Дневник ученика 6-го класса Васи Ширкина.
____
15 августа 1954 г.
Наконец-то мы живем в Москве!
Нам всем дали большие комнаты в новых домах. Мои отец и мать работают в конструкторском бюро Московского Метрополитена. Я бы тоже хотел строить метрополитен, это очень героическая профессия. Но больше всего я хочу служить в армии и защищать свою Советскую Родину.
Здесь огромные улицы и много людей и машин, и я пока не могу привыкнуть. Но школа совсем близко от дома, всего два двора пройти. Мы с Мишкой Протасовым и Катькой Осиповой будем учиться в одном классе. А пока я помогаю расставлять вещи и убираюсь в нашей комнате. Еще я подружился с парнем из квартиры напротив, его зовут Володя, и ему скоро исполнится восемнадцать. Володя - комсорг и тренер волейбольной команды. Он обещал, что возьмет меня и Мишку к себе тренироваться.
____
2 сентября.
Вчера мы в первый раз пошли в школу. Школа большая и просторная, совсем не такая, как в деревне. Нас с Мишкой посадили за одну парту.
Я начинаю привыкать к движению на улицах и уже не шарахаюсь, если гудят машины. Москва - самый лучший город в мире! Мы с родителями ходили на Красную Площадь и ели мороженое. Обратно в деревню мне не хочется. Там осталась только тётя Таисия, но она старая, а еще про нее говорят, что она - ведьма. Я в это не верю, но однажды Боря Звенягин, шофер грузовика, поругался с ней и через пять минут сломал ногу. Он споткнулся на ровном месте, упал, и обломок кости проткнул брючину, было много крови.
Тётя Таисия теперь совсем одна. А вдруг она заболеет, или у нее закончится еда? Мне ее жалко. Инна Максимовна, соседка, обещала, что навестит ее на днях и отвезет продукты.
____
10 октября.
Я учусь хорошо, на четверки и пятерки. Лучше всего я учусь по математике и географии. Мишка Протасов тоже хорошо учится. А вот Катька получает двойки и тройки. Ее мать Варвара много пьет, мешает ей заниматься и спать по ночам. Когда мы жили в Карлухино, Катьку пускала к себе тетя Таисия, давала ей поесть и делала с ней уроки… Катькин отец сидит в тюрьме за воровство. Боря Звенягин говорил, что Варвара похуже него, только не попадалась. А тетя Таисия смеялась и отвечала: "Каждый кормится, как умеет". Варвара часто пьяная и даже прогуливает работу! Мы с Мишкой помогаем Катьке, но учителя ею недовольны, и как бы ее не оставили на второй год…
Володю Махова призвали во флот. На прощание он подарил мне свой мяч и сетку для волейбола! Я твердо решил, что тоже буду проситься в военный флот, потому что хочу стать моряком.
Боря Звенягин работает в автокомбинате. Он все еще сильно хромает после перелома и ходит с палкой. Хорошо бы он поправился! Боря сражался с немецкими фашистами, и у него медаль за отвагу.
____
18 октября.
Вчера, когда я делал уроки, к маме зашла Инна Максимовна, и я услышал их разговор. Они сидели на кухне, но мама говорила очень громко и сердито. Почему-то она отговаривала Инну Максимовну ехать к тете Таисии. Мама сказала: "Не надо с ней связываться! Не суйся туда! Почему она отказалась переезжать? Что она делает там одна?". И добавила: "Ты думаешь, это шутки, но я сама видела, как явилась старуха".
Сегодня я спросил у классного руководителя, бывают ли ведьмы. Он сказал, что их нет, и все это чушь и суеверия. Но мои мать и отец - не суеверные люди, они не ходят в церковь и не молятся богу. Я тоже не суеверный.
____
27 октября.
Инна Максимовна вернулась из деревни с плохой новостью. Тетя Таисия умерла! Послезавтра, в пятницу, мы поедем на похороны. Все наши, кому не на смену, обязательно поедут. Катька Осипова просилась с нами, но мать ей запретила.
Я считаю, что это наша обязанность, ведь, кроме нас, у тети Таисии никого не было... Иногда мне совестно, как будто мы ее бросили. Но она сама не согласилась уехать с нами… И еще я услышал очень странную вещь, которую отец сказал маме и Инне Максимовне: "Нам надо быть уверенными, что она точно в могиле".
Боре Звенягину дали отгул и разрешили отвезти нас на грузовике.
____
30 октября.
Мы ездили в Карлухино, и там случилось что-то страшное…
-1-
В понедельник Олег Аклевцов и Колян Махов приняли эпохальное решение: на уикэнд они отправляются к друзьям на рыбалку, и гори все синим пламенем. Ну не совсем все, но многое. А, поскольку рулить туда и обратно предстояло Коляну, накануне он взял выходной и сидел дома. Олег трудился в офисе за двоих; у него уже голова распухла, а дел все не убавлялось. Хоть бы астероид Апофис рухнул ему на башку и разом порешал все проблемы! Но Апофис шлялся по своим космическим трассам и не торопился с избавлением… Олег собрал волю в оба кулака и принялся раздавать поручения сотрудникам, но дальше началась какая-то фантасмагория. Подчиненные бросали на него косые взгляды, будто хотели что-то сказать... Неужели кто-то что-то видел? Но, черт побери, все было проделано конспиративно, спозаранку, ни души вокруг. Какая же сволочь спалила?
Прораб Антоныч посетовал, что техники в жэке совсем оборзели: без поллитры ничего не делают, и Олег выдал ему две последние бутылки из стратегического запаса для подкупа техников и прочих не вымерших динозавров. Спрятав бутылки в рюкзак, Антоныч помялся, теребя седые усы a la Михай Волонтир, и спросил вдруг:
- Олег, а у вас дома плита газовая или электрическая?
- Ну газовая, а что? - углубившись в свои мысли, Олег не ухватил пары скользких интонаций в его вопросе.
- А давай электрическую вам поставим?
- Это зачем же еще?! - вытаращился Аклевцов.
- Да как сказать… - Антоныч отвел взгляд. - Не доследите, конфорку задует, а потом прикурит кто, и бабах! - и он показал "бабах" руками.
- Че за бред? - искренне удивился Олег. - Никогда конфорки не гасли, а тут возьмет и погаснет. Тебе электроплиту загнать некому, что ли? Устроил мне тут активные продажи! Изыди, сатана!
Антоныч ушел, а после него появился Славик Чернобур, один из тех, с кем Аклевцов служил по контракту.
- Олежек, - сказал он. - Я понимаю, что, наверное, тебя всё уже достало…
- Нет, - насторожился Олег. - Но начинает. Вы зачем пришли, Вячеслав?
- Я тебе одно скажу, Георгич. Как бы трудно ни было, держи себя в руках. Помни, что это самое главное. Не поддавайся ни на что. Если будет совсем жопа, приходи ко мне ночевать. Я, конечно, не Коля Махов, но в жилетку можешь и мне поплакаться.
- Че-ево?! - переспросил Олег, но Славик удалился прочь из офиса. Его бритый затылок и обтянутая кожаной курткой спина выражали дружескую поддержку.
- Рехнулись они все, что ли? - озадаченно спросил себя Олег, выдернул из розетки шнур ноутбука, сунул его подмышку и пошел домой. - Или это у меня шизо развивается?
По дороге ему попался Леха Кондрик, выделявшийся ранней лысиной, мерзким характером и неуемной страстью лезть в чужую жизнь. Лучше всех бабок, сидевших у подъездов, он знал, кто наркоман, кто проститутка, а кто не платит налоги. Знал, не скрывал и категорически осуждал.
- Олег Георгич, - он загородил Олегу дорогу. - Хорошо, что вас встретил. Я буквально на минутку.
- Леха, а тебе-то что надо?
- Ну я это… В общем… Что хотел сказать-то… У меня, короче, знакомый нарколог есть, свекор у него лечился. Очень мужик знающий. И больничка у него хорошая. Так я, если что, ему позвоню, он за полцены всё…
Тут Леха примолк, обратив внимание, что шеф чуть отставил назад правую ногу и распределил вес тела так, чтобы пробить боковой в голову.
- Леха, - сказал Олег. - Сходи сам к наркологу, а то я тебе лицо оторву. Вы меня задрали с вашими мутными заходами.
- Базару нуль, - просипел Кондрик и включил спортивную ходьбу, с которой тут же перешел на бег.
…Дома Аклевцов сложил дорожную сумку и позвал жену:
- Анжелка, можешь доброе дело сделать?
- Конечно, а какое?
- У нас жидкая валюта закончилась, купи штук десять ноль-пятых и поставь в офисе в шкаф, ладно?
- Без проблем.
- А, кстати, я таблетки от сотряса все пропил?
- Ну да, - Анжела проверила аптечку. - Я утром тебе последнюю дала.
- Тогда возьми мне еще пива бутылки четыре. А то на рыбалке все как люди будут, со стаканами, а я, как дурак, со спиннингом. Хоть дома жизни порадуюсь.
Анжела пококетничала перед зеркалом.
- Дорогой, я же красивая, правда?
- Ты прекрасна. Ну всё, - он чмокнул Анжелу в щечку, - мы погнали.
- На ночь-то глядя? Олежек!
- Зато дороги свободные, быстрее доберемся.
***
Колян поджидал Олега возле машины. С сигаретой в зубах он проверял уровень масла.
- Ты что такой пасмурный? - спросил он, топча каблуком окурок.
- Да фигня какая-то, - начал было Олег и замолчал, пораженный внезапной мыслью: а не Колян ли это организовал конкурс доброжелателей для троллинга и из мести за… - А чего ты в косуху вырядился, модник хренов? На рыбалку же едем, а не на "Нашествие".
- Просто у меня есть чувство вкуса, а у тебя нет, - любезно объяснил Колян.
Олег сменил пластинку.
- Как отдохнулось?
- Да так, никак. Понимаешь, мы ж Ладку родителям на дачу в рабство сдали, на огороде пахать, а взамен нам выдали дедов архив и велели разобраться: вдруг там что ценное? Так мы с Дарьей целый день это добро разбирали, до сих пор глаза квадратные. Еще Дарья до полуночи гуглила про Подмосковье, прямо в супружеской постели, про храмы всякие и этих… стра… ста… тер…
- Я знаю это слово, но тоже не выговорю.
