РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ... РАДИ ЖИЗНИ ПОД ЗЕМЛЁЙ*
Нет нужды перечислять крупные аварии, произошедшие на угольных шахтах Украины за последние несколько лет, которые связаны со взрывом газа метана и угольной пыли. Эта печальная статистика известна не только специалистам...
Сегодня уже ни для кого не секрет, что причиной большинства трагедий явились грубые нарушения «Правил безопасности в угольных шахтах» и других нормативных документов, принятие которых было направлено на обеспечение безопасности при ведении горных работ.
В этой связи важно отметить, что такие документы в отрасли сегодня имеются, и уровень их требований достаточный, а иногда даже избыточный. Но почему они не срабатывают? Очевидно, что требования безопасности нередко начисто игнорируются. Разумеется, это кому-то нужно или делается в чьих-то интересах...
Для несведущих заметим, что увеличение добычи угля приводит к увеличению количества выделяемого при этом в шахте газа и, следовательно, к росту вероятности взрыва. Поэтому такое повышение добычи допустимо только при соблюдении норм проветривания подземных выработок, пылегазового режима и других требований безопасности.
Теперь попробуем разобраться в реальной ситуации. Сложность многих производственных задач, в отличие от учебных, как раз и состоит в том, что трудно их не решать, а определиться с постановкой задачи.
Итак, имеем проблемную ситуацию. Есть определенные требования, соблюдение которых возможно и достаточно для обеспечения безопасного ведения работ, но они не выполняются. Возникает вопрос: кто должен реализовывать эти требования? Теоретически - все инженерно-технические работники шахты. Но это очень расплывчатое определение, и поэтому существует скорее на бумаге, чем на практике. Есть для этой цели специально выделенный персонал и даже отдельные подразделения, занятые почти исключительной этой задачей. Например, служба охраны труда, участок (!) вентиляции и техники безопасности и т.д. Опять вопрос: почему эти подразделения частично или в полном объеме не выполняют свои функции? Ответ напрашивается. Они испытывают давление со стороны руководства или владельца шахты, напрямую заинтересованного в прибыли, которую приносит добытый уголь. Понятно, чем больше добыча, тем больше и прибыль. Конечно, в успешной работе предприятия заинтересованы все работники, но эта заинтересованность, разумеется, разная. Впрочем, не будем здесь останавливаться на механизмах получения личной выгоды руководством шахты, отметим только, что цинизм отдельных руководителей приводит к тому, что эта прибыль иногда оплачивается ценой человеческих жизней.
Вернемся к существующей проблеме, и тут, как всегда, мучают извечные вопросы: кто виноват? И что делать? Первый – оставим компетентным органам. Попробуем разобраться со вторым, тем более, что ждать от чиновников из больших и светлых кабинетов решение этой задачи не приходится, и прежде всего потому, что их интересы не совпадают с интересами людей, работающих непосредственно под землей.
Каким же все-таки нам видится положительный выход из сложившейся в отрасли, на первый взгляд, тупиковой ситуации? Его как раз мы и хотим предложить к обсуждению.
Если попробовать обозначить такое решение одним ключевым словом, то этим словом будет - "разделение". Разделение полномочий внутри единого предприятия. Итак, суть предложения сводится к следующему: все без исключения структуры, обеспечивающие безопасность, должны быть выведены из подчинения директору шахты, всей ведомственной вертикали начальников вверх и вниз от него. Таким образом, целые участки должны быть переданы другой, абсолютно сторонней организации со всем их штатом. Соответствующие фонды также должны быть полностью переданы ей на баланс. При этом контролирующая сторона (эта организация) никак не должна зависеть от подконтрольной (шахты). Более того, интересы сторон должны быть различными, в идеале - диаметрально противоположными. Тогда и контроль будет эффективным. Возникает непростой вопрос: какому все-таки ведомству (организации) подчинить эти звенья? Уже ясно, что, с одной стороны, такое ведомство не должно быть подвержено влиянию руководства шахты, а с другой - оно должно быть готово компетентно реализовать требуемую функцию, заключающуюся в руководстве созданием и поддержанием безопасных условий, необходимых для успешного ведения работ в шахте.
