Я познакомился с Иваном Петровичем случайно. Была осень. По приглашению моих знакомых я поехал сентябрьским выходным помочь им на даче убраться, пожарить шашлыки, выпить, попеть под гитару. Иван Петрович оказался там соседом моих друзей.
Ну, убирались мы, убирались... Листву сгребали. Ветки подрезали.
Хозяин дачи - мой друг и сотрудник по работе Роман Карлович, его жена Зинаида Михайловна, их дочка Сарочка.
Семью эту я знал давно. С Романом мы работали в институте вместе лет 15.
Когда уборка сада шла к завершению, то Зинаида Михайловна попросила обрезать очень старую, не плодоносящую яблоню. Авось, оживет! Такое бывает у деревьев от стресса. Я и Карлыч пошли выполнять задание. Взяли пилу, секатор, топорики и пошли. До того мы позвали помочь соседа по даче Ивана Павловича. Мужчину очень сухого, пожилого. Ему было за 65 лет. Яблоня та старая свисала наполовину через его забор. Так вот,чтобы не повредить его забор и помочь поддержать отпиленные ветки его и позвали. Он с радостью согласился.
После трудов праведных мы развели костер, пожарили шашлык, выпили и стали петь песни. Вдруг, Иван Павлович засуетился и стал куда-то собираться. Его почему-то просила остаться и даже удерживала Зинаида. Она все как-то упирала на этот день. Долго упрашивала. Иван Павлович вдруг как-то совсем размяк и чуть не заплакал. Зинаида стала метаться и, вдруг, стала упрашивать меня проводить его, то есть соседа до станции. Он мол ходит туда каждый вечер в эти дни. Я согласился и мы с Павловичем пошли. Он сначала больше все молчал и только глубоко вздыхал и как-то странно махал рукой в невидимое.
Потом, видимо от свежего воздуха он отрезвел и начал рассказывать мне, что в эти дни таким же сентябрем он потерял здесь жену. Здесь это на дороге от дачи до станции. То ли он был совсем пьян или его прорвала на откровенность старая боль, но он стал мне рассказывать все больше и больше.
Обычно вечером в воскресенье он с женой уезжали вместе с дачи до станции, но тут он приболел и она по необходимости утром вовремя выйти на работу преподавателя отправилась на станцию одна. Они договорились, что он приедет завтра вечером, а сам тут вылежится и придет в себя. Уж, совсем ему худо было.
И вот, что же он мне рассказал дальше.
Ну, и ушла тогда она.. его Олечка. Где-то в часу девятом вечера он услышал из садовой куртки жены звук ее телефона.. Он понял! Жена забыла мобильный! Поднял ее трубку, но на другой стороне положили звонок, прервали связь. Телефон то был Олечкин рабочий, второй. Обычно она оставляла его на работе, а тут домой зачем-то привезла.
Иван Павлович посмотрел на имя звонившего абонента. Там было написано Ласкин. Что еще за Ласкин? Недоброе предчувствие и ревность шевельнулись в Иване и он стал читать СМС-ки в Олином телефоне. Не долго ему пришлось догадываться, что она переписывалась с мужчиной, который был явно ее любовником.
Вот вы знаете библейскую фразу? Это он тогда спросил меня.
ВСЕ ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ!
И особенно явное тайное довольно ярко показывают истинно любящим.
Я очень любил Олечку. Олечку.
Дальше рассказ Ивана Павловича.
Очень любил. Долго ее добивался в Вузе. Мы вместе учились.
Она была красавицей и ухажеров имела очень много.
Однако, моя настойчивость, успехи в карьере, наверное хорошая наследственность и квартира в Москве сделали свое дело. Она выбрала меня.
Мы поженились и почти сразу родители купили нам квартиру. Родился сын. Мы нем души не чаяли. Только вот пошел он в армию и не вернулся из нее. Какая-то череда неудач преследовала нас, а так бы казалось живи и живи. Я и Оля почти одновременно защитили кандидатские, а потом и докторские диссертации. Наш дом стал тогда, был храмом науки, культуры, тишины, семейной любви.
