***
Мальчика звали Миша. Ему недавно исполнилось четырнадцать лет. Родители подарили ему долгожданные кроссовки Адидас, и он был очень этому рад. Радость от обладания новыми дорогими кроссовками была долгой, но не вечной. Одно интимное обстоятельство мешало, как раньше, получать удовольствие от простых радостей жизни – таких, как подарки, игры с друзьями, поход в Макдональдс… Дело в том, что у мальчика вырос член и стал его сильно беспокоить. Раньше он его и не замечал, вспоминал о нем только когда нужно было справить малую нужду. Но с недавних пор всё изменилось. Половой орган стал то и дело подзуживать, какое-то смутное томление внизу то и дело отвлекало Мишу от привычных дел. К нему всё время хотелось прикасаться, трогать его, шевелить, гладить. Он стал требовать к себе столько же внимания, как если бы это была маленькая игривая искусственно выведенной породы собачка.
Делал ли Миша уроки, или просто сидел перед телевизором, если никого рядом не было, его рука сама залезала в трусы и начинала теребить этот неугомонный отросток. На первых порах мальчик пытался с этим бороться, но природа брала свое – никакие уговоры и самовнушение не действовали.
И однажды Миша осмелился поделиться этой проблемой со своим лучшим другом, которого звали Максим. Макс был начитанным интеллигентным мальчиком. Его даже учителя за глаза звали ходячей энциклопедией. Выслушав Мишу, Максим вынес вердикт:
- Тут все предельно ясно: ты достиг половой зрелости!
- Это как?
Максим обстоятельно и подробно объяснил, что это значит - достичь половой зрелости.
В заключении добавил:
- Готовь запасные простыни. У тебя скоро начнутся поллюции – непроизвольные семяизвержения во сне. Так твоя зрелость будет находить себе выход. Есть и другое средство для снятия напряжения – мастурбация. Но в старину оно считалось вредным и противоестественным.
- А сейчас?
- Сейчас всё перелопатили. Все древние премудрости в последние века стали подвергать критике и обесценивать. Хочешь мое мнение? Самое правильное – найти партнершу, девушку, у которой уже начались месячные, и справлять свои природные надобности совместно с ней естественным путем.
- Скажешь тоже, найти… искать далеко идти не надо – все девочки нашего класса и из параллельных классов в пешей доступности. Но кто из них согласится?
- Попробуй, поговори с кем-нибудь. Может, кто-нибудь да согласится…
Миша был не самым последним мальчиком в классе. Некоторым девочкам он очень даже нравился. Но, к сожалению, эти девочки, которым он нравился, совершенно не интересовали его самого. Подошел он к самой красивой девочке, которую звали Юля – она раньше всех расцвела, округлилась, стала носить короткие юбки.
На перемене он отвел ее в сторону, и случился такой диалог:
- Юля, у меня к тебе такое дело…
- Да, Миша…
- Мне нужна партнерша для занятий сексом. Понимаешь, я узнал, что заниматься мастурбацией вредно, и, если ты не против, и у тебя тоже есть такая необходимость…
Юля закрыла рот рукой и рассмеялась:
- Ну, ты даешь! Наглость – второй счастье! Никто, даже отмороженный Ефратьев из десятого класса мне так прямо это не предлагал!
- Почему наглость? Я не люблю ходить вокруг да около. Что тут такого? Вопрос для меня важный и нужно его решать как можно скорее. Так что подумай…
- Миш, есть такая вещь, любовь называется, - перебила Юля. – Это когда мальчик с девочкой долго смотрят друг на друга, потом начинают много общаться, потом целуются, ходят в кино, гуляют по парку, а потом уже начинают заниматься сексом. Ты не слышал такого слова?
- Слышал, конечно. Но пока мы с тобой будем болтать и гулять по дорожке, у меня могут начаться поллюции, а я их очень почему-то боюсь…
Юля округлила глаза и помотала головой:
- Афигеть! Ты красавчик просто! Извини, но у меня уже есть парень. Так что попробуй обратиться к кому-нибудь еще.
