В одном городе жила девочка.
Она была очень богатая, как и вся её семья. Жила эта семья в самом престижном районе города, в старинном особняке.
Старинный особняк был такой важный и такой старинный, что все как-то забыли, что жильцы-то в нём новые и переехали в город недавно. Все как-то быстро к ним привыкли и считали их чуть ли не старожилами.
Богатая девочка ходила в местную школу как простая, наравне со всеми, и даже разрешала другим детям дружить с собой. Она была очень демократичная, несмотря на личный автомобиль и водителя в чёрном костюме, который открывал ей двери и держал над ней зонтик во время дождя .
Учителя гордились, что такая богатая девочка ходит в школу, хотя могла бы вызывать их на дом за отдельную плату. Они бы с удовольствием ходили, но их не звали.
Однажды девочка всё-таки пригласила, но не учителей, а своих подружек-одноклассниц к себе домой, на ужин. "Только", — сказала она, — "приходите с подарками, а то не так интересно."
Приглашённые девочки обрадовались — ведь их выбрали из всех остальных! Они пришли с подарками: кто принёс любимую куклу, кто новый телефон — они выбрали самые лучшие свои вещи и ничуточки не жалели, потому что девочка была очень богатая и подарки, которые она сделает им в ответ, будут тоже очень богатые. А как же иначе?
Дом им очень понравился. Он был как музей, только лучше.
— Вы пока в столовую проходите, — сказала девочка и повела их по широкому коридору.
В столовой, посреди комнаты, стоял большой круглый стол, застеленный очень красивой скатертью.
— Подарки можете складывать сюда, — указала на него девочка.
— А почему стол пустой? Где же ужин? — спросила одна девочка, у которой папа был полицейский и она от него научилась задавать всякие каверзные вопросы, на которые обычно никто не отвечал. Как и на вопросы её папы.
И сейчас никакого ответа не последовало.
— Подождите здесь, я пока маму позову, — сказала богатая девочка и ушла.
Приглашённые поразглядывали комнату, мебель, некоторые даже пощупали скатерть, потом выложили подарки, обсудили чей лучше — каждая считала, что лучший — у неё. Только одна девочка, из совсем бедной семьи посомневалась в своём старом мишке. Уж очень он был старый, с ним играла ещё старшая сестра! Но зато он был единственный и любимый.
— Странно, — сказала полицейская девочка, заглянув за портьеру, — окон нету.
— Опять она со своими глупыми замечаниями! — зашептались девочки, — ну какая разница: есть окна или нет?
Наконец вернулась девочка с мамой. Мама оказалась ужас какая красивая. Она посмотрела на девочек и улыбнулась:
— Они мне нравятся, По-моему, это очень хорошие девочки. Но надо дождаться дядю Самуэля и тётю Руфь, они в этом больше понимают.
Девочки обрадовались: они понравились! И, наверное, ответных подарков так много, что их несут целых двое взрослых — эти самые тётя Руфь и дядя Самуэль. Какие хорошие! И каждая принялась мечтать, что именно ей подарят.
Скоро появились дядя и тётя. Тётя оказалась какая-то неинтересная, а вот дядя был весёлый. Он улыбался девочкам и довольно потирал руки.
— Что скажете, дядя? — спросила мама.
— Очень, очень мило, дорогая! — воскликнул весёлый дядя. — Они все прекрасны! Ты ведь выбрала самых лучших? — обратился он к богатой девочке. Та кивнула. — Отлично, я вижу, ужин будет на славу!
Он опять улыбнулся и подмигнул растерянным гостьям — подарков-то не было. Дядя и тётя пришли с пустыми руками.
Девочки придвинулись к столу, поближе к своим игрушкам, как будто искали в них уверенности.
— Нежные, — еле слышно прошелестела тётя Руфь, оглядывая их.
Самая маленькая вдруг всхлипнула.
— Александр вот-вот подъедет, тогда и начнём, — сказала мама.
— Дорогая, зачем ждать Александра? Я вполне могу справиться и сам! — возразил дядя Самуэль.
— Я знаю, дядя. Но вы иногда увлекаетесь и затягиваете приготовление. А нам важна свежесть.
— Свежесть и нежность, — снова прошелестела тётя Руфь, не отрывая блеклого взора от самой маленькой из девочек.
