- Привет!
Юна вздрогнула. Пока она задумчиво разглядывала мужчину, ожидающего лифт в противоположном конце просторного холла гостиницы, к её столику незаметно подошёл молодой человек. Юна удивленно посмотрела на него.
- А ты, оказывается, разговаривать умеешь? - сказала она. - Виделись полчаса назад.
Привычным жестом Юна откинула со лба темно-рыжую прядь волос, которая загораживала глаза.
- Сигареткой угости...те, – юноша уселся на стул напротив Юны, и попытался улыбнуться.
- У отца попроси. Вон он лифт ждёт в холле, – пальцами с зажатой в них сигаретой Юна указала на фигуру мужчины, за которым наблюдала минуту назад.
- Блиин, - парень втянул голову в плечи.
- Не дрейфь. Он уже в лифт заходит, не видит тебя.
Прежде, чем зайти в лифт мужчина обернулся, словно сожалея о чём-то, грустно улыбнулся и помахал Юне. Она ответила ему, приподняв кисть руки.
- Зачем это, увидит же, – прошипел юноша, вжимаясь в кресло.
- Говорю же, не увидит. Тут столб тебя загораживает. Я ему просто ответила, невежливо не отвечать. Чему тебя родители учат только?
- Ну, сигаретку-то дай…те! – юноша успокоился и широко улыбнулся Юне.
- Можно на «дай». Вредно курить, особенно детям. Знаешь? – кивком головы она указала на пачку, лежащую на столе.
- Я не ребёнок. Кончай хохмить, - непослушными пальцами парень стал доставать сигарету из пачки. Сигарета не желала покидать пачку без боя.
Из под челки, вернувшейся на своё место, Юна внимательно наблюдала за парнем. Он был взволнован. Юна решила, что это из-за матери, которая запрещает ему курить. Теоретически, мать могла спуститься в холл в любую минуту. “Такая мамаша, как у него, - подумала Юна, - не то что сыном, целым полком могла бы командовать.”
Парню было лет восемнадцать или девятнадцать. Было видно, что через пару лет он, возмужав, станет настоящим красавцем. Уже сейчас на него было приятно смотреть, ещё приятней было замечать, что сам он об этом не догадывается. Широкие плечи, узкие бёдра, высокий чистый лоб, глаза светло серые, из тех, что на солнечном свете становятся пронзительно голубыми.
“Повезёт же кому-то, - подумала Юна, - или, может быть, наоборот, не повезёт. Не угадаешь”.
- Не ребёнок, - подразнила юношу Юна. - Чем докажешь?
- Докажу, - фыркнул парень.
- Ага. Сигарету из пачки сначала вынимать научись. Кстати, ваше семейство мне уже пять сигарет задолжало.
- А он что курил тут, с тобой?
- И коньяк пил. - Юну развеселило удивление юноши. - Без меня. Я кофе пью.
- Нифигасе. Он же бросил вообще-то, года два назад. Всем рассказывает, что у него сила воли и всё такое.
- Взрослые они такие, привыкай, – сообщила Юна.
Парень сделал вид, что не услышал, не прекращая чиркать зажигалкой перед засунутой в рот сигаретой.
- Имя своё напомни? Я забыла.
- Ага, старость не радость, - пошутил парень. - Вадим.
- Точно. А почему ты не спишь, Вадим?
- Не хочу, и не сплю. А ты?
- Ложиться спать смысла не вижу. Обещали, что в пять в аэропорт повезут. Осталось, значит, где-то около пяти часов. Лучше в самолете посплю. А тебя матушка не заругает? Она, вроде, вас всех спать повела? В вы расползаетесь, как тараканы, по гостинице.
- Не узнает она. Нас в разные комнаты поселили, а я ей свой номер не сказал. На ресепшене она не сможет спросить. Они с отцом английского не знают. Вообще никакого кроме русского не знают, поэтому и таскают меня с собой.
- А, ты не доволен, типа? Дома-то лучше сидеть? Мама твоя говорила, что вы две недели тут отдыхали. А ты бы дома-то один две недели продержался? Стирать там, готовить бы пришлось. Ну убираться, конечно, не обязательно. Просто надо тяжелые предметы вниз кидать, чтобы они сверху на голову не падали, а острые в углы засовывать, чтобы не порезаться.
- Да ладно тебе! Стирает машинка, а пельмени я сварить сумею. Проблем нет. Я, на самом деле, из-за них тут. Они ведь толком даже в гостиницу не поселятся без меня, а про ресторан вообще говорить нечего. – Вадим глубоко затянулся, почти закашлялся, покраснев, но сумел сдержаться.
Юна наклонилась вперёд, выдернула сигарету из пальцев Вадима и затушила её о пепельницу. Взгляд, который она перехватила на своём довольно глубоком декольте, ставшем ещё глубже из-за того, что пришлось наклониться вперёд, заставил её одёрнуть блузку.
