В Хибинах лето, но весна не отступила. Два времени года сосуществуют до осенних заморозков, тем и объясняется холодность этой поры. Безоблачным днём, когда белые ночи сменились солнечными, а в горах задержался снег, приятели отправились в лес. Они недавно осели в этих местах. Разные судьбы, но одна дорога привела их на русский Север. Старший по возрасту, Сергей, по прозвищу Серый, высокий крупный мужчина лет сорока. Опухшее лицо и розовые отвороты век выдают в нём человека пьющего. Ранее на спичечной фабрике намазывал серу на палочки, нынче безработный. Жил небрежно, словно писал черновик. Ему хотелось всё и сразу, а получалось ничего и постепенно. Младший, Олег, с розовостью молодого поросёнка на круглых щеках, велит называть себя Юксом, за покорённую вершину горы Юкспорр в Хибинах. Разговаривает по- книжному, но своих мыслей не имеет. Скучный и нудный мечтатель, в общем хороший человек: от него ни пользы, ни вреда.
Оба любят «употреблять» и поговорить «за жизнь», оба утратили любопытство от безденежья и отправились за ягодой. Сдача перекупщикам ягоды – сезонная поддержка для штанов. Как ступили на черничную поляну, сразу сели.
- Для театрала спектакль начинается с буфета, сборщик дикоросов начинается с нюняху, - затевает разговор Юкс, извлекая из рюкзака закусь и пластиковые стаканчики.
Серый в душе возрадовался, предвкушая выпивку, но из уважения к себе не выказал возбуждения.
- Самогон, спирт, брагу, вино – всё испытал, нюняху не пробовал. Видно, питьё иноземное.
- Ошибаешься, нюняху русский напиток! Расскажу о происхождении слова. Однажды наши моряки сошли на Японский берег и пришвартовались в ресторане. Миниатюрная официантка, как фарфоровая куколка, уже у стола.
- Цяй, кофь? – спрашивает.
- Ну на х …! Неси водку! – один из них щелкнул по горлу, показав желаемое.
- Нюняху? – переспросила девушка.
- Нюняху! – хором подтвердили моряки, обрадованные, что их поняли.
С тех пор, угадав в моряках русских, им предлагают нюняху.
Опрокинув по паре стопок, Юкс продолжал.
- Люблю загадки русского языка. Ответь, почему «пол-литра» пишется через чёрточку, а полбутылки слитно?
- Не знаю, - мрачно ответил Серый.
- Вот и я не знаю, никто не знает. А вот ещё пример, город Апатиты и горы Хибины существительные множественного числа. В первом случае мы говорим и пишем «из Апатитов», во втором – «из Хибин». Почему же не «из Хибинов». Занимательно, не правда ли? Я где-то читал, чем богаче язык, тем умнее нация.
Опорожнив полторы бутылки, прилегли на травку, молча упираясь глазами в небо. Северяне дорожат мимолётностью небесной синевы и яркой зеленью леса. Близок скучный и грустный сценарий осени. Пожелтеют деревья, заморосит надоедливый дождь, от влаги листва отяжелеет и пострадает от припадков ярости хищного ветра. Лысый лес – зрелище скорбное, хочется плакать, утешаясь ожиданием.
- Разумно устроено в природе, - прервал молчание Серый, - гармонично, ласково, несуетно. В ней сокрыта неразгаданная благодатная сила, простота и святая прелесть. Если б я мог выразить словами, стал бы поэтом. В лесу нет карантина, он здоровый и целебный. Люди изнывают и тяготятся самоизоляцией в течение полугода. А каково было Илье Муромцу? Тридцать три года жёсткой самоизоляции на печи, лишенный радости движения и сексуального пайка…
- Серый! – испуганно прошептал Юкс. – Там кто-то есть!
- Где? – также шёпотом спросил он, приподнимаясь.
- Туда смотри! – Юкс махнул рукой в гущу леса. – Слышишь треск? Это, верно, медведь. У медведя слабое зрение, но острое обоняние. Ветерок в его сторону, он учуял нас. Бегством не спастись, в нём проснется инстинкт охотника, и нам кранты.
Картина близкой и неминуемой кровавой расправы промелькнула в их головах. Юкс вспомнил давнее прочтение книги: медведь боится живых объектов крупнее себя. Серый присел, затем выпрямился с Юксом на плечах. Растопырив руки, от страха дико заорали в две глотки. Прислушались. Донёсся слабый шелест, затем явственней послышался хруст валежника, зашевелились ветви деревьев, на поляну вышел огромный мужчина с коробом на спине.
- Человек! – радостно пропел Юкс.
- Чего орёте, мужики? Заблудились?
Живая пирамида рухнула. Приятели изумлённо глядели на незнакомца, как на спасителя. Серый первым оправился от испуга:
- Командир! Мы спьяну тебя приняли за медведя, и ну орать. Нюняху будешь? – и он протянул бутылку.
- Спасибо, братцы, не употребляю, - и зашагал своей дорогой.
От пережитого страха приятелям не до черники, и, позабыв нюняху на посошок, спешно засобирались домой