Миша опросил еще несколько претенденток, но они ему так же отказали. Никто не изъявил желание помочь ему в этом вопросе. Глупенькие, только посмеялись над ним, собравшись после школы. Даже кличку ему присвоили за глаза: поллюционер! Одна только рыженькая Верка не смеялась. Она была влюблена в Мишу и с радостью согласилась бы помочь ему в его вопросе – она сама уже отчаянно томилась от острого желания и жадно мастурбировала. Но к ней Миша не подошел…
***
- М-да, дело застопорилось, - протянул Максим, развалившись в кресле. Миша был у него дома в гостях.
- Неужели им тоже не хочется секса? - сокрушался Миша. – Ты же говоришь, что они еще раньше созревают. Как они обходятся?
- У них в мозгах творится абсолютный хаос. В силу ряда исторических факторов женский разум замутнен, запуган, зажат. Замусорен невероятно толстым слоем ментального мусора, и разгрести это под силу только самому упорному человеку. На это могут уйти годы.
- Кто в этом виноват?
- Мы, мужчины, и виноваты. Не мы с тобой конкретно, но наши предки. Если капнуть историю, то мы увидим, что с каждым новой цивилизацией приходили новые запреты и условности. Апогеем мракобесия стало изобретение и навязывание человечеству так называемой любви!
- Да, Юлька мне как раз об этом и говорила, - отозвался Миша. – Сначала любовь, а потом уже секс!
- Вот! Типичный пример разрушительного влияния вековых доктрин на женскую природу. Теперь она с этой своей любовью будет всю жизнь страдать, не получая от жизни и процента той естественной радости, которую она может дать! И кто в этом виноват? Не сама же она себе придумала эти доктрины? Виноваты сильные мира сего. И чем сильнее и влиятельнее была личность, тем больше она внесла своей лепты в деструкцию женского ума! И что характерно: громче всех о чистоте и высокой морали пели те, кто сам был в глубоком плену самых низменных страстей и пороков. Яркий тому пример: граф Толстой. Какая высокопарность в его томах, и при этом то, что в штанах, ничуть не гнушалось справлять нужду без всякой высокопарности – портя крестьянских девок. Отсюда и такие, как Юлька. Красота божественная, а мозг куриный.
- Эх, Юлька…
- Ладно. Мир мы с тобой не спасем никак. Но нужно как-то спасать тебя!
- Да уж. Я уже боюсь засыпать – вдруг случится поллюция…
- Случится! Непременно случится! Твое семя уйдет в астральный план, и к тебе могут прицепиться оттуда некоторые нежелательные сущности, которые при каждой новой поллюции будут откачивать из тебя твою жизненную силу…
- Вот черт!
- Да! Это не шутки. Нужно срочно что-то решать…
- Макс, а сам-то ты как справляешься? Или ты еще не созрел?
Максим немного напрягся, но быстро взял над собой контроль и ответил:
- Я занимаюсь силовым воздержанием.
- Как это?
- Это очень древняя практика. Один из составляющих элементов аскетизма.
- Научишь?
- Могу, конечно, но боюсь, ты не выдержишь.
- Давай попробую – куда мне деваться?
- Хорошо. Тогда слушай меня внимательно…
Максим подробно описал Мише суть силового воздержания, дал инструкции для осуществления практики. Миша довольный ушел к себе домой. Но спустя месяц, когда они снова встретились у Макса дома в приватной обстановке, Миша признался:
- У меня всё плохо. Я пытался всё делать по твоей инструкции, но у меня, кажется, стала крыша съезжать. А недавно – позавчера – всё-таки случилась поллюция. Я проснулся весь мокрый внизу, и было такое чувство, что из меня выжали все соки. Я еле встал…
- Да, я так и думал, - констатировал Макс. – Эту практику надо было начинать намного раньше полового созревания – лет с десяти. Ладно, подожди немного. У меня есть для тебя кое-что еще – более интересное…
Макс скрылся в другой комнате, где у него и его родителей располагалась обширнейшая библиотека. Минут через десять он снова появился, довольный, сияющей, с какой-то толстой красной книгой.
- Что это? – спросил Миша.