– Заканчивай эти эксперименты, не куришь и не надо начинать. На меня ты этим впечатления не произведёшь. А от матушки твоей мне люлей получать неохота, если что.
- А чем на тебя произведешь впечатление? – поинтересовался Вадим и вдруг посмотрел серьёзным взглядом Юне в глаза. В ярком освещении холла глаза юноши стали почти голубыми, цвета утреннего зимнего неба. Юна сделала вид, что не заметила его интерес.
- Учись на пятёрки, мамку не огорчай. И папку тоже.
*****
С семейством Вадима Юна познакомилась всего пару часов назад. Они должны были лететь одним и тем же вечерним рейсом из Мадрида в Москву. Уже после начала регистрации, на табло появилась информация о том, что рейс задерживается, а служащие аэропорта исчезли, как по мановению волшебной палочки.
Едва только Юна успела обрадоваться тому, как предусмотрительно она не сдала в багаж свою байковую кофту, которую будет очень удобно подложить под голову, расположившись на какой-нибудь лавочке, для того чтобы скоротать часы ожидания, как вдруг перед толпой растерянных пассажиров появился розовощёкий представитель Аэрофлота. Он был одет в новенький мундир и широко улыбался.
- Сам пришёл, - удивилась Юна, натягивая байковую кофту, в здании аэропорта было прохладно из-за кондиционеров. - Даже искать не пришлось.
- Уважаемые пассажиры, - торжественно объявил представитель, - в связи с техническими причинами рейс откладывается.
- А мы-то ещё и не поняли этого, - пассажиры недовольно загудели.
Представитель поднял руки, направив ладони к толпе и начал водить ими вперёд и назад.
- Полетим-то когда, - заорали в толпе, - и куда?
- Полетите в Москву, как и планировалось, но утром, в 6-30. А сейчас Вам будут предоставлены автобусы. На них Вы направитесь в гостиницу, где Вам будет предоставлен ужин и ночлег. Также Вам будет предоставлена компенсация за задержку рейса, потом, непосредственно перед вылетом, - торжественным голосом объявил розовощёкий Представитель.
- Аттракцион невиданной щедрости, какой-то, - заорали из толпы.
- Уважаемые господа, - повернулся на голос в толпе розовощекий представитель, - наша компания, Аэрофлот, присоединилась к Международному Альянсу Скайтим. И по правилам этого альянса мы Вам это всё обязаны предоставить, и предоставляем, поэтому. Проследуйте к ближайшему выходу, сейчас приедут автобусы.
Представитель сделал ещё несколько плавных пассов руками и ещё несколько раз повторил слово «предоставить» в разных комбинациях.
Ольга Николаевна, мать Вадима, - крупная круглолицая женщина, про таких говорят “кровь с молоком” - преградила путь Юне сразу после того, как та закончила разговаривать с испанским водителем автобуса. У него она узнала, в какую именно гостиницу их повезут.
- Ну и что он вам сказал? - взволнованно спросила Ольга Николаевна.
- Гостиница четыре звезды, рядом совсем, тут минут пять ехать. Нормальная гостиница, большая. Я в ней уже останавливалась как-то, тоже на одну ночь. Сойдёт, в общем-то, - ответила Юна.
- Меня Ольга Николаевна зовут, мы тут с мужем и сыном отдыхали. Знаете, мы здесь в первый раз и растерялись немного, ситуация странная какая-то. Давайте, мы рядышком с вами сядем, мало ли что, а вы ориентируетесь тут и язык знаете.
Она усадила Юну рядом с собой и положила свою объёмную сумку сразу на оба сидения позади, буквально вытеснив пожилого мужчину, который собирался сесть на одно из кресел.
- Занято тут! - строго прикрикнула на него Ольга Николаевна. Мужчина спорить не стал, пошёл дальше по проходу. После этого женщина принялась активно махать рукой протискивающемуся по проходу мужу. Юноша появился после того, как все пассажиры заняли свои места. Он со скучающим видом уселся на сидение около окна и уставился в него.
Ольга Николаевна не отпустила от себя Юну и за ужином в гостинице, куда их доставил автобус. Она начала энергично жестикулировать и выкрикивать её имя, едва Юна вошла в зал ресторана. Пришлось сесть за стол, который заняла Ольга Николаевна для своего семейства.
- Юночка, у вас имя такое необычное вы татарочка, наверное? – поинтересовалась женщина.
- Почему татарочка? – удивилась Юна.
Относительно её национальной принадлежности не ошибались, даже в самых отдалённых уголках, куда загоняла её тяга к путешествиям. У неё была типичная славянская внешность: высокие скулы, круглые серые глаза, курносый нос, покрытый не яркими веснушками, тонкие губы. Волосы от рождения русые, сейчас были окрашены в темно-рыжий цвет.
- Ну, имя необычное такое, не русское, - объяснила женщина.
