Эта история началась вскоре после окончания войны и продолжалась не менее пяти лет. Я тогда учился в младших классах, мало что знал и смог запомнить только чисто внешнюю сторону происходящего. Поначалу ничего сверхъестественного в этом не видел, к этому располагала спокойная реакция родителей на происходящее. Всерьез об этом я стал задумываться много лет спустя.
Наша семья переехала в город Каменец-Подольский в конце октября 1944 года. Эвакогоспиталь №3395, которым командовал мой отец, майор медицинской службы Михаил Фишелев, перевели в этот старинный город вместе с группой таких же госпиталей для приема раненых с юго-западного театра военных действий. Когда война закончилась, в городе осталось два госпиталя для лечения инвалидов Отечественной войны – доктора Вейца (туберкулезный) и доктора Фишелева. В 1945 году нам выделили двухкомнатную квартиру на втором этаже старого дома между милицией и госпиталем. Удобств там не было, но зато папе было близко ходить на службу, что он делал в любое время суток. Однажды я спросил папу, почему он часто встает в пять утра и идет на службу. Он серьезно ответил, что в это время умирает много тяжелых больных, а сестры и санитарки от усталости засыпают. В том же 45-м я пошел в первый класс школы №8, до которой было буквально пять минут ходу. Меня не нужно было водить на занятия, это здорово облегчало жизнь остальных членов семьи. Наконец, в квартире был прекрасный балкон с красивой кованной решеткой. Папа немедленно в два яруса засадил его цветами. Мама мирилась с неудобствами, потому что считала пребывание в Каменце временным, этот госпиталь был третьим, которым командовал отец с 1942 года, начальство использовало его в качестве кризисного менеджера. Но человек предполагает, а судьба решает по-своему. Отец так и остался начальником госпиталя до выхода в отставку, и в этом городе и этой квартире произошли события, о которых я хочу рассказать.
Моя сестра Ася была старше меня без малого на восемь лет и закончила школу в 1947 году, когда я перешел только в третий класс. Это отражалось на отношении к нам родителей. Моими проблемами занимался папа. Больше всего я любил ездить с ним на рыбалку. Он также брал меня в служебные поездки в подшефные колхозы, помогал собирать камни и окаменелости, почтовые марки, старинные монеты. С его помощью я построил свой первый самокат, научился стрелять из малокалиберной винтовки, играть в футбол и лазить по деревьям, всего не перечислить. Папа всячески старался расширить мой кругозор и приучал к самостоятельности, например, разрешал на госпитальном студебекере, водителем которого был замечательный человек и мой большой друг- дядя Ваня Теклюк, ездить в карьеры за песком, в леса за дровами и т.п.
У сестры была компания старшеклассников, которые собирались у нас дома и танцевали под патефон. Если в этот момент мне некуда было податься, я тихо сидел у окна за портьерой, путаться под ногами у взрослых мне категорически запрещалось. Мама тоже занималась моими проблемами, главным образом штопая порванные на колючей проволоке рубашки и штаны. Когда штопать было уже нечего, она порола старые папины брюки и гимнастёрки и шила мне обновы. Но главными ее заботами были проблемы дочери.
В те годы купить красивую одежду и обувь можно было только на барахолке или по блату в магазинах, где работали знакомые. До сих пор помню, как в Киеве папе предложили туфли для мамы, он снял сапог и примерил их. У мамы был 37 размер обуви, а у папы 36. С обувью для Аси вообще была катастрофа, она носила туфельки 31 размера. Первое красивое платье из панбархата с юбкой солнце-клеш Асе пошили к выпускному вечеру. Я понимал, что гардероб взрослой сестры требовал от родителей, в первую очередь от мамы, много времени и серьезных затрат по сравнению с моим, и считал это само собой разумеющимся.
Когда сестра закончила школу, поступила в институт киноинженеров и уехала в Киев, переписку с ней вела мама. У нас дома был телефон №4-42, по которому через телефонисток можно было в экстренном случае позвонить папе в госпиталь, но по межгороду родители звонить даже не пытались, связь была ужасная. Всё общение шло через почту. Мама постоянно ждала писем из Киева, и однажды утром сказала: «Сегодня от Асеньки придет письмо». Мы с папой не отреагировали, придет так придет. Днем письмо действительно пришло, ничего удивительного тут не было, дело обычное.