- Наверное, они с Анжелкой по святым местам подадутся.
Захлопнув капот, Колян стянул перчатки и попинал ногой переднее колесо.
- Все взял? - спросил его Олег.
- Надеюсь. Вообще-то багажом ты заведовал. Черт, сколько можно мне тебя возить. Когда тебе права отдадут?
- В августе следующего года.
Олег пустым взглядом смотрел перед собой и прикидывал, что все-таки вчера такое было, и не надо ли прямо сейчас объясниться с Коляном? "А у Дарьи-то, - подумал он, - и вправду есть повод на богомолье смотаться. Лишь бы мою жену с собой не потащила".
- Да что ж ты какой-то, как в воду опущенный? - возмутился Колян. - Георгич, я так сам с тоски сдохну. Ну представь себе, что ты пассажир такси, расслабься, веди себя естественно!
Олег кивнул.
- Окей. Вези меня, мразь, люди ждут. Так лучше?
- Да, намного, спасибо.
Колян врубил "Led Zeppelin" и рванул, будто на реактивном истребителе с исполнительного старта.
____
-2-
Погоревав немного от одиночества, Анжела решила, не откладывая, сходить в магазин за "жидкой валютой". Продавщица Настя, почему-то со скорбной миной, в молчании упаковала ей десять бутылок в два пакета, а в третий положила пиво.
- Эх, Анжела Евгеньевна… - тихо сказала она, но Анжела уже открывала попой дверь и не услышала этих исполненных укоризны слов.
Офис стройфирмы находился здесь же, за магазином, два шага пройти. Но Анжела не прошла двух шагов: ее окликнула бабулька Петровна. Воспитанная Анжела поздоровалась и стала ждать продолжения.
- Анжелочка, доченька! - с теплотой в голосе обратилась к ней бабулька. - Да что ж ты себя, деточка, гробишь-то? Такая молодая, красивая, тебе жить еще и жить! Погубишь себя этой водкой проклятой…
- Полина Петровна, а о чем вы говорите? - уточнила Анжела, ища в кармане ключ от конторы. В пакетах весело зазвенели друг о дружку бутылки.
Две мамочки с колясками, шедшие мимо, покосились на Анжелу с презрением и ускорили шаг. "Хоть бы прокапалась", донес до нее ветер реплику. "Да ей пофиг мороз, глаза налила и хоть бы что", донес ветер и вторую реплику.
- Сколько же пить-то можно, миленькая ты моя? Уж из запоев не вылезаешь! Все водка да водка! Тебе бы к доктору сходить, а то детей рожать, да и перед людьми неудобно… Мужа пожалей, коль себя не жалко! Да и как с тобой пьяной-то, ох, ох. То воду не выключишь, то плиту, то утюг забудешь, как еще дом-то не сожгла!
И, пока Анжела зависла, вгружая информацию, бабулька Петровна потащила свою клетчатую сумку на колесиках в магазин.
Чушь какая-то, размышляла Анжела. У нее запои? Она пьет водку? Конечно, она любила полакомиться винчиком или пивком, но редко, а водки за всю жизнь выпила восемь рюмок: шесть на выпускном и две - этим летом (ну просто с водой перепутала). Но если раньше про нее ходили слухи, что она закодированная, и это в принципе лайтово, то теперь ей в прямом эфире предъявляют, что она запойная! И кому, спрашивается, сказать за это спасибо?
- Дашка! - прошептала она, прикрыв рот кончиками пальцев.
***
- Даша, это уже чересчур! - вопила она на Махову полчаса спустя. - Это же неправда, это клевета! И ты такое всем про меня врешь! Что я тебе плохого сделала?!
Под гипнотизирующим взглядом Дарьи она порастеряла все мысли и, чтобы не показаться невежливой, разревелась.
- С чего ты взяла, что это я про тебя вру? - лениво спросила Даша. - А пусть и так - чем докажешь?
- Ну а кто же еще? Думаешь, я ничего не понимаю, типа такая совсем дура?
- Анжел, ты не дура, ты идиотка. Ну вот разве не ты уверяла, что кредиты можно не платить, если у тебя нет денег? Типа, там происходит автоматическое списание долга через "госуслуги".
Анжела схватилась за голову.
- Я и правда в своей наивности так думала! - воскликнула она. - Откуда же я знала, что всё настолько по-дурацки устроено?...
Даша прищурилась, сканируя Анжелу, словно куар-код. Она давно подозревала, что Саенкова только прикидывается дебильной, но сейчас ей внезапно стало ясно: не прикидывается. Конечно, у женщины должна быть загадка, но это достойно консилиума ведущих психиатров.
- Все знают, как устроено, кроме тебя. Даже младшая группа детского сада. Ты у нас особенная. Короче, пупсик. Мое слово против твоего, кому поверят? Вы здесь, Анжела Евгеньевна, понаехавшая, а родились вообще хрен знает в каких-то Химках. Хоть вы всем тут глазки строите, а Опольцево есть Опольцево. - ("Чего? Кому это я глазки строю?!"). - Конец твоей репутации, Анжелка-тян, так грустненько.
- Ну и что же мне делать?! - пролепетала Анжела, шмякаясь на диван. Дашке легко ее кошмарить, а она действительно здесь не своя, и кроме мужа у нее никого нет. Правда, она почти со всеми дружит, но кому нужна подруга-пьянь, которая то пожар устроит, то наводнение, а муж от нее вешается и поседел?
Даша подала ей чистый платочек.
- Выбор у тебя не богатый. Первый вариант. Можешь забить, пусть себе треплются. Тем более, раз это неправда. Это же неправда, Анжела Евгеньевна? Или?
- Да что значит "или"?! - Анжела громко шмыгнула носом. - Безобразие, просто издевательство какое-то!
- Второй вариант. Свалить подальше… ненадолго, на денек-другой. Глядишь, всё и успокоится. Вернешься, а уже тишь да гладь. "Помните Анжелу, которая спивалась?" "Нет, а что еще за Анжела?" Тут же не деревня, а типа муниципальный район, слухи долго не живут.
Анжела перестала всхлипывать и подалась вперед.
- Минуточку, минуточку! Ты имеешь в виду, что тебе надо куда-то поехать, и ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? Для этого все и задумано?
- Да у тебя паранойя, мать, - отмахнулась Даша. - Но мыслишь ты в правильном ключе. Мне действительно нужно кое-куда поехать. Это недалеко. Ну и ты прокатишься за компанию, а то так и будешь пылесосить да наволочки менять каждые полчаса.
- Я интернет почитать хотела…
- Я читала, могу наизусть пересказать. Тебе про что? Про пандемию, про НАТО или про девальвацию рубля?
- Ну ладно, - согласилась Анжела. Опять ее загнали в угол, и приходится выбирать между НАТО и девальвацией, и так всю жизнь. - А куда мы хоть?...
- На экскурсию. Вечером зайду, все расскажу и покажу. Поедем на "форде". Колян, правда, такой умный, что забрал ключи, но запасные-то я хорошо припрятала.
- Дашенька, ну нет! - взмолилась Анжела. - Ты ведь без прав!
- Но у тебя же есть права.
Анжела захлопала глазами.
- Ты что, рылась в моей сумке?
- Естественно, - проворковала Даша. - Когда Аклевцов тебя в первый раз к нам в гости привел. Пока ты накидывалась полусладким и пела мужикам, какая ты в школе была отличница. Надо же понимать, кто ты и что ты!
- Даша, это не пойдет! - в ужасе заверещала Анжела. - Я, я, я права купила, через подружку, я в жизни за рулем не сидела! Я только магнитолу включить могу!
- Что ж от тебя толку-то никакого, - вздохнула Дарья. - Совершенно бесполезная ты женщина, Анжела. Придется Дашеньке самой, без прав, под воздействием препаратов, с локальной амнезией, садиться за руль и ехать через всю Московскую область. Но тебе, - она ткнула пальцем в сторону Анжелы, и та вжалась в спинку дивана, - тоже сладко не будет, потому что ты поедешь вместе со мной. А теперь иди домой и готовь еду в дорогу. Учти, что рулеты ты в прошлый раз перепекла, вынимай из духовки на три минуты раньше.
- А ты таблетку от несварения прими, чтобы не было как в прошлый раз! - взбрыкнула Анжела и по быстрому смылась: Дашка ненавидела напоминания о прошлом разе, когда она объелась шашлыком, и ей трижды за ночь вызывали "скорую".
***
Олег и Анжела поженились всего год назад, и вся эта движуха с рыбалкой выбила Анжелу из равновесия даже похлеще, чем Дашкины многоходовочки. А нормально ли они доехали, а не перепьются ли все, а не упадет ли кто в воду… Она так себя накрутила, что по звонку телефона у нее чуть сердце из пижамы не выскочило. Но это была Дарья.
- Да все у них шикарно, - утешила она голосящую Анжелу. - Дай людям отдохнуть спокойно. У твоего Аклевцова должны быть радости в жизни, кроме тебя. Короче, я через два часа.
Анжела нервно швырнула трубку на кровать. Радости в жизни, кроме нее. Надо же такое сказать! Обиженная и несчастная, она пропылесосила и поменяла наволочки, и ей стало чуточку получше.
…Даша с порога потребовала чай и сэндвичи с овощной смесью, и, пока выполнялся заказ, удобно расположилась в спальне. Когда Анжела принесла на подносе чай и горячие бутерброды, Даша подала ей потрепанную школьную тетрадь и ткнула пальцем в страницу:
- Читай отсюда и до конца.
Анжела разбирала неровный детский почерк, а Даша сжевала два бутерброда и стала прихлебывать чай с чебрецом.
- Прочитала?
- Ну да. - Анжела протерла глаза. - Я дочитала до "на похоронах случилось страшное". А продолжение?
- В другой тетрадке, дома оставила. - Даша хлюпнула чаем. - Там пачка тетрадок, мы два чемодана с макулатурой от родителей привезли. Дед вел дневник с четвертого класса, как его в пионеры приняли. А я люблю чужие дневники читать! Короче, пока мужья рыбу ловят, мы с тобой займемся чем?
- Поедем на экскурсию в Карлухино, - ответила Анжела. - Кстати, Махов, которого во флот забрали - он не Колин предок?
