Повесть
– Ну почему нужно уезжать именно первого января, Троша?
– Заинька, ты думаешь мне охота куда то ехать в Новогодние Праздники? Ну ты же знаешь, я человек подневольный! Партия, она же наш Президент Заславский и тренер Саныч, сказали надо, ну а комсомол, в смысле я и доктор Зотов, сказали ЕСТЬ!
Пребывавшая на пятом месяце беременности расстроенная Ирина, автоматически поглаживала округлившийся животик.
Они познакомились в апреле этого года в поезде идущем в Кисловодск. Потом была романтическая, с оттенком откровенного криминала история. А затем вернувшись в Москву массажист Трофим Зайцев и экскурсовод Ирина Лаврова, спустя три месяца поженились.
И вот под Наступающий Новый 2018 год, Трофим вынужден был собираться в очередную спортивную командировку. На сей раз уже со спортсменами своей Федерации.
Федерации Лыжного Двоеборья…
Предстояло ехать на спортивную базу, спрятавшуюся в лесных предместьях славного, Удмуртского города, Чайковский.
– Ну ладно! – тяжело вздохнула Ирина, – ты когда обратно?
– Срок стандартный, три недели. – чмокнул любимую жену в щёку, Зайцев, – так что к 22 января вернусь!
– Ясно! – вконец расстроилась Ирина, – Ну что ж, скоро одиннадцать, открывай Шампанское, нужно проводить Старый Год. Год в котором мы с тобой встретились!
– Да! А потом пойдём попразднуем! – потёр ладони Трофим, – тем более что ты вон сколько всего вкусного наготовила! Обожаю твою жареную курицу и салат с кальмарами. Про яйца с грибами, я вообще молчу! Жаль что от гостей и наших родителей, из за моей командировки пришлось отбояриться! Ну ничего! Потом погуляем от души! Пошли за стол!
– Идём любимый! – улыбнулась молодая жена, – да ты прав, потом всё наверстаем!
Они прошли в гостиную.
–Только пообещай мне Трофим! – вдруг упёрла руки в боки, Ира, – Что не будешь домогаться до чужих женщин! Учти, я твою Свету кисловодскую, совсем не забыла!
– Договорились! – засмеялся Зайцев, – до чужих не буду! Буду только до своих! Ну а если серьёзно… – привлёк к себе госпожу Зайцеву, Трофим, – как я тебе уже говорил тогда, в Кисловодске, был бабник, да весь вышел, после того как познал тебя как женщину. Не бойся любимая…
– Хорошо лапа моя, идём за стол!
Тёмное, снежное утро первого января 2018-года, застало массажиста, на полупустом перроне Казанского Вокзала. На часах было 8-30. Фирменный двухэтажный, Москва-Ижевск, уходил в 9-10. Поезд ещё не подали, но отсутствие хотя бы части команды, сильно удивляло.
«Да где же все эти клоуны?» Раздраженно думал Трофим, поправляя рюкзак, «Пойду на улицу что ли!»
Он вышел из под крыши перрона и попал в пелену слепящего, густого снега.
Впереди на платформе, высился штабель бетонных блоков, из за которого торчали скрюченные, джинсовые ноги в зимних ботинках!
Рванувшись вперёд, Зайцев забежал за блоки и увидел там весьма нехорошую картину.
В пушистом сугробе, припорошенный крупой метущей позёмки, положив голову на баул с вещами, громко храпел, врач команды. Алексей Алексеевич Зотов, ражий детина, тридцати лет отроду, был мертвецки пьян.
–Лёха, твою ж дивизию! – подскочил к врачу и принялся поднимать его из снежной лежанки, Трофим, – Вставай дурачина, околеешь же! Ну же, идиота кусок!!!
– Пошёооол ты на хер! – пьяно заворчал обжабанный в доску, доктор, – Иди ты в жопу Троха! Яааа, спть хачу! Хрррр!
– Ах так! –взъярился массажист, – ну держись шут гороховый! Сейчас тебе явно не до сна будет!
Он стащил с головы врача вязаную шапку, с пышным помпоном и принялся растирать ему уши, пригоршнями свежего снега.
Результат не заставил себя долго ждать.
Зотов сначала недовольно замычал, потом открыл глаза, затем принялся жутко материться и наконец, отпихнув руки Трофима, поднялся на нетвёрдые ноги.
– Троха! Ты чего мать твою творишь, а? – распустив обвисшие губы, прогугнил Алексей.
– Спасаю от обморожения и простатита твою нетрезвую задницу! – растёр своё покрасневшее лицо снегом, Трофим, – Ты чего так насвинячился то а, эскулап недоделанный?!
– Кто ищщщщё там насвинииячилси? – послышался такой же пьяный как у доктора голос, главного тренера команды, Сан Саныча Проскурина.
Пятидесятидвухлетнего коренастого мужика, бывшей легенды Советского Спорта.
Проскурина буквально несли на себе, два спортсмена, Витя Виролайнен и Сергей Тарелкин, по прозвищу НЛО.
Вдалеке показался медленно выползающий с запасных путей, фирменный состав.
Подавали скорый поезд, «Москва-Ижевск».
Следом за первой парой спортсменов, следовала вторая. Игорь Лукин и Николай Карышев тащили сумки и лыжи. Свои и Виролайнена с Тарелкиным.
Замыкали шествие лыжники, Валерий Ногин, Олег Потехин и сильно разозлённый Президент Федерации, Илья Сергеевич Заславский.
Крепкий носатый старик, лет шестидесяти пяти, с обветренным красным лицом, то ли профессионального лыжника, то ли запойного алкоголика.
Остальные спортсмены сборной, жили в других городах и должны были самостоятельно прибыть в Ижевск.
Там они соберутся в полноценную в команду и на арендованном автобусе отправятся в Прикамский град, Чайковский.
– Да что же вы за уроды то такие! – заорал на поставленных вместе, обнявшихся доктора и тренера, Заславский, – сказал же не пить перед командировкой! С кем вот я теперь бухать до Ижевска буду?! С этим трезвенником что ли?! – Он кивнул на Трофима, – Да! Зайцев, как сядем в поезд, пройдёшь по спортсменам и конфискуешь ВСЁ спиртное! У них сухой закон!
– Ну Илья Сергеич! – немедленно заныли лыжники, – Новый Год же! И так дома ни грамма не пили!
– А ну ка цыц, малышня сопливая! – топнул ногой в оленьем унте, Заславский, – вот выйдете на тренерскую работу, так оббухайтесь хоть по самые ваши брови! А пока ни-ни! Всё братва, грузимся!
Команда заняла два с половиной купе на нижнем этаже третьего вагона. Одно из них занимал руководящий состав, массажист и доктор.
В остальных разместились крайне раздраженные спортсмены. В силу наступивших Новогодних праздников, поезд был почти пустым. К примеру вагон где ехала лыжная команда, был заполнен меньше чем на треть.
– Троха, ну оставь хоть пару пузырей на шестерых! – попросил красавчик, блондин Виролайнен, заявившегося к ним в купе с объёмной сумкой, массажиста, – ну совсем ведь лютует Сергеич! Мало того что первого января на сборы сподобил, так ещё и водку всю отбирает! Ну это же полная жесть!
– Мужики! Да, я вас чисто по человечески понимаю! – вздохнул Зайцев загружая в сумку десять бутылок, различного, от текилы и коньяка, до водки и грузинского вина, спиртного, – Но вы знаете мои принципы! Спорт и алкоголь несовместимы! Не, когда мы не на сборах, если хотите пейте. Но когда пошел рабочий процесс, всё! Так что извините, но нет!
