В эту ночь Мадам Летиция Буонапарте, мать Наполеона почти не сомкнула глаз, и лишь к утру забылась в тревожном, не приносящем отдохновения полузабытьи. Позавтракав, она, по обыкновению, вышла вместе со своей верной компаньонкой Розой Меллини на балкон.
- Роза, поставь вот тут в углу шезлонг. И приоткрой жалюзи. Нет, я не хочу смотреть на улицу. Просто посижу на солнце, погреюсь. Какое у нас сегодня число?
- 5 мая 1821 года.
Упавший на лицо яркий луч солнца заставил закрыть глаза. И сразу вспомнилась Корсика. Родная, солнечная Корсика. Почему в воспоминаниях юности всегда царит солнце? Будто и не было там непогоды. А ведь были и непогода и ненастья. Да ещё какие!
Летиции не исполнилось ещё и четырнадцати, когда её выдали замуж за 18-летнего Карло Буонаротти. На Корсике шла освободительная война. Боролись против генуэзских правителей, и им с мужем пришлось много скитаться. Наверное, поэтому первые две беременности были неудачными, и она уже опасалась, что не сможет подарить Карло наследника. Но потом пять сыновей и трех дочерей родила она мужу. В 1769 году на свет появился её великий сын, Наполеон, её главная гордость, боль и забота. И в этом же году Франция просто выкупила у Генуи Корсику «за долги». С той поры судьба неразрывно связала их семью с Францией, где постепенно всё выше поднималась звезда её сына. Как радовались они, когда после Тулона Наполеона из капитана сразу произвели в бригадные генералы. И начался его стремительный взлет. Взлет орла. Вот он уже консул, первый консул, пожизненный консул. Куда выше? Зачем выше?! Но яркое солнце слепило глаза моего орла. Перед его взором заблестели римские аквилы, и зародилась мечта о единой Европе, о возрождении великой римской империи. И Наполеон задумал стать императором. Как я воспротивилась! Брат Люсьен с негодованием убеждал его в нелепой несовместимости Императорства и Республики. Они даже рассорились, а я категорически отказалась присутствовать на его коронации. Там Наполеон забрал корону из рук бедного папы Пия VII, и сам воздел её себе на голову. А потом ещё и свою старуху Жозефину короновал, которая за 15 лет брака так и не удосужилась родить ему сына. Смешно, но когда художник Давид задумал увековечить это «великое событие» на полотне, Наполеон повелел изобразить меня в центре, во главе семейного круга.
С Жозефиной он потом все-таки развелся и женился на Марии-Луизе, дочери императора Священной римской империи. Опять эта империя! А как он гордился, что в жилах Марии-Луизы течет кровь римских императоров. Хотя мне и эта его жена не понравилась. Молодая, красивая, но… «не наша», как сказала я тогда Люсьену. Впрочем, она уже через год родила долгожданного наследника, моего бедного внука, получившего при крещении имя Наполеон Франсуа Жозеф Шарль Бонапарт. На радостях счастливый отец произвел сына в короли Рима – Roi de Rome. Кстати, Наполеон и троих братьев своих сделал королями: Жозеф правил Испанией, Людовик - Голландией, а младший брат, Жером, стал правителем Вестфалии. Сестра Полина сделалась принцессой и герцогиней Гвасталлы, сестра Элиза - Великой герцогиней тосканской. А моя младшая, Каролина стала королевой Неаполя. Он и мне навязывал разные титулы, но я наотрез отказалась, сказав, что мне от Бога даровано самое важное звание – Мать Наполеона.
В общем, он сам вознесся, других детей за собой потащил, но тревога не покидала меня. Я чувствовала, что всё кончится плохо. Разве войны добром кончаются?! А он воевал со всем миром. В Сибирь его занесло, в горящую Москву и нестерпимые морозы. Вот и сломал там голову. И вскоре всё рухнуло.
Понял Наполеон мою правоту, только когда оказался в ссылке на Эльбе. Я тут же отправилась к нему. Полина тоже вскоре приехала поддержать брата. Потом наведалась и третья сестра - Каролина. Хотя надо сказать, эта ссылка не сломила Наполеона. Ведь за ним сохранили почетное звание императора, при нем была старая гвардия и небольшой флот. И он был полным хозяином острова. Наполеон, как и прежде, вставал рано, завтракал, на коне объезжал окрестности. Потом принимал визитеров. После обеда часами просиживал в библиотеке, обдумывая свои планы. Вечером мы ужинали вместе, а потом до ночи разговаривали с друзьями или играли в карты. И все десять месяцев, что он был на Эльбе, Наполеон неустанно обустраивал остров: осушал болота, прокладывал дороги, здания ремонтировал, разбивал поля и виноградники. В порту тогда торговля оживилась, иностранные гости нередко наведывались. Наполеон хотел создать рай на этом острове. И все ждал свою Марию-Луизу с сыном. Но австрийский император и его канцлер Меттерних сделали всё, чтобы приезд не состоялся. Зато тайком его навестила польская любовница, графиня Валевская с сыном. Но, похоже, радости от встречи он не испытал и через несколько дней они уехали.