- Вероятно. Но фамильное древо меня не интересует. Меня интересует клад.
Анжела насторожилась. Вот-вот Дашка втянет ее в какое-то упоительное приключение, и не в хорошем смысле, а в плохом.
- Клад? Дашенька. Какой еще клад?
- Мешочек с золотом.
- Почему ты думаешь, что в Карлухине есть мешочек с золотом?
- Я не дорассказала, перебиваешь на каждом слове.
- Ой, прости.
- Так вот, 29-е октября, пятница, Карлухино. Мужчины поехали в райцентр забирать из больницы тело, а женщины накрывали поляну в доме Таисии. Подтянулся какой-то ее родственник, весьма необычный товарищ, с длинной бородой, с мешком и посохом, лет ста пятидесяти на вид.
- Не молоденький… - задумчиво протянула Анжела.
Даша с досадой прицокнула языком и продолжала.
- Он не сказал, откуда взялся, и своего имени не называл. Но им особо не до него было, приехал и приехал. Дело к вечеру, женщины разыскали в комоде пачку свечей. Зажгли одну, но старец ее отобрал и устроил истерику: дескать, Таисия ворожила на огонь, и свечи у нее заряженные. Излагает дед довольно криво, потому что он был юным ленинцем и в мистику не врубался принципиально. Женщины чуть не порвали старца на флаг Британии, но он дал им другие свечки, из своего мешка.
Деда спровадили на улицу, чтобы не путался под ногами. Мужчины все еще не возвращались… И вот он увидел, как Варвара Осипова выскользнула из дома, пряча что-то за спиной. Дед нырнул в заросли репейника, а она зашла на минуту в свою бывшую конуру. Когда вышла, в руках у нее ничего не было.
- "Что-то за спиной" - мешочек с золотом, что ж еще… - хихикнула Анжела.
- Маркиза, можешь, пожалуйста, не бесить меня? - попросила Даша. - Помнишь ведь, у меня был нервный срыв, я злая и кусаюсь. Про то, что у Таисии есть золото, болтала вся деревня. Ее бабка колдовала еще при царях, и к ней приезжали разные - кому погадать, кому невесту молодую, ну и, там, грыжу заговорить. И брала она золотыми червонцами. Но болтали-то всякое, а вживую золотишко видел только один человек: папаша Катьки Осиповой. Видел и знал, где оно хранится, а что знал папаша, знала и мамаша. Та еще была семейка.
Мужчины прибыли за полночь, сказали, что поминки отменяются, пять минут на сборы и погнали. Таисию они уже свезли на кладбище. С их слов, у грузовика пробило колесо, долго меняли. Они выглядели измочаленными, будто за ними сатана гнался из райцентра. Дед пишет немного не так, но смысл примерно тот же. Боря Звенягин не глушил двигатель, пока все собирались. И тут самое главное: дед уверяет, что Варвара больше не заходила в свою хату, а потом все толпой повалили в грузовик, и она со всеми вместе. То есть, что бы она там ни оставила, оно до сих пор там и лежит.
- Даша, - сказала Анжела. - Но ведь всё это было в пятьдесят четвертом году! Шестьдесят шесть лет назад! Карлухино могли снести и построить коттеджи. К тому же, местные жители уж наверное всё там облазили и пропили все клады. И…
- Анжела Евгеньевна! - прикрикнула Даша. - Во-первых, не надо портить мне настроение. Во-вторых, Карлухино как стояло пустое, так и стоит. Мы с Колянычем недавно застряли на трассе неподалеку, ну и заодно сходили посмотреть. В-третьих, Осипова мешочек не на виду оставила, а засунула в тайную щель. Мы его найдем, и он будет наш.
- Зачем? - спросила Анжела.
Глаза у Даши сделались круглыми, как у совы.
- То есть, как это зачем? - удивилась она глупому вопросу. - А тебе типа незачем?
- Ну если только кредиты заплатить…
- О, доходит, - похвалила Даша. - Поделим напополам - вам с Аклевцовым половину, и нам с Колькой половину.
- А сколько же царское золото нынче стоит?
- В список Форбс не войдем, но мешочек размером с большую пригоршню, вот и считай сама. Погугли запрос: царское золото, продать без палева. Выезжаем завтра в девять.
- Дашка, а чего ты раскомандовалась-то? - опасливо спросила Анжела.
- А то! Претендуешь на половину, так будь любезна слушаться!
И Даша захлопнула за собой дверь.
- Безобразие какое, - шепотом возмутилась Анжела. О ее ноги терлась кошка, мурлыча: "Не бросай меня, хозяюшка". Но с таким же успехом это могло значить: "Оставь пожрать и вали".
Мягко говоря, Дашкины аргументы ни разу не убедительны. Между ними и золотишком без малого семьдесят лет! Тут дома помаду посеешь, и то с концами, а зажигалки просто своей жизнью живут. С другой стороны, бедняжка намучилась от нервного срыва, пусть развлечется. Чем бы дитя не тешилось… Конечно, в Карлухино не окажется никакого золота, и Даша расстроится. Нужно приготовить что-нибудь вкусное для моральной компенсации.
Анжела погладила фартук и принялась раскатывать тесто под сырные рулеты.
____
-3-
Из курительного павильона начальник ОВД "Антенное Поле" майор Терехов провожал взглядом удалявшийся по шоссе Петля морковный "форд". Опять Махова без прав за руль уселась, доиграется ведь! Мало ей условки за байкера, которого на встречку вытолкала… Сама психическая, еще и Саенкову с собой всюду таскает, а эта вообще без царя в голове.
По агентурным данным, полученным от главного колдыря дяди Вовы, в минувший понедельник Дарья Махова, втайне от мужа, моталась куда-то на "Убере" с Олегом Аклевцовым, втайне от его жены. Не перестреляли бы друг друга на почве ревности. У них там есть, из чего. Главный колдырь дядя Вова докладывал также, что за прошлый год стволы применялись минимум трижды, да еще нынешней весной какого-то приезжего положили. Это не считая бытовой мокрухи, которую Аклевцов с Маховым нагло списывали на легенду про каннибала из Рязанской области. Отличный "совет гражданской бдительности": один - отбитый боксер, второй до сих пор на стенках "Punk not dead" пишет.
"Надо с ними поговорить, - подумал майор Терехов. - Жестко поговорить! А то распоясались, Старпома на них нет. При нем-то по струнке ходили. Хамьё, одни проблемы с ними". Но Старпом, бывший старейшина района, бросил якорь на даче, и на просьбы разобраться отвечал малопонятными, но, очевидно, ругательными морскими терминами.
Майор швырнул бычок в пепельницу, чеканя шаг, покинул курилку и наорал на подвернувшегося пэпээсника, чтобы поднять себе самооценку.
***
Как и предрекала Книга Судеб, ни в какие девять они не выехали. Даша, разумеется, проспала, и Анжела не решалась ее будить - разозлится, и не решалась не будить - проснется и разозлится. А то и вовсе забудет, куда собиралась: психиатр предупреждал, что у нее возможны краткосрочные потери памяти. Но Даша ничего не забыла, проснулась и отчитала Анжелу по телефону, как малолетку. Вскоре семейный "форд" Маховых летел по МКАД, направляясь на север.
Гастроли обещали стать незабываемыми. Анжела знала, что после декрета Дашка работала в такси и посещала курсы экстремального вождения, но экстрима сейчас меньше всего хотелось. Хотелось ехать ровненько и гладенько. Перед отбытием Анжела напилась успокоительных капель, но эффекта почти не было. Они перемещались из одной аварийной ситуации к другой, еще более аварийной.
Даша зевала и то и дело роняла голову на грудь.
- Я сама только под утро и подремала чуток, - посочувствовала ей Анжела, когда они вытолкались из пробки и понеслись по левому ряду в полный фордевинд. - Глаза прям слипаются.
Чуть не долбанувшись о бетономешалку, Даша с проклятьем оттормозилась в пол.
- Тьфу, блин! А тебе-то чего не спится?
- Пекла рулетики. А потом я еще думала: чего такого умела тетя Таисия, что ее в ведьмы записали?
- Да ничего особенного не умела. Ну, как ты: головную боль руками лечить и бормотать какую-то невнятную чушь.
- Разве я бормочу невнятную чушь? - удивилась Анжела.
- Ты - нет, - признала Дарья. - Ты просто горбатого лепишь, но разборчиво. А Таисия наверняка бормотала. Для понту, как будто порчу наводит.
- Но ведь Боря Звенягин ногу себе не для понту сломал!
- О боже, нам-то что с Бори? Они с его ногой давно червяков кормят.
- А как по-твоему, чего ж они поминки отменили?
Даша сняла руку с рычага и яростно потерла висок.
- Вот на фига ты меня спрашиваешь о том, чего я не знаю? Хотя, забей, знаю. Банально всем с утра на работу, пятидневки тогда не было. Ты косынку с собой не захватила? Мне надо в церковь, помолиться.
- Даш, ты только не бесись - а вдруг ты помолишься, но мы ничего не найдем? Ну что тогда?
- Найдем! - пообещала Даша. - Дед фактически завещал нам это золото. Ну то есть завещал мне, но ты вкусно готовишь, и поэтому тебе тоже. А рулетиков много?
- Много. Слушай, а ты не поздновато прочитала завещание?
- Нормально, - проговорила Даша в нос. - Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что я выдаю желаемое за действительное, а мешочек уже прикарманил кто-то другой. У меня в тех краях куча родни, и все зуб дают: в деревню ни шагу, уж очень она зловещая. Говорят, там шляется фигура без глаз и с сожженным лицом. Кто видел - заиками остались.
- Ой! - Анжела схватилась за сердце. - Страсти-то какие!
- Угу. Колян и тот скукожился, когда мы туда дошли, а я за него пряталась.
- А сейчас ты за кого будешь прятаться?
"Форд" ухнул под уклон, словно шхуна с гребня волны, и Анжела едва не откусила себе язык.
- Дашенька, давай остановимся где-нибудь покушать! - жалобно попросила она. - Рулетики вкусные получились…
- Ты не пробовала поменьше жрать? - рассеянно ответила Даша, лавируя на двухполосной дороге. - Ты в свои капри уже не влезаешь! К тому же, в твоем возрасте лишний вес опасен для сердца.