- Учебник практической любовной магии. Любовной – это условно. Вся суть в том, чтобы добиться секса. Как раз то, что нам сейчас и нужно. В основном тут женские ритуалы – на поиск правильного полового партнера, на удержание имеющегося. Но есть и раздел для нас! Книгу я тебе не дам, ты уж прости. Там много ненужной для тебя информации. Но я выпишу всё необходимое, и у тебя будет подробная инструкция. Будешь исполнять в точности – получишь результат. Партнерша для нормального секса у тебя появится как по волшебству! И ни дрочка, ни поллюция никогда тебя больше не побеспокоят!
- Вот, блин! – воскликнул Миша. – Ну ты и Гарри Поттер!
- Не люблю, когда меня так называют.
- Ну, извини…
- Всё, иди домой и приходи завтра вечером. А я пока всё для тебя подготовлю…
***
На следующий день Миша получил подробную инструкцию в письменном виде, а так же узелок с так называемыми «магическими артефактами», которые нужно будет использовать в ритуалах.
- За те предметы, которые я тебе дал, придется со мной рассчитаться, - сообщил Максим. - Не потому, что я жадный и не могу тебе их просто подарить, как другу. Просто иначе магия не подействует.
- Хорошо. Сколько я должен?
- Пять тысяч.
- Ничего себе…
- Это без наценки. Если бы ты это пытался достать сам или купить, обошлось бы намного дороже.
- Понял… Только у меня таких денег нет. Родители на обеды дают сто рублей в день. Я, конечно, немного с этого откладывал, но у меня две тысячи едва ли наберется…
Макс с каким-то странным выражением посмотрел на ноги своего друга. Миша перехватил этот взгляд, спросил с удивлением:
- Что ты так на мои ноги смотришь?
- Ты в чем ко мне пришел?
- В кроссовках.
- В каких?
- В новых. Родители недавно на днюху подарили…
- Сколько они стоят в магазине?
- Восемь тысяч. Я сам выбирал…
- Значит, за пять они легко у тебя уйдут.
Миша уставился на Максима с грустью. Конечно, жалко было кроссовки – совсем еще новые. Многие ему теперь завидовали. Да что делать – здоровье, как говорится, дороже.
- Ладно. Хрен с ними, продам кому-нибудь.
- Хорошо. Ритуал можешь забрать. Но пока не рассчитаешься, приступать и не думай.
Кроссовки были проданы уже на следующий день пацану из параллельного класса, и в тот же вечер Миша принес Максу нужную сумму.
В переданном Максимом узелке обнаружились красные пахучие свечи, перья каких-то неведомых птиц (наверное, попугаев), маленькое круглое зеркальце, разноцветные нити, набор игл, а так же несколько совсем странных предметов, происхождение которых Миша так и не определил. Три дня у мальчика ушло на то, чтобы выучить наизусть длинное заклинание на непонятном языке. Еще несколько дней пришлось ждать, когда луна перейдет в фазу роста. Было и еще одно условие: за три дня до начала обряда нужно было перестать употреблять в пищу мясо и любые молочные продукты. Тут и возникли первые проблемы. Родители стали задавать неудобные вопросы. Так же обнаружилась пропажа кроссовок. Как мог, Миша изворачивался, и в итоге родители оставили его в покое, хотя и пришлось выслушать несколько длинных нотаций.
Главная трудность заключалась в том, что ритуал нужно было начинать после полуночи и никак не раньше. При этом требовалось полное уединение и отсутствие любых отвлекающих внешних воздействий. По-хорошему, нужно было пойти в дремучий лес или на старое заброшенное кладбище. Выход был только один: попытаться незаметно для родителей выбраться из квартиры и добраться до какого-нибудь уединенного места. Миша придумал, как это сделать. Он купил в хозяйственном магазине прочную плетеную веревку и решил, что спустится по ней прямо из своей комнаты с третьего этажа, привязав ее к батарее. Но, по счастью, рисковать своими костями ему не пришлось. Родители внезапно собрались поехать к дяде Леше – папиному брату, на юбилей. С ночевкой, так как дядя Леша жил далеко за городом на даче. Вот и прекрасно! – подумал Миша.
