ОБРАТНО - НЕГЕВ
- А где же люди? – вновь заговорил наконец
Маленький принц, - в пустыне все-таки одиноко.
- Среди людей тоже одиноко, - заметила змея.
(А.С. де Экзюпери «Маленький принц»)
Сев в автобус, на тот раз совершенно благополучно, прибывшем по расписанию и без иных неожиданностей, прощалась с морем.
Насытившись его экзотичностью, распробовав это море на «вкус», цвет и запах со всех сторон, удовлетворив все свои интересы по этой части, переключила внимание на пустыню.
Состояние, дотоле напряженное, теперь расслабилось. Поскольку один жгучий интерес был удовлетворен.
Море, теперь оставленное по правому борту автобуса, сменилось интересом слева: за камнями и холмами находилась пустыня Негев, самая южная, наиболее засушливая часть Израиля, находящаяся к юго-западу от Мертвого моря.
Вот парадокс: где-то здесь находится один из самых больших в стране лесных массивов — Ятир. Работы по посадке деревьев здесь были начаты в 1964 году, число деревьев превышает четыре миллиона.
Эта пустыня ещё известна Национальным парком Тимна, где расположены знаменитые Соломоновы Столбы. В живописном ущелье ветер и редкие дожди (они в пустыне Негев идут зимой) создали целую группу причудливых и высоких, до пятидесяти метров, известняковых скал. Неподалеку от них находятся древние рудники, в которых при царе Соломоне добывали медную руду.
Эту пустыню называют колыбелью еврейского народа.
В Негеве с давних времен жили скотоводы и кочевники. По Негеву странствовали праотцы Авраам, Исаак и Иаков.
Здесь живут бедуины, сохранившие уклад жизни древних племен, а черные палатки из козьей шерсти защищают их от палящего солнца.
«Изюминка» Негева — это оазис Эйн-Авдат в самом центре пустыни. Он славится своими озерами, пещерами и каньонами, но главным образом — грандиозным водопадом, образующимся на короткое время только в период паводка.
Но там побывать мне не удалось.
Часть Негева, каменистую, не самую интересную, с сухими, без малейшей зелени, склонами гор, сухими руслами рек в основном наблюдала из окна автобуса, и, как всегда, сидя на переднем сидении. Людей мало. В автобусе тихо. Водителю скучно, видимо, стало - молодой. Говорил на удивление тихо. Начал цеплять меня вопросами.
- Парень, я не хочу тебя развлекать, вовлекаясь в разговор через твои вопросы. Хочу смотреть по сторонам. Я и так вижу, без тебя, что вот там немного впереди – канатная дорога. А за ней пустыня.
Фотографирую через окно: камни, колючки, камни, колючки.
Смотрю, выбираю виды, навожу камеру и ничего не понимаю в этой пустыне Негев. Какая-то странная. Очень странная. Не понятная. По моему разумению в пустыне дуют ветра, ночью, днем... неизвестно когда, в любое время. Но все знают, что они есть. В любой пустыне всегда, или время от времени, или по вечерам, или по утрам по своему графику, но дует ветер, перемещая песок и образуя новую архитектуру барханов. Соответственно, он поднимает в воздух массы песка и пыли. Я ничего не могу понять в этой пустыне и в этой стране. Где пыль? Куда дели пыль? Столбы пыли, несущиеся поземкой с одного конца ландшафта в другой, то оседающие толстым слоем на дорогах, то, закручивающиеся как смерч, накрывающие в миг одеялом весь город. Здесь рядом – Египет с его Ливийской пустыней, Аравийской пустыней, и сезоном ветров, продолжающимся практически круглый год.
С другой стороны – Арабские Эмираты со своим песком из пустыни Руб-эль-Хали. Некоторые туристы даже специально едут в Эмираты в сезон бурь, чтобы лично наблюдать за этим стихийным явлением. После него город становится укрыт слоем песка, что смотрится довольно красиво и загадочно. Полиция жителей и гостей ОАЭ в период таких ураганов настойчиво рекомендует отказаться от вождения транспорта, поскольку плохая видимость дороги становится причиной ДТП.
Поэтому для меня совершенно очевидно, что должна быть пыль и здесь, в Израиле. Песок. Причем, везде. И если он есть даже в Ростове, который к пустыне вообще никакого отношения не имеет, то здесь гремучая смесь должна быть и подавно.
Но нет песка. Нет пыли. Нет и всё.
Ландшафт пустыни Негев, который я пристально наблюдала из окна автобуса, помимо недоумения, навивал новые размышления, сравнения. Всё познаётся в сравнении.
В России, дома, когда едешь по городу, а за городом, например, степи. Какие мысли возникают, глядя в окно? Или, по дороге на мое любимое Черноморское побережье - лежа ночью на верхней полке купе и наблюдая за светляками, добавляющими сказочность в ночной колорит кавказских лесов?
Счастье свободы и встречи с природой Ночью - лунная дорожка на водной глади. Она непременно сверкает изумрудными переливами и манит тайной сказки пройти по ней и оказаться где-то там, у добрых фей.
Шум прибоя, движение разбежавшейся волны. Камни и мелкие разбросанные тут и там коряги после шторма, размывшего береговую линию напомнят отдыхающим, кто тут хозяин.
