"...я пустился далее и на высоком берегу реки увидел против себя крепость Гергеры. Три потока с шумом и пеной низвергались с высокого берега. Я переехал через реку. Два вола, впряженные в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. — Откуда вы? — спросил я их. — Из Тегерана. — Что вы везете? — Грибоеда. Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис. Не думал я встретить уже когда-нибудь нашего Грибоедова! Я расстался с ним в прошлом году, в Петербурге, перед от’ездом его в Персию.
Он был печален, и имел странные предчувствия. Я было хотел его успокоить, он мне сказал: Vous ne connaissez pas ces gens-l;: vous verrez qu’il faudra jouer des couteaux"
("Вы не знаете этих людей: увидите, дело дойдет до ножей"), - так в "Путешествии в Арзрум" описал Пушкин свою встречу с гробом Грибоедова.
Дотошные пушкинисты, однако, выяснили, что во время проезда Пушкина через Гергеры тело Грибоедова уже
находилось там на карантине, поэтому встреча на горной дороге произойти никак не могла. Более того. Русский посол в Персии Александр Грибоедов был убит в Тегеране 30 января 1829 года во время нападения толпы горожан на русское посольство. В идущей в это время русско-турецкой войне удача клонилась на сторону России. Поэтому персидское правительство пошло на "искупительную миссию" за убийство Грибоедова. По свидетельствам современников, 1 мая тело было передано на российскую территорию эскортом из 50-ти персидских кавалеристов. Далее его сопровождало многочисленное шествие из военных и духовенства.
В качестве оправдания пушкинского вымысла высказывается предположение, что Пушкин публикацией этого эпизода хотел выразить свое недовольство слишком легким, на его взгляд, прощением, полученным персами от Николая I.
Но, так или иначе, а выходит, что Пушкин приврал ради красного словца.
Мы же полагаем, что он предсказал обстоятельства транспортировки собственного тела из Петербурга к месту погребения в Михайловском.
Из письма А.И. Тургенева - А.И. Нефедьевой из Петербурга в Москву 9 февраля 1837 года.
«3 февраля в полночь мы отправились из Конюшенной церкви с телом Пушкина в путь: я с почтальоном в кибитке позади тела, жандармский капитан впереди оного. Дядька покойного желал также проводить останки своего доброго барина к последнему его жилищу, куда недавно возил он же и тело его матери; он стал на дровнях, кои везли ящик с телом, и не покидал его до самой могилы. Ночью проехали мы Софию, Гатчину, к утру 4-го февраля были уже в Луге, за 140 верст от Петербурга, а к 9-ти часам вечера того же дня уже в Пскове...»
Расстояние от Петербурга до Пскова в 285 верст кибитка преодолела всего за 19 часов. Ехали быстро, со средней скоростью 15 верст в час. Подорожная давала право не делать остановки на каждой станции, а ехать «столь поспешно, сколько сие будет возможно».
Это предвиденье Пушкина не такая уж мистика, как может показаться на первый взгляд.
Как известно, будущее полностью предопределено. (Собственно, научная картина мира, основанная на принципе закономерности происходящих процессов, другой возможности не оставляет. То, что мы не можем предсказать будущее, нисколько не отменяет его предопределенности. Более того, будущее невозможно предсказать, именно потому, что оно полностью предопределено). Поэтому внутри человека заложено то, что приведет к тому или иному исходу. И это внутреннее содержание вполне может вызвать в сознании образы будущего.
Закончим отрывком из письма Пушкина Вяземскому:
"Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок — не так, как вы — иначе" (ноябрь 1825).
Не будем уподобляться толпе.
Использованная литература:
В.А. Захаров, "Встретил ли А.С.Пушкин тело А.С.Грибоедова?"