При рассмотрении сквозь призму обозначенных признаков организаций - вероятных кандидатов на эту роль, наш взгляд остановился на Государственной военизированной горноспасательной службе. Она, кроме всего прочего, способна обеспечить высокий уровень исполнительской дисциплины. Более того, главной и непосредственной задачей, которую обязана решать эта организация, является ликвидация аварий в угольных шахтах. Другими словами, горноспасательные части заинтересованы в поддержании безопасности больше остальных, потому что эта самая безопасность "обещает" им отсутствие основной работы, которую призваны выполнять ее сотрудники, рискуя жизнью. В то же время такая реформа (не побоимся этого слова) не должна быть половинчатой. Принцип разделения, чтобы сработать, должен быть реализован до конца. Горноспасательная служба, включающая в себя указанные новые структуры, должна быть выведена из состава угольного департамента министерства и из Министерства топлива и энергетики Украины в целом. Таким образом, она могла бы быть представлена в правительстве, например, независимым комитетом на правах министерства, или войти в состав, скажем, Министерства внутренних дел, как управление пожарной охраны.
Конечно, возможны скептические и негативные оценки вподобного предложения.
В этих условиях представляется нелишним проведение эксперимента под контролем представителей нашей науки и независимых экспертов. С этой целью на первоначальном этапе могло бы быть выделено несколько опасных газовых шахт, которые после соответствующих организационных преобразований находились бы под наблюдением в течение ряда лет. Разумеется, выводы потом...
И последнее. Невольно возникает вопрос: к кому обращен несколько прямолинейный призыв, вынесенный в заголовок?
Позволим себе короткое отступление. Современные демократы, во внутренней и внешней политике, исповедуют так называемый принцип «сдержек и противовесов». В данном случае было бы уместным предположить, что речь идет тоже о политике. Действительно, мы обсуждали решение производственной проблемы, к которой, по всей видимости, добавилась и проблема социальная.
Теперь самое время ответить на вопросы. Принятие политических решений, равно как и всех других решений такого масштаба, конечно, за президентом и правительством страны. Вопрос только в том, будут ли приняты эти решения?
А.Е. ГОЛЬБЕРТ,
горный инженер-электромеханик,
горный мастер ШПСУ №4
ГОАО «Трест Донецкшахтопроходка»
_________
* Впервые эта статья была напечатана в Донецкой городской газете "Акцент", № 116 от 7 августа 2002 года (см. иллюстрацию к настоящей статье).
_________
После публикации в редакцию газеты пришло несколько писем от специалистов. Приведем ниже одно из них полностью, оно выражает несогласие, отражает принципиально отличную от авторской точку зрения. Это письмо (целая статья) -- весьма интересное.
Итак, статью М.Г. Чумака приводим полностью в нашей редакции. При редактировании были исправлены неточности, стилистические огрехи, но не было допущено ни искажений смысла, ни существенных пропусков текста.
83050, г. Донецк, Киевский проспект, 48
И.о. гл. редактора газеты «Акцент»
Стрелецкому М.Л.
Уважаемый гл. редактор!
Публикуемые в вашей, довольно неплохой, газете материалы побудили меня высказать свое мнение по злободневному и острейшему вопросу – состоянию безопасности в угольной промышленности.
Вас могут слегка шокировать нетрадиционные предложения по решению данной проблемы. Они, естественно, разнятся с материалами (Акцент №116 от 7 августа сего года «Разделяй и властвуй... Ради жизни под землей») и полностью противоположны многим авторитетным заявлениям. Но то, о чем я пишу, я выстрадал и в излагаемом глубоко убежден.
Если сможете опубликовать в порядке полемики мои соображения, буду весьма признателен Вашей газете. Но условием должно стать мое требование – печатать без купюр. Только так! Допускаются правки только стилистики, если она Вам покажется неподобающей. Хотелось бы, чтобы Вы смогли найти возможность передачи моих соображений руководству угольной отрасли. Возможно, что-то и извлекут полезного для себя из моих, на первый взгляд крамольных, предложений.
С уважением и благодарностью, М. Чумак, горный инженер, пенсионер.
09.08.2002 г. (подпись)
Мой адрес:
г. Снежное, Донецкая область, шахта «Северная», ул., д. , кв.
Чумак Михаил Григорьевич.
ЗА ЧЕСТНОСТЬ, МУЖЕСТВО И ПЕРСОНАЛЬНУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ГОРНОГО ИНЖЕНЕРА
Последние два года Украина с четкой периодичностью содрогается от катастроф, которые происходят на шахтах. Уже становятся привычными спущенные флаги на комбинатах угольных шахт. Надо заметить по этому поводу, что в дни объявленной государственной скорби только на шахтах и вывешивают траурные флаги. Ко всему привыкает народ. Но плохие привычки не делают чести гражданам Украины и нам – горнякам, горным инженерам и руководителям, стоящим (не будем темнить и увертываться от правды!) в первых рядах соавторов этих аварий.
