Сказка для взрослых
- Лизочка, тянись, тянись ко мне! Подними головку, посмотри на солнышко.
Голос мамы разбудил Лизочку. Она стала изо всех сил тянуться вверх – к сияющему небу над ней, над самой её постелькой из тёплого мягкого мха. Мама стояла рядышком, ласково касаясь Лизочки, смеялась тихонько и заметив, что Лизочка уже проснулась, стала окликать других деток:
- Лариса, Людочка, Лёша! Просыпаемся, просыпаемся, все тянемся к солнышку!
Малыши зашевелились, подняли головки, зажмурились от яркого солнечного света, захотели было опять погрузиться в свои младенческие сны, но мама теребила их дальше:
- Просыпаемся, просыпаемся! И все дружно потянулись!
Лариса, Людочка, Лёша и Лизочка потянулись к солнышку над их головами, а мама смеялась ласково, довольная.
- Все подтягиваемся вверх и ко мне поближе и стараемся вылезти наружу.
- Зачем, мамочка? – спросила Лизочка, - Ведь здесь так мягко, так тепло, так уютно.
- Ах, детка, - мама опять засмеялась ласково, - мы же не можем оставаться в своей норке всю жизнь. Нам нужно вылезти наружу, чтобы Двуногие заметили нас и взяли с собой.
Это же такое счастье, если они нас заметят! Они возьмут нас с собой, и у нас наступит совсем другая жизнь – счастливая, сытная, совсем другая!
- А кто такие Двуногие, мама? – спросили уже вполне проснувшиеся Люда с Ларисой.
- Ну, мы стоим на одной ножке и поэтому бегать не можем. А они! Они особенные: у них по две ноги и они ходят, где хотят. И наша цель – чтобы они нас взяли с собой, в свой прекрасный мир! Потянулись, потянулись, детки!
Лизочка уже почти сравнялась с мамой, выглянула из норки, и ей так всё понравилось: и зелёный мох, и качающаяся тонкая трава, и большие деревья с длинными тонкими ветвями, и голубое небо над головой!
- Мама, а мы одни такие?
- Ну что ты, Лизочка! Таких, как мы, много. Но мы лучше многих. Вот понюхай меня, чем я пахну?
Лизочка повозила по маме своим мягким носиком:
- Чем-то сладеньким... Вкусно!
- Вот именно, - мама опять рассмеялась – поэтому Двуногие нас и любят. Другие не так пахнут и не такие красивые, как мы, но Двуногие всё равно их почему-то любят. Вот посмотри туда, видишь, под берёзой кто-то стоит?
- Да! Да! – увидела и Лизочка. – Какой толстенький! Но почему он прикрылся листочком? Его же почти не видно.
- А это белый – наш главный соперник. Его Двуногие любят особенно, уж не знаю, почему. А прикрылся он... Играет он так с Двуногими. Они его ищут-ищут, а когда находят, радуются, как дети малые. Игры у них такие. А мы не играем – мы честные: мы как бы говорим: «Вот они мы. Хочешь – бери нас. Не хочешь – не бери».
- А-а... А вон тот, у дороги?
- Ах, этот... – мама презрительно покачала головкой. – Тоже себя благородным считает. Маслёнком зовётся. Тоже мне благородный, встал у самой дороги, выставил себя, как на продажу. Но тоже спросом пользуется.
- Мама, а когда Двуногие придут за нами?
- Да пора бы уж... – мама покрутила головой. – Вчера дождик был, сегодня солнце светит, значит, скоро придут за нами. А чтобы нас заметили, потянулись, детки, потянулись!
Детки опять потянулись к солнышку, и тут оказалось, что их уже пятеро.
- Мама! Мама! Кто это? – закричали девочки радостно-взволнованно, оглядываясь на малыша, вдруг появившегося рядом с Лёшей.
- А это Лёвушка. Здравствуй, Лёвушка! И все вместе – потянулись, потянулись!
Детки послушно стали тянуться к солнцу, и Лизочка с Ларисой и Людочкой, а за ними и Лёша, выглянув из норки, стали с интересом оглядываться. А мама объясняла им:
- Это лес, наша родина. Мы сидим во мху, а чуть повыше травка. А вон там берёзка, видите, веточки свесила? А подальше – старый дуб, толстый-претолстый. А совсем рядышком – это тропинка, по ней и придут Двуногие. А вон там, головки поверните - озеро. Видите голубую водичку? Это озеро. А вот эти жёлтенькие – это цветочки.
- А вот эти красненькие? – спросила Лизочка. – Тоже цветочки?
- Эти-то? Это ягодки, земляника. Их Двуногие тоже любят, тоже берут с собой.
- Ах, скорей бы они уже пришли за нами... – мечтательно протянули девочки.
- Скоро, скоро уже, - успокоила всех мама.
- Лена! Лена! – послышался вдруг голос с другой стороны тропинки.
- Леокадия! – отозвалась и мама. – Как ты поживаешь, сестра? Как детки?