Зная по опыту, что спорить, ругаться или не приведи Бог драться с могучим массажистом, может оказаться себе дороже, лыжники замолчали и обиженно засопели.
–Попейте лучше сока или лимонада ребята! – улыбнувшись сказал им на прощание Трофим и звякая сумкой со спиртным, отправился в начальственное купе.
–Вот же ж козёл здоровенный! – зло пробубнил Сергей Тарелкин, – ну чего делать то будем, братва?!
– Да ничего! – улыбнулся Игорь Лукин, – я нашим соседкам по купе, четыре пузыря водки сунул, чтобы спрятали! Успел блин, пока этот сраный лось не заявился!
– О! Живём! – обрадовано потёр ладони Олег Потехин, – накрываем поляну пацаны! А то Новый Год и так всухую прошел!
– А у меня вона чего есть! – выудил из карманов спортивных штанов и водрузил на стол, две чекушки водки, Николай Карышев – Что выкусил?!
Он скрутил фиги в сторону закрытой двери.
– Выкусил! – ответил Трофим открывая дверь и забирая чекушки, – Так Лукин, марш в своё купе и быстро принёс сюда оставшееся бухло! Живо блин! Не зли меня!
– Твою ж маааать! – в унисон взвыла шестёрка спортсменов, – Ну как так то!
– Да вот так, непослушные вы мои мальчишки! – усмехнулся Зайцев, – стране нужны ваши победы, а вы ведёте себя как ясельная группа! Ну принес что ли?
– Принёс! – с крайним отчаяньем в голосе произнёс Лукин, заходя в купе, – держи ирод!
Игорь протянул Зайцеву четыре бутылки водки.
– Ну вот теперь всё хорошо ребятки! – сказал Трофим, – адьёс физкультурники!
Массажист покинул купе и закрыл за собой дверь.
Теперь уже насовсем.
– И всего то на пять лет старше нас, а гляди ж ты! Мы для него видишь ли мальчишки! – фыркнул Виролайнен, доставая из баула контейнер с салатом Оливье.
– Да тише ты, Витя! – цыкнул на него Карышев, – не дай Бог услышит, вернётся и ещё какую нибудь пакость учудит!
– И то верно! – боязливо согласился Виролайнен, – давайте хоть пожрём от пуза пацаны! Мечите на стол всё у кого чего есть!
Вернувшись в своё купе, Трофим застал там весьма прелестную картину.
Сан Саныч обнявшись с Алексей Алексеичем, распевали « Эх Мороз, мороз!», а злой, раскрасневшийся Заславский пытался выпроводить из тесного помещения, довольно подозрительного типа, желавшего впарить ему, горсть побрякушек из желтого металла, выдаваемых им за золото 585-й пробы.
– Мужик ну купи рыжьё! – приставал к Илье Сергеевичу, бандитского вида мОлодец, в кожаной куртке, – смотри ну хорошие же цацки! Всего 15 тыщ кучка!
– Молодой человек, покиньте пожалуйста помещение! – кипятился Илья Сергеевич, – мы ничего не намерены у вас покупать!
– Позвольте полюбопытствовать! – протянул лопатообразную ладонь Трофим.
– На погляди! – ссыпал кучку перстней и колечек, парень, – тока аккуратней смотри! Не поцарапай!
Зайцев поставил звякнувшую тяжёлым стеклом сумку на пол и поднёс сверкнувшее желтым, «богатство», к глазам.
Затем он резко сжал ладонь в пудовый кулак.
Раздался тихий хруст лопающихся «драгоценностей».
Трофим разжал кулак, и все увидели сероватый комок слипшегося металла и кусочки облетевшей позолоты.
– Ты чё натворил козёл?! – заорал на него продавец, – Ты нахера испортил хорошие вещи???!!!
– Так, забрал свой вонючий свинец и скрылся в ужасе! – рявкнул на парня Зайцев, – а то как бы не пришлось тебе сейчас за козла ответить!
Схватив с ладони Трофима свой смятый фальшак, незадачливый жулик выскочил из купе и кинулся к выходу из вагона…
– Поезд отправляется, просьба провожающих покинуть вагон! – нараспев произнесла хорошенькая, грудастая проводница, средних лет, величаво шествуя по коридору, с передвижным столиком, – желающие приобрести минералку, чай, чипсы, доширак и печенье, обращайтесь ко мне!
– Чай это конечно здорово! – пробормотал доктор доставая из баула, свиной балык, сало, литровую банку красной икры и две палки сухой колбасы, – предлагаю начать совещание!
«Совещанием» у руководящего состава команды назывались обычные, транспортные попойки.
Малопьющий Трофим участвовал в них постольку поскольку. Так иногда выпивал несколько рюмок под хорошую закуску. А когда и не пил вовсе. Но сегодня был как раз тот случай, когда слегка «принять», всё же хотелось. Ведь Новый Год как никак!
Тем более, что каждый притащил по пакету разнообразной, праздничной снеди. От жареных кур и различных салатов, до солёной сёмги и копченых мясопродуктов.
И что характерно, спиртного хитрое начальство всегда брало с собой по минимуму, зная по опыту, что ушлые спортсмены, обязательно наберут с собой запретного и сильно разнообразного алкоголя.
На экспроприацию спиртной санкционки, всегда засылали массажиста Зайцева. У того было натуральное чутьё на «синьку». И что самое парадоксальное, пытающиеся взять с собой водку, коньяк и т.д. и т.п. спортсмены, постоянно наступали на одни и те же грабли.
Зайцев всегда изымал всё, до последней капли.
– Закрывай дверь! – промычал Сан Саныч, роясь в принесённой Трофимом сумке, – Кстати Троха, как ты просёк, что этот мудак нам фуфло впарить хочет?
– Да всё просто Саныч! – засмеялся Зайцев, вынимая из рюкзака пакет фаршированных шампиньонами, яиц, – просто это были побрякушки из покрытого позолотой свинца. А у меня аллергия на свинец, независимо позолоченный он или нет. Рука начинает жутко чесаться и моментальное раздражение начинается. А от золота нет! Вот посмотри!
Он раскрыл правую ладонь.
На чистой, белой коже, пламенели алым, несколько крупных волдырей.
– Ух ни хрена ж себе! – покачал головой Заславский, - как же ты теперь работать то будешь?
– Да нормально! – сказал Трофим, вскрыл ножом волдыри, открыл бутылку водки, прополоскал и зажал в ладони пропитанную спиртным салфетку, – завтра уже ничего не будет!
В этот момент поезд наконец тронулся. За окном постепенно ускоряясь замелькала утренняя, заснеженная Москва.
– Ну поехали наконец! – сказал немного протрезвевший врач, и разлил из вскрытой Зайцевым бутылки, водку по пластиковым стаканчикам, – Давайте мужики! С Богом!
Чокнулись, выпили, закусили праздничными деликатесами.
– Чего это у тебя за яйца такие интересные? – откусил от фаршированного кругляша, Заславский, – с чем это?
– О! Это натуральный деликатес! Фамильный рецепт моей любимой жены! – горделиво сказал Трофим, – внутри фарш из рубленых пережаренных с луком шампиньонов, желтка, чеснока и майонеза! Ну как вам?
– Блеск! – засунул остаток яйца в рот, Илья Сергеевич, – очень вкусная штука! Супруге от меня личное спасибо! Попроси её потом рецепт подробный написать. Жену готовить заставлю как вернёмся!