Я – горный инженер, отдавший угольной промышленности всю свою сознательную жизнь и имеющий 42 года трудового стажа. Работал и горным мастером, и директором шахты. Немало лет возглавлял службы безопасности: сначала в тресте «Снежнянантрацит», а позже – в комбинате «Торезантрацит». Имею в этом вопросе немалый опыт и считаю своим долгом высказаться по этому поводу открыто, так как думаю, что имею на это право.
Меня подтолкнули на эту публичную откровенность высказывания высших государственных чиновников о ситуации в угольной промышленности и в частности – по вопросам безопасности. Не буду тратить время на их комментарии. Здесь звучит все: от фатальной растерянности до откровенного инженерного маразма из лучших побуждений. Президент страны как высший чиновник уверен в том, что угольщики разболтались до беспредела и что необходимо срочно создавать какой-то устрашающий департамент и пускать на шахты сверхпринципиальных (интересно, где он собирается таких найти) инспекторов-жупелов, чтобы немедленно прекратить шахтный беспредел. Тот, кто не знает шахты, не знаком со спецификой подземной работы, вполне искренне верит, что во всем виноваты шахтеры, что, не соблюдая правил безопасности, сами себя сводят в могилы в устрашающих количествах. И этим несведущим людям помогают в это верить высшие чиновники угольной промышленности и правительства, которые принимают участие в расследованиях аварий и делают публичные заявления о причинах катастроф: все верно, дорогие соотечественники, шахтеры в погоне за рублем нарушают безопасность и гибнут пачками. Что мы можем поделать? Человеческий фактор! Вот создадим еще одно устрашающее ведомство бездельников и наведем порядок.
Эти намерения поддерживают и чиновники поменьше на местах. Очень все просто и удобно, чтобы уйти от ответственности.
Давайте немного разберемся с этой самой безопасностью шахтеров. Что и говорить, она имеет специфический характер. Прежде всего, безопасность труда стоит на трех основных китах-факторах. Первый из них – технический уровень производства. Второй – человеческий фактор, о котором так много говорят, что стоит его раскрыть подробнее. В этот фактор, в частности, входит производственная дисциплина, т.е. способность рабочих и ИТР выполнять предписываемые технологические требования. Сам рабочий и ИТР при подходе к этому фактору находятся под влиянием многих физиологических (и психологических.– Авт. замечание), и социальных моментов. К основному физиологическому (и психологическому. – Авт. замечание) моменту в отношении безопасности относится быстрая адаптация человека (шахтера) к изначально опасным условиям труда. Новичок в шахте всего боится, от всего шарахается, но через месяц-другой он уже, собственно, ничего не боится, он теряет ту осторожность, о которой надзор ему ежедневно говорит. Чтобы как-то поддерживать эту осторожность и поворачивать работающих к безопасному труду, используется третий социально-психологический фактор. Он называется «боязнь неприятностей», т.е. нарушитель должен быть наказан, и это ему не нравится. Это очень эффективный способ борьбы за соблюдение безопасности. Но он очень уязвимый. И если экономика предприятия в загоне, этот способ совершенно не действует. Как накажешь и что скажешь рабочему, когда ты сам – первый нарушитель и посылаешь его на рабочее место, заведомо не обеспеченное безопасными условиями. Ты уже не надзор, ты просто соучастник нарушений. Судя по положению дел в экономике и по выделяемым средствам на технику безопасности, этот фактор сейчас совершенно не работает. Остается одна надежда – на техническое состояние отрасли и передовые технологии, но что об этом факторе можно сказать?
На сегодняшний день (июль 2002 г.) в Украине насчитывается 209 шахт, из которых 75% относятся к шахтам с повышенной опасностью взрыва газа метана (сверхкатегорийные) и 35% – к опасным по взрывам угольной пыли. Средняя глубина разработки угля уже достигла 700 м. Без реконструкции более 20 лет работают 160 шахт, введены в эксплуатацию более 100 лет назад – 50 шахт, более 45 лет назад – более 100 шахт. За последние 20 лет реконструировано только 8 шахт. Эти данные из вашей же газеты. Следовательно, и этот фактор (технический уровень производства) не работает. Тогда на что же нам надеяться и чего ожидать впереди?