Затем она молчала до самого Ярославского шоссе, где, наконец, отверзла уста и изъявила желание скушать пару йогуртов на ланч. Сделав остановку, кладоискательницы устроились на лавочке возле минимаркета.
- Сколько нам еще ехать-то? - спросила Анжела, очищая банан. - В это… ну, как называется?...
- Карлухино, запиши себе на лбу! Часа полтора, ну два.
- Ух ты! Не ближний свет. Ты уверена, что мы поступаем разумно? Одно дело - у себя на районе без прав кататься, а там как бы Тверская область…
- Заткнись, Маркиза. Весь риск я беру на себя. Будешь канючить - оставлю здесь, ясно?
- Ясно, - покорно согласилась Анжела. И не поспоришь, блин.
Подкрепившись и выпив минеральной воды, Даша достала из кармана сигареты и смятый лист бумаги с распечаткой карты.
- Смотри, - она показала нарисованный маркером кружок. - Вот городское поселение Пшиманка, а после него от магистрали гравийная дорога. Свернули, пять километров - и на месте, ну как два пальца же.
- Пшиманка? Господи, я ж там в школе полгода училась, в десятом классе! Вот уж куда мне совсем не хочется…
- Да лан, ты десять классов закончила? Мне казалось, ты швея-мотористка…
- У меня просто мастерская была пошивочная! - воскликнула Анжела. - А я еще и колледж закончила, между прочим!
- О, да-да, я просто подзабыла этот момент.
Анжела замерла от возмущения, хватая воздух раскрытым ртом.
- Ой, какие мы нежные, - хмыкнула Даша. - Ну прости, Маркизка, больше не буду.
Анжела пообижалась полминутки и простила.
- Даш. Я, конечно, очень извиняюсь, но тут еще вопросик… А вот откуда известно, что Варвара Осипова не метнулась на другой же день в Карлухино и не забрала свою добычу?
- Оттуда! - Даша всучила ей карту и закурила. - Варвара на другой же день попала под машину. Если она и собиралась, то добралась только до Садового кольца. Селяне небось разорились на похороны скидываться. А Катька удрала, ее нашли на кладбище, на могиле Таисии. Сдали в детский дом.
- Ну а… тот… старец с бородой? Если он родственник, наверняка был в теме про царские червонцы. Может, он и явился, чтобы ручку себе позолотить, а там поминки и хитропопая Варвара…
- Анжел, не усложняй, - процедила Даша. - Дед ясно пишет: кроме него, крадущуюся Осипову никто не видел. Ты понимаешь значение слова "никто"?
- Понимаю. Ладно, поехали, а то стемнеет, пока доберемся. А тебе еще в церковь. Кстати, государству же полагается доляна от клада, будем отдавать?
Даша вскочила со скамейки.
- Не-не-не! - замахала она руками. - Мы так не договаривались. Государство - это я!
- Не ты, а Людовик XIV, - поправила Анжела. - Ну, нет так нет, я просто спросила. А ты точно дорогу знаешь?
- Точнее не бывает, сколько можно меня драконить?!
Они не заметили, что позади них стоял, слушая разговор, незнакомый парень в кожаной бейсболке и длинном плаще. Он подошел бесшумно, словно призрак, каким-то образом выбрав беседующую пару из множества других людей на площадке. При последних словах его сосредоточенное, неподвижное лицо исказилось от ненависти.
***
- Я дальше ехать не могу, - сказала Дашка, загоняя машину на площадку для отдыха. - Задолбалась. Остаемся здесь.
В опущенные окна повеяло хвоей, палыми листьями и сырой землей.
- Ты шутишь? - недоверчиво спросила Анжела. - Ночь на дворе! А если сюда бандиты какие-нибудь приедут?! От нас же рожки да ножки останутся! - Дарье, очевидно, нечего было ответить, и Анжела отважилась раскрыть тему немного подробнее: - Вытащила меня из моей любимой квартирки! Оскорбляешь, обзываешь, унижаешь! Почему я должна все это терпеть?!
- Ну давай устрой истерику, великомученица, - мрачно сказала Даша, словно Анжела уже это не делала. - Мы ужинать будем? Или мне из-за тебя сидеть голодной? Здоровенная баба, а распускаешь сопли. Послушай, никто не обещал тебе, что будет легко. И не забудь про репутацию, раз уж тебе клад не интересен. Твое портфолио чище с каждым километром! Пока я буду спать, сиди изучай карту, а то я, например, до сих пор не поняла, где мы есть и куда нам дальше.
Анжела поискала приличные слова, но слов не было… Сучка-судьба, в сговоре с сучкой-Дашей, запихала ее почти в чащу леса, окутавшего крохотную площадку грозной темно-зеленой массой. Ни полиции, ни камер видеонаблюдения, ни-хре-на. Телефон не ловит. Батарейка садится. Холодно. Мокро. Теперь внимание, вопрос: стоит ли ее репутация таких страданий?! Ну пусть даже клад! Она никого не жалела уже почти полчаса, так хоть себя, любимую, пожалеть.
Прошедший день помнился ей как в тумане. Вот откуда такие дебри, ну скажите? Дважды они фатально сбивались с пути, возвращались к исходной точке, разворачивались и начинали поиски заново. Один раз уперлись в бетонный блок поперек дороги, уходившей в пролесок. Из-за блока вышагнул мужик в химзащите и с автоматом… Навигатор отображал мутно-желтые коллажи. Жутковатые поселки, похожие на концентрационные лагеря… И так далее, и тому подобное…
Одно лишь утешало: Дашка выбрала себе церковь по вкусу, помолилась и наставила везде свечек. Хотя, такое себе утешеньице.
Горестно вздыхая, Анжела попыталась устроиться поудобнее, но обнаружила, что длинные ноги перестали помещаться… Ужас. И ей еще надо карту изучать?! Фигушки! Ей не хотелось ни изучать карту, ни есть, ни спать. Ей хотелось домой, к своей коллекции тапочек.
Постепенно глаза ее закрылись, и она погрузилась в липкий полусон, зябкий и бесприютный. Сквозь забытье она услыхала шум двигателя - на площадку влетела еще одна машина, из нее выскочили люди в масках, полицейских шлемах, с автоматами наизготовку и взяли на прицел морковный "форд". Это был мимолетный, на одну секунду, кошмар. И только подъехавшая машина существовала в реальности.
____
-4-
Даша пробудилась без четверти восемь, свежая и бодрая. Она оглядела подругу, безуспешно старающуюся согреться, и в ее взгляде промелькнуло нечто вроде жалости.
- Что же ты из багажника второе одеяло не взяла? - упрекнула она Анжелу. - Холодище ведь!
- А мне кто-нибудь сказал про второе одеяло?!
- А спросить ты могла? Какая же ты виктимная и бестолковая.
- Ты не поспи ночку, сидя, со своими коленками в обнимку, отморозь себе все на свете, посмотрю, какая ты будешь умная и не виктимная! - от всего пережитого в Анжеле пробудилась природная строптивость. - Вот щас все брошу и уйду пешком!
Дарья бегло прикинула вероятные последствия и напустила на себя покаянный вид. Именно в таком настроении Саенкова с гордо поднятой головой набирала кредит за кредитом, чтобы потом не платить и не платить… И бог весть, на что она еще способна, если у нее сгорит предохранитель. Это ж одно дело - взять ее во временное пользование и вернуть, а другое - взять и потерять. Дарью тогда живьем скальпируют. Причем не только Анжелкин муж, но и собственный, почему-то считающий Анжелу Евгеньевну ангельским созданием, сошедшим на район с небес. Ну конечно, как же иначе-то.
- Доедем до ближайшей харчевни, попьешь чаю с пирожными, приведешь себя в порядок, - сказала Даша. - Зато я не заснула на полной скорости, и мы не попали в сводку происшествий. Все будет хорошо.
Анжела клацнула зубами.
- Неужели ты все же способна на сострадание?
- Фиг ты угадала. Просто нам еще ехать и ехать, а твоя вялая туша под боком будет меня раздражать. - Утолив ее любопытство, Даша завела двигатель и воткнула обогрев на полную. Не хватало, чтобы Маркиза подцепила насморк, ведь на всю жизнь виноватой останешься.
***
В городке под названием Пшиманка они посидели полчасика в кафе, подзарядив телефоны. Анжела умылась в туалете и побрызгалась духами; Дашка тем временем с пристрастием допросила администраторшу, как доехать до Карлухино. Да черт его знает, отвечала та и удалилась в подсобку.
- Ну не поворачивать же нам назад, не солоно хлебавши, - сказала Дарья Анжеле. - Духи лажовые, кстати. Мы так далеко заехали!
- Вчера ты говорила, что нам два часа ехать!...
- Мало ли, что я говорила. Соберись, сосредоточься и не капризничай. Я не могу одновременно быть и шофером, и штурманом, и твоей нянькой. Мы просто обязаны попасть, куда собирались. Обещаю, что больше никуда тебя с собой не возьму, даже если будешь упрашивать.
Анжела не посмела ничего комментировать, ибо чувствовала: одно лишнее слово, и ее порвут.
Даша задворками вывела машину на шоссе, и четыре следующих часа они блуждали между населенными пунктами Пшиманка и Куроглазово. Второй день турне подходил к концу… Анжела уже ни на что не реагировала и только тихо скулила, когда "форд" подпрыгивал на ухабах или колотился подвеской об асфальт. Но Дашка упорно крутила баранку, обшаривая взглядом сквозь очки местность и напевая "Я маленькая лошадка". Она так фальшивила, что у музыкально одаренной Анжелы Евгеньевны чуть кровь из ушей не пошла.
Около пяти вечера упорство обрело награду.
Притормозив у обочины для перекура, Даша заглянула в канаву и обнаружила лежащий там указатель: "Кладбище - 1 км., д. Карлухино - 2,5 км". Она воззрилась на бескрайнее поле, подпиравшее далекий горизонт. Ага, вот остатки дорожного полотна… тянутся через поле насквозь… узковато, но проехать можно, было бы желание, а у нее есть желание. Если перед этим выкинуть Саенкову, то вообще без проблем. Сбрасывают же балласт с воздушных шаров!
