Кто знал, как долго еще придется жить в этом лесу.
По распоряжению Николая одна землянка была оборудована под мостом, через который проходил большак. По нему днем и ночью шли войска противника.
Дальнейшие действия отряди Николая Плющ приняли несколько иной характер.
Партизаны начали уничтожать немецких помещиков и бургомистров. Этот план исходил из святой необходимости избавить советских людей от угона в Германию.
Фронт приближался. Все мощнее и раскатистей слышалась артиллерийская канонада. Немцы запрудили большак. Нескончаемый поток боевой техники мчался на запад. И «острые глаза» не могли, не имели права не заметить ни одного сколько-нибудь важного события. Обо всем, что видели и слышали партизаны, сразу же становилось известно там, за линией фронта.
И вот ранним октябрьским утром 1944 года, в тот день, когда исполнилось девяносто суток пребывания Николая в тылу у врага, по большаку покатились советские танки, пошла пехота. Короткие встречи с бойцами, крепкие рукопожатия.
Настал и день разлуки с друзьями. Николай собирался ехать в свой полк, где его давно уже считали погибшим.
—Что ж, друзья, пришло ВРЕМЯ прощаться, — обращаясь к товарищам. сказал он. — Жалко оставлять вас. Но что поделаешь, надо.
К Николаю подошел Василий. Переминаясь с ноги на ногу, он неторопливо вынул из кармана маленький сверток и протянул его своему другу.
—Что это? — как-то нерешительно спросил Николай Плющ.
—Это? Тельняшка. Лучшего подарка я и не мог придумать. Эта тельняшка принадлежит тому моряку, о котором ходят разные слухи и легенды.
Николай удивленно посмотрел на Василия.
—Ты его знал?
—Да, я его знал.
—Он погиб?
—Нет. Он жив.
—Где он?
—Здесь. Здесь он. Хранить тайну я больше не намерен. История с моряком — моя история.
Николай широко открыл глаза и, еле сдерживая свое волнение, cпросил:
—Так это твоя история?
—Да, это моя история».
Вернемся к письму Николая Плюща:
«…Линию фронта мы не переходили (другим группам этого отряда в этом не повезло – одних уничтожили при переходе немцы, остальным досталось от своих). Она сама перешла нас. Легли спать в тылу немцев, а проснулись в тылу у наших. Через лес фронт не шел. Немцы отступали только по дорогам. Это было 8 октября…» Добрались до Вильно. В штабе партизанского движения выдали документы о том, что лейтенант Плющ находился с того-то по такое-то, там-то и там-то, выполнял то-то и то-то. А с аэродрома 7-го корпуса ДД он, связавшись со своим полком, на По-2, присланным за ним, наконец, вернулся в свою часть на аэродром Желудок».
Вот такая история приключилась с лейтенантом Николаем Плющом, совершившего 162 боевых вылетов. Но возвратившись в родной полк 19 октября 44-го, на боевые задания он уже не летал по причине подорванного здоровья.
А вот штурман экипажа Николай Александрович Сапотницкий, 1922 г.р., в боевых действиях с 19 октября 42-го, так и остался в числе без вести пропавших после этого полета.
Стрелок-радист старшина Володин Василий Ильич, 1922 г.р., участник боевых действий с 19 октября 42-го, вернулся после этого полета в свой полк через 10 суток и продолжил летать в экипаже командира звена гвардии лейтенанта Сидорова, выполнив 162 боевых вылета.
О воздушном стрелке с того полета до поры до времени мне ничего не было известно, но… об этом далее.
В архиве Сергиенко обнаружились два дополнения к боевым донесениям штаба 8-го АСК ДД от 18.8.44 и 27.10.44.
Первое дополнение касается стрелка-радиста Володина, вернувшегося в сою часть первым.
«… 2. После 3-4 минут полета от цели, радист Володин наблюдал: в воздухе справа и выше была дана одна красная ракета, которая разделилась на три части, о чем доложил командиру экипажа. После доклада летчик, не теряя высоты, сделал правый, а затем левый разворот и только самолет был выведен с левого виража, стрелок Макляк бросился из люка к ногам радиста Володина и жестами показал, что внизу их истребитель противника. Володин не успел доложить об этом командиру экипажа, как самолет уже был объят пламенем.
По докладу радиста Володина – он и стрелок Маклюк были выброшены из самолета. При падении с нераскрытым еще парашютом, радист заметил, что вместе с ним от горящего самолета отделились три темных предмета – предположительно части горящего самолета, когда Володин раскрыл парашют, возле себя других парашютистов не обнаружил, а восточнее города 15-20 км, куда упал самолет, видел 3 малых очага пожаров.