– Хорошо передам! Вот господа хорошие, попробуйте какую моя супруга сёмгу засолила!
– Наливай давай! – сказал Алексею, Заславский, – красную рыбу я люблю!
– Илья Сергеич, а куда мы вообще едем то? – спросил Трофим Президента, намазывая хлеб с маслом, красной икрой, – я первый раз про эту базу слышу!
– А висела законсервированная с Советских времён, на балансе Олимпийского комитета, – ответил Заславский, – теперь вот решили снова начать использовать её по назначению. Ну а чего? Климат сухой, континентальный, Прикамье, Пермский Край... Леса. Под городишком Чайковским…Ну места в общем очень красивые, насколько я знаю! На территории два трамплина, 90 и 40 метров!
– Яааасно! – протянул Трофим.
– Чё те блин ясно! – пробубнил Зотов разливая по стаканам водку, – ясно будет, когда своими глазами всё увидим! Давайте уыиипииимм!
Через час немного захмелевший и от души закусивший Зайцев, полез на верхнюю полку.
Открыв новый роман Дмитрия Глуховского «Текст», он погрузился в чтение.
А вот остальные трое спортивных элитариев, предались порокам чревоугодия и пьянства, на всю катушку.
Ещё через час Президент и доктор окончательно выпали в осадок, а вот Сан Саныч пивший меньше других, вдруг воспрял бодрым духом. Более того, резвый тренер вдруг возжаждал плотских утех. Вот что значит старая Советская закалка!
А где же найти приключений на свой неуёмный анус?
Ну конечно же в каком нибудь купе, или в отсеке симпатичной проводницы.
Пошлявшись по вагону и заглянув в оба купе спортсменов, он в первом случае обнаружил, что четверо спокойно трескают домашние припасы, а во втором невольно помешал разгару установления межполовых отношений, между оставшимися двумя лыжниками и их прекрасными соседками-спутницами.
Узрев такое непотребство, Сан Саныч, совершенно ошалел от ударившей в голову густо сдобренной гормонами, крови и отправился в проводницкую, дабы поискать взаимной симпатии там. Благо он вспомнил сексуальную женщину, предлагавшую пассажирам, железнодорожные деликатесы.
Однако проводница оказалась совершенно нерасположена к ухаживаниям и гусарскому напору лыжного полубосса. А посему тот удостоился чашки подостывшего чая в физиономию, удара ногой по восставшим причиндалам и щедрого пинка под ещё крепкий зад.
– Не ну какая же дрянь, а?! – ввалился в полусонное купе Сан Саныч, – кусок мохнатых тисков для бравого орла пожалела! Можно подумать я бы её СПИДОМ или сифаком наградил!
– Странный ты какой то Саныч! – ухмыльнулся с верхней полки Трофим, – с какого такого рожна, совершенно незнакомая баба, тебе вдруг сразу должна взять и отдаться?! Ты чего Брюс Виллис или Ричард Гир?
– Чё это я не Брюс Гир то? – распустил нетрезвые губы Проскурин, – Я ваще круче! Вот ты мне Троха скажи, почему тебе бабы сразу дают, а мне нет?!
– Ты только не обижайся Саныч, но это потому, что я молодой и красивый самец, а ты краснорожий, полуседой, пьяный дядька!
– Иди ты в жопу Трофим! – обиделся тренер, – я с тобой как с человеком, а ты меня в старые пердуны-алкаши записал!
– Да успокойся ты Саныч! – засмеялся Зайцев, – трахай потихоньку свою супругу и будет тебе счастье!
– Да настохужела мне эта дура за тридцать лет! – вконец расстроился Проскурин, – у меня на неё только с «Виагрой» встаёт! Эх, стакан что ли залудить?!
– Давай, залуди болезный, – Трофим вновь взялся за книгу, – авось полегчает!
В Ижевск поезд прибыл ночью.
В зале прибытия вокзала, толпилась весёлая ватага лыжников. Остальная, не столичная часть сборной, по лыжному двоеборью.
Ночной, заметённый снегом Ижевск, не произвёл на Трофима никакого заметного впечатления. Да и похожи города Российские в основной массе своей в тёмное время суток.
Те же редкие, жёлтые прямоугольники окон, на чёрных силуэтах коробок, советских ещё многоэтажек.
Впрочем и не задержалась команда в столице Удмуртии.
Быстро загрузившись в комфортабельный, экскурсионный автобус, фирмы «Мерседес», лыжники-двоеборцы отправились в область славного города Чайковский, где в сказочной, зимней чащобе, расположилась спортивная база «Пермские Зори».
Быстро миновав спящий Ижевск, «Мерседес» выехал на заметаемое вьюгой, лесное шоссе.
Продремав всю дорогу, Трофим очнулся лишь тогда, когда автобус медленно вкатился за древний, полосатый шлагбаум.
Свежепокрашенные в зелёный цвет, металлические ворота, с жутким лязгом закрылись.
Они были на месте.
Выбравшись из теплого нутра «Мерседеса», Зайцев, как впрочем и все остальные моментально, сильно замёрз.
Светало.
– Блин, да сколько же тут градусов то! – пробормотал Трофим, с трудом пропихивая в лёгкие, колючий ком морозного воздуха, – Это же капец какой то!
– Тридцать восемь ниже нуля, по Цельсию! – сказал Заславский, вглядевшись в висящий на косяке бревенчатого, трёхэтажного особняка, уличный термометр, – а ощущается как градусов пятнадцать, двадцать! Ладно братва-спортсмены! Стойте здесь, сейчас придёт распорядитель, обустроит вас по коттеджам. Саныч, доктор, Трофим, идём в административный корпус.
Стоит немного описать то живописнейшее место где находилась база «Пермские Зори». Комплекс зданий, лыжная трасса, могучие трамплины и прочая инфраструктура, расположились среди невысоких, покрытых сосновым лесом, холмов.
Устроившись на проживание и приготовившись к трудовым свершениям во имя Российского Спорта, Трофим отправился на экскурсию по базе.
Кругом царило кажущееся запустение. Именно кажущееся. Потому что на самом деле оно таковым не являлось.
Прогуливаясь по заснеженным лесным аллеям, Зайцев узрел идущую ему навстречу весьма странноватую процессию.
–Здлятуйти! – хором поздоровались с ним, пять молодых то ли вьетнамцев, то ли китайцев, в фирменных спортивных костюмах, в шлемах и с зачехлёнными прыжковыми лыжами наперевес, – халосыя вама пагоды!
– Спасибо! – замер на месте пораженный Трофим, – И вам того же!
– Плихадите на солок метловый тламплин! – пригласил его самый старший из иностранных спортсменов, – наса каманда, сиводня там плигать будет!
– Хорошо приду! – пробормотал Зайцев, изумляясь ещё больше – На это явно стоит посмотреть!
Как выяснилось позже, это действительно были самые натуральные КИТАЙЦЫ!
В начале нулевых, семь китайских коммерсантов невесть какими судьбами оказались по делам в снулом, патриархальном Чайковском.
Единственная городская гостиница тогда не работала.
Кто то из местных доброхотов, посоветовал их главному, Ки Ан Фану, обратиться к Исидору Николаевичу Попадополусу, директору полузагнувшейся лыжной базы «Пермские Зори».
Немного поторговавшись, они договорились о временном проживании Ки Ан Фана сотоварищи.
Это буквально спасло базу от полного закрытия.
Как известно нет ничего более постоянного, чем временное.