С некоторым огорчением отказавшись от этой прекрасной мысли, Даша села за руль и решительно свернула на старую гравийку, освободив место автобусу с табличкой "Тверь", подкатившему к остановке…
***
Заброшенная деревня выглядела убого, но при этом отчетливо угрожающе. Между ней и дорогой лежало не кошенного луга метров тридцать - сорняки и трава по колено. Почерневшие избы-пятистенки вдыхали в себя воздух и выдыхали гниль. Анжела выбралась из кабины и застегнула шерстяную кофточку. В ее сердце закрадывалась тревога. Она была до глубины души городской женщиной и могла сколько угодно бегать от коллекторов, но в черте города, а здесь она почувствовала себя беспомощной. Еще и оделась, как в парке погулять.
Даша натянула резиновые сапоги и заперла машину.
- Ну идем, что ли? - подбодрила она подругу, однако сама не двинулась с места. Прижимая рукой сумку, Анжела медленно пошла через луг. Джинсы намокли до колена. Затаив дыхание, они вступили в деревню. Вдалеке угрюмо закаркала ворона; карканье тут же оборвалось.
- А где дом Таисии? - спросила Анжела.
Надев очки, Даша обвела взглядом избы. Они были выстроены в два ряда, образуя между собой короткую улицу. Улицу, на которой всегда пятьдесят четвертый год…
- Из дневника я так поняла, что во внешнем ряду. Вход сбоку, с навесом. Вон тот, что ли?
- Наверное… - Анжела передернулась. - Брррр! Давай туда не пойдем.
- Давай, - согласилась Даша. - Нам туда и не надо. Нам нужен дом Осиповых, а он сзади и с краю.
- С левого края или с правого?
- С левого. Нет, с правого. Или по центру, что ли… Анжелка! Я не жила здесь, я не знаю, где дом Осиповых.
- Ну отлично, че… То есть, нам надо обыскать все избушки… сколько их здесь - десять, двадцать?
- Одиннадцать. В Москву отправили всего десять семей.
- Да, но еще тут сараи и какие-то другие развалины. Я вот отсюда, где мы стоим, не отличаю сарай от дома, а ты?
Обеих совершенно не тянуло углубляться в деревню. За порушенным забором торчали останки пугала: крестовина из досок и клочья солдатской гимнастерки на ней. Конструкцию венчал щербатый глиняный горшок. В сумерках и с подходящего ракурса легко можно принять за "фигуру без глаз"…
- Кто вообще придумал переселять целую деревню в Москву? - уныло спросила Анжела, чтобы не стоять в тишине.
- Это какой-то крутой партиец устроил. Он водился с Таисией, и…
- И что?
Даша пожала плечами.
- Организовал переселение и всех трудоустроил в мосметро. Больше ничего, ноль информации. Дед в начале 55-го с дневником завязал. Он все подслушивал, о чем старшие треплются, делал выводы, каких шестиклассники обычно не делают. В итоге ему полезли в голову мысли, которые дневнику не доверишь, тем более если ты будущий комсомолец.
- Мне тоже мысли в голову лезут, - сказала Анжела. - Хотя я уже и не комсомолка. Все, раз, два, три, начали.
Поиски клада - дело такое: главное втянуться, а дальше пойдет как по маслу. Они обошли всю деревню, обшарили все углы и закоулки, перепачкались, угодили в заросли репейника, едва не свалились в пересохший колодец. Собрали всю паутину. Чуть не удрали с позором, заслышав скрип за спиной. Даша, проявив похвальное благоразумие, всюду пропускала Анжелу вперед. А, когда та осмелилась роптать, жестко дала ей понять, кто тут главный. Особо внимательно Даша требовала осматривать места, "где удобно ныкать водку, ну ты знаешь". "Надоели эти приколы, - мысленно огрызалась Анжела. - Не знаю я, где водку прячут, отвяжись уже". Между тем солнце опускалось все ниже и ниже.
- Убедилась? - простонала Анжела, опускаясь на корточки и вытирая пот со лба. - Нету здесь никаких мешочков, ни с золотом, ни без. Здесь ни черта нету. Только пауки. Не зря тебе Анжелочка говорила…
- Анжелочке лучше бы заткнуться, - Даша привалилась к бревенчатой стене. - Сама неудачница, и всем неудачи приносишь.
- Да сколько можно меня затыкать… Погоди-ка. А вот здесь мы были?
- Где?
- Вот в доме, прямо за тобой. Ты к нему прислонилась.
Нехотя обернувшись через плечо, Даша вынуждена была признать: действительно, дом. Не обследованный. Не считая жилища колдуньи, они побывали везде, кроме вот здесь. Запутались и пропустили. Или он от них спрятался, а прячется тот, кому есть, что скрывать!
- Иди проверь, - велела Даша. - Я пока отдохну.
- Я одна боюсь, - жалобно возразила Анжела.
- Чего ты боишься, такая здоровая кобыла?
("Так вот почему она мне все время про маленькую лошадку поет", догадалась Анжела).
- Ой! - поправилась Даша. - Я имею в виду, ну чего там бояться?
- Вот видно, что ты книжки не читаешь! Между прочим, все клады охраняют привидения или скелеты в обносках. Я совсем не хочу, чтобы на меня там набросился скелет в обносках. Может, Таисию не похоронили, а сволокли во-он в тот лесок, грибникам на радость. И теперь она тут…
- У тебя сплошная Таисия в башке, - отрезала Даша. - Меньше слов, больше дела!
- Миленькая экскурсия, ничего не скажешь, - тяжело вздохнула Анжела. Она осторожно взобралась по крыльцу и потянула на себя дверь.
Даша закрыла уши ладонями. Психиатр запретил ей волноваться, а, если в избе взаправду кто-то подстерегает, Анжела заорет и завизжит. Время тянулось медленно-медленно… Какой-то посторонний звук заставил Дашу вздрогнуть, но это забурчал ее пустой желудок. Господи, да куда эта Маркиза провалилась?! Пойти поглядеть, что ли?... О нет! Вдруг ее уже скелет в обносках обгладывает?! Как страшно-то, о боже.
С крыльца на землю выстлалась тень.
Даша издала пронзительный вопль. Анжела вернулась и стояла перед ней.
- Саенкова, ты чего подкрадываешься?! - чуть не плача, воскликнула Даша. - У меня припадок щас начнется! И ты, ты будешь виновата!!!
- Тише, что ж ты орешь, - устало ответила Анжела. Она придерживала обеими руками сумку, раздувшуюся изнутри. - Клад в печке лежал. Золотые монеты в холщовом мешочке. Мотаем отсюда. Давай только пописаем.
- Я уже чуть не пописала! - всхлипнула Даша.
____
-5-
Ночь наступила без полутонов. За несколько секунд она сожрала остатки дневного света и наклеила на небосвод стикер луны. В темноте деревня казалась ближе, чем днем. Ограбленная деревня… Внутренний голос, такой же напуганный, как сама Анжела, шептал ей: "Кто-то видел, как ты взяла золото… ты не должна была этого делать… сейчас оттуда придут".
Двадцать два часа тридцать две минуты. И они никуда не уехали.
- Дашенька, ну попробуй еще раз, - сказала Анжела, косясь в окно. - Ну она же нормально работала!
- А сейчас не работает, - прошипела Даша, со злостью крутя ключ зажигания. Из моторного отсека стартер передразнил ее издевательским клекотом.
Чей-то взгляд из кромешного мрака… У Анжелы побежали мурашки от шеи до поясницы. Она поставила сумку между ногами и отстегнула ремень безопасности.
- И что делать? - спросила она. - Даш, я не автомобилистка и ничего не понимаю. Эвакуатор вызывать?
- Не-а, - Даша мотнула головой. - Сюда не поедут. Нас с Колькой фургон на тросу до сервиса доволок.
- Ну чудесно! - пропищала Анжела. - Тут вообще машины ездят, хоть какие-нибудь?
- Мы-то на трассе стояли, - пояснила Даша. - Там, - она махнула рукой за спину. - Там-то, конечно, ездят. А здесь - вряд ли…
- А чего ж тогда?! - ошарашено вопросила Анжела.
- Мне надо поесть и поспать пару часов, - сообщила Даша. - Иначе я сойду с ума. Что ты будешь делать с сумасшедшей мной и с золотишком, которое ты сперла у Таисии?
- Мы же его вроде вместе сперли, не?
- Нет, - отрезала Махова. - Ты взрослее меня и должна отвечать за свои поступки. И за мои, кстати, тоже. Дай рулеты и термос. Когда я высплюсь, я, возможно, придумаю что-нибудь.
Взяв с заднего сидения пакет с припасами, Анжела вручила его Дашке, и, не говоря больше ничего, вышла из машины. Второй раз подряд она ночует не дома, ну как так? Она отошла подальше и долго материлась (чего обычно себе не позволяла), потом закурила сигарету и замерла, слушая ночной мир. Они в пяти километрах от магистрали… Пешком около часа, да еще с кладом, да еще с полоумной Дашкой. Потом надо поймать машину и заручиться помощью; идеально, чтобы при этом не изнасиловали и не бросили в канаву. Да что же мне дома-то не сиделось? - спросила она себя. - Взяла пивка, посмотрела мультики и в постельку…
Даша дрыхла на пассажирском диване, накрыв голову Анжелиной курткой. Час от часу не легче.
Анжела перекусила рулетами, налила полкрышечки чаю из термоса и стала бродить вокруг машины, ожидая пробуждения спящей красавицы. Но только храп доносился из салона. И как будто что-то поскрипывало в деревне… уж не огородное ли пугало там с места снимается? Скрипение пока не приближалось, и это капельку успокаивало, но оно и не стихало. Она вспомнила, как Дашка, крестясь на образа, бубнила себе под нос: "Береги меня, Отче Милосердный, от нечисти, от нежити, от демонов и от адского зла…"
Но она проспит все адское зло, а Анжела Евгеньевна как всегда крайняя.
***
В трехстах метрах от "форда" на старой гравийной дороге стоял еще один автомобиль - "гранта" с пропуском-триколором под лобовым стеклом. Водитель наблюдал за женщинами в бинокль. Нашли они то, зачем приехали, или нет?
Похоже, уезжать они не собираются. Одна на массу давит, вторая шастает туда-сюда. Значит, ни хрена не нашли. Но надежды не теряют и с утра попробуют еще разок. Ну-ну. Вздумали кинуть государство? Так не бывает. Он их накроет с поличным и сдаст в отделение. Зря, что ли, двадцать шесть часов за ними таскался?