- О, у меня такие чудесные детки, как жаль, что ты их пока не видишь, но они всё время тянутся, скоро мы все сможем познакомиться. Значит, девочек зовут Лаура и Лукреция, а мальчиков Лука и Леонгард. Детки, тянемся, тянемся! И они не такие ярко-рыжие, как ты, Лена. Они очень благородного жёлтенького цвета, светленькие. Их Двуногие должны заметить в первую очередь.
- Ну да, ну да, – примирительно сказала мама – ну, растите дальше, может, увидимся ещё.
- Кто это? – прошептала Лизочка.
- Сестра моя Леокадия, - тоже шёпотом ответила мама. – Как-то услышала от Двуногих, гуляющих у озера, что есть такая страна Италия. Что Италия? Где Италия? Почему Италия? Но вот втемяшилось ей это в голову, и понеслось... И дети-то у неё итальянцы, и придти-то за ними должны непременно итальянские Двуногие, и заберут-то их обязательно в Италию. Да она всегда была странной, Леокадия эта, не обращайте внимания. По ней, хорошо там, где нас нет. Может и хорошо, а по мне, и у нас неплохо. Зачем любить то, чего не знаешь, когда здесь красота такая!
- А Двуногие? Куда они нас заберут? Зачем, если и здесь хорошо? – не поняла Лизочка.
- Это другая жизнь, детка. Пожили немножко здесь, потом настанет пора другой жизни. Здесь хорошо, но там, слышала я, намного лучше. Жаль только расставаться мне с вами придётся...
- Почему? Почему? – закричали все детки: и совсем маленький Лёвушка, и неразлучные Лариса с Людочкой, и Лёша, и почти догнавшая маму по росту Лизочка.
- Головка у меня уже пообтрепалась – сначала дождик, потом ветка на меня упала. Не знаю, заберут ли меня Двуногие вместе с вами.
- Заберут, заберут! – закричали все детки. – Мы без тебя не пойдём!
- Ой ли! – засмеялась мама. - Вас и спрашивать никто не станет. Но вы всё равно не горюйте, я новых деток буду растить, полянку им тоже покажу, солнышко и озеро. Про вас буду рассказывать, какие вы славные у меня были... Про сестру Леокадию тоже вот расскажу – посмеёмся вместе.
Все замолкли и посмотрели на тропинку. У Лизочки захолонуло от страха сердечко – по тропинке кто-то двигался. Все онемели, не в силах вымолвить ни словечка.
- Дорогая, посмотри, какой симпатичный маслёнок! – услышали они.
- Бери его, бери, только ножку срежь, посмотри, не червивый ли.
- Нет, целенький!
- А здесь целое семейство лисичек, посмотри-ка! – это они Леокадию нашли.
Двуногий с низким голосом приблизился к ним:
- Ещё одно семейство! Вот эта уже старенькая, я её, пожалуй, брать не буду, а остальные хороши!
- Мамочка! Мамочка! – закричала Лизочка, - а как ты других деток назовёшь?
- Как назову-то? Лидочкой и Ладой, а мальчика Лаврушей. А там, может, и Лика подтянется.
Мама говорила ласково, успокаивая, убаюкивая своих таких красивых, крепеньких и совсем уже выросших деток. Она вспомнила, как они просыпались, а она вытаскивала их из сна. А теперь она с ними прощалась, провожая их в новый сон. Её потрёпанная шляпка чуть накренилась, но она вновь подбоченилась, выпрямилась. Не время горевать – жизнь продолжается.
Лизочка хотела ещё что-то сказать, но острая боль пронзила её, и больше она уже ничего не видела и не слышала.
А голоса всё удалялись, удалялись, и мама слышала уже совсем издалека:
- Вот этих мы пожарим со сметаной. А может, пожарим их всех вместе?
- Конечно, дорогая. Только вот из этого большого белого сварим суп – у него удивительно изысканный вкус! Рыжиков засолим, а остальных зажарим, и будет у нас пир горой! Давненько мы не ели такой вкусноты!
Голоса уходили всё дальше и дальше. Лена оглядела развороченную моховую норку, всхлипнула коротко и друг в глубине разглядела что-то совсем маленькое, что-то такое рыженькое.
- Лидочка! Просыпайся, просыпайся, малышка! И тянись, тянись к маме, тянись, тянись к солнышку!
Она засуетилась привычно, прогоняя тяжесть из сердца, из самой-самой глубины души. Ей всё время хотелось оглянуться: на тропинку, уходящую вдаль, поворачивающую у самой дальней сосны. Ей хотелось оглядываться и дальше: на Лизочку, так быстро выросшую, на близнецов Людочку и Ларису, на мальчиков Лёшу и Лёвушку... Но маленькая Лидочка тянулась вверх с закрытыми глазками, улыбаясь своим сладким снам, и Лена сбросила с души уныние, вытеснила из сердца горе – ей снова было для кого жить, и она начала заново учиться счастью.