— Но дорогие мои!.. — Возмутился дядя и не успел договорить, как в дверь стремительно вошёл господин Александр.
Господин Александр был человеком решительным и предприимчивым. Богатство совсем не испортило его.
Вместе с ним в комнату словно ворвался свежий ветер.
Он моментально оценил ситуацию и принялся энергично и деловито распоряжаться.
— Дядюшка, сходите на кухню принесите инвентарь. Не увлекайтесь, не тащите целый арсенал, пары топоров хватит. Тётушка, вы — лохань.
— Я — лохань? — бесцветно удивилась тётя Руфь.
— Лохань для стока крови. Что не так? Она не тяжёлая. Дорогая, — повернулся он к супруге, — камчатая скатерть — это немного слишком, всё будет просто, по-семейному, подыщи что-нибудь, что можно будет постирать.
— А куда подарки?
Господин Александр шагнул к столу, кинул быстрый оценивающий взгляд:
— Ничего особенного. Модель прошлого года, — заметил он, взяв в руки айфон. — Сложите в угол.
Девочки кинулись защищать свои подарки.
— Это моя кукла! Мы с мамой копили на неё целый год!
Мама взяла в руки куклу. Кукла была большая, необычная, вся в оборках.
— Коллекционная. Зачем же ты её принесла, раз она тебе так дорога?
— Я думала, вы мне за неё подарите айфон!
— Никто тебе не подарит айфон! Только у меня в классе такой! Мне папа привёз, он на заработки ездил! На всё лето! Только я теперь вам его не подарю!
Остальные девочки тоже кричали, что передумали дарить свои подарки.
— Как тебе не стыдно?! — воскликнула дочка полицейского, с ненавистью глядя на бывшую подружку.
Та не ответила: ясно же, что вопрос риторический, то есть ни о чём.
Вернулся дядя с двумя топорами, странным кривым ножом с усиками и пилой-ножовкой.
Девочки расплакались и запросились домой.
— Цыц вы, — прикрикнул на них Александр, — Зачем ты керамбит притащил, дядя?
— Шкурку снять... то-сё, пригодится.
Теперь девочки завыли в голос.
Дочка полицейского попробовала пройти к двери.
— Вы не имеете права! Мой папа вас всех арестует!
— Твой папа отправлен в срочную командировку! Он не придёт!
— Тогда придут его друзья и...
Её слова потонули во взрыве хохота. Смеялись все взрослые, даже тихая тётя Руфь, вернувшаяся из кухни с большой цинковой лоханью.
— Друзья! Аха-ха-ха-ха! — заходился дядюшка Самуэль.
— Быдло необразованное! Они даже ничего не знают о внутривидовом отборе! Животные! — отсмеявшись, возмущалась мама девочки.
— Глупые ягнятки, — шелестела тётя, — милые... Нежные.
— Сочные! На вертеле! Я сам поверчу!— выкрикивал дядя Самуэль, поигрывая странным ножом.
Девочки очень просили их не убивать, одна даже предложила в обмен вместо себя прислать двух своих сестрёнок, они мол, ещё младше и наверняка более нежные, но это предложение не встретило отклика.
— Подрастут — сами придут, — заявил господин Александр и приступил к делу.
***
Девочки и впрямь оказались хороши.
Нежные, сочные, под пряным соусом.
Эскалопы, бефстроганов, антрекот, мясо, тающее во рту...
— Отличная кровяная колбаса, — окрепшим вдруг голосом объявила тётушка Руфь.
Остальные осоловело покивали.
— Изрядная экономия и на этот раз, — благодушно заметил дядюшка Самюэль, масляно поглядывая на сваленную в углу груду подарков.
Он с присвистом высосал костный мозг, разгрыз нежный хрящик и заметил:
— Но всё же чего-то не хватает.
— Коньяку, — пробормотал Александр.
— Именно! Хорошего марочного коньяку!
— А не переехать ли нам куда-нибудь поближе к горам? Коньячные бароны тоже уважают богатых людей с демократическими традициями.
В подвале худенькая дочь полицейского скорчилась на холодном полу. Её оставили на всякий случай.
— Папа, — шептала она, — папочка, возвращайся скорее... Спаси меня...
***
Всегда ли нужно стараться понравиться людоедам?