Год спустя Эдик уже уверенно покрикивал на молодых:
— Эй, боец! Тащи свою жопу сюда. План будет такой. Китель дедушке постирал, свежий воротничок подшил. Задачу понял?
Подбежавший на зов ефрейтора «дух» быстро закивал головой.
— Так, что еще? — задумался, лениво вороша пальцами черные, отросшие сверх устава волосы. — Ага. Вот, держи. Паста гои есть? Через час бляха должна сверкать как у кота залупа. Вопросы есть? Выполняй, сынок, — сыто икнул, отпуская прочь двухметрового верзилу.
На втором году службы Эдик наел животик. Уже не выглядел испуганным заморышем, что спотыкался через шаг на плацу. Застираный до белизны комплект хэбэ. Отполированные до блеска кирзачи, с поджатой плоскогубцами гармошкой, спущены до середины икр. Мягкий кожаный ремень с подковообразной латунной пряжкой. Все как положено.
Одно огорчало. В курилке сослуживцы, от не хрен делать, вечно травили байки о похождениях на гражданке. Кто кого и сколько раз — исполнялось ежедневно в сотнях вариаций.
Эдик снисходительно слушал с видом знатока всех форм интима. Похохатывал в нужных местах. Но самому придумать ничего не удавалось. Чем бы эдаким пацанов удивить? Мрачнел, потел мучительно, однако не мог выдавить и пары слов. Теорию знал, а вот на детали воображения не хватало.
Да и истории у ребят на его вкус не были интересными. Так, лажа какая-то. Ну, повстречались. Дала. Сразу или позже. Потом разбежались. Скучно.
Служил он сейчас в караульном взводе. В областном центре охраняли окружной военный госпиталь. Это только в кино караул — сплошь статные гренадеры, невозмутимые красавцы в парадной форме. В аксельбантах и плюмаже.
Но природная плюгавость неожиданно сослужила Эдику добрую службу. Крепких и здоровых из их части прошлой осенью отправили на юг. Повторно усмирять одну маленькую, но гордую республику. Чеченскую. Остались только «духи», да такие, как сам Эдик, мало на что способные экземпляры, отдающие воинский долг по принуждению.
Тогда-то их части, что находилась на окраине города или, как говорили местные, на Военведе, придали караульные функции. Поставили задачу охранять территорию госпиталя.
Да было бы что сторожить. Хотя, надо признать, славное заведение, призванное поправлять здоровье защитников Родины, постоянно подвергалось атакам. Но исключительно изнутри. Главными врагами госпиталя были не шпионы, ворующие тайны российской военной медицины и даже не мстительные горцы. А обычные рыжие тараканы. Эдику, конечно, они беспокойства не доставляли.
А вот больные солдаты срочники, болтающие с караульными во время перекуров, отчаянно проклинали этих вездесущих тварей. Никак не меньше, чем воинственных чичей, из-за которых, собственно, и очутились на больничных койках.
Эдик внимательно присматривался к медсестрам. Очень уж его привлекали белые медицинские халатики. Только вот были, по его мнению, эти врачихи и сестрички сплошь заносчивыми стервами. Смотрели как рентген сквозь него, не обращая никакого внимания на робкие попытки солдатика познакомиться поближе.
Уснувший было зверь в нем снова начал оживать. Но пока только глухо ворчал. Разминался, принюхивался хищно. Наблюдал с прищуром за беспечными созданиями, источавшими дразнящие ноздри запахи. Уже безошибочно определял, где те работали.
Хуже всех пахли медсестры из инфекционного отделения и хирургического корпуса. От них резко веяло антисептиком и хлоркой. А иногда потягивало и сладким душком разлагающейся плоти.
Этот запах не спутаешь ни с чем. На территории госпиталя располагался морг, где порой месяцами находились останки погибших в ходе КТО*. Вот и недавно в цинке вернулись два Эдькиных сослуживца…
Две приметные хохотушки из кардиологии источали ароматы эфира и лекарств. Кроме того, похоже, они использовали одинаковый дезодорант.
Но самыми привлекательными казались Эдику медсестры из терапии и глазного отделения. Даже вблизи их тела совершенно не отвлекали настороженное чутье посторонними ароматами. Пахли просто женщинами. И это будоражило крепче любого парфюма.
В апреле, за полгода до дембеля, Эдику все же удалось утолить ставшую нестерпимой «жажду». Впервые выпить чужую жизнь. До последней капельки,
Постов охраны госпиталя было несколько. Огромную территорию огораживал забор. Кроме центрального входа были еще несколько КПП, один из которых вел в район жилой, одноэтажной застройки. С оврагами и садами, выходящими к заболоченной, поросшей камышом речке. Идеальное место для «охоты».