- Моё имя это результат компромисса. Мама хотела назвать меня Юлей, а папа Анной, в результате придумали, Юнна, но вторую «н» потом упростили, - в тысячный раз повторила Юна историю происхождения своего имени.
– Вам понравилось в Испании? - поинтересовалась Юна для поддержания разговора, обращая свой вопрос ко всему семейству.
Муж Ольги Николаевны поднял голову, и уже открыл рот, чтобы ответить, но не успел, ответила она:
– Вы знаете, Юночка, не очень. Мы обычно в Турции отдыхаем, нам нравиться очень один отель, пять звёзд и включено всё, и аниматоры такие великолепные. В смысле, развлекают хорошо. А в этот раз решили для разнообразия Испанию попробовать. Но нет, не то. Больше, конечно, не поедем сюда, в Турции лучше, всё-таки.
- Что же было не так? И где вы отдыхали?
- На побережье, как его… не помню, как называется. Саш, как там город назывался? – Ольга Николаевна ткнула локтем своего мужа, который с явной неохотой ел тыквенный суп.
- Ну, какой же это суп? Суп, когда мясо есть, а это каша какая-то, – отреагировал супруг.
- Не мучайтесь с ним, Александр. Сейчас треску с овощами принесут. Хотите, можем мясо заказать. Правда за него деньги возьмут, Аэрофлот мясо нам не «предоставил», - сказала Юна.
- Город, как там город назывался? – настаивала Ольга Николаевна.
- Бе-ни-дорм, - сказал муж. - Бог с ним, с мясом, рыба тоже пойдёт.
- Да, Бенидорм. Знаете, Юночка, больше всего не понравился пляж. У них тут пляжей своих у гостиниц нету. И на пляж все подряд приходят, и местные: молодёжь, бабки какие-то с дедами, шумные все очень. Гостиница такая дорогая, а пляжа закрытого нет, и кто угодно может тебе помешать отдыхать, даже бомж какой-нибудь. А ещё анимация в отеле ну просто ни-ка-кая, если с турками сравнивать.
- И что, к вам там, на пляж бомжи приходили? – удивилась Юна.
- Ну не надо так всё буквально принимать. Не приходили, конечно, но могли же. Я имею в виду, что не можешь расслабиться на пляже, там всякие местные ходили. А в выходные народу очень много было. Это не правильно, мы такие деньги заплатили, а на пляж кто попало приходит.
- Здесь, у них, логика другая. Эти люди, которые на пляж приходили, они местные, вы сами говорите. Считается, что пляж и прочие природные красоты, это вроде как часть их наследия, так как они там проживают. Значит, они могут всем этим пользоваться, и нельзя им это запретить, сколько бы приезжие туристы не платили за свой отдых. Тут такая логика, а вы думаете это не правильно?
- Ну, не знаю. Но в Турции мне больше нравится. Вот Мадрид, сам город, мне понравился. Солидно тут, здания такие красивые. Но в Мадриде мы всё посмотрели, двух дней хватило. Устали, правда, очень. Приехали в аэропорт, а тут бардак этот.
- А мне больше всего понравилось, - подхватил муж Ольги Николаевны, - что мы на три дня у брата моего в Москве, остановиться решили. А только потом домой летим, а то бы там ещё в Москве по аэропорту бегали. Пересадку, ведь, тоже пропустили бы. А так, как белые люди, выспимся, посидим, пообщаемся, как положено. Эх! - Он с явным удовольствием потер руки. - Давно не встречались, а он вот такой мужик у меня.
Александр поднял вверх большой палец, заулыбался и отодвинул от себя пустую тарелку из-под тыквенного супа. Ольга Николаевна недобро посмотрела на него, но ничего не сказала.
- А вы Юночка, по работе, наверное, ездили? – отвернув лицо от мужа с елейной улыбкой, спросила женщина.
- Обычно по работе, но в этот раз – нет. Меня друзья пригласили погостить у них неделю. Они живут на севере страны, на берегу Атлантического океана. Мне там очень нравится, там зелени много, хвойных деревьев: сосны, можжевельники. Поэтому воздух приятный. И не жарко. А ещё, считается, что там лучшие морепродукты на свете.
- А как вы с этими друзьями познакомились, Юночка?
- Я с ними работала вместе, точнее, с ним. Его Фернандо зовут. А пару лет назад он женился. Меня на свадьбу пригласили. А вот теперь они девочку родили и новую квартиру купили. Позвали меня к себе, наверное, поддержать морально после моего развода хотели. Настроение мне поднять пытались. Я так поняла, по крайней мере.
- А вы развелись, Юночка? Как жаль, - поцокала языком Ольга Николаевна. - Вам ведь за тридцать, наверное. Детки есть у вас?
- Тридцать четыре, вообще-то. Нет, детей нет.
- Удалось им вам настроение поднять? – спросил Александр.
Юна усмехнулась.