Китайские-бизнесмены вдруг решили осесть в Российской глубинке. Уж очень им понравилось жить в пустом и тихом лесу.
А потом они перевезли сюда свои семьи.
Ну а затем, подросшие узкоглазые отпрыски обоих полов, вдруг заинтересовались, брошенными, гигантскими трамплинами.
Хитрый грек-директор, тут же поставил условие, для дальнейшего международного сотрудничества. Он уломал китайских предпринимателей подлатать кое где обветшавшие трамплины. Взамен Исидор Николаевич разрешил начать тренировки их загоревшимся спортивным азартом, детям.
Чадолюбивые родители купили своим непоседам, самое лучшее прыжковое снаряжение. Потом примерно с месяц юные китайцы смотрели в Интернете ролики с летучими прыгунами.
И как следствие, всем скопом полезли на сорокаметровый трамплин!
И ведь хранил их Златопузый Будда от сколь нибудь значительных травм. За сезон эта раньше гомонящая по китайски, а теперь всё больше осваивавшая русский, упёртая молодёжь, превратилась в спаянную команду.
Да и не только молодняк, заинтересовался этим величественным видом спорта!
Ради ознакомления, полезли на трамплины и коммерсанты-родители.
Правда тут же слезли, ибо страшно стало... Но факт был, что называется на лицо.
В общем положение дел на базе стало именно таким. Да, на девяностометровый китайцы забираться пока опасались, но сороковник уже вполне себе освоили.
«Нет я точно должен это увидеть!» загорелся Зайцев, «Ведь интересно же, ЧЕГО можно добиться с нуля, без руководства опытных тренеров! Тем более всё равно работы сегодня не будет!»
Он вышел на лесистую опушку холма, прямиком к двум трамплинам.
Девяностометровый был пуст, а вот возле сорокаметрового, суетилась группа нерусских спортсменов и членов их семей.
Весело гомоня бегали детишки.
Пятеро уже известных Трофиму молодых китайцев, словно муравьи, друг за другом поднималась на вершину трамплина.
– Сорк! (Видоизменённая на китайский манер, команда «сорок» подаваемая когда спортсмен готов стартовать, прим, автора) – истошно донеслось откуда то снизу и молодая, симпатичная китаянка, махнула красным с пятью желтыми звёздами, флажком, – пасол давай!
Первый лыжник оттолкнулся от поручней и стремительно понесся вниз.
А затем он полетел.
И надо сказать полетел очень красиво.
Приземлился тоже хорошо. Профессионально приземлился. Следом также замечательно пролетели и финишировали его молодые коллеги.
«Класс!» Искренне восхитился Зайцев, «А ведь не хуже наших летают! Так глядишь и на девяностометровый залезут!»
– Ребята отлично у вас прыгать выходит! – подошел к группе китайцев, Трофим, – продолжайте в том же духе, и всё у вас получится!
– Спасиба! – слегка поклонился их старший наставник, – будет зелания захади в гости! Аоюнь Линь! – протянул он руку Зайцеву. – тленел, насяльника и вапсе тут главный!
– Трофим! – снял меховую рукавицу, Зайцев, – массажист русской команды!
– О массазиста это холосо! – заулыбались Аоюнь и его подопечные, – а у нас массазиста и влач Сыма Ян!
Они кивнули на очень красивую, раскосую девушку в лисьей шубке, стоящую чуть поодаль.
– Оцень сильный девуска! – Аоюнь Линь похлопал опустившую глаза и зардевшуюся как маков цвет, Сыму Ян по плечу, – Заходи в нас медпунта! Она тебя мозет науцить некотолый секлет, китайской медицина. А ты с ней своими тайнами поделисся!
– Хорошо друзья, зайду при случае! – Зайцев посмотрел на часы, – а сейчас извините, мне пора! Надо идти кабинет к работе обустраивать! Удачи вам!
Встретиться и пообщаться с врачом-массажисткой, у Трофима пока никак не получалось.
Начались бесконечные тренировки, растирания и разминания спортсменов. Также Зайцев занимался готовкой белковых и витаминных коктейлей, для поддержания мышц и боевого духа лыжников, в бодром тонусе.
Вечерами команда обычно собиралась в обширной, общей столовой, где разбившись на группы, увлеченно резалась, кто в карты, кто в шахматы, а кто и в «Монополию».
Трофим в этих забавах участия не принимал. Он то общался по мобильнику с куксившейся от токсикоза Ириной, то читал, то гулял. А иногда смотрел местное спутниковое телевидение.
Зайцев вдруг стал замечать, что в часы вечерних прогулок, он всё чаще встречает на заметённых снегом лесных дорожках, одиноко идущую ему на встречу, красавицу Сыма Ян...
Являясь натурой на редкость педантичной он гулял перед сном по одному и тому же маршруту. И видимо, прекрасной массажистке не составило особого труда подгадывать свои дефиле под его нехитрый, ежедневный график.
Она прятала глаза и старалась поскорее уйти, но Трофим ощущал её нарастающее влечение к нему, как к мужчине. И нельзя сказать, что этот женский, всё поглощающий магнетизм, не будил в нем ответные чувства...
«Ээээ, идиот, а ну ка прекрати о ней мечтать!» Одернул он себя после очередной такой вечерней «случайной» встречи, «У тебя же Ирка беременная! Ты её любишь, да и нахрена тебе это всё? Нужен международный скандал с хунвейбинами?»
Но противный бес сладострастия никак не желал униматься и продолжал вкрадчиво нашептывать ему свои непотребные речи, прямиком в самую душу.
«Да что тебе твоя Ирка?» настойчиво, но очень мягко внушал ему чёрт, «Подумаешь! Ну кто ей расскажет?! Сходишь потом в церковь если что! Отмолишь грешок! Мало их у тебя мудака похотливого, что ли? Одним больше, одним меньше!»
И вот как то, Трофим проходил мимо бревенчатого барака, где расположилась китайская столовая... И тут, он вдруг почувствовал просочившиеся на улицу, умопомрачительные ни с чем не сравнимые, ароматы.
Будучи истинным гурме и распоследним чревоугодником, Зайцев не удержался, постучался и вошел в помещение, запустив впереди себя клуб морозного облака.
То что он увидел на импровизированной кухне, поразило его до всей глубины бездонно-прожорливой души.
На разнокалиберных полках теснились большие банки, небольшие баночки и совсем крошечные банюлечки. Каждая была украшена разноцветной этикеткой с китайскими иероглифами. Так же на стенах висели связки чеснока, лука, сушеного укропа и какой то совсем уж неопознаваемой на вид, травы.
Но главное было не в этом.
Главное, в лице пожилого, виденного две недели назад возле трамплина сороковки китайца, вовсю жонглировало.
Жонглировало двумя сковородками, верча и подбрасывая к потолку, пять кусков обсыпанной специями, сырой, свиной шейки!
– Крууууто!!! – моментально позабыв о прекрасной Сыма Ян, протянул восхищенный Трофим, – Никогда такого не видел!!!
– Аааа! Масазыста Тлофима! – улыбнулся повар, ещё больше сузив глаза щелочки, – холосо сто засол! У меня к тебе дело!
Ловко переловив куски мяса в одну из сковородок, он поставил вторую на плиту, налил масла, быстро забросил свинину туда и накрыл её чугунной крышкой.
Затем повар вымыл руки, насухо вытер белоснежным полотенцем и протянул узкую горячую ладонь Зайцеву.