Родители благополучно смылись, и теперь мальчику никто не мог помешать. Ровно в полночь на кухонный стол была постелена черная скатерть. Воспылали свечи, воскурились благовония, и началась магия. Педантично, старательно, не испытывая ни малейшего волнения, Миша выполнил все необходимые по инструкции действия. Так же спокойно он делал уроки по алгебре или играл в футбол с ребятами. Миша не любил волноваться или из-за чего-то переживать. Пятерка или двойка в школе, выиграл или проиграл «Спартак» - Миша воспринимал всё одинаково. Это было отличительной чертой его характера. И это позволило ему не допустить в прочтении заклинания ни одной ошибки и ни разу не сбиться во время совершения самого ритуала.
В три часа ночи обряд был завершен. Свечи догорели. Утомленный, но довольный собой, Миша лег спать и проспал два первых урока в школе, за что получил потом от родителей выговор и обещание не оставлять его больше в квартире одного.
***
- Никогда не жди результата сразу после магической процедуры! – наставлял Максим, увидев, что его друг через неделю после совершения ритуала приуныл. - Будь мужчиной, хоть ты еще и мальчик. Уж поверь мне – всё случится. Притом, в самый неожиданный момент!
- Ты это ему объясни, - угрюмо промычал Миша, указывая на ширинку.
Макс вздернул нос и, ничего не сказав, отошел в сторону.
Спустя еще три недели у Миши случилась новая поллюция. Он проснулся в холодном поту и в диком отчаянии.
В школу не пошел. Сел играть за компьютер, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей.
Часов в одиннадцать раздался дверной звонок. Миша открыл и увидел на пороге Верку из своего класса – маленькую конопатую тихоню. Она была самой неприметной девочкой в классе. Ничем не выделялась, кроме того, что при ее худеньком телосложении у нее уже были очень развиты и заметны полушарии грудей. Мальчишки ее за это поддразнивали и отпускали в ее адрес не всегда пристойные шутки.
- Привет! Ты чего?- выпучил глаза Миша. Его не удивило, что Верка зашла. Их родители дружили, и Верка не раз уже здесь бывала – приходила за компанию с родителями, и Миша вынужден был ее чем-то развлекать. Когда они были еще совсем детьми – они играли в настольные игры или в телефон. Когда стали постарше, смотрели ужастики или комедии с пуканьем. Мишу удивило, что она тоже не в школе. У него уважительная причина – а она-то почему прогуливает?
- Я с алгебры сбежала. Забыла подготовиться к контрольной. А ты чего, заболел?
- Можно и так сказать.
- Чего? Горло?
- Нет, не горло. Кое-что похуже. Ладно, ты чего?
- Родители просили передать для твоих вот это, - и она протянула какой-то сверток. – Тебя не было, вот я и решила занести.
- Ясно. Ну, давай. Передам, - Миша принял сверток и собрался закрыть дверь.
- Так чем ты заболел? – послышалось за дверью, уже почти закрытой.
- Поллюцией.
- Я знаю, то ты с Юлькой об этом говорил. А почему мне ничего не сказал, мы же с детства дружим…
Миша постоял, о чем-то подумал, снова открыл дверь, посмотрел на сто лет знакомую и привычную Верку немного под другим углом и велел ей войти.
- Ладно. Расскажу. Всё равно и так все знают. Поллюционером зовут…
Они сели на кухне. Верка бросилась суетиться, поставила чайник, зачем-то полезла в холодильник.
- Жрать хочешь? Суп на плите.
- Да нет, так просто. Сама не знаю, чего хочу…
- Короче, Верка, гадость эта та еще – половое созревание. Вот жил я и бед никаких не знал. К огурцу прикасался только поссать. А теперь с ума сойти можно. Всё время стоит, как кол, и требует внимания. То почеши его, то помни, то яйца просят, чтоб я их погладил. Ты уж извини, что так подробно. Сама говоришь, по дружбе можно и поделиться…
Верка, вся красная, как свекла, продолжала бегать по кухне:
- Да, всё правильно. Всё это нужно обсуждать.