- Настроение мое нормальное было. Нужды поднимать его не наблюдалось. Ну, развелась, о чём тут грустить? Знаете, как говорят: лучше ужасный конец, чем ужас без конца, - ответила Юна. - Давайте треску кушать, а то остынет.
- Ну, конечно, конечно, - Ольга Николаевна принялась аккуратно расковыривать вилкой толстый кусок трески на своей тарелке.
Есть Юне совсем не хотелось. Её мысли привычно заскользили по проторенной в последнее время дорожке. Она вспоминала, как ехала в гости к своим испанский друзьям. Настроение у неё, и правда, было нормальное. Можно даже сказать, что хорошее было настроение.
Юна радовалась тому, что, наконец-то, развод состоялся. Закончились не исполненные бывшим мужем обещания, ночные ожидания, истерические крики в трубку телефона, разбитая посуда и такая же жизнь. Всё, наконец-то, было позади. Страница перевернута. Нет. Книга закрыта и сожжена на костре иллюзий. Она была рада тому, что развелась, по-настоящему, без позёрства. Однако сейчас, возвращаясь из идеального семейного гнезда своих друзей, Юна грустила.
Как же всё складно и правильно было у них устроено. Новая квартира была очень удобной - каждое помещение находилось в нужном месте. Ни гостья, ни хозяева, ни их маленький ребёнок не мешали друг другу. Была в доме гостиная, где вечером ужинали и смотрели фильмы. Была уютная терраса, где днём курили и болтали, расположившись в удобных креслах. Была просторная кухня с большими дубовыми столами. На одном из них всегда лежали свежие овощи и фрукты. На другом стояла кофемашина, которая без особых усилий делала крепкий душистый кофе, как раз такой, как любила Юна. И даже маленькие чашки, куда следовало наливать кофе, тоже были правильными и удобными.
Отношения между членами молодой семьи казались Юне гармоничными, почти идеальными. Фернандо не стеснялся называть жену «любимая» в любой компании, после еды сам собирал со стола тарелки и запихивал их в посудомоечную машину, не позволял жене носить хозяйственные сумки, даже самые лёгкие, и каждый вечер вместе с ней купал дочь. Словом, вёл себя как нормальный мужчина, с точки зрения своей испанской жены. Юне, прожившей полжизни рядом с самовлюблённым истеричным эгоистом, такой муж, каким был Фернандо, казался сказочным существом, вроде единорога.
К концу поездки у женщины возникло ощущение, что она заглянула в старый шкаф и увидела там волшебную страну. Но какой бы идеальной ни казалась ей эта страна, Юна чувствовала, что в этом волшебном шкафу ей не место. Найти в нём какой-нибудь уютный уголок было не так уж сложно, но Юна знала, что остаться надолго, а тем более, на всю жизнь здесь не сможет. Почему? Точного ответа на этот вопрос не было, но она не искала его. Просто так уж случилось, что настоящая её жизнь - в Москве. И всё тут. Но именно сейчас, после того, как её «развлекли» в волшебной стране внутри испанского шкафа, Юна ощущала грусть, точнее меланхолию - лёгкий флёр сожаления о чём-то несбывшемся. Но так грустить было даже приятно.
*****
Бар в фойе гостиницы закрывался, официант подошёл к столу, за которым разговаривали Юна и Вадим, чтобы забрать пустую чашку из-под кофе. Поменял полную окурков пепельницу на чистую, попрощался и разрешил сидеть хоть до утра.
- А чо твое имя зна… - заговорил Вадим.
- Блин, ну ты не начинай опять. Если ты глухой, у мамы своей спроси, я ей всё рассказала про имя.
- Не, не то. Я говорю, я книжку читал. Фантастику, а там был персонаж с твоим именем. Я думаю, ты на неё похожа.
- Это ты к чему сейчас сказал? – удивлённо спросила Юна.
- Это типа комплимент, вообще-то.
- На них. Надо было сказать «на них». По-твоему это действительно звучит как комплимент, сказать женщине, что она похожа на серию клонированных био-роботов официанток? Тебе,Вадим, надо научиться делать комплименты девушкам.
- Она же не био-робот, а клон.
- Ааа, это многое меняет. Я, кстати, очень удивлена, что ты книжки читаешь. Я думала, сейчас никто не читает, к тому же “Облачный атлас” книга довольно объёмная.
Замечание Вадим пропустил мимо ушей.
- Ты знаешь, я у тебя спросить хотел одну вещь. Вот ты что думаешь? Ситуация такая, есть одна девушка, со мной в универе учится…
Вадим принялся рассказывать про какую-то свою подругу, история которой очень быстро наскучила Юне. После первых же слов стала понятна суть проблемы. Но Юна не прерывала Вадима, хотя и не слушала его. Она вернулась в свою волшебную страну внутри старого шкафа.