– Сэф-мастел лестолана Пекин, Хэ Суо!
– Очень приятно! А что за дело?
– Сам не сказу! Совсем плоха понимать и говолить по лусски! Недавно плиехал из Китай! Сицяс подозди!
Он открыл сковородку с готовящимся мясом.
От пошедшего оттуда божественного запаха, Трофим чуть не подавился слюной.
– Как же вкусно пахнет! – пробормотал он, ощущая непроизвольные, голодные спазмы, в сытом в общем то желудке, – обалдеть!
– Пло то и лазговол будет! – Хэ Суо, помешал мясо и снова закрыл его крышкой. Затем он выудил из кармана передника, последнюю модель «Ксиоми», набрал номер и защебетал не по здешнему.
Невольно прислушавшемуся к китайской речи, Зайцеву почудилось, что он услышал имя Сыма Ян.
У Трофима невольно кольнуло в груди ... И не только.
Быстро закончив разговор, повар убежал куда то вглубь кухни. Через минуту он вернулся с небольшим дымящимся горшочком.
– Отведай дологой маоцзы! (маоцзы – бородач, уважительное обращение китайцев к русским. Прим автора)– подцепил он палочками нечто напоминающее обвалянное в специях и обжаренное кольцо кальмара, – это вкуснаа!
Повар протянул палочки с болтающимся деликатесом, массажисту.
Это действительно было настолько вкусно, что Зайцев аж зашелся от искреннего восторга. То что Трофим изначально принял за кальмара, оказалось высушенной в печи до состояния сухаря, свининой.
Он стоял зажмурившись от удовольствия, старательно пережёвывая третье кольцо.
Негромко хлопнула входная дверь, и открывший глаза Трофим понял что не ошибся слушая разговор Хэ Суо с неведомым абонентом.
Сердце провалилось куда то в область желудка.
Перед ним отчаянно краснея, насколько это вообще возможно у прекрасных представительниц желтой расы, стояла Сыма Ян.
Поняв, что ситуация явно двусмысленная, она взяла себя в руки и пристально посмотрела ему в глаза.
– Извините за беспокойство!
Впервые услышал он её чуть распевную речь. И речь эта не носила следов ни малейшего акцента
– Но мне нужно обсудить с вами один вопрос, который в силу владения вашим замечательным языком, будет проще и легче разрешить со мной, нежели с кем либо другим из представителей моих здешних соплеменников.
– Потрясающе! – с крайним удивлением воззрился на неё Трофим, – откуда у вас такое великолепное знание русского языка? Вы в России родились? И что у вас ко мне за дело?
– Нет родилась я в Китае! – улыбнулась она обнажив белоснежные зубки, – покойный отец привёз меня ребенком сюда, где нанял русских учителей. Профессоров из разных университетов. И вот как говорится результат! А что за дело? Если не сложно поговорим на улице, а то дядя Хэ так начадил здесь, что совершенно нечем дышать!
– Да конечно! – ответил Трофим, возвращая палочки растянувшему рот в застывшей улыбке, повару, – спасибо за угощение, мастер!
– На здаловье! Заходите иссё!
Они вышли в поздний вечер, и неспешно тронулись по освещенной редкими фонарями, лесной аллее.
– Итак не буду больше вас сильно томить! – начала девушка, – в общем ваш Президент Заславский как и тренер Сан Саныч, оказывается большие любители китайской кухни. Узнав что нас кормит специально выписанный из лучшего ресторана Поднебесной, мастер-шеф, они совершенно потеряли покой. Ваше начальство попыталось договориться с дядюшкой Хэ, о совместном ужине, да не смогло. Тот совсем плохо говорит по русски. А когда им сказали обо мне, Илья Сергеевич немедленно попытался провести переговоры через мою скромную персону. Повар согласился, но поставил одно условие. Готовка его, а мясо предоставляет русская сторона. Нужно двадцать килограммов отборной свинины. А посему Ваш Президент поручил мне уведомить вас, как самого понимающего в выборе мясной продукции человека, что завтра мы с вами поедем в Чайковский, на рынок. А так как он с Санычем уезжает по делам федерации, то оставил мне деньги на продукты. Вы надеюсь не против составить девушке компанию?
В её последних словах прозвучала тщательно скрываемая напряженность.
Почувствовав это Трофим снял рукавицу и осторожно взял её горячую ладонь в свою медвежью лапу.
– Ну что вы, милая Сыма Ян! – слегка стиснул он руку девушки, – разве могу я как исключительно галантный джентльмен, отказать такой прекрасной женщине?
– Я ещё не женщина! – еле слышно произнесла она, в ответ очень крепко сжимая его руку, – пока...
От этих слов кровь взбурлила в жилах Трофима, понявшего, что не сможет устоять перед женскими чарами, этой хрупкой на вид, но такой сильной, китаянки.
Перед глазами появилось родное, милое и такое далёкое сейчас лицо Ирины. Её глаза были наполнены дрожащими как драгоценные бриллиантовые подвески, слезами...
Встряхнув головой и отгоняя видение, Зайцев молча приобнял Сыма Ян за талию и повлёк в глубь лесного массива.
– Галантный джентльмен значит!– злобно донеслось из за разлапистой ели, когда они значительно удалились. Потом оттуда вышел сильно нетрезвый врач команды. Справлявший малую нужду Зотов случайно услышал часть разговора, прошедшей мимо и не заметившей его, пары. – Что, теперь и с китаёзами значит снюхался, падла!
Алексей Алексеевич люто ненавидел пользующегося таким бешеным успехом у женщин, ветреного красавца-массажиста. Постоянно закладывающий за воротник доктор, подобной популярностью у слабого пола, вовсе не пользовался.
Потому что, как говорили когда то в далёкие восьмидесятые: кто с водкой дружен, тому член не нужен.
Почти ненужен он стал и Зотову. А посему ещё сильнее ярился и злобился не плохой в общем то как врач, но полное ничтожество как человек, Алексей Алексеевич.
«Ну я те сука устрою!» подумал, доктор и пошатываясь направился к своему коттеджу, «Тебе тварь баболюбивая скоро небо с овчинку пакажиццааа!»
На следующее утро, Трофим и Сыма Ян, отправились на рынок. Быстро закупившись отборным, свинским мясом, они попытались убыть назад на базу, но не преуспели в этом.
Начался беспросветный, снежный буран, сломавший все их планы, с одной стороны и давший им другой, совершенно неподдающийся рациональному просчёту, шанс.
Рейсовые автобусы отменили на неопределённый срок.
– Пойдём! – закрывая рукой глаза от слепящего снега, прокричала Сыма Ян, – здесь недавно открыли небольшую сеть отелей на час. Пересидим непогоду!
– Пошли! – выпалил Трофим подхватывая пакеты, с начинающим подмерзать мясом, – мне такая погода нихрена не нравится!
Отель на час, сети «Удмуртская Матрёшка», находился недалеко от автовокзала. Сняв недорогой номер на несколько часов, они поднялись на второй этаж. Предельно усталые от вымотавшего их ураганного ветра, Зайцев и Сыма Ян стащили, пуховики, шапки, обувь и рухнули на заправленную свежайшим бельём, обширную кровать.
– Вот это да! – немного отдышавшись прошептал Трофим, – и часто здесь такие зимы случаются?!
– Сколько себя помню! – тихо ответила девушка, – правда в последние годы, такое случается всё реже! Климат меняется, глобальное потепление...
– А сколько ты себя помнишь если не секрет? – его голос немного окреп и сделался напряженным.