- Вот тебе хорошо. У тебя это созревание никак не проявляется. Только сиськи выросли, как капуста. А внизу, как было, так и осталось. Ничего нового не созрело. Ничего не чешется…
- С чего ты это взял? – вдруг спросила Валька и уставилась на него.
- А что, разве что-то изменилось?
- Еще как! И не только грудь выросла. Там у меня клитор вырос…
- Что? Что за клитор?
- Ну, это тоже типа твоего огурца, только очень маленькое…
- Что, правда что ли? Это только у тебя?
- У всех женщин такое вырастает! И зудит знаешь как! Хоть на стенку лезь!
- Покажи!.. ой, ну, в смысле…
- А что. Могу и показать. Ты же уже видел меня, как я в кустах писала.
- Ну, когда это было! Еще, небось, в садик ходили…
- Тебе покажу по дружбе. Чтоб знал и не боялся, когда до женщины дело дойдет.
- Ладно, - спокойно согласился Миша. – Давай, раз такое дело. Я и не знал, что такое бывает…
Они прошли в комнату. Верку трясло от волнения, а Миша этого не чувствовал. Сам был спокоен, как удав. Словно они прошли не на просмотр женской промежности, а в музей-квартиру какого-нибудь классика.
Холодея от страха, но в то же время вся внутри горя, Верка резким движение сняла с себя брюки сразу с трусами, обнажив худенькие бледные с синими венками ножки.
- Вот тут этот клитор, - сказала она, ткнув пальцем куда-то ниже лобка.
- Так не видно. Может, ляжешь?
Верка готова уже была упасть в обморок от стыда и от какого-то непередаваемого трепета, но она нашла в себе силы не падать, а просто прилечь, раздвинуть ноги, нащупать пальчиками половые губы, раздвинуть и их и указать средним пальцем на маленький бугорок.
- Вот это он, - пропищала она сдавленным голосом.
- А, теперь ясно. И что, у тебя тоже зудит? Как бы ноет изнутри в этом месте?
- Да, я уже год с этим мучаюсь. Приходится мастурбировать. Иначе с ума можно сойти…
- И как ты это делаешь?
Верка показала.
- Ясно, - посмотрев и подумав пробасил Миша. – Выходит, у девчонок та же беда. Только вот дрочить, говорят, не слишком полезно.
- Не знаю, - сказала Верка, сев на кровать и сдвинув ноги. Дальше показывать свои прелести было ни к чему. – Я так делаю с тринадцати лет. Пока не умерла еще от этого, как видишь.
- Ну, последствия, может, не сразу наступают. Ладно, пойдем чаю попьем, и ты иди. Мне плохо сегодня. Утром поллюция была…
Они вернулись на кухню. Попили чай, и Верка ушла.
Об этом визите узнал Максим. Его глаза по мере рассказа всё больше округлялись.
- Как ты мог! – воскликнул он, дождавшись окончания рассказа. – Перед тобой была живая женская плоть, и ты этим не воспользовался?
- Веркой что ли? Да мы же просто с ней дружим. С детства. Я и не подумал… К тому же она мне как-то не очень нравится. Ну, как потенциальная партнерша…
- У нее что, что-то не так между ног? Она чересчур волосатая? Рябая? С язвами?
- Нет, обычная. Волос там у нее почти нет. Прыщики немного…
- И ты отправил ее домой вместо того чтобы… о боги! За что мне такой друг!!!
- Ну, я не знаю. Может, ты и прав. Ступил малость…
- Ступай, и впредь не греши! Тупоумием!!!
Они обменялись рукопожатием и разошлись.
В тот же день после школы Миша нагнал Верку возле школьного пруда и, отдышавшись, заговорил:
- Слушай, Вер, тут такое дело. Что-то я тогда ступил малость, даже не предложил…
- Чего? – Верка посмотрела на него влажными маленькими глазками.
- Может, мы с тобой попробуем вместе. Ну, не дрочить, а по-настоящему. Раз у тебя та же беда. Я, конечно, понимаю, что у нас просто дружба. Но, может, попробуем чисто по дружески? А то как-то совсем уже тяжело в последнее время стало…
Верка улыбнулась лучезарной улыбкой и вдруг повисла на его шее и поцеловала в губы:
- Я согласна! Давай только прямо сейчас! У тебя родаков нет дома?