Под звуки голоса Вадима она гуляла около дома своих друзей. Он находился за городом, в посёлке, состоящем из пары десятков симпатичных трёхэтажных домов. Со стороны въезда были устроены площадки для игры в сквош и открытый бассейн. Противоположной стороной посёлок упирался в высокий холм, который порос настоящим заповедным лесом.
Напротив въезда в посёлок был ухоженный сосновый парк. Он начинался сразу за дорогой и заканчивался отвесным обрывом, под которым жил своей жизнью Атлантический океан. На краю обрыва клубились густые колючие заросли дикой ежевики, облепленные крупными ягодами цветом от темно-фиолетового до зеленовато-розового. В сосновом парке были проложены тропинки, засыпанные жёлтыми сосновыми колючками. По этим мягким тропинкам можно было дойти до крутого склона, который спускался на небольшой песчаный пляж изгибающегося полукругом залива.
В центре залива располагался островок, почти полностью занятый средневековым замком. С берегом его связывал длинный изящный мост, под которым, на прозрачной отмели кишели крупные рыбы.
Осторожно, цепляясь за ветки кустов, и опираясь на выступающие корни деревьев, можно было спуститься на пляж в пустынной части бухты. С другой стороны бухты людей было больше. Там построили небольшую набережную из пористых серых камней. Она соединялась с дорожкой, идущей от моста, и уходила вглубь суши, перпендикулярно полосе прибоя. На воде, рядом с серыми камнями набережной, гордо изогнув длинные шеи, плавали лебеди - очень спесивые и злые твари.
*****
- Ну чё ты скажешь? Как ты думаешь, в такой ситуации, как мне поступить? Ведь ей реально хреново сейчас. Я помочь ей хочу. Она вообще-то хорошая девчонка, ну в смысле человек. Она, по-моему, на грани уже, – капризным голосом спросил Вадим, он догадался, что Юна его не слушала.
- Чо мне делать-то? – настаивал Вадим.
- Ничего тебе делать не надо. Ни на какой она ни «на грани». Ничего трагического с ней не происходит. Она не больна, её родственники живы и вполне состоятельны, она молодая и, судя по твоему пылу, красивая. В универе учится. У неё всё есть, вообще всё, для того, чтобы быть счастливой и довольной жизнью. И знаешь, что? Она и счастлива и довольна жизнью, а тебе дурачку нервы мотает, потому что эгоистка. Ну и что ты можешь с этим сделать? Ты можешь оставить всё как есть, и наблюдать. Знаешь, нельзя помочь человеку, которому на самом деле нужна не помощь, а власть над тобой. Девушек что ли у вас в городе мало?
- Она клеевая такая. Она не то, что все другие.
- А, ну тогда ради этого стоит, как следует пострадать. Это я тебе как эксперт по этой части говорю, - грустно подытожила Юна и вздохнула.
- Слышь, эксперт, а чо ты захандрила то?
- Эвона какие ты слова знаешь. Захандрила.
- Это мамино слово. Выпить хочешь? – неожиданно спросил Вадим.
- Уже хочу, но нету. Бар закрыли. Ресепшен будить и выпивку требовать, как-то не правильно и даже не патриотично, если ты понимаешь, о чём я.
- А то ты не в курсе, что минибар есть в номере и там есть выпить. Я могу коктейль какой-нибудь простенький сделать. Ты какой хочешь? – напустив на себя беспечный вид, спросил Вадим. Юна посмотрела на него так, как будто только что увидела, что рядом с ней кто-то есть.
- Нельзя, вообще-то, детей с раннего возраста по турецким «всё включено» таскать. У них навыки какие-то противоестественные появляются, - вместо ответа сказала Вадиму Юна. – Между прочим, в Испании, в минибарах не всегда бывает из чего коктейли делать. Это тебе не ваша с мамой любимая Турция.
- У меня в номере есть, я проверил, перед тем как сюда идти, - сообщил Вадим.
- Проверил? Предусмотрительный ты, оказывается. Пошли тогда, ко мне лучше. Тут во всех номерах одно и тоже, - предложила Юна.
- Нет к тебе нельзя. Там, у тебя, мои родоки через номер.
- Ну хорошо. Только ты пить не будешь. Я не хочу, чтобы у мамки алкаш вырос.
- Слушай, Юна, заканчивай! Не смешно уже. Пошли. - строго сказал Вадим.
*****
Юна с квадратным стаканом в руке расположилась на стуле, спиной к письменному столу, стоящему у окна в просторном номере. Вадим сидел на кровати. Свой квадратный стакан он уже опустошил. Они весело беседовали друг с другом, точнее, говорила в основном Юна, а Вадим налегал на свой «коктейль» и иногда вставлял отдельные реплики.
- Йога совершенно не заслуживает такого презрительного отношения! Всё можно довести до абсурда, даже самые полезные вещи. Просто надо знать меру. Своя мера у каждого есть, я имею ввиду. - говорила Юна.