Смириться с вечным заточением на Эльбе Наполеон не мог, и вынашивал планы побега и возвращения в Париж. Во Франции многие были недовольны Людовиком XVIII из Бурбонов, и звали Наполеона обратно. На острове скапливалось всё больше его сторонников, армия разрасталась и флот приумножался. На это нужны были деньги. Мы с Полиной и Каролиной распродали свои драгоценности, а вырученные средства отдали Наполеону.
26 февраля 1815 года, воспользовавшись отсутствием офицера охраны, Наполеон погрузился на свою бригантину, незаметно обошел сторожевые корабли и вскоре высадился на безлюдном побережье Франции с отрядом в тысячу человек. Стремительным маршем, горными тропами, избегая стычек с войсками, Наполеон шел к столице, и армия его пополнялась отрядами, которые присоединялись к «своему императору». 20 марта Наполеон без единого выстрела вошел в восторженно встретивший его Париж. Но триумфальные «сто дней» закончились крахом под Ватерлоо и ссылкой на уединенный, далекий остров Св. Елены. Из-за весенних бурь в Атлантическом океане корабль шёл туда целых два месяца. Сколько слёзных писем разослала я тогда главам государств по всей Европе, умоляя «разрешить матери разделить плен с сыном». Но на Св. Елену уже не пускали никого, и там Наполеона повсюду сопровождал английский офицер. Мне удалось все-таки добиться, чтобы ему несколько улучшили условия жизни и разрешили переписку с сыном. С помощью сводного брата, кардинала Феша мы сумели послать к Наполеону медика и исповедника.
В конце концов, потеряв всякую надежду, я перебралась в Рим, где многострадальный папа Пий VII милостиво взял нас под свою защиту. Я перебралась в Город, королем которого Наполеон сделал своего единственного сына и почитал второй после Парижа столицей мира. Сначала я жила у брата, кардинала Феша во дворце Фальконьери на виа Джулия, но в 1818 году приобрела дворец на углу Корсо и площади Венеция.
Поток мыслей поменял русло. Вспомнилось, что тогда они ещё находили поводы для радости. Боже, как веселились они прежде, когда на этом узеньком балкончике собирались ее дочери и близкие друзья. Итальянцы с воодушевлением рассказывали, что виа дель Корсо, на углу которой стоял их дворец, прежде называлась виа Лата. Это был начальный участок наиболее важной и древней из римских дорог, построенной в далеком 215 году римским консулом Гаем Фламинием. Дорога отсюда, от подножия Капитолия шла к Адриатическому морю, до Римини. А оттуда приходили римские победоносные армии, возвращаясь с северных окраин империи. Потому прежде вдоль дороги возводились многочисленные триумфальные арки. Но арки, как и императоры, были не вечными. Они разрушались с течением времени, а их камни шли на строительство окрестных зданий. В XV веке в соседнем палаццо Венеция поселился папа Павел II, венецианец Пьетро Барбо. Он ввел обычай устраивать здесь на масленицу бега диких лошадей без наездников. Тогда-то улица и получила название Корсо, т.е. Бега.
Летиция вспомнила, с каким восторгом, стоя на украшенном коврами и флагами балконе, они наблюдали эти гонки. Одурманенные возбуждающим составом животные бешено мчались от площади дель Пополо по прямой и широкой по тогдашним меркам улице к площади Венеции. Здесь дорогу перегораживало плотное полотно или сеть, разгоряченных лошадей ловили за удила и останавливали специально обученные конюхи. Большие премии выплачивали смельчакам, которые исхитрялись вскакивать во время гонок на коня, рискуя жизнью. Причем не только своей, но и жизнью стоящих вокруг зрителей. Иногда забавы ради на Корсо устраивали шутовские бега буйволов, ослов, клоунов, карликов или нелепо обряженных в мешки евреев.
А каким необыкновенным было зрелище в последний вечер масленицы во время карнавала (carne-vale означает «прощай мясо»)! Разодетая в маскарадные костюмы публика веселилась до поздней ночи на разукрашенной улице. Все пели, танцевали, бросали друг в друга цветы, скатанные из муки шарики или просто пригоршни муки. А поздним вечером масленицу начинали «гасить». Идущие по улицам, стоящие на балконах и в окнах люди зажигали факелы на длинных шестах, а то и просто свечи или канделябры. Те же, что «гасили масленицу», платками, привязанными к таким же длинным палкам, старались эти огни потушить. К ночи последние огни гасли, веселый шум затихал, и начинался великий пост.
Теперь вся ее жизнь как непрерывный великий пост. Выходит она мало. Небольшие прогулки по Корсо или в парке Боргезе с Полиной. Но ездит она по Вечному городу в карете с гербом Наполеона.
Скрипнула балконная дверь.
- Мадам, там какой-то господин убедительно просит принять его.
- Что за господин?
- Да он так закутан в черный плащ с капюшоном, что и лица не видать.