Я был уверен в жене, она во мне наверное, ну, просто вот как за каменной стеной. Это были такие уютные времена. Шли годы.. Нам было ужегде-то по 47-48. Мы одногодки. Как-то все стало, наверное уж слишком привычным. Я стал завкафедрой. Ольга перевелась в другой ВУЗ. И знаете, там у нее была одна мимолетная интрижка. Она даже собиралась уйти от меня, но я ее так любил, что упросил вернуться!
Да.. тогда.. Я застал их прямо в постели у нас дома! Она тогда еще рассмеялась мне в лицо и сказала: Ну. разве ты мужик?! Понимаете! Мне почти сразу показали ее измену! Почти сразу! Боль душевная была просто дикая. Многие не понимают насколько от сильной любви страдают другие. Для них часто все легко ... Любовь так ветерок или интрижка, а для меня измена любимой это трагедия всей моей жизни. Сам-то я никогда. Даже мысленно.
Тогда, когда я застал Олю в измене я даже не попытался бить ее ухажера или как сказать. Я только молча вышел из квартиры. Вернулся. Его уже не было. Оля смотрела на меня с презрением! Оля молчала два дня. Потом начала дико с истериками просить у меня прощения. Знаете, кто очень сильно любит, тот быстро прощает. Я же жить без нее не мог .
И вот вам второй случай. В у меня в руках тогда был телефон с СМС-ками, изменяющей жены, где она высмеивает перед своим Ласкошей, Мальчиком, Ласкунчиком своего престарелого и никчемного мужа. Что она мол никогда мужа не любила и даже брезговала им. Не считала за мужчину, не получала удовлетворения, не чувствовала, как за каменной стеной. Сейчас же он ей противен и надоел. Надоел даже своей заботой.
В ответ же ее любовник писал, что понимает, как ей тяжело и в картинках описывал ей предстоящую яркую их близость.
Что же делать мне было тогда? Жить тихим рогоносцем? У женщин около 45 лет гормональный взрыв. Это начало увядания и женский организм часто торопится порадоваться, но чтобы так низко высмеивать с чужим молодым любовником мужа и это после 20 лет совместной жизни!?
Сознание тогда помутилось у меня! Это продолжал Иван Павлович. Он мол тогда решил бежать за Олей и увидеть их встречу с любовником на станции.
Меня трясло от жара, - рассказывал обманутый Иван Павлович.
Дело все в том, что тогда Оля ушла минут 10 как, а в последней СМС-ке Ласкуна было написано, что он не в силах ждать и приедет встречать Олю на станции.
И вот тогда я догнал ее.... Их... Она почти дошла до платформы. На встречу ей быстро шел высокий, худой.. студент! Ей 45, ему от силы 25 лет!
Стыд, смущение, обида и боль обуяли несчастного Ивана Павловича. Он было бросился к ним, но потом встал как вкопанный.
Я тогда, 24 сентября чуть не умер. Вздохнул Иван Павлович, продолжая рассказ.
Я не верю в судьбу! Продолжал он рассказывать про тот вечер и про себя. Но, наверное, я так любил жену, что какие-то силы очень быстро показывали мне ее измены. Так произошло и в тот раз.
Я (рассказывал ИП) стоял и смотрел им уходящим и обнимающимся во след. Как вдруг к магазину при станции, мимо которого проходила парочка из подъехавшей иномарки, вылезли трое пьяных мужчин и девица. Машина напугала Олю, затормозив почти в сантиметрах от влюбленных. Ласкун, видимо сделал им замечание. Завязалась драка. Да, так не драка, а просто Ласкуна вырубил кто-то одним ударом. Потом Ласкуна и Олю запихали в машину. Утром их тела нашли в посадках. Умерли они от переохлаждения. Их еще можно было спасти.
Я же, - продолжал Петрович... В милицию так и не позвонил.
Теперь. Почти 20 лет в это в эти дни и в это время я хожу на это место, где в последний раз видел ее. Вот говорят, что кто любит прощает быстро. Я же не могу ее простить по сей день. Больно. Невыносимо больно, но не могу.
Я, начал было утешать Ивана Павловича, что много лет прошло и забыть давно пора и не ходить сюда больше. Да и не виноват он не в чем и что вот найти их было невозможно тем вечером и ночью.
А потом подумал: Есть такие женщины есть. Они просто не умеют любить. Любят жизнь только их тела и при чем любят только их самих.