- Да что-ты? Не стоит, по моему, всему верить, о чем в женских журналах пишут, - с усмешкой прервал её Вадим.
- Журналы тут не причём. Я их лет десять не открывала. Я, между прочим, знаю, о чем говорю. Хотя и не так давно занимаюсь йогой, но я улучшение своего физического состояния чувствую. Вот смотри, я тебе кое-что покажу. Ты так не сможешь, хоть ты и молодой и спортивный. А я всего только полгода занимаюсь. Смотри!
Юна поднялась на ноги и сделала шаг по направлению к свободному от мебели центру комнаты. Вадим тоже встал и неожиданно оказался очень близко к Юне. Он положил свои ладони на её талию и настойчиво привлёк к себе. Юна удивленно подняла глаза, чтобы заглянуть в лицо Вадиму. Он оказался на целую голову выше её. «Странно», - подумала Юна. До этого момента ей казалось, что парень не такой рослый.
Прижатым к телу Вадима животом она почувствовала, что у парня эрекция. Это стало для неё сюрпризом - такого развития событий она, совершенно точно, не ожидала.
Юна стояла и рассматривала взволнованное лицо юноши. Он поджал выразительные губы, но всё равно было видно, как они дрожат. Она оторвала одну из его ладоней от своей талии и немного отодвинулась. Его ладонь была холодная и влажная. Продолжая внимательно рассматривать лицо Вадима, Юна провела рукой по его щеке, по контрасту с её холодными пальцами, щека юноши казалась пламенной, её покрывал лихорадочный румянец.
- Послушай, Вадим, ты что делаешь? – тихо спросила Юна, парень наклонился и её губы оказались у самого уха Вадима, она почти дотронулась до него губами - ухо было красным и тоже горело.
- Какие у тебя предположения? - выдохнул Вадим.
- Ты пытаешься переспать со мной. Вадим, но это вариант педофилии, по-моему. Ты знаешь, сколько мне лет? – спросила Юна. Вадим улыбнулся, но его рука, которую держала Юна, продолжала дрожать.
- Если ты боишься отвечать за педофилию, то тебя должно волновать, сколько лет мне. Это я тебе, как будущий юрист говорю. Не бойся я уже совершеннолетний.
Юна вспомнила, что ей самой едва исполнилось двадцать лет, когда она вышла замуж. Сама себя она тогда считала вполне взрослой женщиной.
Пальцы соскользнули со щеки Вадима, всё ещё пылающей огнём. Мизинцем она погладила чувственно изогнутую верхнюю губу юноши. Другая её рука медленно спускалась вниз по спине Вадима от затылка до ягодиц. Спина была сильной - парень занимался спортом, - ладонь скользила по жгуту напряженных мышц вдоль позвоночника.
- Ты уже был раньше с женщиной, Вадим? – Юне стало любопытно.
«А почему бы и нет, - подумала она, - Да, он очень молод, но он мужчина, и довольно симпатичный». Её пальцы преодолели сопротивление ремня, Вадим втянул живот, вернее то место, где он когда-нибудь будет, и рука Юны скользнула внутрь. Вадим закусил верхнюю губу и не дал стону вырваться наружу. Такое явное, такое свежее и полное мучительной неги волнение Вадима передалось и ей. Ей захотелось подразнить, ещё больше раззадорить юношу, заново почувствовать накал этих эмоций - для него свежих и неизведанных - пронизанных той остротой, которую она сама почти уже утратила.
- Конечно, был. Ты не подумай, я не девственник, – прошептал прерывающимся голосом Вадим.
- Правда? – Юнины пальцы, под джинсами, коснулись его напряженной плоти. Юна почувствовала, что щеки загорелись теперь у неё. Она сглотнула, ставший вдруг горячим, воздух. Её рука, лежащая на пояснице юноши, ощутила, как по его телу прошла волна дрожи. Его дыхание сделалось прерывистым. Юна удивилась, когда поняла, как сильно этот отклик на её ласки возбудил её саму. Но вместе с этим, она поняла, что стоит притормозить на этом повороте.
- Вадим, но ведь мы не можем без презерватива. Нельзя с незнакомыми людьми без этого. Даже если очень хочется, все равно нельзя.
- Тебе тоже хочется? Ты тоже меня хочешь? - выдохнул Вадим.
- Да, я тоже, - усмехнулась Юна, - ты симпатичный парень, между прочим.
И сама согласилась с собой: да, она его хочет, так остро, сильно, как очень давно никого не хотела. «Но он же такой юный!» - подумала Юна.
- Я сейчас сбегаю на ресепшен и возьму презервативы, у них должны быть. Они их дают, когда надо, – бодро сообщил Вадим.
Вадим не уставал удивлять Юну, он знает, что на ресепшене в гостиницах есть презервативы, а она не знала этого.
- Я быстро, – крикнул он от двери.
- А я в душ пока схожу, - сказала Юна.