Не надо быть великим аналитиком, чтобы основательно предположить, что беды на наших шахтах на сегодняшний день неизбежны и неотвратимы. И пусть Президент и его вице-премьер Дубина не тешат себя мыслью о новом департаменте контроля как о палочке-выручалочке. Не надо наводить очередную тень на хилый плетень, который долго не простоит, и очередная беда вас заставит городить новый. Надо без подстегнутой обстоятельствами суеты, спешки и «устрашиловщины» разобраться в положении с безопасностью в отрасли.
Мы знаем наши беды. Причины хорошо известны. Не будем кивать на прошлое: «иных уж нет, а те далече...» Но факт катастрофического положения в угольной отрасли следует признать открыто и мужественно. И надо искать выход. А те меры, которыми пестрят газеты и заявления чиновников различных рангов, – не меры, а бред, горячка и инженерный маразм. Ведь опять появятся выводы комиссии, что виноват какой-то электрослесарь, который «загрубил» газовую защиту. Что это – низкая дисциплина, плохая работа с народом и прочая галиматья? И все это на полном государственном серьезе.
Вспоминаю один случай. Еще при минуглепроме Украины в Донецке. Крупная авария – взрыв на шахте. Погибла смена горняков. Идет коллегия министерства, где рассматриваются причины аварии. И опять – слесарь, который «загрубил» защиту. Рядом со мной сидел ведущий конструктор Конотопского завода «Красный металлист», где была разработана и выпускалась аппаратура газовой защиты. И я задаю ему вопрос: «Что, аппаратура, стоимость которой десятки тысяч тогдашних рублей, замечательная надежная аппаратура, становится заложницей забулдыги-слесаря, который спокойно может на свое разумение или по приказу поставить элементарную проволочную перемычку и вся защита превратится в дорогое ничто?» Неужели нельзя создать защиты и от этих слесарей? На это умный инженер мне ответил, что не только можно, но все такое уже давно создано: «Мы можем поставить такую защиту, говорил он, что ни один слесарь не сможет в нее влезть и что-то там сделать!» – «Ну и что дальше?» – удивляюсь я. «А то, продолжает он, если мы это сделаем, то вы не сможете работать. Все ваши шахты остановятся, так как вы работаете только потому, что есть такие вот слесари...»
Я не знаю, насколько был прав этот инженер-конструктор относительно всех шахт того времени, но великая истина в его словах-исповеди прозвучала. Мы все лжем самим себе, закрываем глаза на проблемы и «решаем» их при помощи шустрых слесарей. А когда случается большая беда, с печалью в голосе говорим о людском факторе, раздолбае-слесаре и проч., подписываем акты, а потом все повторяется.
Приведенный пример нет нужды долго пояснять. Мы пытаемся уходить от решения проблемы или по недомыслию (это обидно и преступно), или потому, что бедны. Мол, казна пуста – делать ничего не можем. Придут другие после нас – пусть они переживают, не нам же одним? А это уже страшно. Это уже то, что называется безопасностью страны, Украины в целом.
Таким образом, нужно решать проблему и решать с холодной головой и горячим сердцем, стремящимся помочь независимому отечественному топливно-энергетическому детищу. И тут нужно, уж коли попали в такую калошу, видимо, поступиться некоторыми принципами. И поступаясь ими, переложить истинную ответственность за безопасность не на новое ведомство, а на самих исполнителей – на надзор шахт.
Теперь о принципах. Правила безопасности написаны кровью. Цена любого пункта и параграфа – человеческая жизнь, и не одна. Они писались столетиями. И все в них – истина. Есть истины, против которых не попрешь. Они безусловны. Я не буду перегружать ваше внимание примерами. Специалисты о них знают. Однако есть положения, которые могут изменяться, потому что мы сейчас бедны и не можем выполнять правила в их классическом идеале. А что если чуть-чуть снизить и скорректировать их требования и передать всю ОТВЕТСТВЕННОСТЬ на исполнителей, а не на новое ведомство? Об этом стоит серьезно задуматься.