- Нет, вечером с работы придут…
- Побежали!
И она полетела, как стрекоза, а он грузно потопал за ней.
***
Верка полностью разделась и тут Миша, наконец, оценил ее по достоинству. Да, ножки были худыми, попка маленькая щупленькая, но сиськи были что надо. За такие сокровища Верке можно было простить все остальные недостатки.
Миша разделся, не торопясь, то и дело таращась на Веркину грудь.
- Нравится? – кокетливо промурлыкала Верка, теребя свою главную достопримечательность.
- Да. Это хорошо. В детстве у тебя таких не было. Классные!
И он окунулся в ее полушария, а она засмеялась с непривычки. Каждое его прикосновение казалось очень щекотным.
- Теперь я давай посмотрю на твою поллюцию! – распорядилась Верка. Миша лег на спину рядом, а она уставилась широко раскрытыми глазами на его длинный толстый огурец, который уже казался перезревшим и годным только для соления. Вдобавок, из него текли слюни.
- Ничего себе! В детстве ты писал совсем другим шлангом!
- Лучше бы он малым и оставался!
- Да не говори ты так! Ведь не просто так природа придумала такие шланги выращивать!
- Наверное, не просто так. Чтоб детей люди делали. Но только вот сейчас детей делать еще рано. А зачем тогда шланг уже вырос?
- Ну, это мы считаем, что рано. А природа задумала, что уже в самый раз.
Миша о чем-то задумался. Вера поняла и поспешила его успокоить:
- Да ты не бойся, я не залечу! Я куплю потом таблетки специальные. Пастинор. Они месячные в любом случае вызовут. Так что можно смело…
Миша посмотрел на нее с сомнением, но решил поверить.
- Ладно, ты только смотри, не забудь тогда!
- Естественно. Не тебе же рожать если что в четырнадцать лет…
Верка села рядом, осторожно пощупала член, сдвинула крайнюю плоть, оголив налитую кровью головку.
- Ох, не знаю, как эта штука в меня влезет…
- Как-нибудь влезет, - отозвался Миша. – Ты ложись. Я засуну…
Верка легла на спину, раздвинула свои соломинки, предоставив Мише полную свободу действий. Парень долго переминался – всё никак не мог придумать наиболее удобную позицию. Наконец, кое-как взгромоздился сверху и начал пытаться засовывать…
- Да куда ты пихаешь? Там же попа!
- А, я просто что-то не вижу, куда нужно…
- Видишь клитор? Я тебе в прошлый раз показала.
- Да, вижу…
- Вот прямо под ним раздвинь половые губки и увидишь маленькое отверстие…
- Понял, - кряхтя, Миша еще раз сменил позу, раздвинул руками губки девочки, и какую-то крохотную дырочку действительно обнаружил.
- Ничего себе, какая мизерная! И как я туда запихну?
- Ну, это уж я не знаю. Как-нибудь попробуй.
Миша тщательно примерился и направил головку фаллоса теперь куда нужно. Дело пошло, но очень туго. Головка утонула всего на чуть-чуть и дальше лезть никак не хотела.
- Что-то не получается, - запыхтел подросток.
- Попробуй чуть посильней надавить. Должно пойти…
И действительно. Каким-то чудом дырочка стала расширяться и понемногу уступать место внутри себя новому гостю. Головка исчезла, охваченная тугим очень приятным теплом.
- Так, я пошел дальше, - промычал Миша. – Ты как?
- Я нормально. Сейчас будет плева. Вот тут мне будет немного больно, когда ее разорвешь, но я потерплю.
- Кошмар. Одни препятствия кругом…
- Не говори! И зачем ее придумали…
Миша почувствовал, как уперся во что-то упругое непонятное. Видимо, это и была та самая плева.
- И как ее порвать? У меня же не острый. Может, ножик перочинный принести?
- С ума что ли сошел? Это тоненькая плёночка. Надавил посильней и порвал ее. Как целлофон!
- Ладно, попробую…
Миша стал давить сильней, но пленка не рвалась.
