ПИРАТ
20 лет. 20 это достаточно долгий срок. Я помню, как мы приходили сюда побродить в тишине и спокойствии, казалось, это было целую вечность назад. Шелест волн - эта убаюкивающая песнь океана, мягкий вечерний бриз... Все как в старые добрые времена….
Знаешь, а я помню наш первый день. Я сразу заметил твои глаза, они так и бегали, и искрились от возбуждения. Уткнувшись в витрину зоомагазина перепачканным лицом, ты зорко всматривался в гавкающую и виляющую хвостами золотистую массу. В нехитрой коробке, почти вплотную к окну, бушевали в ожидании своих хозяев я и мои братья и сестры. И ты выбрал меня. Потом мы шли домой. Ты нес меня на руках, аккуратно прижимая к груди, прикрыв поплотнее курткой. Тебя звали Джон, Джон Девис. А меня с тех пор зовут Пират.
Мы столько всего пережили вместе. Помнишь, как ты упал с дерева, что стояло сразу за заброшенным домом, там вниз по нашей улице? Тебя не могли найти несколько часов, наша мама очень волновалась, и я пошел за тобой. Я очень хорошо знал ТВОЙ запах , это что-то такое родное, что не возможно спутать ни с чем… Я шел за этим маячком пока не увидел тебя лежащим на земле, скрючившись от боли. Правая нога была сломана, торчал осколок кости. Тогда и я струхнул не на шутку, но ты был жив и я нашел тебя. Вернувшись домой, я попытался привлечь хоть чье-то внимание: мотался от одного взрослого к другому, скулил и лаял, но никто не реагировал. Тогда я просто тяпнул твоего отца за икру и дело пошло как надо. Я помню, как он нес тебя к машине и приговаривал, что теперь все будет хорошо…
И, да, я до сих пор помню вкус того бифштекса, что достался мне позже вечером, мама пожарила его специально для меня…Она так любила меня… нас...и мы тоже очень ее любили.
А помнишь ту осень, когда она заболела? Дождь, такой холодный и бесконечный барабанил в окна ее спальни. Солнца почти не было, только этот изматывающий дождь. Она лежала там, в комнате с плотно задернутыми занавесками, такая миниатюрная, такая беззащитная перед этим огромным монстром, что поедал ее изнутри. Мы ничего не могли поделать, но мы были рядом. Каждую свободную минуту ты проводил с ней: читал ее любимые стихи, приносил цветы каждый день, пересказывал события дня в школе, рассказывал последние городские новости и сплетни. А я таскал ей свежую почту, особенно ее любимые журналы о моде и садоводстве. Почтальон все время задерживался, я помню, как готов был разодрать его на части, когда он опаздывал. Ведь это было чертовски важно! Это поддерживало ее, помогало не угаснуть тому маленькому огоньку жизни, что еще теплился в ее истощенном теле.
А потом ее не стало. Была зима. Такой ужасающей вьюги я больше не видел и не слышал ни разу в своей жизни. Ветер завывал в дымоходе, злобно кидая горсти снега в окна нашего дома. Казалось, что вся природы сотрясалась от боли и негодования. Было страшно.
На похоронах ты держался молодцом, не плакал, только изредка сжимал кулаки, когда становилось совсем невыносимо. Выдержав все эти сочувствующие взгляды и ободряющие похлопываний по спине, сразу после приема, мы сбежали на наше место. И только там мужество покинуло тебя. Слезы лились и лились из глаз, ты злился и орал на Бога, горстями кидая камни в небо… Но они, так и не достигнув цели, неизбежно падали в океан. Я сидел немного поодаль, был рядом, но это был твоя долина теней и ты должен был пройти ее сам. Придет время, ты научишься справляться с этим и жить дальше, а сейчас, тебе необходимо было позлиться и дать волю слезам. Порой они исцеляют наши души сильнее самых современных лекарств. А позже, когда ты немного успокоился, промокшие и дрожащие от холода, мы молча брели домой…
А помнишь еще, тот день, когда ты собирался в колледж? Все вещи были упакованы в коробки и почти все из них уже лежали в багажнике твоего старенького форда. Ты ужасно спешил, но все-же подошел и крепко обнял меня. Я оставался присматривать за отцом и младшей сестренкой. Все эти пять лет я заботился о них. А потом ты вернулся и забрал меня к себе. Наша холостяцкая квартирка, конечно же была не пентхаус..… Там было довольно тесно, не всегда чисто и не всегда было что поесть, мы частенько забывали заезжать в магазин за продуктами, но там было хорошо, и ты был рядом.
Помню и тот день, когда Люси впервые появилась там. Ты был таким смешным, постоянно спотыкался и молчал. А она хохотала над твоей неловкостью и ее смех, как колокольчик, звенел во всех уголках нашего дома. Она принесла радость и счастье, я сразу это понял.
Позже мы стали гулять все вместе, ты показал ей НАШЕ место и теперь мы там бывали чаще, но уже втроем. Она славная и вкусно готовит. Особенно мне нравится, как у нее получается паста и лазанья, она в этом спец! Но вот с нашей любимой китайской кухней у нее поначалу была беда. Поверь мне, фунчоза с креветками, что она сейчас так мастерски готовит...В общем, первые десять вариантов этого блюда достались мне, и надо сказать что на вкус и цвет они были ужасны..И когда я говорю ужасны, я имею ввиду действительно очень-очень-очень плохи.
А помнишь то рождество, когда ты купил обручальное кольцо? Ты весь вечер ходил с ним в руках, то открывая, то закрывая маленькую коробочку из красного бархата. Потом стоя у зеркала в спальне, долго и нервно репетировал речь. Было так забавно наблюдать за этим со стороны. Интересно, как мало мужества остается у мужчины, когда он действительно влюблен. Зря переживал, я знал, что она согласится, и она не подвела нас.