Бедность не красит. В рваном пиджаке ходить в цивилизованный век и неудобно, и стыдновато. Но что выберем --непривлекательный внешний вид и чистую совесть или красный пиджак нового и бессовестного человека? Смысл моих мыслей, надеюсь, ясен. ВРЕМЕННО НУЖНО ПЕРЕСМОТРЕТЬ ЖЕСТКИЕ ТРЕБОВАНИЯ НЕКОТОРЫХ ПАРАГРАФОВ И В ПРЕДЕЛАХ ИНЖЕНЕРНОЙ РАЗУМНОСТИ ПОСТУПИТЬСЯ ПРИНЦИПАМИ И УСИЛИТЬ НАДЗОР. Конечно, к каждому конкретному случаю надо подходить индивидуально. Пример из жизни. Будучи главным инженером на одной из шахт, я столкнулся с проблемой – срочно пробить опережающую печь в высоконагруженной лаве. Если этого не сделать, лава остановится, шахта останется без угля. Если это сделать по закону, т.е. оформить документы для проведения восстающей выработки в комбинате, министерстве, Округе тогдашнего Госгортехнадзора, потребуется в лучшем случае неделя, а тут нужно – немедленно. И я взял на себя грех. За три дня (пятница, суббота и воскресенье – когда нет инспектора) по документам, утвержденным только мной, была пройдена 30-метровую печь. К чему я это говорю? Да к тому, что я взял на себя всю ответственность за эту работу, организовал контроль и сам сутки там был, и все получилось нормально. Я откровенно говорю вам, если бы эти документы были подписаны в трех названных инстанциях, я бы там не побывал ни разу.
В это тяжелое время надо верить надзору, не создавать страх-конторы, а просто предложить им принять ответственность на себя. И если начальник участка считает, что что-то именно так сделать можно, и главный инженер шахты его поддерживает – пусть работают, составляют мероприятия по безопасности в сложившихся конкретных условиях и несут за это ответственность. Не надо надеяться на неподкупных инспекторов -- «всезнаек». Я много повидал инспекторов на своем веку и заявляю однозначно – «всезнаек» среди них нет. И ничто человеческое им не чуждо, зато много нужно.
Поймите меня правильно, то, что предлагает Президент с его советниками, – это не выход. Все решается на местах. Всю ответственность и много прав нужно отдать руководителям на шахтах. Конечно, многие вопросы необходимо решать на более высоком уровне и не бояться нетрадиционности их решения. Например, почему мы установили норму метана на исходящей вентиляционной струе участка 2% и за 20 лет реконструировали только восемь шахт? Думаете, на вентиляционных штреках нереконструированных шахт метана 2%? Не надо иллюзий! Газовоздушная смесь начинает взрываться только при 4,5% метана. Зачем себя обманывать, если вентиляционная система шахты не позволяет во время работы держать такой параметр (2% метана). Установите предел 2,5 – 3% , и пусть за это возьмут на себя ответственность начальник участка и главный инженер. Тогда я почти уверен, что перенастроенную на новые параметры аппаратуру смекалистый электрослесарь «загрублять» не будет. Ему не позволят это сделать сами рабочие, потому что отступать с допусками уже нельзя, дальше – взрыв.
Конечно, это очень большой психологический эксперимент. Не у всех на это хватит решительности и мужества. Ведь всем вместе отвечать очень удобно и ненакладно, а вот когда ты сам берешься нести ПЕРСОНАЛЬНУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ как руководитель, здесь уже нужны мужество для поступка и строжайший контроль своих решений без всяких инспекторов. Не всякий руководитель способен на это, поверьте, но это – выход. Иначе мы потеряем весь свой надзор, который изолжется и превратится в безответственных горных бандитов. А мы ему в этом, без принятия срочных нетрадиционных и решительных мер, будем только способствовать.
К углю надо повернуться лицом. Эта отрасль должна стать отраслью постоянного контроля тех, кто отвечает за государственную безопасность. Уголь – единственный из энергоносителей, который у нас есть в избытке и на много лет. Не понимать этого и не развивать этой отрасли – значит, не быть государственным человеком. Здесь просто неуместны никакие патриот-демагогии. Пусть правильно меня поймут, все о чем я говорю, это не неуважение к святая святых шахтеров «Правилам безопасности». Я просто призываю к честной игре в этом святом деле. Если этого не сделать, то пусть лучше Президент остановит все шахты. Может быть, лишь десяток, в чем я сейчас также сомневаюсь, сможет работать, смело смотря в лицо действующим «Правилам безопасности». И если мы хотим быть до конца честными в этом вопросе, то нам, угольщикам, необходимо использовать сегодняшнюю ситуацию в свою пользу. Надо просто честно и мужественно выполнить приказ своего Президента Леонида Кучмы – остановить все шахты, в которых безопасность не соответствует современным действующим требованиям. И тогда Президент несомненно изречет следующее: «Я знал, что плохо с безопасностью на шахтах, но не предполагал, что ТАК ПЛОХО!!!» Пусть горько удивятся Президент и его правительство! Быть может, тогда мы начнем по-серьезному думать об угле, людях и своем будущем.