Налоговый инспектор был молод - лет двадцати пяти или немного больше, но имел закаленный характер и твердые принципы. И в первой строке его принципов значилось: все обязаны платить. Наплевать, что его специализация - налоги и сборы, а не обнаглевшие воровки. Полицейским он все разложит по полочкам. И пусть две сучки только попробуют предложить ему долю! Не всех можно купить.
Если бы инспектор не выматывался на работе, отслеживая каждую копейку задолженности физлиц, он мыслил бы не столь высокими материями, но более конструктивно. И наверняка бы заподозрил, что некий "клад" уже найден, а стоянка затянулась из-за технической проблемы. Но он не спал третьи сутки, и его ум прокладывал тернистый путь сквозь полчища расхитителей госимущества и уклонистов от уплаты налогов. Отложив бинокль, инспектор завел будильник на пять утра и тут же провалился в сон. Никуда эти псины сутулые не денутся.
***
Анжела тоже поспала бы, но до сна ли тут? Поющие от натяжения нервы реагировали на малейшее дуновение ветра. Инстинкт вслепую шарил вокруг, чтобы не пропустить чье-то приближение…
Как назло, ни одной машины. Что ей делать, если из деревни придет кто-то? Ладно, золото отберут, ей не привыкать. У нее отобрали и бизнес, и сбережения, и квартиру, и, не пошли ей Всевышний доброго мужа, где бы она сейчас была?...
Да, но если ее еще и как-нибудь накажут за хищение?
Что я такое несу, спохватилась она. Кто меня накажет, кто отберет золото? Местные в Карлухино не суются, это можно считать доказанным. Мешочек-то - вот он, живой и невредимый. Возможно, какие-нибудь копатели… или как их там зовут… захаживали в деревню, но специально ничего не искали. А заехать сюда случайно, это еще постараться надо.
Анжела подышала носом и расслабилась. У нее в сумке целое состояние. Деревня Карлухино уже не наводила на нее такой тоски, как полчаса назад, и она могла спокойно кое о чем подумать. С тех пор, как Анжела вышла замуж, она целыми днями вообще не думала, наслаждаясь блаженной пустотой в голове. Думал за нее муж, а она на хозяйстве, ну и чисто для красоты. Но она закончила школу с золотой медалью, и ей иногда хотелось побыть умной, пока никто не видит.
Она дала волю фантазии: поменяла ночь на день, населила Карлухино людьми, запустила кур в огороды, добавила нескольких овец и пару коров. Деревня наполнилась голосами и звуками. Над крышами заклубился дымок, от бревенчатых стен потянуло теплом, эхо откликнулось на стук топора и на собачий лай. Стали слышны обрывки разговоров, целые фразы… Стоп, хватит. Так и останешься с ними, а на ней рваные джинсы и маечка "Discoteca Italiana", охнуть не успеешь, как в НКВД загребут.
Мысли потекли сквозь прошлое ясно и плавно. Итак.
Когда-то здесь жила некая Таисия, потомственная ведьма; еще ее бабка зарабатывала колдовством. К бабкиным услугам прибегали богатые люди, что позволило ей сколотить капиталец. Внучка вряд ли пользовалась широкой популярностью - при советской власти это было чревато - но и она умела достаточно всего. Свои умения она опробовала на соседях, кому на пользу, а кому и во вред - взять того же дядю Борю. Но там какой-то особый случай, а Боря Звенягин по ходу был довольно склочным типом… И злым. Анжела поежилась. Таисия могла постоять за себя, но злой не была. Она опекала и принимала в гости соседскую девочку Катю, когда ее мамаша напивалась, а Вася Ширкин пишет о Таисии с теплом и жалеет, что ее бросили одну. Но взрослые ее побаивались.
Среди клиентов Таисии значился "партиец" - влиятельный функционер, чьи возможности позволяли переселить жителей деревни в Москву, да еще и в новые дома… Это на грани реальности. В столицу тогда попадали по строгому распределению, а тут сразу десять семей упаковали чемоданы. И в Карлухино осталась одна Таисия. Мама Васи Ширкина вполне резонно спросила: "Почему она отказалась уезжать? Что она делает там одна?"
Анжела лениво отогнала комаров и продолжила рассуждать о днях минувших.
Нет, Таисия не отказывалась. Она изначально не намеревалась никуда уезжать. Ей требовалось полное уединение, чтобы не подсматривали и не мешали. Прежде это не было обязательным, но ее сила и знания росли, и она научилась добиваться таких результатов, какие нельзя никому показывать.
Однако не все бывшие соседи порвали связи с Таисией. Инна Максимовна (Анжеле представилась милая женщина бальзаковского возраста, еще мечтающая о любви и мужской ласке) наведывалась к ней, ублажая продуктами из московских магазинов. Мама Васи Ширкина это не одобряла, но не из презрения к мракобесию, а…
"Ты думаешь, это шутки, но я сама видела, как явилась старуха", вот что она сказала. Какая еще старуха?
К черту старуху, подумала Анжела. Мало ли старух.
А чего хотел от Таисии "партиец"? Счастья в личной жизни, как бедненькая Инна Максимовна? Слишком примитивно… Неприкосновенности? После Сталина аппарат безжалостно чистили, многие теряли должности, свободу, а кого и расстреляли. Вот это больше похоже на правильный ответ. Таисия сказала ему: спасу твою шкуру, но убери свидетелей, дай спокойно работать. Такие дела на людях не делаются.
Сомнительно, что "партиец" сразу согласился выполнить ее условие. Он и без того ходил по лезвию бритвы, его досье в ЦК распухало от компромата. Еще одно злоупотребление могло стать для него роковым. Но Таисия поступилась осторожностью и вызвала в дом покойницу-бабку, чтобы замолвила за нее слово. И бабка подтвердила внучкины полномочия… Клиент чуть не околел с перепугу, поняв, что это не постанова. Бог весть, сколько водки он после этого выпил, но, протрезвев, он нажал на рычаги.
Вскорости счастливые соседи пополнили ряды московских метростроев, и Карлухино опустело. Конечно, легче и проще не переселять всю толпу, а подыскать пустую деревушку для самой Таисии. Но Карлухино было ее намоленным местом, оно питало ее огромный, необыкновенный дар.
Вот только в таком положении имелся один существенный минус. Никто не видел, чем занималась Таисия - но некому было и помочь ей, случись что. И "что" случилось. Колдовские ритуалы подкосили ее здоровье, и однажды ей стало плохо. А рядом - никого. Был ли у нее какой-то запасной план, учитывающий собственную внезапную смерть?
Васин отец заявил: "Надо быть уверенными, что она… в могиле". Так в могиле или нет?!
Кроме Ширкиных, убедиться в этом желал еще один человек - старик с длинной бородой. Кем бы он ни был, он знал, на что способна Таисия. И знал, что ее способности не иссякли после смерти. Он взял ход событий под контроль, и, благодаря ему, мероприятие не закончилось плачевно. Все же нечто потустороннее, невозможное успело заявить о себе, и это было устрашающее заявление. Страх ощутил даже шестиклассник Вася, хоть он ничего и не видел…
Усевшись в машину, Анжела расправила смятую распечатку карты и, подсвечивая смартфоном, нашла на ней кладбище. Ой, а оно прямо за тем лесом… Как бы не слишком далеко. Ее вновь окатило жутью.
Анжела подняла голову и увидела, что луна чуть заметно просела вниз, будто склонившись над деревней и рассматривая что-то… а потом отпрянула и скрылась за тучами.
"Я всё выдумываю, - повторяла себе Анжела. - Я всё выдумываю, потому что такая ночь, и такое место. Я всё выдумываю, меня не было здесь с ними".
Невольно она бросила взгляд в сторону деревни и чуть не закричала.
В одном из окон замерцал желтый огонек.
____
-6-
Даже если бы сейчас к деревне Карлухино съехались одновременно все коллекторы, сколько их есть, Анжела испугалась бы гораздо меньше. Уняв крупную дрожь, она торопливо закапала в глаза визин. Она навыдумывала столько всего, что ей просто обязан был померещиться огонек свечи. Причем именно там, где надо - в доме Таисии. Напрягла зрение: а как бы не так, огонек продолжал гореть. Над лугом поплыл запах тающего воска, резкий, будто в церкви.
- Мамочка, роди меня обратно! - вырвалось у Анжелы. Но тут ей пришла в голову мысль, которая только ей и могла придти в голову.
"Тот, кто там, наверняка голодный! А у нас еще остались рулеты. Пойду покормлю".
Все ее страхи мгновенно прошли. Она взяла пакет с едой, тихо прикрыла дверцу машины и храбро направилась в деревню.
- Куда пошла? - глухо прозвучало у нее за спиной. Анжела уронила пакет и обернулась. В первую секунду она подумала, что проснулась Дашка, но нет. Позади нее стоял некто (или нечто), темнее самой темноты. Лунный свет подвинулся - не то из страха, не то из милосердия.
Анжела застыла и негромко икнула. Она икнула раз, потом второй, а потом стала икать каждые две секунды.
- Куда пошла, кобыла неразумная? - повторили из мрака. - Не тебя туда звали!
- А… а кого? - пролепетала Анжела и снова начала икать.
Пласт черноты сделал шаг вперед.
- Что у меня взяла, оставь себе, - произнес он. - И убирайся отсюда.
От этой фразы у Анжелы заледенело в животе, а сердце затрепыхалось в горле. "Пожалуйста, пусть она меня не трогает! - молилась она про себя. - Пусть проходит мимо, пусть не прикасается ко мне! Ну пожалуйста!". Молилась она не богу, а своему ангелу-хранителю, надеясь, что он не допустит ничего плохого. Но все же она не смела шелохнуться, пока шаги не затихли в отдалении… Что бы это ни было, кто бы это ни был, он ушел в пустую деревню. Но может и вернуться, а, значит, медлить нельзя.
Чуть дыша от панической атаки, Анжела обежала "форд" спереди, села на водительское кресло и включила приборы.
