Воспоминания Михельсон Елизаветы Петровны
Жены ветерана Железнодорожных войск
Михельсона Вячеслава Эдуардовича
Командира 18 ж.д. дивизиона с 1920 по 1921 г.
Командира 12 отдельного ж.д. полка в 1921 г.
Командира 17 отдельного ж.д. батальона в 1924 г.
Частично отредактировано.
В мае месяце 1919 года, в проходных казармах г. Петрограда, Загородный проспект дом 35, начал свое формирование 18-й железнодорожный дивизион.
(18 жддив был переформирован из 18 отдельной ж.д.роты 26 ноября 1919 г. ст. Шувалово г. Петроград Западный фронт, штат дивизиона 852 человека. Командирами дивизиона были: Конарев А.М. в 1919 г., Еллинский Ф.С. в 1919 -1920 г., Златковский М.М. в 1920 г., Конарев А.М. в 1920 г., Михельсон В.Э. в 1920-1921 г. Прим. ИМЗ).
Командиром которого был назначен Михельсон Вячеслав Эдуардович, других командиров того времени, я не помню. Летом того года дивизион был в лагерях на ст. Шувалово, там командиром был Голли-Густов – швед по национальности (?). после он эмигрировал в Швецию. Кроме него там был значительный военный теоретик царской армии Кобанько Алексей Алексеевич, жил он на ул. Марата 7 в Петрограде. На должности начальника штаба, или зав. делопроизводством был Булгоровский Георгий Алексеевич, в последствии -начальник клуба 17 отдельного ж.д. батальона. Дальше он был зав. делопроизводством Красноармейского госпиталя, что на Суворовском проспекте до самой Отечественной войны, жил на ул. Некрасовской 44.
( видимо, все перечисленные фамилии, входили в состав командования летних лагерей, как сейчас называют- учебного центра. Прим. ИМЗ).
Зимой 1919-1920 г. дивизион дислоцировался в Петрограде в помещении Финляндской гостиницы, и отвечал за работу Токсовской линии Финляндской ж.д.
( 18 жддив подчинялся 1 отдельной ж.д. бригаде и дислоцировался:
- с 26.11.1919 г. Западный фронт, ст. Шувалово.
- с 10.04. 1920 г. ПетрВО, ст. Петроград.
- с 08.05.1920 г. -*- ст. Мурманск Прим. ИМЗ).
В апреле 1920 г. дивизион был переброшен в г. Мурманск, в состав 2-й отдельной ж.д. бригады, штаб которой находился в г. Петрозаводске. (Ошибка номера бригады, скорее всего это 1 ождбр. Прим. ИМЗ). Командиром бригады являлся тов. Островецкий Казимир Леонардович, помощником был Фелонов Георгий Ильич и Леонов Иван Леонтьевич. Бригада состояла из 4-й дивизионов:
-18 жддив дислокация ст. Мурманск.
- 42 жддив -*- ст. Имандра.
- 44 жддив -*- ст. Кандалакша.
- 47 жддив -*- ст. Кемь.
( 1-я ождбр, командиры бригады: Жарков В.А. 1919-1920 г., Островецкий К.Л. 1920 г., Белов А.А. 1920-1921 г., Остовецкий К.Л. 1921 г. Дислоцировалась г. Петроград 1919 г., ст. Кемь 1920 г., ст. Мурманск 1921 г, ст. Ташкент 1921 г. Прим. ИМЗ).
Личный состав 18 жддив к тому времени значительно вырос. Командиром как и раньше был Михельсон В.Э., комиссаром Милованов Иван, отчества не помню. (Милованов Владимир Петрович военком 18 жддив с 31.04.1920 г. по 24.06.1921 г. Прим. ИМЗ). Заместителем его Пирожков Иван Иванович, ответственный секретарь Федоров. Заместитель по технической части Урчук Авессолом Маркович, командир технической роты Негановский Константин, и помощник у него Негановский Тимофей. Командир парковой роты Торопченов Н.Н.,( в будущем командир 1 отдельного ж.д. полка и училища ЖДВ и ВОСО . Прим. ИМЗ). у него в роте был Крылов Павел Никитович, адъютантом дивизиона был Кобылянский Моисей Иосифович, врачом Михельсон Рудольф Рудольфович.
Мурманск 20-х годов в основном был деревянно-железным. Постройки были или деревянные, часто барачного типа, или длинные здания из гофрированного железа с полукруглой крышей – английской постройки. И те, и другие именовались просто – барак номер такой-то, и только в центре города стояли нормальные деревянные дома, занимаемые командованием Укрепрайона. На самой окраине города стояли домишки, сделанные из подручных материалов предприимчивыми людьми и поселение это просто именовалось Нахаловка.
Станция Мурманск является конечной станцией, строительство которой происходило во время 1-й Мировой войны с немцами 1914-1916 г., поэтому и «коренные» жители были люди пришлые, со стажем жизни в городе около 8-10 лет. Население было довольно разношерстное по своему составу, были рабочие, прибывшие на строительство ж.д., были уехавшие из центральной России после революции. Все они пережили период оккупации в Гражданскую войну, что наложило особый отпечаток на их сознание, который отличался от прибывших, в Советское время совсем другим миропониманием.