Она еле слышно засмеялась.
– Что Троша, пытаешься понять сколько мне лет? И вошла ли я в разрешенный Российским законом возраст?
– Да нет, просто я... – смутился он садясь на кровати, – Ну, тут как бы...
– Да не мямли ты Троша! – она так же села и обняла его за мощные плечи, – я уже взрослая девочка. Мне двадцать четыре...
– А как же ты...
– Хочешь знать почему я до сих пор девушка?
– Дддаа...
Она забралась к нему на колени и внимательно посмотрела в его печальные глаза, своими раскосыми очами.
– Просто не встретила того, кому бы была готова себя подарить! До недавнего времени! И вообще, тебя что то гнетёт… Я чувствую! – она коснулась его щеки, своими пахнущими свежей вишней, губами, – ты не свободен? У тебя есть женщина?
– Нет! – спустя пару секунд еле выдавил он, внутренне проклиная себя за предательство и откровенное малодушие, – была... Но...Потом мы расстались...Я просто ещё... Не отошел от тех отношений...
– Ну это не страшно! – прошептала она, запуская горячие ладони под его свитер... – с этой проблемой, мы я думаю справимся вместе... Ты опытный.... Ты мне поможешь.... Научишь...
Через несколько часов буран наконец утих.
Они вышли на заваленную свежими сугробами пустынную улицу.
Счастливая и улыбающаяся своим мыслям Сыма Ян, молча шла рядом с таким же молчащим и пыхтящим под тяжестью мяса, Трофимом.
На его душе было пусто и мерзко.
Но он все же пытался вести себя естественно и беззаботно, дабы не ввести в нехорошие подозрения, отдавшуюся и поверившую ему, молодую женщину.
Рейсовые автобусы пока так и не запустили.
– Нужно наверное ловить частника! – стараясь не смотреть в глаза девушки, сказал Зайцев, – а то мы тут застрянем, до вечера...
– Согласна! Лови!
Но с попутными машинами вышел полный швах. Улицы Чайковского словно вымерли. Ни одного автомобиля за час.
Они уже стали подумывать о том, чтобы вернуться в «Удмуртскую Матрёшку», когда на дороге показался настоящий автореликт.
Убитый почти до самой последней невозможности, лимонного цвета, ржавый «Москвич-412». Скрипя древними суставами, машина вдруг остановилась.
Стекло медленно поползло вниз.
В «Москвиче» сидели два бородато-усатых удмурта лет сорока, в засаленых ватниках и погрызеных молью, заячих треухах. То что это именно удмурты, Зайцев понял сразу, потому как неоднократно сталкивался с данной народностью в армии.
– Куды вам? – спросил водитель нагнувшись к окну.
– На лыжную базу «Пермские Зори»! – сказал Трофим отчаянно ёжась, – знаете как доехать?
– Знаем!
Водитель замолчал. Молчал и Зайцев. Машина стояла не трогаясь...
– И чего? – непонимающе спросила массажиста, Сыма Ян, спустя секунд сорок, – чего ждём то?
«Твою ж мать!» наконец вспомнил национальную особенность удмуртов, Трофим.
– Сколько денег будет стоить? – вопросил водителя Зайцев.
– Ну дадите мужичкам на винцо да и ладно! – безмятежно скрутил самокрутку и закурил, местный абориген.
– Не вопрос, откройте багажник! – притопнул замёрзшими ногами массажист, – у нас два пакета мяса!
– Аааа, щас!
Приземистый пассажир кряхтя вылез на улицу, просеменил к корме древнего автомобиля и поковырявшись в раздолбаном замке, с ржавым скрипом распахнул багажник.
Зрелище представшее глазам Трофима, было воистину замечательным.
Багажник был завален разнообразной, замерзшей рыбой.
Зайцев громко присвистнул.
Чего здесь только не было!
Он опознал судака, хариуса, щуку, жереха. Но главным было не это...
Главным было наличие ещё живого, метрового осетра. Точнее не осетра, а его редкого подвида – стерляди!
– Сыыыма! –позвал китаянку массажист, – иди глянь какая тут красота!
–Ух тыыы! – восхищенно воскликнула Сыма Ян касаясь слабошевелящейся, открывающей рот, гигантской рыбы, – это что, ОСЁТР?!
– Стерлядь! – ответил удмурт отгребая прочую рыбу в сторону, – хотите купить?
– По чем просишь? – спросил Трофим, вспоминая, что через неделю предстоит празднование шестидесятипятилетнего юбилея Заславского и что подобный подарок, ему в будущем, обязательно зачтётся.
– Семь тыщ! – хитро прищурился пассажир, – считай за так отдаю!
– У меня только пять! – ответил Зайцев копаясь в бумажнике, – а нет даже не пять, а три всего! Плюс пятьсот вам на пузырь.
– Ну ладно, давай три! – вздохнул удмурт закрывая багажник, – ну что с тобой поделать! Садитесь ехать надо, погода опять портится!
Древний «Москвичонок» еле полз по засугробленной дороге. Машина стонала, скрипела, икала и явно желала немедленно развалиться на части. Невзирая на все эти угрожающие звуки, она всё же довезла их до лыжной базы примерно часа за полтора.
Трофим расплатился с водителем, затем выгрузил на снег мясо и замёрзшего уже, осетра.
Сыма Ян вдруг легко как пушинку подхватила пакеты со свининой, и бодрым шагом тронулась в сторону китайского сектора проживания.
– Отнесу дядюшке Хэ! Пусть колдует над ужином! – она остановилась и улыбнулась распахнувшему рот от удивления, Трофиму, – А ты отнеси свою рыбу и заходи ко мне в медпункт, будем повышать друг другу массажную, мануальную и точечную квалификацию! Только прихвати с собой кого, на ком практиковаться будем!
– Аааа! –закрыл рот Зайцев, – ладно прихвачу!
Дабы не светить раньше времени свой подарок, Трофим забрался в лесную чащу где и зарыл заколеневшую осетрину, в здоровенный сугроб.
В расположении не было никого кроме маящихся от безделья, полупьяных Сан Саныча и Зотова. Спортсмены не взирая на снежную погоду, убыли на ежедневную, пятикилометровую пробежку.
Проскурин наотрез отказался быть подопытным кроликом, сказав что ему это в хрен не упёрлось и что он здоров как сто быков.
Пришлось упрашивать Алексея Алексеевича оторваться от полупустой бутылки французского коньяка, пообещав ему ещё одну такую же, только полную и вообще ноль семь.
Повздыхав и покривившись от тайной ненависти ко всему белому свету и массажисту в частности, тот натянул пуховик и бормоча неразборчивые проклятия, отправился следом за Зайцевым.
Совместная экзекуция над врачом длилась второй час. Они буквально выкрутили его наизнанку, заставив абсолютно протрезветь и пару раз провалиться в глубокий обморок. Зато очнувшись Зотов почувствовал такой прилив жизненных сил, что немедленно возжелал полузабытой им женской ласки.
Но так как дамский контингент на базе был ограничен плохо понимавшими по русски китаянками и хорошо понимающей Сыма Ян, он немедленно внутренне обозлился, поняв, что кроме самоудовлетворения в душевой ему сегодня не светит, ничего.
– Ну вот вроде бы и всё! – массажистка и китайский доктор в одном лице, мыла руки. – Алексей Алексеевич, я нашла у вас ряд проблематично забитых узлов в мышцах и опасных скрытых очагов воспаления во внутренних органах, грозящих вам в ближайшем будущем большими проблемами со здоровьем.