Через несколько дней мама опять сказала: «От Асеньки придет письмо». Мы насторожились и ждали, когда появится почтальон. Он пришел и вручил мне письмо со знакомым почерком. Это было любопытно, но ведь всякие совпадения бывают! Когда пришло пятое и шестое предсказанные мамой письма, терпение мое лопнуло, я спросил, откуда она это знала. Мама ответила, что все просто: если ей сниться что-либо, связанное с железной дорогой – вокзал, паровоз и т.п., от Аленьки непременно будет письмо. И оно приходило! Сначала мы с папой удивлялись, потом привыкли.
В те годы для меня в мире взрослых происходило множество непонятных событий, это было нормально и не вызывало удивления. Способности мамы видеть вещие сны я тоже считал делом естественным. Папа обходил эту тему молчанием, так как объяснить все с официальной материалистической точки зрения не мог, а все прочие варианты были чреваты серьёзными последствиями. Даже если родители как-то обсуждали это явление между собой, делалось это в мое отсутствие. Я мог по детской наивности разболтать что-то среди друзей, они – сообщить родителям, а сексотов тогда хватало.
Теперь через семь десятков лет мне некого расспросить подробности этих событий. Я вспомнил о них, когда сел писать рассказы о непонятных и необъяснимых происшествиях, случившимся в моей жизни. Вероятно, не одна моя мама обладала таким даром, но пока я ничего не слышал про многократные точные предвидения, делавшиеся одним человеком на протяжении пяти лет. Возможно, они продолжались и позже, когда сестра работала сначала в Мозыре, а потом в Черновцах, но тогда в областных центрах появились междугородние переговорные пункты, откуда можно было позвонить в Каменец. Письма начали отходить на второй план. Виделп ли мама другие вещие сны, не знаю, об этом мне ничсего не говорили.
Описание выше случаи – не единственные, с которыми мне пришлось встретиться. К плечам моей жены Майи запросто «липли» большие столовые ложки. Оторвать их было легко, но держались они на теле достаточно уверенно, она могла ходить с ними по комнате.
И еще был случай, когда Майе приснился вещий сон. Однажды в апреле (дело было в начале 90-х годов) рано утром она мне сказала: «Мне приснился Валера». Это был наш сосед на материке, в юности они с Майей встречались, а родители строили по этому поводу далеко идущие планы. Летом мы были в отпуске, а Валера занимался ремонтом квартиры, они с женой только что вернулись в Каменец из Тюмени, где проработали много лет. Отношения наши были самые дружеские. Когда в апреле Валера приснился Майе, это было необычно, мы обратили на это внимание и гадали, к чему это.
Первая за зиму почта пришла на Шикотан в начале мая, когда началась летняя навигация. До этого остров со всех сторон был окружен льдами, связь с большой землей была только по радио. Как обычно, мы получили пачку газет и журналов за полгода и много писем. В одном из ни нам сообщили, что сосед Валерий в конце апреля скоропостижно скончался, сгорел за два месяца. Мы припомнили даты, они совпали. О таких случаях я читал раньше. Добавлю, что разница между Шикотаном и Украиной – восемь часовых поясов. Когда Майе снился тот сон, в Каменце был вечер предыдущего дня. Я тогда подумал, что перед смертью Валерий думал о Майе, но говорить ей об этом не стал.
Лично мой опыт в делах сверхъестественных человеческих способностей невелик. Но он не нулевой. Его вполне можно взять за основу. Сейчас табу с парапсихологии, то есть системы знаний о сверхъестественных способностях человека и животных, снято, хотя википедия продолжает называть ее лженаукой. О знаменитых экстрасенсах Вольфе Мессинге и Владимире Сафонове снимают фильмы. Раскрыта их роль в ращении сложных международных кризисов. Человечеству требуются такие люди, их нужно искать и помогать раскрыть свой талант. Наша цивилизация зашла в тупик, назрела необходимость менять системы духовных и физических ценностей, для этого нужны люди с необычными способностями, которые могу не только предложить альтернативный путь развития человечества, но расписать его на десятилетия вперед и определить вехи, по которым будет видно, куда мы все идем. Очень хочется верить, что этот человек уже живет среди нас.
Занавес.