Коренного населения, как их тогда называли «лопарей» в городе не было, они кочевали со своими стадами далеко в тундре, и очень редко появлялись в городе, с целью обмена своей продукции на необходимые промтовары и соль.
Возле г. Мурманска, никаких русских поселений не было, но в окрестностях г. Кола в 10 км от Мурманска, и ещё южнее, были поселки весьма древние, относящиеся к временам Петра I и еще древнее, к середине XVII века. Населенные пункты образовались во времена раскола церкви, после реформ Никона, и состояли из так называемых «староверов», то ли сосланных сюда в своё время, то ли просто сбежавших. Жили они в добротных деревянных домах за изгородью, общения с прибывшими людьми избегали.
Строительство Мурманска производилось в Мировую войну, основными инструментами были кирка и лопата, и это в условиях вечной мерзлоты и заболоченной тундры. Работали простые русские люди, пригнанные сюда нуждой и большое количество китайцев, попавшие сюда тоже не по своей воле. Болезни и смертность были ужасающими, вот тогда можно было сказать: «дорога, кто тебя усеял мертвыми костями».
Профиль ж.д. изобиловал крутыми подъемами и кривыми, само земляное полотно не было достаточно твердым, и случалось во время прохождения тяжелого состава, между шпалами проступала вода. Очень донимал на трассе гнус и комары, даже во время разговора набивался в рот, весь день в накомарниках работать не будешь.
А самое неприятное, это смена времени года, или длинная полярная ночь, или длинный полярный день. Для человека средней полосы России далеко не просто адаптироваться к этому, это сказывалось не только физиологически, но и действовало на психику.
Эти истины давно всем известны, но я хотела подчеркнуть ту обстановку, которая стала фоном для жизни и работы личного состава 18-го железнодорожного дивизиона.
Прибыв в Мурманск, дивизион оставался в тех же вагонах, в которых приехал, и был размещен на запасных путях на берегу залива, около самого города. Летом, а оно было довольно короткое, жить было еще приемлемо. Но когда пошли дожди, сразу появились проблемы, то тут дует, то там протекает. И вот наступила зима, с её ветрами и снежными зарядами. С топливом в тех краях было не густо, и когда иной раз подушка примерзала к стенке вагона, становилось совсем не весело. Политработникам приходилось хорошо потрудиться, так как личный состав дивизиона был очень разнообразный. Были солдаты и 1884-1886 года рождения, были и 1900 года и даже моложе, были городские с заводов, а были крестьяне из деревень и сел. При этом были как грамотные, малограмотные или совсем не грамотные. И весь коллектив нужно было спаять в один монолит, что бы это была настоящая воинская часть, способная выполнять поставленные задачи.
Нужно заметить, что все четыре дивизиона железнодорожной бригады, были направлены на Мурманскую ж.д. для так называемой «смешанной эксплуатации». Работали с гражданскими железнодорожниками, так как их не хватало для восстановления разрушенного войной хозяйства ж.д. На станции стояло огромное кладбище паровозов и вагонов, поэтому с первых дней пребывания на севере, наши дивизионы включились в работу по ремонту и эксплуатации. Но учитывая различную грамотность и квалификацию личного состава, пришлось срочно организовывать обучение, как грамотности, так и основам специальности. Были открыты школы ликбеза, так и технические кружки под руководством командиров рот.
Работа по сменам, часто недельное отсутствие бригад, весьма затрудняло обучение и очень отрицательно влияло на воинскую дисциплину. Тесное общение с гражданскими рабочими порождало некоторую расхлябанность. Это стало заметно, когда пришло пополнение из так называемых «зеленых», дезертиров скрывающихся в лесах. Так что приходилось командирам и политработникам повседневно разъяснять, что можно, а чего нельзя. Были 20-е годы, практически не было печатных материалов воспитания для руководства, да и сами командиры доходили до законных и действенных мер, не сколько разумом и знанием, а скорее интуитивно – душой что ли.
Это не то, что в настоящее время, когда в армию приходит почти подготовленный «материал», вроде как сталь нужной марки, а командиры вытачивают из нее высокохудожественную вещь. Тогда в армию приходила «руда», из которой надо было выплавить сначала сталь нужной марки, и только после вырезать советского солдата, при этом затрачивая уйму сил и энергии. Хотя я не помню, что бы в тот период были случаи дезертирства или подсудных дел.
Конечно, далеко не все было столь идеально, было много огрехов, да и контингент был далек от нормального. В парковой роте был такой парнишка Альбушев, молодой жуликоватый, мастак на всякие, не совсем чистоплотные дела. Как то он взял длинную проволоку, на конце прикрепил самодельный большой крючок – типа рыболовного, на него надел кусок трески. И с целой ватагой ребят пошел к заливу, где всегда было много свиней, по большей части бесхозных, оставшихся поле англичан. Правда некоторые свиньи были и хозяйские. Он подбрасывал крючок, свинья хватала его и подавившись хрюкать не могла. С важным, комическим видом, вел свинью на проволоке, иногда с поросятами в горы под хохот ватаги. Конечно эта «рыбалка» носила самые меркантильные свойства,