В дальних коридорах послышались приглушенные голоса, суматоха.
- Что там за шум? Роза, пойди посмотри!
Навстречу Розе по коридору бежали взволнованные швейцар и мажордом. Размахивая руками, они пытались преградить дорогу невозмутимо идущему на них незнакомцу в плаще.
- Прошу вас, остановитесь. Дальше нельзя. Мадам никого не принимает. Роза, вот тут посетитель…
- Простите, господин… С кем имею честь и что вам нужно?
- Мне нужно безотлагательно поговорить с Государыней Матерью, - твердо и с достоинством ответил незнакомец.
- Но мадам никого! Слышите, Никого не принимает!
- А вы доложите, - тихо и невозмутимо произнес загадочный гость. - Меня она примет, - добавил он уверенно.
- Но как вас представить?
- Никак. Просто скажите, что у меня крайне важное сообщение для Мадам Матери, и мне необходимо видеть её.
Роза побежала на балкон и передала слова странного и непрошеного гостя. К всеобщему удивлению, Мадам Летиция согласилась принять настойчивого просителя. Она прошла в гостиную и попросила оставить их с визитером наедине. В большом салоне, за дверями которого в трепетном и любопытствующем напряжении застыла челядь, остались мать Наполеона и закутанный в плащ загадочный незнакомец. Стоявшие на камине французские часы пробили шесть пополудни. Посетитель медленно приблизился к старой женщине и тихо, но отчетливо произнес:
- Мадам, в эту минуту земным страданиям Наполеона пришел конец.
Потом он торжественно вынул из кармана распятие и, протянув его, добавил невозмутимо и даже умиротворенно:
- Ваше высочество, поцелуйте Спасителя Вашего любимого сына!
Мадам Летиция, как завороженная, бессознательно повинуясь, приложилась к кресту. Странный господин произнес еще несколько слов утешения, проникнутых непостижимым сердечным жаром и стал тихо уходить из залы, не спуская горящих из-под капюшона глаз с застывшей женщины. Боясь шелохнуться, она продолжала напряженно вслушиваться в звуки умолкнувшего, но странно знакомого голоса. Да и фигура закутанного в плащ незнакомца болезненно напоминала ей кого-то. Но кого? Впившись в подлокотники кресла, мадам Летиция подалась вперед, глядя на бесшумно затворившуюся дверь. Вдруг она выпрямилась, как от удара и, схватив стоявший на столике серебряный колокольчик, принялась безостановочно и громно звонить. Сбежавшиеся слуги столпились вокруг нее, а она, не выпуская из рук колокольчика, продолжающего тихо звенеть, глядела на них в смятении и шептала:
- Неужели?! Где Он??? Верните!!!
Слуги бросились вдогонку, кто по улице Корсо, кто на площадь Венеции. Однако незнакомец исчез, как дух. Подняли на ноги жандармерию, но поиски не дали никаких результатов. Таинственный посетитель пропал бесследно.
Два месяца спустя в Рим пришло официальное известие о смерти Наполеона. Император скончался на острове Святой Елены ровно в шесть часов пополудни 5 мая 1821 года.
*****
Летиция Буонапарте пережила сына на 15 лет. Пережила двух дочерей и внука Наполеона. От непрерывных слёз она почти ослепла. К тому же в 1830 году она сломала шейку бедра и с той поры почти не выходила из дома. И никогда не снимала траур. Но по-прежнему часами сидела на балконе, а Роза рассказывала ей о происходящем на улице.
Свою спальню мадам Лениция превратила в семейный музей. На стене висели портрет Наполеона кисти Давида и портрет мужа Карло. Мраморный бюст несчастного внука, «Короля Рима», который Наполеон прислал ей с острова Св. Елены, Летиция оформила как алтарь с постоянно горящими вокруг лампадами. Но главной реликвией была доставленная ей после смерти Наполеона раскладушка, на которой император предпочитал спать, даже если в его распоряжении были великолепные кровати и ложа. Летиция поставила её недалеко от своей постели, в углу, словно пытаясь чувствовать присутствие сына рядом с собой.
Мадам Летиция Буонапарте умерла 2 февраля 1836 года. Сначала ее скромно похоронили в соседней церкви Санта Мария ин Виа Лата, потом останки перенесли в родной город Аяччо на Корсике. В 1860 году по приказу внука Летиции, Наполеона III прах поместили в Императорскую часовню в Париже.
Надо сказать, хотя Наполеон никогда не был в Риме, имя его прочно вошло в историю Вечного Города. Несмотря на сложные и порой драматические отношения с императором, здесь создан большой и интересный музей Наполеона. Расположен он неподалеку от площади Навона, на набережной Тибра, напротив моста Умберта I. Основал музей потомок Люсьена Бонапарта – Джузеппе Примоли. В своем дворце он собрал фотографии, рисунки, скульптуры, табакерки, альбомы и даже одежды, связанные с родом Бонапартов. Представил сложное генеалогическое древо всех родных, не забывая о связанных с ними легендах и преданиях.