Парашютируя Володин наблюдал, что по нему была дана пулеметная очередь /предположительно с истребителя противника/. При приземлении Володин почувствовал ранение колена левой и стопы правой ноги, а также ожоги лица. Парашют и полусгоревший комбинезон зарыл в землю. В течении 10 суток в ночное время, полем и вдоль реки Неман пробирался до местечка Средники /Литовская ССР/. К этому времени линия фронта была 5-7 км восточнее Средники. Володин остановился у одного литовского крестьянина, где пробыл одну ночь. Утром подошли части Красной Армии. Володину была оказана медицинская помощь, откуда был направлен в штаб 39 армии, после чего был перенаправлен в свою часть, прибыл 16.08.44 г.
Вывод: Предположительно истребитель противника Ю-88, патрулируя в 15-20 км восточнее Тильзит с целью перехвата наших бомбардировщиков, обнаружил самолет Плюща, дал условный сигнал «Я свой», не получил ответа, зашел вниз под самолет Плюща и сбил огнем башенной установки.
Начальник штаба 8 АСК ДД подполковник Базанов».
Что касается второго дополнения, то оно совпадает с воспоминаниями самого Плюща. Вот только два дополнения:
«… 2. После выполнения задания на обратном маршруте, через 8-10 минут полета /К.К. -110°/ атакой истребителя противника сзади снизу с дистанции 50 м /предположительно Ме-110/ в районе г. Юрбург самолет был подожжен.
Летчик Плющ в горящей одежде выпрыгнул из самолета, раскрытие парашюта не помнит, нормально приземлился в районе 4 км севернее г. Юрбург /55 км восточнее Тельзит/…
… Истребитель противника, сбивший экипаж летчика Плющ, по данным партизан до 27.7.44 г. ежедневно патрулировал в районе маршрута возвращения от цели наших самолетов, взлет производился с площадки, место которой не установлено. …
Начальник штаба 8 АСК ДД гвардии полковник Турчин».
Судьба штурмана Сапотницкого остается неизвестной, а вот судьба воздушного стрелка Макляка Павла Иосифовича с 1920 г.р. к счастью прояснилась: Павел был освобожден из плена после войны, о чем свидетельствуют «Донесения об освобожденных из плена от 18.06.1945 г.» [ЦАМО, Ф. 58, Оп. 18003, Д. 1422].
По наградным документам на членов экипажа Николая Плюща можно выстроить ратный путь на каждого из них в отдельности и на экипаж в целом. Этим и займемся.
Плющ Николай Фёдорович, 1920 г.р., в звании мл. лейтенанта и на должность летчика в 42 ап ДД попал 19 октября 1942 года, а боевые действиях начал принимать участие с 14 марта 1943 года.
Сапотницкий Николай Александрович, 1922 года рождения, младший лейтенант, в качестве штурмана самолета 42 ап ДД, как и его будущий командир Николай Плющ, начал службу 19 октября 1942 г.
Володин Василий Ильич, в момент первого награждения орденом «Отечественной войны 2 степени, уже был ст. сержантом, а в действующей Красной Армии значился, как и его боевые товарищи по экипажу, с 19 октября 1942 года. Можно сказать, что экипаж сложился именно в этот осенний день 42-го. Пройдя дополнительную тренировку по радиосвязи и овладев ею, Володин приступил к выполнению боевых заданий с 15 марта 1943 года.
Кукса Василий Гаврилович, 1921 года рождения, в действующей Красной армии против немецких захватчиков участвует с октября 1941 года. К моменту первого своего награждения орденом «Отечественной войны 2 степени» 26 февраля 1944 года имел звание ст. сержанта и был воздушным стрелком в экипаже Николая Плюща. А представлял его тогда к ордену «Славы 3 степени» командир оперативной группы 42 ап ДД в Заполярье сам Уржунцев Константин Исаакович, тогда только капитан, будущий ГСС и командир экипажа, который сбросит первую советскую атомную бомбу 18 октября 1951 года. Но ни Уржунцев, ни Кукса об этом знать тогда не могли…
Судьбы этих людей не отделимы от боевого пути этого экипажа, который можно разделить на три периода: первый с 19 октября 1942 г. по 9.11.43 г., второй с 10.11.43 г по 27.7.44 г. и третий с 28.7.44 г. по 9.5.45 г.