Потом была свадьба. Люси была прекрасна в том белом платье. Спасибо, что позволил пойти с вами. Я даже вытерпел этот ужасный ошейник с черным бантом, что весь день сжимал мое горло, настоящая удавка... Как вы их носите? Но оно того стоило. Я сидел чуть в стороне, в тихом и торжественном соборе, и смотрел как вы говорили важнейшие слова в своей жизни. Я видел, как слезы текли по вашим щекам, я был рядом…и счастлив.
Через год родился Джон младший, еще через год Ребекка и почти следом малышка Сью. Я так люблю наших малышей... Хоть они и не редко подшучивают надо мной, но это бывает остроумно, а временами и чертовски изобретательно. Но, не смотря ни на что, они хорошие ребята.
Джон всегда делится едой, сколько я его помню, он всегда старался припрятать сладкий кусочек для меня, а потом тайком клал его в миску. Это было так мило. Я так благодарен ему за заботу и доброту.
А Бекки постоянно оттачивает на мне мастерство парикмахера, поразительно, но кажется, эта девчонка и родилась с расческой и ножницами в руках. Хотя бантики и заколки не очень мне шли, мне всегда нравилось проводить с ней время. Она о многом говорила со мной и многому меня научила. Вначале это были просто истории из детского сада, кто с кем дружит, кто с кем дружит против кого-то. Потом она стала учить меня тому, что им преподают: читать, писать, думать своей головой. Многое я уже знал и сам, но это было здорово видеть, как она растет и меняется, как меняются ее чувства и представления о мире. Просто наблюдать, как плоское и простое, становится объемным и многогранным, как появляются новые слои ее реальности. Потом мы говорили о школе, о ее страхах и достижениях, о не всегда добрых одноклассниках…Дети иногда бывают поразительно жестокими. Но я благодарен за то, что она делила со мной все это.
А наша малышка, она такая ласковая, она всегда-всегда-всегда меня обнимает. Это первое, что она делает возвращаясь домой. А когда она куда-то уходит, то всегда машет мне рукой и говорит-«Пока, Пират, скоро увидимся». Боже, как же я буду по ним скучать!
Столько лет прошло… Даже и не заметил, как они промчались…
Я давно догадывался, что что-то не так. Еще год назад это заподозрил. Ходить становилось все труднее, ноги становились ватными, и совершенно не слушались…Иногда мне стоило огромных усилий просто встать с пола. Я стал задыхаться, не хватало воздуха…Даже для ходьбы. Я старался больше лежать, но очень расстраивался, что уже не мог как прежде играть с детьми.
Ты это заметил, и мы поехали к доктору Бри. Она молодец, думал, будет хуже. После первого осмотра, ты долго поил меня этими мерзкими таблетками. На вкус они как броколли со шпинатом. Нет хуже!! Но я покорно их жевал, я знал, ты желаешь мне только добра. Пару месяцев мы упорно делали уколы дважды в день, и действительно стало легче. Но возраст…время, к сожалению, вспять не повернуть.
Сегодня мы снова были у доктора Бри, а потом сразу поехали сюда. Долго шли молча. Солнце потихоньку садилось, небо стало таким необыкновенным, красноватым вдоль всей линии горизонта… И этот золотой ободок по краю, очень красиво. Море, как всегда, нежно шуршало у наших ног. Мы остановились и присели у самой кромки воды. И ты все мне рассказал. Слезы текли по твоим щекам, ты обнимал меня и бормотал, что сделал бы что угодно, лишь бы все изменить. Но ты не мог. Я умирал, и с этим ничего нельзя было поделать. Осторожно положив лапу на твою ногу, я посмотрел тебе прямо в глаза. Я постарался взглядом выразить все то, что чувствую. Все хорошо, не плачь, я все понимаю. Мне хочется верить, что твое сердце это услышало.
Потом я отошел и сел немного поодаль, хотел дать тебе время успокоиться. Мужчины не должны видеть слез друг-друга.
И, вот, я снова сижу на нашем месте. Здесь все почти так же как и много лет назад. Океан, солнце, небо над головой. Они вечны. Бекки рассказывала, что их создал Бог. Она читала мне о нем, и кажется он действительно славный малый. Все окружающее нас: небосвод, звезды, вода, огонь, моря и океаны, поля и леса, все видимые и невидимые творенья - его рук дело! И надо признать он неплохо справился, по крайней мере, с фантазией и воображением у него все отлично. И самое замечательное во всем этом то, что ОН за всем присматривает. Всегда. Вечно.
Я никогда не молился, но сейчас я хочу попросить тебя, если ты есть и если ты меня действительно слышишь, позаботься о них, когда меня не будет рядом. Джон все время забывает завтракать и оставляет важные бумаги на кухне, а потом тратит время и злиться когда приходится за ними возвращаться. Люси очень устает на работе, да и дома с детьми забот хватает. Я всегда старался помогать и утешать их. Иногда, даже принесенные другом тапочки могут дать нужные силы, даже если очень устал. Джон младший стал драться в школе, я понимаю, это возраст. Я старался встречать его после школы, приглядывал за ним, чтобы местные задиры его не обижали. Присмотри за них хорошенько, я не хочу, чтобы он попал в дурную компанию. Бекки и Сью…Жаль я не увижу как мои девочки вырастут, как будут плакать на своих свадьбах, как будут держать на руках своих детей…Просто позаботься о них, когда меня не будет рядом. Я их очень люблю и буду безумно скучать.
А сейчас нам пора возвращаться домой, Люси будет волноваться. Солнце уже совсем село и первые звезды показались на небе…Боже, какие же они красивые. …
И, да, Господи, чуть не забыл сказать. Спасибо тебе, это была хорошая жизнь