Максимально возможное финансирование отрасли, техническое обеспечение (я не говорю уже о перевооружении – до этого еще далеко), вложения в целевые направления безопасности, а не вообще, своевременная оплата труда шахтеров и несоздание «жупельных» структур – контролеров, а переложение всей ответственности на непосредственных руководителей производства – в этом я вижу сейчас выход из создавшегося положения.
Что же касается «горного контроля» как такового, то его нужно сокращать, и немедленно, а деньги, уходящие на его содержание, отдать на поддержание безопасности в шахтах. Мне рассказывали в свое время, что в Англии так называемый Королевский инспектор бывает в шахте один раз в году, и цель его посещения – контроль государственной программы развития угольной отрасли в целом и шахты – в частности. А «за стойками он не гоняется», это не его прерогатива. А в наших условиях это, несомненно, должно стать постоянной работой надзора шахт.
Доверие и величайшая ответственность. И не надо безопасность путать с патриотизмом: мол, любая остановка чревата ущербом интересов коллектива, объединения, Украины в целом. Недаром сказано в афоризме, что патриотизм – последнее прибежище негодяя. Прежде всего – честность и ответственность. Ведь угольную отрасль губят «патриоты», которые ради прибыли и карьеры давно поступились принципами, о которых я говорил выше. Давайте разберемся, горные инженеры, кто мы – истинные патриоты или негодяи?!
М.Г. Чумак, горный инженер, пенсионер
09.08.2002г. (подпись)
__________
Гольберт А.Е., горный инженер-электромеханик
Разделение полномочий как средство исполнения требований безопасности в шахте*
Нет нужды перечислять крупные аварии, произошедшие на угольных шахтах Украины за последние несколько лет, которые связаны со взрывом газа метана и угольной пыли. Эта печальная статистика известна не только специалистам...
Недостаточное финансирование отрасли государством негативно сказывается на безопасности работ в шахтах. Большое число угольных предприятий остро нуждаются в реконструкции и техническом перевооружении. Нужны средства на реализацию различных целевых программ, и тут на одном из первых мест - безопасность. Но, к сожалению, все эти истины остаются пока принадлежностью риторики.
Действительно, из-за недостатка средств на большинстве предприятий не могут быть созданы безопасные условия для реализации поставленных плановых заданий по добыче угля. Тогда невольно приходится делать выбор между выполнением поставленных администрацией норм добычи и очевидными требованиями норм безопасности. Такова сегодня реальность. И плановое снижение добычи - это, с нашей точки зрения, цена, которую мы обязаны платить за безопасность горняков. И задачу исследователей видим лишь в том, чтоб отыскать четко работающий механизм такого своеобразного обмена.
Итак, очевидно и уже ни для кого не секрет, что причиной большинства трагедий явились грубые нарушения "Правил безопасности в угольных шахтах" (ПБ) и других нормативных документов, принятие которых было направлено на обеспечение безопасности при ведении горных работ. В этой связи важно отметить, что такие документы в отрасли сегодня имеются, и уровень их требований достаточный, а иногда даже избыточный. Но почему они не срабатывают? Наверное потому, что требования безопасности нередко начисто игнорируются. Разумеется, это кому-то нужно или делается в чьих-то интересах...
Для несведущих заметим следующее.
На предприятиях, ведущих горные работы в сложных и особо опасных условиях, - а таких в Донбассе подавляющее большинство - должны проводиться специальные организационно-технические мероприятия. Это вызвано необходимостью обеспечения надежного проветривания и безопасного ведения работ во взрывоопасной среде. Добыча угля при отсутствии таких мероприятий приводит к недопустимому увеличению количества газа в шахте и, следовательно, к росту вероятности взрыва. Словом, нормальная работа и тем более повышение добычи допустимы только при соблюдении норм проветривания подземных выработок, пылегазового режима и других требований безопасности.
Теперь попробуем разобраться в реальной ситуации.
В связи с неудовлетворительным состоянием горного хозяйства предприятий и систематическими финансовыми трудностями некоторые, весьма опытные специалисты предлагают законодательно дать право инженерно-техническим работникам шахт самостоятельно или коллегиально принимать решения по некоторым отступлениям от прописанных норм безопасности. При этом они требуют повысить персональную ответственность этих работников за принятие таких решений. Наше отношение к этой точке зрения - негативное. И не только потому, что она ставит под сомнение целесообразность существования тех или иных норм безопасности, действенность которых многократно подтверждена опытом. Одна их наших бед заключается еще и в том, что наряду с низким профессиональным уровнем многих командиров производства немалая их часть вопиюще беспринципна и готова исполнять любую, даже самую нелепую, команду директора шахты или его заместителя. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов и вероятность возникновения психической неадекватности руководителя, принимающего такое решение. Таким образом, это и близкие ему по смыслу предложения не станем далее держать в поле зрения.
