— Совсем опустела деревня. Уже не найти ни одного мало-мальски пригодного для жилья дома. Грустно. Красивая была деревня: на окнах резные наличники, каждый дом отличался от другого и формой и размером и даже выкрашены дома были в разные цвета. А в садах чего только не было: яблони, груши, вишни. А сливы были отменные: большие, сладкие, сочные. А какая картошечка в огородах была. М-м-м, просто объедение: белая, рассыпчатая, а на разломе, как будто искорки блестели.
Домовой Проша сидел на пеньке у разваливающего дома на солнышке и печально рассуждал, что же ему теперь делать.
— И куды-же мне теперича податься? В город что-ли пойти. Далековато, конечно. Но и здесь мне охранять нечего. Съехали все. О-хо-хо. Как это сын хозяйки говорил — идёт урбилизация, нет как-то по другому. Урбанизация, вот как. Все в город уезжают и деревня никому не нужна. А картошку они что там, на дорогах что-ли будут выращивать?
— Пожить негде. Как буду зиму зимовать. В доме не осталось ни одной пригодной комнаты.
— Окна выбиты, присесть не на что. Вон, в сараюшке закуток нашёл и тряпьё что осталось по домам собрал да туда перенёс всё. Но зимой замёрзну, как пить дать замёрзну.
— Я ведь к дому привык, к теплу, к уюту. Последняя хозяйка ласковая была. Мы с ней бывало сядем у печки, чаёк попиваем да байки рассказываем. А сынок приехал, загрузил её и вещи в машину и укатил. Я и пристроиться не успел, без меня уехали. Уже пять лет как это было. Сейчас осень поздняя. Дом совсем за эти годы развалился.
С дороги послышался шум машины, потом голоса людей. Было слышно, что они приближаются к дому, вернее к тому, что от него осталось. Проша спрятался за пеньком, на котором сидел и стал пристально наблюдать за пришедшими.
Один из них был точно сыном хозяйки. Рядом стояли мужчина, женщина и маленькая девочка. Она с интересом оглядывалась вокруг и вдруг её взгляд встретился со взглядом домового. Она внимательно и с любопытством смотрела на него. Было видно, что она не испугалась.
— Мама, можно я в сад пойду, посмотрю. Может там какие-нибудь ягоды остались.
Дождавшись разрешения мамы, девочка пошла по тропинке в сад. Тропинка огибала дом и упиралась в покосившуюся калитку, за которой виднелся заросший сад. На яблонях висели большие красные яблоки. Они так и просились, чтобы их сорвали. Но многие деревья засохли и торчали голые стволы с ветками без листьев.
— Я знаю, что ты здесь. Слышала, как трава шуршала сбоку тропинки. Тебя хоть и не видно, но хорошо слышно. Меня Даша зовут, а ты кто?
Домовой Проша высунул голову из высокой травы.
— Да домовой я. Прошей меня кличут. И живу я тут. Дом охраняю, значица.
— Мне мама читала книжку про домовёнка Кузю. Здорово как. Значит и у меня теперь будет свой домовой. Ура! — Даша закружилась на одной ножке и захлопала в ладоши. — Мы приехали этот дом покупать. Ну не совсем этот, просто на все дома посмотреть. Но я скажу, что хочу этот.
Даша побежала к родителям. — Мама, там такие яблоки огромные висят. Красные с жёлтыми боками. Но они высоко. Я не сорву.
Тут она опомнилась и повернулась к хозяину дома, — Можно, да?
— Конечно можно. Яблоки здесь отменные. Сладкие, сочные и урожай всегда прекрасный был, — потом мужчина повернулся к Дашиным родителям, — далековато нам ездить стало. Дачку рядом с городом прикупили. Не разорваться. Ну так как, будите покупать или нет? Места здесь отличные. Рядом лес полный грибов, речка совсем недалеко. Вода в ней чистая тёплая, почитай всё лето купаться можно.
— Будем-будем. — Даша повернулась к родителям и умоляющими глазами посмотрела на них, — мне здесь очень нравиться. Давайте купим, а?
Даша переводила взгляд с мамы на папу и обратно. Она почти не дышала, готовая умолять родителей вновь и вновь. Родители переглянулись, папа пожал плечами, мама кивнула головой. Место им нравилось и независимо от желания дочери они уже были готовы купить этот участок.
Повернувшись к хозяину дома, папа сказал: «Мы покупаем дом с участком. Надо тогда поехать и оформить все документы.»
— Ура-а-а! — Даша закружилась, запрыгала и захлопала в ладоши.
Проша утёр пот, выступивший у него на лбу от волнения. Ему очень понравилась эта девочка, которая ничуть его не испугалась. И как здорово, что она теперь будет жить в этом доме.
— Ой-ой-ой!. А где же они здесь будут жить? Тут же всё развалилось.
Как будто угадав его мысли, отец девочки сказал: «Думаю, что за неделю всё оформим, а через недельку пригоню технику. Надо будет дом снести и заложить новый. Месяца за два-три думаю управимся. Так что Новый год будем здесь встречать. А сейчас поехали.»
— Нет, нет. Вы ещё сад не посмотрели и мне яблок не нарвали. — Девочка схватила маму и за руку и повела её за дом в сад. Все смеясь пошли за ней. Перед калиткой она остановилась, а все пошли дальше, протаптывая себе путь в высокой траве. Даша оглянулась и стала делать домовому знаки, чтобы он быстрее шёл к машине.
Долго Прошу упрашивать не пришлось. Он быстро пошёл в сарай, схватил свои пожитки и уже через пару минут сидел под задним сиденьем, чтобы его никто не увидел.
Скоро все вернулись, нагруженные яблоками, расселись по местам и поехали в город. На заднем сиденье сидела Даша, ела яблоко и поглядывала на домового Прошу, удобно устроившегося на папином рюкзаке, стоявшем на полу машины.
Проша откусывал по маленькому кусочку сочного яблока и улыбался своим мыслям.
— Надо же. Только подумал, где зимовать буду, и пожалуйста, теперича дом будет, хозяйство. Жизнь налаживается. А девчушка-то какая смелая и сообразительная. Думаю мы с ней хорошо поладим. Хорошая жизнь начинается. Благодать!