– Это какими же? – проворчал Зотов натягивая майку-алкоголичку, – СПИДом и сифилисом чтоли?
– Вы зря шутите! – Сыма Ян насухо вытерла усталые ладони, – От рака поджелудочной железы, до полной импотенции. Так же вас ожидают: инсульт, инфаркт, цирроз печени и облысение макушки. Я что могла поправила в вашем организме, но его общее состояние, вообще никуда не годится. И это в тридцать то лет!
– А со своей стороны могу сказать, что у тебя Лёха была вправленная мной поясничная протрузия, грозившая в будущем превратиться в тройную позвоночную грыжу. – Зайцев опустил в прохладную воду натруженные руки, – А это ты сам знаешь, могло в будущем усадить тебя в инвалидную коляску. Но теперь хотя бы в этом плане ты абсолютно здоров!
– Спасибо. – пробормотал раздавленный такими скверными новостями, командный доктор, – век тебе этого не забуду...
– И да! – уселась в уютное кресло-качалку, китаянка, – у вас есть шанс, хоть правда и не большой, избежать такого печального конца. Но это лишь в том случае, если вы обуздаете свою тягу к спиртному и сядете на жесткую диету.
– Яаааа... Я попробую... – Растроено произнес Зотов, – пойду я, спасибо!
Он надел пуховик, нахлобучил на голову свою забавную шапку с помпоном и громко хлопнув дверью вышел из кабинета.
Услышав как ухнула входная дверь, Сыма Ян поднялась с кресла подошла к облокотившемуся на массажный лежак Трофиму и прильнула к его могучему торсу.
На зимний лес наползли вечерние сумерки.
«Вот ведь сука! Отодрал таки падла китайскую медичку!» мысленно прошипел Алексей Алексеевич. «ну ладно голубки, будет вам счастье!»
Он стоял возле засветившегося окна медпункта, с дикой ненавистью наблюдая, сквозь неплотно задёрнутую штору, за целующимися и нежно ласкающими друг друга, новоиспеченными любовниками.
Зотов достал смартфон и сделал несколько снимков.
«Неет, не сейчас, а когда в Москву вернёмся, я тебе Троша устрою настоящую Варфоломеевскую ночь!» Злобно мечтал врач, быстро шагая к командному коттеджу, где его нетерпеливо дожидался верный собутыльник, Сан Саныч. – «Надо срочно выпить!» Мрачно подумал он, «Нет сначала в душевую...Сбросить напряжение.... А потом выпить, ВЫПИИИИИТЬ!!!»
Совместный ужин состоялся поздно вечером, того же дня.
В обширной столовой где собрались китайские и русские спортсмены, а так же их руководящий состав, витали умопомрачительные ароматы.
Господин Хэ Суо поразил всех десятью различными блюдами приготовленными им по неведомым рецептам, древней Поднебесной.
Здесь были различные супы, несколько видов жаркого с рисом, а так же уже знакомые Трофиму, свиные сухарики-колечки. Наблюдалась домашняя лапша с мелкорублеными овощами и перекрученной, мясной стружкой. Ну а так как это всё же была спортивная вечеринка, то спиртного на столах не было. Зато стояли курящиеся травяными чаями, большие расписные синим орнаментом, пиалы.
– Это что всё из нашей свинины? – шепнул на ухо Сыма Ян, Трофим. – вкусно то как! Даже не верится что такое можно сотворить из мяса!
Он положил ладонь на её обнаженную коленку, слегка сдвинув юбку.
– Ага! Всё свинина – напряженно ответила она, – осторожнее Троша, за нами наблюдают!
Девушка еле заметно кивнула, на сидящего за дальним столом Зотова. Тот изредка метал в их сторону быстрые и очень колючие взгляды.
– По моему зря ты его сегодня привёл, – сказала она вытирая губы салфеткой, – я чувствую не хороший он человек, беду тебе принесет. Аура у него красно-черная...
– Лёха то? – беззаботно засмеялся Зайцев, насаживая сухарь-колечко на вилку, – он хоть и пьянь, да и язвит иногда не по делу, но по сути нормальный парень.
– Нет Троша! Он злой и противный! – она сильно сжала под столом его ладонь, – И он желает тебе откровенной беды! Будь с ним очень осторожен!
– Хорошо! Буду, раз ты так хочешь!
Зря он не поверил тогда прозорливой китаянке. Впрочем он и не мог ничего изменить. События произошедшие дальше уже развивались независимо от желаний Трофима Зайцева.
Но то случилось позже, а пока...
– Друзья! Минуту внимания! – Встал с места и взял слово Заславский, – Я бы хотел поднять эту восхитительную пиалу, волшебного зелёного чая, за здоровье нашего великого маэстро и лучшего шеф-повара в мире, господина Хэ Суо!
Польщённый повар поднялся со своего места и скромно поклонился присутствующим.
– Ваше здоровье! – могуче грянуло со всех сторон, – Мастер, вы ЛУЧШИЙ! Ура великому МАЭСТРО-КУЛИНАРУ!
Мелодичные звуки сталкивающихся пиал, звонким эхом отразились от стен обширного зала. Затем раздались громкие и продолжительные аплодисменты, перешедшие в настоящую овацию.
По лицу пожилого шеф-повара пробежала слеза благодарности.
– Спасибо длузья! – поблагодарил он растроганный до глубины души, – осень лад сто вам понлавилось моё искусство!
А через неделю, Трофим торжественно преподнёс в дар на юбилей, оторопевшему от восторга Заславскому, выкопанную из сугроба, роскошную рыбину.
Позже осетрина была с низким поклоном вручена господину Хэ Суо, из которой он приготовил для русского праздника, восемь различных блюд.
После чего повторилось новое пиршество вкуса, правда на сей раз с элитным рыбным уклоном.
В этот раз за безалкогольными столами расположилась только российская команда.
Руководство же со спиртным сидело чуть поодаль.
– Спасибо Трофим! – расчувствовался весьма нетрезвый Президент, – такой царский подарок, я ниии када ни забуду!
– На здоровье Илья Сергеевич! – улыбнулся Зайцев, – очень рад что вам понравилось!
В зал зашла раскрасневшаяся с небольшого морозца, Сыма Ян.
– Вы позволите господин Президент, украсть вашего массажиста? – обратилась она к разливавшему командному составу водку, Заславскому, – нам нужно закончить конспекты, по обмену медицинскими знаниями!
– Ну Сымочка! Ну почему сегодня то?! – обиженно надул губы Президент, – неужели потом нельзя?! Садись лучше с нами! Угощайся девочка!
– Спасибо, но нет. Нам нельзя отвлекаться Илья Сергеевич! Ведь вы завтра вечером убываете в Москву, а у нас ещё столько всего не записано! Тем более, что мои познания потом ОЧЕНЬ пригодятся вашей команде!
– Даааа? – собрал лысый лоб в стиральную доску, Заславский, – Ну чтож ладно! Ну ииии... идите тогда, мы тут за вас сами выппиим! Ну что, Саныч! Лёха! Вздрохнем за мммою здровью!
Попрощавшись Трофим и Сыма Ян вышли из зала.
«Трахаться пошли сволочи!» С тоской подумал Зотов, опрокидывая в бездонную пасть рюмку ледяной водки, «Лаааадно суки! Недолго вам, скотам осталось!»
Пьяный вусмерть врач не ошибся.
Они любили друг друга с такой страстью, что казалось это самый последний секс в их жизни.