Итак, имеем проблемную ситуацию. Есть определенные требования, соблюдение которых возможно и достаточно для обеспечения безопасного ведения работ, но они не выполняются. Возникает вопрос: кто должен реализовывать эти требования? Теоретически - все инженерно-технические работники шахты. Но это очень расплывчатое определение, и поэтому существует скорее на бумаге, чем на практике. Есть для этой цели специально выделенный персонал и даже отдельные подразделения, занятые почти исключительной этой задачей. Например, служба охраны труда, участок (!) вентиляции и техники безопасности и т.д. Опять вопрос: почему эти подразделения частично или в полном объеме не выполняют свои функции? Ответ напрашивается. Они испытывают давление со стороны руководства или владельца шахты, напрямую заинтересованного в прибыли, которую приносит добытый уголь. Понятно, чем больше добыча, тем больше и прибыль. Конечно, в успешной работе предприятия заинтересованы все работники, но эта заинтересованность, разумеется, разная. Впрочем, не будем здесь останавливаться на механизмах получения личной выгоды руководством шахты, отметим только,что цинизм отдельных руководителей приводит к тому,что эта прибыль иногда оплачивается ценой человеческих жизней.
Вернемся к существующей проблеме. Каким же все-таки нам видится положительный выход из сложившейся в отрасли, на первый взгляд, тупиковой ситуации? Его как раз мы и хотим предложить к обсуждению.
Если попробовать обозначить такое решение одним ключевым словом, то этим словом будет - "разделение". Разделение полномочий внутри единого предприятия. Итак, суть предложения сводится к следующему: все без исключения структуры, обеспечивающие безопасность, должны быть выведены из подчинения директору шахты, всей ведомственной вертикали начальников вверх и вниз от него. Таким образом, целые участки должны быть переданы другой, абсолютно сторонней организации со всем их штатом. Соответствующие фонды также должны быть полностью переданы ей на баланс. При этом контролирующая сторона (эта организация) никак не должна зависеть от подконтрольной (шахты). Более того, интересы сторон должны быть различными, в идеале - диаметрально противоположными. Тогда и контроль будет эффективным. Возникает непростой вопрос: какому все-таки ведомству (организации) подчинить эти звенья? Уже ясно, что, с одной стороны, такое ведомство не должно быть подвержено влиянию руководства шахты, а с другой - оно должно быть готово компетентно реализовать требуемую функцию, заключающуюся в руководстве созданием и поддержанием безопасных условий, необходимых для успешного ведения работ в шахте.
При рассмотрении сквозь призму обозначенных признаков организаций - вероятных кандидатов на эту роль, наш взгляд остановился на Государственной военизированной горноспасательной службе. Она, кроме всего прочего, способна обеспечить высокий уровень исполнительской дисциплины. Более того, главной и непосредственной задачей, которую обязана решать эта организация, является ликвидация аварий в угольных шахтах. Другими словами, горноспасательные части заинтересованы в поддержании безопасности больше остальных, потому что эта самая безопасность "обещает" им отсутствие основной работы, которую призваны выполнять ее сотрудники, рискуя жизнью. И они (горноспасатели) сочтут предателем любого из их числа, кто окажется продажным, и дальнейшая его работа здесь будет навряд ли возможна.
Далее важно отметить, что такая реформа (не побоимся этого слова) не должна быть половинчатой. Принцип разделения, чтобы сработать, должен быть реализован до конца. Горноспасательная служба, включающая в себя указанные новые структуры, должна быть выведена из состава Министерства топлива и энергетики Украины. Таким образом, она могла бы быть представлена в правительстве, например, независимым комитетом на правах министерства, или войти в состав, скажем, Министерства внутренних дел, как управление пожарной охраны или т.п.
Конечно, мы можем ожидать скептических и негативных оценок высказанного предложения. И оставаясь до конца честными, следует открыто высказать свои прогнозы относительно его реализации. Действительно, можно предположить с высокой степенью вероятности, что в результате его воплощения в жизнь мы будем иметь существенное снижение добычи угля, а некоторые предприятия эти меры поставят на грань закрытия. Наверное те, которые уже следовало закрыть ранее. Таким образом, мы обсуждали решение производственной проблемы, к которой, по всей видимости, добавилась и проблема социальная...
