Во времена моей студенческой жизни был у меня друг. Дабы никого не обидеть, назовём его условно Амидом. Мы с ним вместе оканчивали школу инструкторов, а после второго курса пересеклись на одной тропе, работая в паре на турбазе «Лагонаки». Выдалось нам как-то вести девичью сборную по волейболу из Ростова.
Молодой, пышущий здоровьем и отвагой Амид, как и все студенты, любил хорошо поесть, поспать и позажигать с девушками. По поводу последних, практиковал следующую теорию: спал только с нелюбимыми. От них морально и психологически легче получить от ворот поворот. А во-вторых, тренировался перед тем самым решительным боем, встретив ту единственную и ненаглядную. Об этом решительном бое и пойдёт речь.
Во второй день пути на спуске с Армянского перевала Амид понял, что вляпался по самое-самое… В сердце у него защемило, в животе зажурчало, пропал аппетит и наступила тоска…
Спортивный девичий коллектив попался как на подбор: молодые, здоровые и весьма очаровательные кобылки. Рюкзак тянули мощно, на бивуаках, как в игре, все было слажено – просто загляденье. Командно ходили по дрова и воду, сами без посторонней помощи готовили еду и мыли посуду, включая и инструкторскую, вовремя отбивались и просыпались, лихо отбивались от назойливых и приставучих мужчин. Руководить ими почти было не нужно, просыпайся себе от запаха печеней с чаем прямо к спальнику, засыпай под девичье мурлыканье, иди себе по тропе в цветнике и любуйся красотами Лагонакского нагорья. Просто праздник какой-то. Сытый и довольный, дыша полной грудью, я радовался жизни – удача повернулась ко мне своей лучшей стороной. А вот Амид приуныл. Спал плохо, несмотря на свежий воздух, крепкое здоровье и половодье чувств. Одна очень я Вам скажу прелестная особа (назовем её, впрочем, из этических соображений, не назовём её ни как) напрочь похитила сердце молодого инструктора. Как он только не крепился и даже отвергал знаки её внимания (дай только слабину и авторитет руководителя упадёт), но на Белореченском перевале Амид сдался и сам начал ухаживать за ней. Дал напиться первой из инструкторской фляги, когда закончилась индивидуальная вода в группе, даже помог надеть рюкзак, за что получил в подарок ромашковый венок, который он, словно благородный олень рога, носил несколько дней, пока тот не увял и не рассыпался. Пристроившись в группе за ней, он с упоением вдыхал ароматы альпийских лугов и милой.
О, как божественно и первозданно прекрасно пахнут прокопченные от костра и сгоревшие на солнце, обливающиеся потом туристки!
Далее он с замиранием в сердце брал её за руку, когда помогал при преодолении локальных препятствий, а на приюте «Водопадном» позволил вечером у костра, после разбора проведённого дня, положить свою милую головку к себе на плечо. Руководствуясь своими принципами, как женщину он её не трогал, даже не целовался с нею. Брал за руку при первой попавшейся возможности помочь, лелеял как цветок, томно заглядывал в глаза, наслаждался трепетом молодого девичьего тела, излучавшего море запахов о соитии, и …вздыхал.
В последнюю ночь перед отъездом группы сила воли инструктора лопнула. После отбоя он как истинный скалолаз штурмовал балкон возлюбленной на турбазе «Лагонаки». Сомнения – прочь, отступать было не куда… С бешенным биением сердца и отвагой тореадора Амид ринулся к кровати любимой. Поднял одеяло… и… обнаружил последнюю в объятьях врача сборной, который приехал вместе с тренером забирать команду…
Из комнаты милой он выходил печально и тихо, не хлопая дверью. Настроение нашего мачо было, как у героя из песни «Битлз» «Норвежский лес» - птичка улетела – теория рухнула…
Я же после похода с волейболистками зауважал волейбол как вид спорта. В начале учебного года даже записался на волейбольную секцию, из которой меня выгнали по идеологическим соображениям. Из-за отсутствия целкости и соответствующего опыта при подаче я подавал не туда куда надо, а в разминающихся девушек. А когда случайно угодил мячом в лицо спортсменки, прыгающей на скакалке, тренер ласково попросил меня покинуть спортзал. Так я остался верен туризму!