Не в силах уже терпеть, той ночью Эдик ушел в самоволку. Знал, что разводящий сегодня точняк набухается. Будет поминать лучшего дружбана, буйного Коляна, что вернулся с войны тихим двухсотым. До утра его не сменят и искать не кинутся — некому. Начальник караула старшина Давинчук, уж точно. Второй гроб прибыл с его земляком, из Воронежа. Вместе с разводящим пить будут, до полного усеру. Затарились по полной. Эдик видел, как старшина приволок сегодня кулек из «Магнита», набитый закуской. А спиртом его снабжали знакомые врачихи. Все-таки госпиталь…
Напросился на дальний пост. Заступил с вечера. Два часа простоял у зарешеченной калитки, изредка выпуская задержавшийся персонал госпиталя. Прогретый днем воздух остывал, отдавая взамен запахи свежей травы и набухающей от влаги коры деревьев соседнего парка.
***
…Пора. Эдик посмотрел на циферблат наручных часов. Начало десятого. Он еще успеет купить пива в вечернем ларьке. Нерешительно потоптался с минуту внутри ограды госпиталя. Было очень страшно, но уже «повело». Похолодели кончики пальцев, пробила испарина возбуждения.
В самоволку уходил и раньше, но не так. Его трясло от озноба. Было страшно. Вдруг спазмы скрутили желудок. За малым Эдика чуть не вырвало прямо на прутья калитки. Отдышался, ладонью стер липкий пот с лица. Достал ключ, вышел наружу.
Петли привычно заскрипели, но заткнулись от лязга створок. Дважды щелкнул механизм замка. Эдик выждал у запертой калитки пропускного пункта еще минуту.
Знакомый ларек был в пяти минутах ходьбы. Солдат в этом районе не был экзотикой. Внимания никто не обращал. Эка невидаль. Парнишка в форме. Только бляха поблескивает, поймав отблеск уличного фонаря.
Продавщица Дарья уже подбивала кассу, как в форточку ларька заглянули карие просящие глаза. Взгляд сопровождала рука с обгрызенными ногтями. Чуть трясущиеся пальцы протянули несколько мятых купюр.
«Пива. Четыре «Балтики-девятки». И кулечек. Пожалуйста», — сбивчиво пробормотал покупатель. Он постоянно сглатывал слюну после каждой фразы. «От же бедолага, —подумала Дарья, — как его колбасит. И когда эти мужики уже нажрутся?» — и спустя минуту уже забыла про очередного ханурика.
Эдик, отойдя от ларька на десять шагов, свернул на боковую аллейку парка. Торопливо сорвал цепкими пальцами жестяную пробку и с бульканьем влил в горло первую бутылку крепкого, как вино, напитка. Довольно отрыгнул. Через несколько секунд ощутил, как тело охватило приятное оцепенение. Голова чуть закружилась. Дрожь отпустила. Желудок сразу успокоился. Уже не торопясь, открыл вторую. Присел на лавочку.
Каждый глоток затуманивал мозг. Постепенно нарастало желание. Тяжело заныло в паху. Эдик тут же рядом помочился, но облегчения не ощутил. Третью бутылку пил уже не спеша, прихлебывая из бутылки на ходу. Брел по дорожкам пустынного парка, всматриваясь в темноту.
Впереди зацокали каблучки. Эдик подобрался, пошел чуть быстрее, догоняя светлый силуэт. Втянув воздух, еще ускорил шаг. Знакомый запах, пусть и еле уловимый, явно исходил от приближающейся женской фигуры.
Эдик навсегда запомнил. Так пахли, но только с примесью кошачьей мочи или псины, несчастные животные, попавшие в руки дворовых дружков. Раньше, в детстве.
А недели три назад Эдик, после «соточки» натощак, вытащил из ножен у дневального «духа» штык-нож. Повертел клинком перед застывшим от ужаса бедолагой, и в шутку бросил, что сейчас выпустит ему кишки. И ощутил такой же вот пряный аромат. А еще наслаждение. Испуганный парнишка чуть не обмочился тогда.
Уловив направление движения случайной прохожей, Эдуард чуть отстал, двинулся между деревьев наискосок, срезая петлю дорожки. И внезапно оказался прямо перед женщиной. Несчастная чуть не наткнулась на него, остановившись всего в шаге. Машинально поправила русые волосы и, развернувшись, кинулась прочь.
Эдик крикнул вслед: «Хочешь пива?», а потом в три прыжка догнал убегающую фигурку и резко ткнул в спину.
… Спустя полчаса на четвереньках выполз из оврага. Отряхнул колени, оглянулся по сторонам и рысцой побежал через заброшенный сад. По пути сходу что-то швырнул в мусорный бак. Добежав до аллеи, уже торопливым шагом двинулся вдоль забора к оставленному три часа назад КПП. Заперев за собой калитку, в изнеможении присел на корточки.
Сердце гулко колотилось. Ноги дрожали. Зато по всему телу разливалась сладкая истома. Наконец-то зверь был сыт.
________________________________________________________
* Контр-террористическая операция