Так и есть, святые угодники! Бензин, у них бензин закончился. А им надо уносить ноги. И спасти их может один лишь человек, которого физически нету с ними - Коля Махов, потомок геройского Володи-моряка. Он мотается на "форде" по делам, и уж наверняка… Анжела бросилась к багажнику и открыла его, сломав два ногтя. Ура! Колян ее не подвел. В багажнике, накрытая одеялами, лежала канистра, и Анжела, взявшись за ручку, убедилась: полна до краев.
Она растолкала Дашку.
- Дарья, просыпайся.
- Щеееввооо? - пролепетала сонная Махова, барахтаясь на сидении.
- Заправляем тачку и уезжаем. Это срочно, Даша, вставай.
***
…Налоговый инспектор проснулся задолго до будильника. Его разбудило гадкое чувство упоротого косяка. Схватил бинокль: в лунном свете дорога просматривалась отчетливо, но вот "форда" уже не было.
- Ах вы мрази, - проворчал инспектор, заводя двигатель. Неужели они его засекли и обдурили? Но хер им, номер машины-то он запомнил, а базары про клад и хищение госсобственности записаны на камеру.
Он подъехал к тому месту, где стоял "форд", взял фонарик и вышел, ища следы протекторов. Главное сейчас - понять, развернулись они отсюда или двинули по прямой.
Следы было трудно разглядеть, но он их увидел. Развернулись. Далеко не уйдут.
***
Даша с Анжелой далеко и не ушли: они находились на заправке. В четыре руки они наплескали в бак бензина ровно столько, чтобы достичь ближайшего края цивилизации, и теперь нужно было залить достаточно для обратного пути. Отъехав от Карлухино, они увидели "гранту" со спящим водителем, но постеснялись его будить.
На радостях Анжела чуть не выдала чаевые киргизу-заправщику монетой из мешочка, но одумалась. Вместо этого она протянула ему сто рублей и долго щебетала какую-то ерунду, не заботясь о том, понимает ли ее собеседник.
- Анжелк, ну скоро ты? - окликнула ее Даша, теребившая руль.
- Ага, бегу-бегу! Ну вот, слушайте…
На заправку въехал автомобиль. Полицейский автомобиль.
"Ну только не это же!" - мысленно завопила Анжела.
Логическая цепь выстроилась мгновенно, во всем своем безобразии.
У нее нет никакой приемлемой легенды, зачем они с подругой катаются вдалеке от места регистрации. Дашка состоит на учете в ПНД, права у нее изъяли до отмены диагноза. Вдобавок, она пьет колеса, у нее и пешком-то ноги заплетаются. А в Анжелиной сумке (Анжела судорожно вцепилась в сумку) - почти килограмм золотых червонцев императорского монетного двора.
Хлопнула дверь. Огромный мужик в камуфляже и бронежилете, тяжело топая, подошел к Анжеле.
- Вечер добрый, - сказал он, хмуро рассматривая высокую красивую женщину. - Всё в порядке?
- Да, огромное спасибо, - от души поблагодарила Анжела.
- Помощь нужна? - теперь полицейский буровил взглядом киргиза, которому, впрочем, было пофиг.
- Нет, что вы, здесь прекрасные сотрудники, - Анжела подарила полисмену свою самую премиум-класса улыбку. Она много раз обещала себе так не делать, но ситуация безвыходняк, а способ проверенный. - Все замечательно, мы очень довольны. Мы поедем, да?
- Всего доброго, - кивнул ей камуфляж.
- И вам всего доброго! - Анжела покивала ему в ответ и плавной походкой пошла к "форду".
У Даши волосы стояли дыбом.
- Анжелка… Что он сказал? Что будет??? Нас посадят?! Анжела, сделай что-нибудь, я боюсь, ааааааа!!!
От стука в ветровое стекло она едва не вынесла головой крышу.
- А? - спросила она полицейского, смотрящего на нее сверху вниз.
- В Москву направляетесь? - сурово осведомился он.
- Да-да, в нее, в Москву, ааа… а что?
- Дорогу найдете? Навигатор работает?
- Всё работает, всё работает… - проблеяла Даша.
- Средства индивидуальной защиты при себе имеются?
Анжела показала полицейскому две хлопковые маски со слоненком, заначенные на черный день.
- У нас всё есть, офицер. Надо надеть?
- Рекомендуется, - подтвердил он и коснулся пальцами кепки с эмблемой МВД. - Счастливого пути.
…Отъехав несколько километров от заправки, Даша подавилась маской, с отвращением сорвала ее себя и долго надрывно кашляла.
- Я думала, сдохну, - прохрипела она, выбрасывая маску в окно. - Ты золото не потеряла? Оно при тебе?
- При мне, успокойся. Ты вести можешь?
- Могу. А ты точно золото не потеряла?!
- Да вот оно, - Анжела расстегнула молнию сумки. - Не волнуйся, держу крепко.
- Ты что, так с ментом и базарила, с моим золотом нараспашку?! Ну ты и шалава!!!
- Я не шалава, а он ничего не видел.
***
…В половине пятого утра Даша высадила Анжелу у ее дома, сказала "За клад отвечаешь жопой", закинула в рот конфетку и укатила. Анжела стояла под фонарем, глубоко дыша и пытаясь унять спазмы в пустом желудке. Доехали они ужасно, Махова постоянно путала педали и право-лево.
"Там было привидение, - пришло Анжеле на ум. - Призрак Таисии. То есть получается, что меня даже призрак Таисии обозвал кобылой. Почему я должна все это терпеть?!". Тут желудок вышел из-под контроля, и ее вырвало.
"Господи, у меня морская болезнь, - подумала Анжела. - Мне нужен куриный супчик".
И она, шатаясь, побрела в подъезд. Сумка оттягивала ей руку тяжестью золота.
____
-7-
Распрощавшись с друзьями-рыболовами, Олег и Колян завтракали в столовой гостиницы "Петрушка"; точнее, завтракал Колян, а Олег прихлебывал сок и бегал курить. Аппетита у него не было.
Колян прожевал отбивную и собирался спросить напарника, чего он такой фригидный, почему не жрет и не хочет ли он околеть, в натуре, когда тот, наконец, решился. Сейчас или никогда.
- Николай Вадимыч, нам надо серьезно поговорить.
- А, ну давай, - согласился Колян.
- Тебе, наверное, уже сказали, что я с твоей женой по секрету ездил куда-то на такси, пока ты на объекте был?
- Да нет, - Колян пожал плечами. По нему не было видно, что он сильно заинтригован. - А что? Тебе денег за такси дать?
Олег выдохнул так, что разлетелись салфетки.
- Да ты не так понял! Ну, типа… я думал, ты от ревности бесишься и уже прикидываешь, где мое тело закопать…
Тщательно нарезав вторую половину отбивной, Колян полил ее кетчупом.
- Не, я ничего такого не прикидываю, - с искренним недоумением возразил он. - Ну ездили и ездили.
- Блин. Короче, объясняю суть проблемы. Помнишь, как твоя благоверная, без обид, переела шашлыков и ее всю ночь откачивали? Так вот, это был еще не конец. У нее начало колоть селезенку и печенку. Конечно, она тут же решила, что это онкология, и принялась тыкать себя пальцем под ребра, пока не поставила себе синяк. Рассмотрела его и подумала, что скоро помрет. В общем, попросила - потребовала, то есть, - чтобы я по секрету ее в больницу свозил на обследование. Да все нормально у нее, - торопливо добавил он, пока у Коляна не испортился аппетит. - Обследовалась. Чуть в монастырь на радостях не ушла, я отговорил.
- Спасибо, что мне ничего не сказали, - поблагодарил Колян. - Я бы полысел с горя!
- Вадимыч, но у меня к тебе тоже вопрос. В пятницу мне сотруднички по ушам с какой-то странной чушью ездили, а вчера аноним в вацап написал, что Анжелка набухалась и дебоширила, чуть в полицию не забрали. Анжелка ведь домашняя, если и выпьет изредка, так не во дворе же, а на диване, под сериал. Сидит и телевизору рассказывает, как она в школе отличницей была, и что у нее медаль золотая. Ничего про это не в курсе?
- Порожняк, - злобно рыкнул Колян. - Кстати, тоже хотел тебе сказать: наше мужичье болтает, будто Анжела Евгеньевна на синюю подсела, так это ложь и провокация, а Кондрику я лично руку сломаю, если еще раз вякнет. Сто пудов это он тебя в вацапе спамит.
- У него двое детей, лучше ногу, - поправил Олег.
- Ну, ногу так ногу, воля народа священна. Совсем, псы, страх потеряли.
- Между прочим, - сказал Олег. - Сколько можно твои блюзы заунывные слушать всю дорогу? Поставишь мне "Красную плесень", понял?
- Понял. - Колян поперхнулся газировкой. - Ну ты и плебей!
***
Содержимое холщового мешочка продали через подпольного антиквара, причем Колян Махов так разошелся, что наторговал себе на несколько статей. Анжела расплатилась по всем своим кредитам, да еще осталось ей же на шоколадку. Олег не мог нарадоваться на жену и прям пушинки с нее сдувал. А то он дозревал уже взять из арсенала в гаражах "ПМ" и отстрелять наиболее дерзких взыскателей.
Оба благородных семейства что-то шумно праздновали несколько дней подряд, о чем главный колдырь дядя Вова не преминул донести Куда Следует. За эти дни Анжела сварила шесть больших кастрюль ухи, а соседи вдоволь наслушались дискотеки восьмидесятых.
Посреди долгой фиесты Анжела оставалась задумчивой и частенько уединялась в комнате или на лестничной клетке с сигаретой. Она не рассказывала Маховой, что (или кого) она видела перед тем, как они уехали, точнее, удрали прочь от заброшенной деревни. Вряд ли это так уж нужно, а с бессовестной Дашки станется запустить по соседям новый фейкньюс: Саенкова, мол, до белой горячки допилась и ловила глюки.
(После поездки ее репутации немного полегчало, но не до конца. На нее по-прежнему косились, а Леха Кондрик так и вовсе издевательски усмехался при встрече, вот козел).
Она постоянно думала о свечах. Что за свечи такие удивительные, что их нельзя было зажигать, и аж целый старец приехал это проконтролировать? И кому они достались, когда бывшие жители свернули поминки?