А потом, когда любовная горячка наконец сошла, Сыма Ян повлекла его на улицу.
– Пойдём Троша! – сказала она одеваясь, – я хочу показать тебе нечто прекрасное. Такое, что ты не забудешь никогда!
– Нда? – принялся так же собираться он, – Заинтриговала!
Они вышли к трамплинам.
– Скажи милый, ты высоты боишься?
– Я в ВДВ служил, а там высоты бояться не положено!
– Ну и отлично! Пошли!
Они медленно поднимались на девяностометровый трамплин. Взгляду Трофима постепенно открывалась величественная панорама. Конечно это были не потрясающие виды гор Приэльбрусья, но и то что он видел сейчас, воистину завораживало и настраивало на торжественный, и несколько отрешенный лад.
На верхней площадке трамплина было на удивление тихо и безветренно.
Они подошли к перилам и молча застыли обозревая суровую и прекрасную природу, Пермского Края. Бескрайние леса покрывавшие огромную холмистую равнину терялись где то возле окрашенной бордовым, линии горизонта. Тусклое январское солнце медленно клонилось к закату. На потемневшем небосводе зажглись первые звёзды. Вдалеке серебрилась льдом, спящая Кама.
– Как же красиво! – спустя какое то время, восторженно прошептал Трофим, – знаешь Сыма...
– Помолчи Трофим! – напряженным голосом перебила она его, – тебе сейчас нужно молчать и слушать!
– Почему?!
– А потому, что ты сказал мне неправду тогда... Тогда, когда мы стали любовниками... Я поняла, что ты не один. Почувствовала...А потом мои подозрения подтвердились...Уж прости когда ты спал, я увидела что тебе на мобильник пришло сообщение: Спокойной ночи Трошка, ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, твоя беременная женулька, Иришка...
– Знаешь яааа...
– Не нужно ничего говорить Троша! Я не в претензии... Ведь это я сама, зная и чувствуя, что я в твоей жизни не одна, залезла в твою постель. Ведь ты настоящий МОЙ идеал мужчины. А посему... А посему я спала с тобой, по доброй воле...Я знаю что мы НИКОГДА не будем вместе и потому сегодня, в наш последний с тобой вечер, я привела тебя сюда... Чтобы запомнить, запечатлеть и сохранить навсегда... Тебя ждёт ТВОЯ жизнь и ТВОЯ женщина...Прощай любимый. Мы больше никогда не увидимся. Не провожай меня.
Она повернулась к выходу и начала медленно спускаться вниз по лестничным пролётам...
Трофим стоял раздавленный и потрясённый. Раздавленный собственной низостью и потрясённый внутренней силой этой женщины.
Ему было страшно, больно и горько. Но он чувствовал и знал, что она права во всём. Да и вообще какой можно было найти выход из этой патовой ситуации? Если только принять ислам и стать многоженцем. Но он был православным. Пусть очень хреновым, но православным...Да, он ни за что не бросил бы Ирину и не смог жениться на этой прекрасной китаянке. А если бы и женился, то был бы счастлив? Но всё же... Всё же, такую женщину как Сыма Ян, он не забудет НИКОГДА!
«Господи, что же я козел похотливый натворил?» С крайней горечью подумал он.
Постояв еще с десять минут, Трофим сгорбившись побрёл к лестнице.
Спустя двое с половиной суток.
Зайцев расплатился с таксистом и вышел из машины. Был вечер. Он посмотрел на темные окна своей квартиры. Нехорошее предчувствие кольнуло сердце.
«Может Ирка в магазин пошла?» с нарастающей тревогой подумал Трофим заходя в лифт, «Боже сделай так чтобы всё было хорошо!»
Но хорошо не было и быть не могло.
Он понял это сразу, как только в замочной скважине отскрежетал ключ.
Его дом был пуст. Пуст недавно, что ощущалось, но всё же пуст. И возможно пуст навсегда.
Иры не было. Она ушла. Бросила его.
На пахнущей готовыми деликатесами кухне, его ожидал крах. Крах его жизни.
Кухонный стол был украшен нераспечатанной бутылкой Шампанского, двумя пустыми хрустальными бокалами, запиской и россыпью фотографий...
На фотографиях были запечатлены он и Сыма Ян в разных позах.
Дрожащей рукой он взял записку.
«Прощай Троша. Ты предатель. – холодея от ужаса, начал читать он, – жаль что я не послушала Свету из Кисловодска, а ведь она была права! Будь счастлив со своей китаянкой. Никогда не звони мне. Больше не твоя, Ира.»
И тут его затрясло. Затрясло от боли и ненависти. Он понял КТО и КОГДА смог сделать эти снимки.
– Зотов тварь! – взревел он бросаясь к выходу, – Ну молись сука! Я тебе сейчас позвоночник сломаю!
– Лёша, ну ты хоть «Виагры» выпей! – сказала подружка Ольга, мрачно сопящему на ней, бессильному Зотову, – ну чего сам что ли не чуешь, что он у тебя не стоит?!
– Заткнись мразь! – заорал Алексей Алексеевич, соскакивая с Ольги и бросаясь на кухню, – я чего сам что ли не вижу?! Щас погоди!
Он вытащил из блистера две таблетки «Виагры», проглотил, запил приличным глотком водки и пошатываясь побрёл в гостиную.
– Сейчас погоди Оля! – расстроено пробормотал он, – ты прости меня за мразь, просто нервы ни к чёрту!
– Да ладно, и ты меня прости милый! Я же всё понимаю...
Спустя какое то время он почувствовал крепнущую эрекцию. Правда одновременно он ощутил и железистый привкус во рту, нарастающий гул в ушах и сильную боль в голове.
Он пошатнулся, всхрапнул и страшно хрипя откинулся на кровать.
– Лёшааааа!!! – в ужасе завопила Ольга, хлеща его по щекам, – что с тобой!!!???
Зотов выгнулся и засучил ногами.
Женщина схватила мобильник и набрала номер Скорой Помощи.
– Алло! Скорая?! У меня жениху плохо! Записывайте адрес!
Лицо врача команды побагровело как перезрелый помидор.
Через несколько минут в дверь настойчиво позвонили.
«Скорая!» с крайним облегчением подумала Ольга запахивая домашний халатик и бросаясь в прихожую, «Слава Богу! Правда что то быстро они!»
Но за дверью была не скорая.
За ней стоял бледный как простыня, здоровенный, красивый парень.
– Вы кто? – тревожно уставилась Ольга на визитёра, – Вы врач?
– Где он? – вопросом на вопрос ответил Трофим, отодвигая в сторону оторопевшую от неожиданности, молодую женщину, – Эй Зотов, выходи!
Зайцев не разуваясь прошел в гостиную. Ольга проследовала за ним как тень.
Войдя в комнату, он понял что выходить к нему, уже некому.
Врач команды, Алексей Алексеевич Зотов, был мёртв.
Зайцев присел на край кровати.
«Ну чтож... Хорошо что не мне пришлось тебя покарать, сволочь», Устало подумал Трофим проверяя пульс. «Похоже обширный инфаркт, на фоне инсульта... Реанимация здесь уже бесполезна!»
– Что с ним?! – выглянула из за плеча Зайцева, до предела встревоженная, Ольга, – вы ему поможете?!
–В ЭТОЙ жизни ему уже НИКТО не поможет... – глухо произнёс Трофим,– Мне вас искренне жаль. Молитесь за его грешную душу, девушка. Прощайте!
Он поднялся и направился к выходу.