Сорок лет прошло как купили моим родителям наш дом. Две яблони сорта Антоновка, что растут под окнами, я помню всю свою жизнь. Но они были и до нас, даже не знаю кто их садил. Мне всегда казалось что эти яблони огромные, а сейчас, они выросли уже выше дома и яблоки еле достаю разложенным яблочным щупом. Это чтобы их снять не битыми, а целехонькими. Перед тем как опустить яблоки в погреб на зимовку, родители выкладывали их под родительскую кровать на газеты, и они там поспевали, становились мягче. Антоновка это кислый, освежающий сорт яблок, вкус их не перепутаешь ни с какими другими. Я думаю по меньшей мере нашим яблоням, корявым и не чищенным, лет семьдесят, если дому уже за сто перевалило. Они плодоносят законно через год, в этом году их так много, что пришлось склоненные ветви подпирать потому что они ломаются под тяжестью яблок. Меня всегда удивляло, как яблонька дает информацию одним яблокам развиваться и спеть, а другим полностью сгнить. Те что падают в большинстве своем сброшены ею из-за изъяна, даже внешне не определяющегося. Напрашивается вывод, что все в дереве взаимосвязано, каждый сантиметр, внутри завелся червь в яблоке и информация уже предопределяет судьбу этого плода. Это поражает мое воображение и отношусь к яблоням как к живому организму, коими они и являются.
Был период времени когда над нашими яблонями нависла смертельная угроза. Отец со своим другом Володей Искрой хотели спилить яблони и поставить на их месте теплицу. Слава Богу мама не дала им этого сделать, хотя такой план был. Представляю под окнами теплицу и мне становится сразу плохо, как бы она уродовала на самом деле наш и так не большой дворик.
Ночами мне не спится, я выхожу в веранду с большими окнами и сижу там на кресле не включая свет, забросив ноги на стол. Во дворе все в лунном свете, где то лает собака, слышно как гуляет ветер по крышам. Но самый любимый звук, это когда падают яблоки. Они гулко падают на траву, стол, лавочку, ударяются о газовую трубу. Это такое огромное удовольствие просто сидеть в уютной веранде и слушать как они падают. А потом выйти, сесть на лавочку и съесть не мытыми три кислых яблока. Живых, вот только упавших. И не мыть ни в коем случае, есть вещи которые нужно есть не мытыми. Дабы не сломать весь кайф. И потом, после такого освежения, приходит тихий, спокойный сон.
К сожалению, дома в Киеве, я лишен таких элементарных природных радостей как у мамы. Но все равно меня немыслимо тянет домой на диван в привычную одинокую жизнь. В место где едва кто-либо сможет потревожить.
К маме приходят подруги и она всем раздает яблоки, соседи могут прийти собрать. А мы с Ариной вот сняли третье ведро и после дождя собрали все что упало. И теперь давим сок из антоновских яблок. Я пользуюсь новой соковыжималкой что привез маме, теперь у нее их три. Быстро появляются одна, вторая, третья, четвертая трехлитровые банки с темноватым соком и пузырьками у самой закатанной крышки. Фреш кипятится и сразу закатывается, вкус его очень насыщенный. Арина рядом стараясь крутит ручку шнековой соковыжималки для томатов. Она занимается помидорами. Красный, густоватый, и тоже очень вкусный у нее получается сок, я только контролирую тару в которую он стекает и выбрасываю время от времени жмых. В то же время, когда соковыжималка меняет характер звука в работе, разбираю ее и чищу. Арине очень нравится мне помогать, она все крутит и крутит ручку, подбрасывая помидоры, а сок все течет и течет. И так мы оба при деле и перерабатываем за несколько часов много ведер плодов, каждый свои. А мама закатывает банки. А еще варится повидло в большой эмалированной миске, я просто обожаю его. Даже подгоревшее, сладкое повидло. Его закрывают в маленькие баночки по триста, четыреста грамм. Зимой открыв такую банку, можно съесть ее за раз всю, запивая холодным молоком. Очень вкусно.
Как я люблю всю эту работу. Чистить, резать, подготавливать. Могу весь вечер просидеть за мелкой работой. Это успокаивает, отвлекает, приносит в душу мир. Хоть и спина потом от долгого сидения не сразу разгибается, все равно кайф. У каждого человека свои радости, мои такие, простые.