На первом этапе экипаж не раз бомбил железнодорожные узлы и станции: Брянск, Гомель, Смоленск, Орша, Псков, Витебск Лиозно, Коростец - Подольск, Городок и другие, где уничтожал эшелоны противника, срывая его перевозке и разрушая коммуникации. Активно боролся с авиацией противника, уничтожая её на аэродромах: Теща, Олсуфьево, Брянск, Кресты, Болбасово и другие. Действовал по узлам сопротивления и скоплению живой силы противника в районах севернее и восточнее Орла, срывая июльское наступление немцев, а также по укрепленным узлам сопротивления противника и скоплению живой силы, техники в районах станции Мга и Духовщина.
В результате боевой работы экипажа зафиксировано 18 пожаров, из них три большой силы, 14 взрывов, из них три большой силы. На боевом счету у экипажа числится уничтоженными и разрушенными до четырёх эшелонов с боеприпасами и техникой противника, паровозное депо, до 8 самолетов, 4 склада с боеприпасами и горючим.
10 апреля 1943 года экипаж имел задания бомбить железнодорожную станцию Орджоникидзеград. При подходе к цели экипаж был встречен сильным огнем 8 батарей зенитной артиллерии и противодействием 8 прожекторов. Но не смотря на такие препятствия, учиненные противником, все члены экипажа четко выполнили свою работу и цель поразили, вызвав на станции 1 пожар и в районе парка сильный взрыв, а затем успешно вернулись на свой аэродром.
1 июня 43 года при освещении железнодорожного узла Смоленск, при подходе к цели, отказал один мотор, к тому же самолёт попал под сильный огонь зенитной артиллерии и зенитных пулеметов, но благодаря отличной связи внутри экипажа и зоркого наблюдение за воздухом, которые обеспечил стрелок-радист Володин, экипаж успешно выполнил боевое задание.
19 июня 43 года при бомбардировании аэродрома Брянск, экипаж попал под сильный зенитный огонь и прожекторы противника, но благодаря хладнокровию и мужеству стрелка-радиста Володина при таких условиях командир экипажа получал необходимую информацию по местам разрывов снарядов, что способствовало успешному выполнению боевого задания и уходу экипажа из зоны вражеского огня и прожекторов.
Ещё лучше было выполнено боевое задание 19 июля 1943 года на бомбардирование аэродрома Сеща. На маршруте экипаж встретил область до 10 баллов, а над целью сильное противодействия ПВО противника. Удачным бомбометанием было вызвано на аэродроме противника три взрыва, которые впоследствии превратились в очаги пожаров с чёрным клубом дыма - это горели самолеты противника.
19 июня 43 года при бомбардирование железнодорожного узла Брянск и 14 августа 43 года при бомбардировании укрепленного района и артпозиции противника в районе Апраксин Волховского фронта огнем своего пулемета воздушный стрелок Кукса успешно отразил атаки ночных истребителей противника, чем обеспечил успешное выполнение боевого задания экипажа.
7 сентября 43 года при бомбардировании экипажем укрепленного района противника Апраксин Волховского фронта экипаж, после сбрасывания бомб, был подвергнут интенсивному обстрелу зенитной артиллерии и схвачен в лучи прожекторов. Воздушный стрелок Кукса огнем своего пулемета с высоты 750 м уничтожил два прожектора.
21 сентября 43 года, выполняя боевое задание по разрушению железнодорожного узла Витебск, самолёт экипажа Плюща попал под обстрел до 8 крупнокалиберных батарей зенитной артиллерии и до 10 прожекторов. Но, несмотря на заградительный огонь и лучи прожекторов, летчик мастерские изменял курс полета, что дало возможность уйти из-под обстрела зенитной артиллерии и выполнить успешно боевое задание.
В результате бомбардирования возникло два сильных взрыва, сопровождавшихся пожарами, о чём свидетельствовало горение эшелонов противника.
Второй этап характеризуется боевой рабой экипажа Плюща в Запалярье. Оперативная группа в составе 56 самолетов 8 ак ДД в тот период действовала в интересах ВВС Северного Морского флота по обеспечению прохода транспортов союзников на переходах в Баренцево море к портам разгрузки и в интересах Карельского фронта по аэродромам, ж.-д. узлам и живой силе противника.
Объектами бомбардирования в интересах ВВС Северного флота являлись аэродромы Хебугтен, Луастари, Киркинес и порты Хаммерфест, Киркинес, Лимахамари, а также фиорд Альтен, в котором стоял на ремонте линкор «Тирпиц».