- Давай, я там был уже, перед тем, как к тебе спустится, - ответил Вадим.
- Ах ты, засранец, - улыбнулась Юна. Вадим выскочил в коридор.
*****
- Послушай, Вадим, я тебе совершенно серьёзно говорю, не стоит вот так это воспринимать. Никакой трагедии не произошло. Ну правда! Дело-то житейское, - процитировала Карлсона Юна.
Вадим лежал на кровати к ней спиной, она принялась легко трясти его за плечо.
– Давай, пообщайся со мной, - настаивала Юна, парень ещё глубже спрятал своё лицо в подушку.
- Ну, отстань, пожалуйста, - буркнул Вадим.
- Между прочим, не я к тебе приставала, а ты ко мне, - напомнила ему Юна. - Так что как честный человек, ты обязан, ну, хотя бы поговорить со мной.
Юна с силой развернула Вадима к себе, он поддался.
- Что это ещё такое, Вадим, ну что ты делаешь со мной!
Юна разглядела то, что никогда не оставляло, просто не могло оставить её равнодушной - в уголках глаз Вадима сверкнули слезинки. Считается, что мужчины плакать не должны. Но только не те, с кем приходилось близко общаться Юне. Не зависимо от того были они её любовниками или нет, они периодически рыдали у неё на плече, и это каждый раз разрывало ей сердце. Она не могла противиться мощной волне сострадания, которая заставляла её делать всё возможное, чтобы их утешить и развеселить. Благо, этих мужчин было очень немного.«Курортный, блин, роман», - подумала Юна.
Вслух она повторила ещё раз, глядя ему в лицо:
- Никакой трагедии не произошло. Иногда так бывает в жизни. Это только в кино, у джеймсов бондов всё всегда со всеми и в любом месте получается. А у обычных мужчин по-разному бывает. Или может быть ты – 007 агент? А?
- Заканчивай чушь нести, - Вадим попытался вернуться в прежнюю позу немого отчаяния.
Юна держала его за оба плеча и силой не позволила ему отодвинуться от себя.
- На самом деле это ерунда. Это всё равно, что, ну … я не знаю, как воду себе на брюки пролить. Ходить в мокрых брюках неприятно, а потом высохнет и ничего не останется. Это я тебе, как опытная женщина говорю, - улыбнулась Юна. - И как опытная женщина, я вижу три причины произошедшего.
Вадим не мог, да и не пытался, сбросить со своих плеч её ладони, которые удерживали его лежащим на спине. Он, не меняя страдальческого выражения лица, отвернул голову в противоположную сторону и закрыл глаза. Юна продолжала:
- Так вот, во-первых, ты здорово нервничал и «перегорел». Ты, возможно, человек эмоциональный, это просто твоя особенность. Ты своё волнение скрывать пытался и от этого ещё больше нервничал. Дело это для тебя не привычное, к тому же ты придаёшь этому процессу чрезмерную значимость. В общем, получилась перегрузка, и закоротило что-то.
- А по-твоему получается, что этому важности не надо придавать, что ли? Тебе, получается, что чашку кофе выпить, что это? Для тебя это вообще не повод волноваться и переживать? - встрепенулся Вадим.
Юна почувствовала себя сконфуженной. Дело было в том, что ей совсем не хотелось разочаровывать молодого человека и рассказывать ему чем, на самом деле, является для неё это глупое происшествие. Это был просто способ скоротать время перед вылетом, спровоцированный минутным желанием. А оно, в свою очередь, было вызвано довольно продолжительным отсутствием партнера в жизни Юны. Так что получается, что ДА, никакой важности она этому не придавала, и если бы не Вадим, скоротала бы это время за чашкой кофе и книгой. Вадим был прав, сейчас в тридцать четыре года, эта близость для неё была не важнее чашки кофе.
Но Вадиму было девятнадцать. Когда девятнадцать было ей самой, она, совершенно точно, относилась к этому иначе - гораздо более трепетно. И если бы ей тогда кто-то дал понять, что близость с ней не ценнее чашки кофе, она бы обиделась и очень расстроилась. Вадима ей ни расстраивать, ни обижать не хотелось.
Вот, если бы ему тоже было тридцать четыре года, то и объяснять бы ничего не пришлось. А сейчас она должна была что-то придумать, чтобы успокоить парня, не дать ему лишнего повода стать циничным и разочарованным человеком. Возможно, он таким и будет впоследствии, но не по её вине.
- Понимаешь, много лет назад, - начала фантазировать Юна, - когда я училась на втором курсе в институте, я была влюблена в одного парня, с которым училась. Мы общались, и возможно у нас бы всё было бы хорошо. Но он… он погиб, в аварии. В общем, ты мне его напомнил. И внешне и манерой говорить. Поэтому, знаешь, это не то, чтобы я думала о нём, но мне захотелось сделать тебе что-то приятное, потому, что ты похож на него.
Юна вдохнула, врать ей всегда было неприятно.