Верка вся напряглась и покраснела.
- Ой, мне так больно! Ты просто давишь, а нужно с разгону ударить и всё!
- С разгону, так с разгону…
Миша высунул свой прибор и тут же всем своим весом воткнулся в плоть одноклассницы. Он и сам чуть в обморок не упал, увидев, что его член провалился практически полностью. А Верка заверещала, как резаный поросенок.
- Что с тобой?
- Блять, как больно!
- Эх, лучше бы мы дрочили…
- Не могу больше! Доставай из меня свою колбасу, я ща умру!
Миша достал окровавленный отросток, поморщился, слез с Верки.
- Принеси чистое полотенце и вату!
Миша поспешил за этими вещами. Верка напихала в ранку ваты, оделась и ушла домой. А Миша горько вздохнул и сел за компьютер, чтоб хоть как-то успокоиться и отвлечься.
***
- Поздравляю, друг! Магия сработала безупречно. Иначе и быть не могло! – радостно затряс руку друга Макс.
Но на это радостное приветствие Миша отреагировал угрюмым мычанием:
- Ничего она не сработала, Макс! Ты дослушай до конца.
- Ну, рассказывай, что тебе еще не так?
- Всё не так, Макс. Я же тогда Верку испортил, а сам-то так и не кончил! И ночью опять эта хрень со мной случилась – поллюция, будь она неладна!
- Ну, ничего, в первый раз девкам всегда больно, а потом уже их не остановить. Через недельку пещерка твоей принцессы заживет, и вы будете кувыркаться уже без всякий препятствий.
- Уже зажила. Уже попробовали покувыркаться еще раз.
- И что?
- Ничего. Я как вспомнил эту кровь и поросячий визг, у меня тут же всё опустилось. Она и миньет пыталась сделать, и так и сяк меня возбуждала, а у меня как отрезало. Я настолько расстроился, что врезал ей подзатыльник. Она в ответ обозвала меня поллюционером гребаным и ушла. Так что, Макс, ни хрена твоя магия не подействовала. Еще хуже стало. Теперь поллюции эти почти каждую ночь ко мне приходят, как Фредди Крюгер. А с Веркой мы вряд ли теперь когда-нибудь помиримся.
Макс надолго задумался. Сложив указательные пальцы, он уперся ими в кончик орлиного носа, и когда некая операция в его мозгу завершилась, изрек:
- Либо ты что-то не так сделал в ритуале и он лег криво, либо…
- Я всё сделал строго по инструкции. Отвечаю!
- Тогда я ничего не понимаю. И не знаю, чем тебе еще помочь…
Миша покинул друга с чувством глубокой подавленности. В эту ночь он то и дело просыпался, начинал ощупывать простыню в районе чресел, желая убедиться, не случилась ли поллюция. Всё было сухо. Лишь под утро он уснул спокойно, но тут она и пришла…
Пришла в образе очаровательной длинноволосой блондинки неземной красоты. Она была так ослепительно прекрасна, что никакие обложки никаких журналов не могли сравниться с ней. Миша ощутил такой прилив радости, увидев ее, словно увидел то, ради чего он появился на свет. Словно увидел то, ради чего и существует жизнь.
- Привет! – игриво подмигнув ему, прошептала она. – Мальчик мой…
- Кто ты?
- Видишь радугу надо мной?
- Вижу!
Миша заметил, что вокруг нереальной красотки всё так же нереально прекрасно, как и она сама. Вокруг нее были удивительной красоты поля, цветы, вдалеке – горы, а в небесах – радуга.
- Я – твоя любовь!
- Как это?
- Очень просто, - и она рассмеялась и побежала от него. Ее голубое полупрозрачное платье затрепетало от порыва ветра. И картинка сна стала растворяться в холодной пустоте.
Миша провалился в черноту, но через какое-то время снова стал видеть сон, в котором он обнаружил себя трахающим прекрасную незнакомку по-собачьи. Красота и сладость ее тела была нестерпимой. Едва он осознал, что с ним происходит, струи спермы забили из него мощным неудержимым залпом. Блондинка обернулась и еще сильней прижалась к нему своей божественной попкой.