В интересах Карельского фронта аэродромы: Алакуртти, Кемиярви, Тунг-озеро, а так же военно-промышленные объекты в г. Оулу. [ЦАМО, Ф.: 20535, Оп.: 1, Д.: 7, Л. 103]
Произошли и изменения в составе самого экипажа. В наградном листе на штурмана Сапотницкого при описании его ратных дел за этот период указывается в качестве воздушного стрелка в экипаже сержант Огневой. Правда, никаких архивных документов на сержанта Огневого найти не удалось.
За период с 26.11.43 г. по 9.4.44 г. с аэродрома Ваенга-1, на котором базировалась уже в третий раз группа из 36 ад ДД, штурман Сапотницкий совершил 37 боевых вылетов ночью по обеспечению проводки транспортов союзников в наши северные порты, действуя по блокировке аэродромов противника: Луостари, Хебухтен, Киркенес. В условиях полярной ночи при сложных метеоусловиях штурман Сапотницкий совершал по 2-3 боевых вылетов в ночь.
11.03.44 г. при бомбардировке укрерайона Б. Зап. Лица в сложных метеоусловиях /облачность 8-9 баллов с Н=600-700 м/ штурман Сапотницкий мастерски привел свой самолет на заданную цель, метким прицельным бомбометанием взорвал позиционный склад с боеприпасами.
13.03.44 г. по той же цели и при подобных метеоусловиях бомбардировщик со штурманом Сапотницким настойчиво пробился к цели и с Н=2000 м точно поразил цель, взорвав очередной склад боеприпасов, вызвав большие взрывы и пожары, что подтверждено контролером и другими экипажами, участвующими в этом воздушном налете.
Кукса Василий Гаврилович, старший сержант, воздушный стрелок 42 краснознамённого авиационного полка дальнего действия так же был участником оперативной группы в Заполярье. За это время с 9 ноября 43 года совершил 22 боевых вылетов на бомбардировку аэродромов, городов и портов вассала фашистской Германии - Финляндию: Лаксельвен, Хибугтен, Киркенес, Гаммерфест, Рованиеми. Экипаж, в составе которого летает товарищ Кукса, все боевые задания выполняет отлично.
Вернувшись из Заполярья экипаж Николая Плюща в составе: штурман звена Гвардии старший лейтенант Сапотницкий, стрелок-радист Гвардии старшина Володин, воздушный стрелок Огневой, совершили боевые вылеты на бомбардирование военных объектов в тылу противника в пределах временно оккупированной территории Союза ССР: Выборг, Полоцк, Вильно, Лида, Шауляй.
21 июля 44 года при боевом вылете при подходе к цели экипаж был атакован истребителем противника. Стрелок-радист Володин разгадал замысел врага, открыл прицельный огонь из бортового оружия, чем отбив атаку врага и обеспечил экипажу вывод на цель и отлично выполнить боевое задание, при этом израсходовал всего 20 патронов.
А боевой вылет в ночь 26 на 27 июля 1944 г. на бомбардирование военно-промышленных объектов Тильзит оказался последним для данного экипажа.
А третий период будет весьма коротким: летчик Николай Плющ больше не сделает ни одного боевого вылета после 27.7.44 г., штурман Николай Сапотницкий в ту ночь пропадет без вести, летавший в тот злосчастный боевой вылет за воздушного стрелка Павел Макляк попадет в плен и будет освобожден после Победы, и только стрелок-радист Василий Володин в составе нового экипажа будет летать до самого конца войны.
С 19 октября 1942 года до 9 мая 1945 года он завершил 162 боевых вылета ночью с боевым налетом 560 часов. После боевого вылета 27.7.44 г. он летал составе экипажа: командир звена Гвардии лейтенант Сидоров, штурман звена Гвардии лейтенант Виноградов, воздушный стрелок гвардии сержант Котельников. Боевые задания выполнял по целям: 8 боевых вылетов на бомбардировку военно-промышленных объектов на территории противника Тильзит, Штеттин, Кёнигсберг и другие , 2 боевых вылетов совершил на прорыв укрепленной полосы на берлинском направлении, 2 боевых вылетов на Берлин и один вылет на порт Свинемюнде, 22 боевых вылета завершил на бомбардировали и военных объектов в тылу противника в пределах временно оккупированной территории СССР и другие. Все боевые вылеты, совершенные стрелком-радистом Володиным, как в отношении связи, и так и по наблюдению за воздухом являются отличным, случаев возвратов и не выполнения боевых заданий по его вине не было.