Анжела полазила в интернете, пытаясь найти хоть какие-то указания, после чего браузер всюду развесил рекламу потомственных колдунов. Сигнальные свечи, огонь которых видно с того света. Даже не черная магия, а глубокая славянщина, побочная ветка погребального обряда. Вот каким был "запасной план" Таисии! Она приготовила свечи на случай, если… ей понадобится что-то сделать после смерти. Хорошо, что бородатый дал теткам по рукам, иначе на поминки могла явиться неожиданная гостья… Не он ли сам научил Таисию, как заряжать воск?
Воображение Анжелы было сильнее ее способности анализировать и сопоставлять, и оно опять увлекло ее через время на небезопасную глубину. Пусть и небезопасную, но лучше самой посмотреть и послушать, чем строить бесконечные догадки.
Она вновь побывала у деревни Карлухино - еще живой, населенной людьми. Она видела, как играют во дворах дети, как колышется на веревках белье, ноздри ее щекотал сухой аромат сена… Наконец, она смогла расслышать звуки ссоры. Два голоса, мужской и женский. И тяжелый, болезненный звук падения.
Искушенная в делах и законах Внепредельных, Таисия не уважала и не воспринимала законы людского общества. Ее симпатии были на стороне вороватых Осиповых, она так и сказала Боре Звенягину: "Каждый кормится, как умеет". Небось еще и добавила: "А ты не суйся". По шкале ее ценностей деньги и материальные блага стояли ниже нижнего, а за оставленное бабкой золото она тем более не держалась. Знала, что Осиповы зарятся на мешочек, и не парилась ничуть. Но, когда Боря поймал мужа Варвары на очередной краже и сдал его в милицию, она пришла в ярость. Не такой уж это был закоренелый урка, так, перебивался по мелочевке. Чего он там, полведра бензина из грузовика слил? Кража кражей, но дочка-то осталась без отца, при мамке-алкашке. Таисия поговорила с Борей, и после разговора он… упал.
Постепенно у Анжелы возникла теория, и она сама надеялась, что теория эта - бред сивой кобылы (блин, не надо про кобылу!). Но она знала почти наверняка: Таисия умерла не своей смертью. Не сердце прихватило, не сосуд лопнул. Ее убил шофер грузовика Боря Звенягин. Он ездил в дальние рейсы и мог заскочить в Карлухино. Грабить Таисию он не собирался… Он отомстил ей за наведенную порчу. Он прошел войну, а ведьма-соседка оставила его калекой. Вряд ли немолодая женщина - ну пусть даже и ведьма - могла оказать шоферу серьезное сопротивление, но просто убить ее Боре показалось недостаточно. Он прокалил на печи сковороду, и…
(Нет, про это не надо тем более!)
Таисия - если только Анжела правильно понимала ее характер - упокоилась бы с миром, простив человека, пришедшего к ней для отмщения. Вероятно, она сама сознавала, что чересчур круто обошлась со Звенягиным, выведенная из себя его непрошибаемой правильностью; сознавала также, что должок этот ей придется оплатить. Однако Звенягин поступил с ней не лучше, чем поступали фашисты, против которых он воевал. Он поступил с ней как садист, как палач. И тем обрек не только себя, но и…
"Весь свой род?"
Но у Бори все еще было впереди, да и потомством на тот момент он не обзавелся. Его дневниковый портрет соответствует холостому мужчине. Обычный гражданин, каких много, честно трудящийся на благо Советской страны. Да, в его голове не закончилась война, в ушах грохотали взрывы, автоматные очереди, крики "В атаку!". Но искалеченный разум требовал быть хитрым, скрытным и невзрачным.
За убийство взяли другого человека. Партийца, расселившего деревню; он втихаря посещал Таисию и был на крючке у чекистов. Мертвую ведьму Звенягин не боялся, сел за руль и повез односельчан в больницу за ее телом. А, когда ехали обратно, возникла нештатная ситуация. В деревне - на секунду буквально - запалили свечку, и сигнал прошел. Мужчины были не робкого десятка, фронтовики, но такое им в страшном сне не снилось. Боря остановил машину, и все кинулись удирать. Какое-то время грузовик оставался без присмотра. Потом они вернулись, а гроб в кузове был уже пустой.
…Что-то зрело в Карлухино задолго до приезда двух теток из Москвы. Они угодили к самой развязке. За ними следили там, Анжела всегда чувствовала, когда на нее смотрят. Все случилось не от того, что чиркнула спичка и зажглась свеча. Все началось задолго до этого. Заброшенная деревня была западней, и кому-то суждено было в эту западню угодить…
Что-то страшное произошло уже после того, как они, едва не надорвавшись с канистрой, уехали. Страшнее, чем в вечер поминок. Страшнее ее короткого диалога с черным мороком. Спасибо Анжелочкиному ангелу-хранителю, вытащившему их с Дашкой оттуда, Прежде Чем.
Вздохнув, Анжела пошла в прихожую любоваться своей коллекцией тапочек. Это всегда ее успокаивало, но не сейчас.
На несколько секунд прошлое явило ей лицо мужчины, покрытое потом; он всего-навсего упал с высоты своего небольшого роста, но при падении сломал себе ногу, а его кепка отлетела на несколько шагов. Лежа на спине, мужчина вытянул из кармана военных брюк папиросу, стиснул ее зубами… Он испытывал сильнейшие мучения, но лицо его оставалось злым и неподвижным.
Почти такое же лицо Анжела видела совсем недавно, но где же?...
***
…Специалиста районной ИФНС проводили в последний путь с почестями. Коллеги возложили цветы и произнесли сдержанные слова прощания. Хороший парень был, настоящий профессионал. Да, частенько ошибочно начислял штрафы и пени, но не ошибается тот, кто не работает, а он себя не щадил и трудился на износ. Особо требовал с пенсионеров, вечно не доплачивающих в казну. Как его занесло на старый гравийный тракт, к заброшенной деревне? Ответа не было ни у коллег, ни у полицейских. Ну не налоги же он там собирал!
Молодой инспектор имел привычку фиксировать все события своей жизни на смартфон, но гаджет так и не нашли. Последняя локация сим-карты совпадала с местом, где обнаружили труп.
Кто-то припомнил: инспектор мельком упоминал, что его дед (а то и прадед) родом из Карлухино. Однако сам он не отличался сентиментальностью, и едва ли стал бы тратить время на бесполезный визит. Он находился там по веской причине, но по какой? Была ли у него назначена встреча с убийцей (а, скорее, с несколькими убийцами-изуверами), или все произошло случайно? Почему КМС по боевому самбо даже не пытался защищаться, почему травматический пистолет валялся в бардачке разряженным? Припомнили также, что и отца, и деда инспектора постигла весьма схожая участь, но вслух этого не обсуждали.
Инспектор лежал в гробу в маске и в темных очках, но те, кто участвовал в опознании, держались в задних рядах. Всем было одинаково не по себе, и все думали одними и теми же словами: "Огонь и воск. Полный рот воска, даже челюсть сломалась. За что же его так? Больные уроды, кто это сделал".
Сотрудники покинули кладбище, и могила осталась одна. Ветер небрежно трепал траурные ленты, и уходящим казалось, что какую-то жуткую тайну ведает, но никогда не выдаст надгробье с надписью "Звенягин Роман Никитьевич".
Но даже если бы кто-то умудрился воскресить инспектора, толку от него бы не добились. В последние полминуты жизни, собираясь броситься в погоню, он тоже увидел огонек свечки, но гораздо ближе, чем его видела Анжела - посреди луга. Крутанувшись на шум сминаемой травы, инспектор принял боевую стойку и уперся взглядом в бесформенный силуэт. Незнакомое прежде чувство сильнейшего страха парализовало волю к сопротивлению…
____
А днем позже волонтеры городского поселения Пшиманка расклеили на столбах и разослали в чатах объявление:
"Ушла из дома и не вернулась!
Осипова Екатерина Никодимовна, 1942 года рождения. Была одета предположительно в серое пальто, синие тренировочные штаны, при себе имела клетчатую сумку на колесиках. В последний раз видели на остановке автобуса Пшиманка - Тверь. Особые приметы: плохо видит. Если вы встретите эту бабушку, просьба обязательно сообщить в штаб социальной защиты. Не будем равнодушными друг к другу!"
____
***
В начале октября коллекция слухов на шоссе Петля пополнилась новым, не вполне типичным для здешних суровых характеров. Добрая Даша Махова возила запойную Анжелку куда-то на святой источник или на моленье, и у той совсем отбило охоту к выпивке. Это подтвердили несколько человек, видевшие Анжелу ранним утром у подъезда: она якобы попробовала врезать стакан, и ее чуть наизнанку не вывернуло.
Но Опольцево - не какая-то там деревня, и слухи здесь долго не живут. Вскоре трагическую, но банальную историю о женском алкоголизме затмила настоящая сенсация: печально известный борец за нравственность Леха Кондрик появился на публике с костылями и со сломанной ногой. Сам он утверждал, что на него навели порчу. Но многие старожилы района, потягивая айкосы, вели дискуссии о Высшей Каре, постигшей Леху за его чрезвычайно длинный язык. А иные склонялись к мнению, что до Лехи добралась нечистая сила. Так или иначе, без волшебства тут не обошлось.
Колян Махов и Олег Аклевцов, возможно, знали об инциденте побольше прочих (совет гражданской бдительности всегда знает больше). Но на расспросы, не связана ли травма Кондрика с одной из жутких легенд, столь почитаемых на районе Опольцево, они лишь загадочно пожимали плечами, а Колян принимался насвистывать "Марсельезу". Что, естественно, давало пищу для дальнейших пересудов.
Не минуло и двух суток, как местные мудрецы предложили отличную, достоверную гипотезу.
Темным вечером, рыская позади домов в поисках наркоманских проклятущих закладок, Кондрик пересекся с самим Мясорубщиком… Кому-то припомнилось, что Леха неоднократно позволял себе негативные высказывания по адресу сей исторической персоны, ничуть не стесняясь в выражениях. И каннибал из Рязанской области вновь наведался на район, чтобы заставить Леху ответить за слова. Причем Кондрик еще очень легко отделался! Ведь Мясорубщик сначала вынет из тебя потроха, затем сварит из них похлебку, а после отправит тебя, мертвого и холодного, погулять во дворе, дабы в одиночестве вкусить пищу. Он не из тех парней, чье имя можно безнаказанно поминать всуе, и любые шуточки про него - глупые, не смешные, а, бывает, что и последние.