В Сочи в январе раскрываются подснежники - все цветет, пахнет благоухает. Бесконечные газоны не зависимо от времени года, всегда прекрасны. Одни виды зелени сменяют другие, платановые аллеи, Тисо-самшитовая роща, водопады, дольмены…
Природа, созданная одним и тем же началом, но какая она везде разная, разнообразная... как картины Рембранта и картины П. Брейгеля - один изображал мир горний, другой – мир очень приземленного крестьянского быта; как фильмы А. Тарковского и фильмы Э. Рязанова; как басни И. Крылова и сонеты В. Шекспира; как образ женщины в лирике Пушкина и Некрасова.
Выбирай любой вид творчества в своем жанре, принимай условия для сосуществования человека с природной зоной и наслаждайся как букетом полевых цветов, вдыхая весь вместе или каждый цвет по-одиночке.
В своё время десятилетие я наслаждалась природой Крайнего Севера.
Тундра. Полуостров Таймыр. В длинную Полярную ночь над головой бескрайнее небо. Вот он где, глобальный порядок - Большая Медведица с маленьким Умкой, степенно перебирающая лапами; Кастор и Поллукс, всегда держащиеся за руки неразлучные братья, Орион, поднимающий оружие на гигантского скорпиона. Все древние космологические легенды оживают. Здесь небо, каким его невозможно видеть нигде в иных местах на планете; живой свет звезд.
А по сторонам, от края и до края - звенящая непорочность природы. Эдемский сад в северном варианте.
Расхоже выражение, что север, с его «полярками», прогрессивными увеличениями зарплат, затягивает. Но не только деньги затягивают. Там есть что-то, что гипнотически заставляет смотреть и смотреть на загадочный горный комплекс плато Путорана, на эффект двойного солнца и слушать поющий под ногами снег.
Там земля особого магнитизма, ни кем не изученного, охраняемого суровыми морозами, девятимесячной полярной ночью и вечной мерзлотой.
И об истинности этой знает только побывавший на том самом севере.
Таков русский Север!
Ныне место моего географического проживания... чеховская "Степь", теряющаяся в бескрайних просторах равнины посреди трав, выжженных солнцем.
Куда ни бросишь взгляд — везде мерещится тоска, одиночество, равнодушие и недостаток жизни в разных ее проявлениях.
Пресная, однообразная, как баба, которая вечно на сносях. К которой подойти нельзя. Предназначение которой размножать всеянное в нее и плодоносить. Необъятная русская баба, широченной спиной раскидавшаяся, рассыпавшаяся по полям без окраины, по холмам, таскающая ведра на коромыслах, с заботой накормить миллионы ртов – рожью, пшеницей, удовлетворить спрос на подсолнечник. По сути дела трудящаяся на чревоугодие человеческое.
Летом - палящее солнце, столбы пыли, увлекающие за собой жнивье, солому, стрекоз и перья фермерских птиц. А весной… ну оденет баба весной на неделю цветастую косынку из незамысловатых полевых цветов, на том разнообразие и закончится.
Зимой она совсем не интересная, ничего не видать - спрячет ноги в земляные валенки и под длинную снежную юбку - только общие формы при слабо рельефности местности.
Еще её отличает примитивизм мышления, такой же, как её рельеф и народонаселение.
Ни зрелищности, ни энергетики, ни ума.
Таковы декорации backyard большей части жизни. Привычные. Понятые. Изученные.
Но здесь всё новО и непонятно. Снова глянула в огромное лобовое стекло: широкий обзор, перспектива справа, слева. И по-прежнему никакого ветра и никакой пыли.
Теперь, когда вчерашние не очень приятные впечатления от первой встречи с морем позади, эта земля мне стала открываться по-другому: помимо отсутствия ветра – столь необходимого, по моему разумению, атрибута подобного рельефа, земля стала раскрываться своей сутью и плотью, своей исторической индивидуальность, земля как след в истории.
Автобус ехал медленнее, чем вчерашняя машина, с некоторыми остановками и даже пробками. Мысли возвратились в свое нормальное течение. Обычный межгородской автобус, полный людей, и я в нём.
Удивительное море осталось позади. Автобус проезжал мимо «последнего шанса» купить сувениры: ни то пару-тройку верблюдов, ни то одну из гигантских керамических ваз, выставленных на фоне не сразу понятных русскоязычному иностранцу двух настораживающих слов на заборе.
Вчера эта надпись заставила содрогнуться. А сегодня инспирировала пофантазировать на тему особенностей ближневосточной торговли: ни то «купи верблюда и гигантская ваза «в подарок» будет твоя», ни то наоборот:
«прикупи вазу и доставь домой на двугорбом транспорте»…
За окном не просто замелькали известняковые породы, или по-прежнему непривычный полулунный пейзаж. Камни эти многое видали, и кто знает, здесь, там, на этом выступе или на том холме, что за ним, ступала нога пророка.
А вот шоссе проложено через вырубленное в горе пространство, как будто гигантский острый нож с мелкими зубцами пустили по маслу скалы.
Безжизненные холмы и горы, серые и каменистые под раскаленным солнцем, даже колючек не увидишь – на редкость тоскливый пейзаж, но в нем начала проступать некая величественная и грозная красота. Негев сменился другой пустыней, Иудейской.