- Так что, нет! Ты не прав. Для меня это было важно. Но совсем не как процесс, который, да, не совсем удался, - вздохнула Юна, - а с эмоциональной точки зрения, понимаешь?.
“Что за чушь я несу!” - подумала Юна.
Вадим лежал уже с открытыми глазами, он обмяк, и страдальческое выражение ушло с его лица.
– Ну вот так лучше, - продолжала Юна, вернёмся к причинам. Причина номер два – алкоголь, хоть и не много, но…
- Подожди, - прервал её Вадим. – А если просто хочется, ну, я имею ввиду, не осчастливить кого-то хочется, а тело, ну как это… удовлетворить, хочется. То что?
- Просто ради удовлетворения, с кем попало, наверное, не стоит. – сказала Юна и почувствовала, что покраснела от стыда. - Потом, кстати, противно будет. Надо, наверное, дождаться человека, с которым потом будет не противно. А если такого человека нет, то надо потерпеть, наверное.
Теперь Юна не врала - она, действительно, считала импульсивные случайные связи пустой тратой времени. Обычно она избегала их, и сейчас (не в первый, впрочем, раз), убедилась в том, что поступала правильно.
- А это, кстати, причина номер три. - продолжила Юна. - Не тот партнёр. Просто я тебе не нравлюсь, ну это, в общем понятно. Я старше, и не королева красоты, одним словом.
- Вот это, точно нет. Ты клёвая и мне, правда, нравишься. Знаешь, мне кажется, что потом, мне не будет противно, - сказал парень и улыбнулся застенчивой улыбкой.
- Посмотрим.
*****
Подходя к своему номеру минут за пятнадцать до приезда автобуса, Юна обнаружила Ольгу Николаевну, которая растерянно топталась у двери своего номера.
- Доброе утро, Юночка. Я сына потеряла. Представляете, я вчера забыла спросить в какой его номер поселили. Позвоните, пожалуйста, на рецепцию, спросите у них. Он может проспать, его разбудить обязательно нужно.
- Здравствуйте, не волнуйтесь Ольга Николаевна. Вы спускайтесь вниз. Мне почему-то кажется, что сегодня Вадим не проспит, - Юна улыбнулась, вспомнив, как несколько минут назад она сама разбудила задремавшего Вадима, прежде чем выйти из номера. - Его разбудили. Ресепшн разбудил, они должны.
В следующий раз Ольга Николаевны настигла Юну уже в Москве на выдаче багажа, когда та задумчиво разглядывала проплывающие мимо неё чужие сумки и чемоданы.
- Ой, Юночка, как вы себя чувствуете? Нормально долетели?
- Да, очень хорошо, спала почти всю дорогу, а вы как? – поинтересовалась Юна.
- Мы с мужем нормально, а вот сына всё-таки продуло, наверное, слабость, дрожит весь и температура у него, по-моему. Простыл, наверное, - пожаловалась женщина.
- Надо же, - покачала головой Юна. - Я думаю, это что-то типа акклиматизации у него. Сейчас выспится и все будет в порядке.
Юна уже снимала свой ярко красный чемодан с ленты транспортёра, когда к ним с Ольгой Николаевной подошли её мужчины, нагруженные багажом. Все вместе вышли из здания аэропорта.
- Юна, сейчас мой брат приедет за нами, он на микроавтобусе. Хотите, мы вас подвезем, куда вам надо, – предложил Александр. Ольга Николаевна грозно посмотрела на него.
- Спасибо, меня встречают. Водитель с работы. Он уже подъехал. От него смс пришла, – ответила Юна и сразу увидела в потоке медленно ползущих и часто останавливающихся машин свою.
- Ну вот, он уже здесь. До свиданья! Было очень приятно с вами познакомиться. Со всеми вами. Не болейте! – весёлым голосом попрощалась она со своими попутчиками.
Быстрым шагом Юна пошла к машине, думая о том, что очень хорошо, что они не испанцы. Иначе пришлось бы прощаться по настоящему - перецеловать всех, обязательно, дважды. Юне эти испанские прощания совсем не нравились. Пожалуй, именно эта испанская привычка раздражала её даже больше, чем опоздания и чрезмерная болтливость. Водитель вышел из машины, чтобы открыть багажник.
- Здравствуй, Юна, как съездила?
- Хорошо. Поехали-ка домой. Дома лучше, – ответила она.
Перед тем как сесть в машину, Юна посмотрела туда, где всё ещё стояли ее попутчики. Ольга Николаевна всматривалась вдаль в поисках микроавтобуса, Александр грустным взглядом продолжал разглядывать Юну, а бледный и ссутулившийся Вадим делал вид, что смотрит себе под ноги, привалившись к мощному торсу заботливой матери.
Юна помахала им рукой, села в машину, аккуратно и плотно закрыв за собой дверь - дверь в волшебную страну внутри старого испанского шкафа.