- Да, мой мальчик! Любовь моя! – застонала она.
Миша покрылся испариной от нестерпимого блаженства, схватил руками бедра своей партнерши, но его руки каким-то невероятным образом провалились в ее плоть. И он почувствовал и даже как-то увидел, как к кончикам его пальцев присосалось множество каких-то отвратительных склизких коричневых червей с огромными надутыми силиконом ярко-красными губами…
Тут Миша проснулся окончательно. Нади ли говорить, какое у него было настроение и самочувствие весь этот день…
***
- Мне плохо, Макс! Может, ты убьешь меня? И замуруешь где-нибудь…
- Не отчаивайся, друг! – спокойно ответил, развалившись в кресле, мудрый не по годам приятель несчастного поллюционера. – Любой жизненный опыт, в том числе и приходящий во сне – является по сути эмпирическим познанием бытия. А суть бытия и есть в его познании.
- Слушай, а если по-русски?
- Сherchez la femme, - улыбнулся Макс.
Спустя полгода у Миши прекратились поллюции. Прошли, как насморк, словно их и не было. И примерно тогда же на летних каникулах у бабушки судьба свела его с хорошей приятной женщиной средних лет. Она была разведенкой, с двумя детьми. Ее мама была давней подругой Мишиной бабушки. Миша не хотел идти в гости вместе с бабушкой к ее подруге, но бабушка чуть ли не за руку его туда затащила, приговаривая, что у тети Нюры просто изумительные пироги с капустой и с рыбой. Пироги Миша любил. Особенно, с рыбой.
Ольга, дочь бабушкиной подруги, ему сразу чем-то понравилась. Но он даже и подумать не мог, как всё обернется.
- Приходи завтра утром, - прошептала Ольга ему на ушко, пока он завязывал в прихожей шнурки своих новых фирменных кроссовок, которые на этот раз он купил сам на заработанные собственным трудом деньги (починил неисправный мопед, который ему отдал задаром один приятель, и продал его почти как новый).
- Зачем это? – уставился на нее Миша.
- Тети Нюры дома не будет, – просто ответила Ольга, хитро подмигнула и отошла в сторону.
Миша ничего не понял, но утром исправно пришел. Ольга сразу с порога сняла с него штаны и, сев на колени, принялась исполнять «миньет». Миша, конечно, обалдел от такого поворота. В его мозгу отчего-то закрутилось слово «эмпирический» - совершенно непонятное слово, слетевшее когда-то с уст его слишком умного друга.
И это слово, распустившись, как цветок, вдруг превратилось в нечто огромное, не поддающееся никакому описанию явление, объединившее в себе всё, что было в Мишкиной жизни. И это неописуемое, раздувшись, как шар, лопнуло. Миша не мог себя сдерживать. Из него полилась не струя, а целая река. Целая радуга. Целый мир.
…От неистового напора Ольга чуть не поперхнулась, но осталась в прежней позиции. Мужественно дождалась конца извержения и только после этого побежала в уборную.
Едва осознав, что произошло, Миша захотел убежать от Ольги, но женщина вцепилась в него, как голодная пантера в антилопу. И в этот день у них это произошло еще три раза. И произошло бы еще много раз, если бы не тетя Нюра – она должна была вот-вот вернуться.
- Может, в кино вечером сходим? – спросил Миша, топчась в прихожей, глядя на Ольгу тяжелым неуверенным взглядом.
- Зачем? – вскинула брови женщина.
- Ну, вроде как для любви так положено.
После этих слов Ольга сначала замерла, а потом закатилась таким смехом, как не всякий мужик умеет смеяться.
- Опять я что-то не то сказал? – удрученно пробормотал Мишка себе под нос. Ему захотелось громко хлопнуть дверью и уйти от этой женщины навсегда.
Но она опять вцепилась в него, как хищник, только на этот раз не потащила в постель, а прохрипела ему в ухо:
- Я обожаю тебя, мой мальчик!
И вытолкнула его на лестничную площадку.
Растерянно оглядевшись, Мишка набрал побольше слюны, смачно плюнул на грязный бетон и тех пор никогда больше не произносил слово «любовь».