И еще. Наши оппоненты могут нас обвинить, как минимум, в непоследовательности. Действительно, мы предлагаем исполнять ПБ посредством неисполнения тех же ПБ. Считаем, что это "нормальный парадокс", рождение и разрешение которого является одним из отличительных признаков инноваций. И требования ПБ, предусматривающие подчинение структур безопасности шахты ее директору, разумеется, должны быть пересмотрены. Это вполне уместно в контексте преобразований, целью которых является достижение безопасности. А разделение полномочий, рассмотренное выше, - лишь средство достижения этой цели.
Безусловно, принятие предложенной идеи даже за основу требует больше оснований, чем приведенные выше доводы. И в этих условиях представляется нелишним проведение эксперимента под контролем представителей нашей науки и независимых экспертов. С этой целью на первоначальном этапе могло бы быть выделено несколько самых опасных газовых шахт, которые после соответствующих организационных преобразований находились бы под наблюдением в течение ряда лет. Разумеется, выводы потом...
_________
* Статья вышла в всеукраинском деловом журнале "Меркурий" (октябрь 2002 г.), была награждена дипломом и одновременно вызвала серьезную критику в МакНИИ...
________
ДОНЕЦКАЯ ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННАЯ ПАЛАТА
ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННАЯ ПАЛАТА УКРАИНЫ
ДИПЛОМ
ЗА ЛУЧШУЮ ПУБЛИКАЦИЮ О НОВЕЙШИХ ДОСТИЖЕНИЯХ
И РАЗРАБОТКАХ НА ПРЕДПРИЯТИЯХ ОБЛАСТИ
НА СТРАНИЦАХ ВСЕУКРАИНСКОГО ЖУРНАЛА «МЕРКУРИЙ»
НАГРАЖДАЕТСЯ
А. Е. ГОЛЬБЕРТ - горный инженер-электромеханик
ГОАО «Трест «Донецкшахтопроходка»
Первый вице-президент, генеральный секретарь Донецкой торгово-промышленной палаты О.Г. ПШОНКА
Президент Донецкой торгово-промышленной палаты Г.Д.ЧИЖИКОВ
г. ДОНЕЦК, 28 января 2003г.
__________
Вначале одна цитата. Газета « Сегодня.ua» за 16.02.2010г., статья «Чем страшен Янукович»: «Вся экономическая политика страны будет строиться на перераспределении денежных средств, наиболее прибыльных предприятий и месторождений полезных ископаемых в пользу олигархов. Им будут отдавать предприятия за бесценок — то есть от приватизации бюджет не получит значительных средств. Из бюджета же будет оказываться большая господдержка олигархам, а на социальные цели (повышение зарплат и пенсий) деньги будут выделяться в мизерных количествах. Другими словами, богатые станут еще богаче, а бедные еще беднее».
Предлагаем рассмотрению внимательных читателей средство от… приватизации украинских шахт, или черновой проект реформы угольной промышленности.
Итак, см. «Горный журнал» 12. 2009, с.55 -56. Издательский дом « Руда и Металлы» РФ
УДК 622.272.633: 622.86
А. Е. Гольберт (ОАО «Донецкшахтострой»), главный механик
К проблеме обеспечения безопасной эксплуатации угольных шахт Украины*
В связи с многочисленными авариями на глубоких, опасных по выбросам угля и газа шахтах Донбасса автор предлагает провести организационно-структурную реформу отрасли с выделением служб обеспечения безопасности шахт в специализированные организации в составе Государственной горноспасательной службы с подчинением последней Министерству по чрезвычайным ситуациям Украины.
Ключевые слова: угольные шахты, выбросы угля и газа, аварии, управление охраной труда и промышленной безопасностью, организационно-структурная реформа.
Объективные условия подземной добычи угля в Донбассе, где разрабатывают много пластов, опасных по внезапным выбросам угля и газа, весьма сложные. Увеличение глубины шахт сопровождается возрастанием частоты и интенсивности выбросов, в том числе с тяжелыми последствиями.
Последние годы угольную промышленность Украины буквально преследуют крупные аварии, при расследовании причин которых фиксируют, как правило, человеческий фактор, имея в виду при этом владельцев шахт, не обеспечивающих финансирование в необходимых объемах создания и освоения безопасных технологий угледобычи, технического перевооружения, применения современных автоматизированных систем контроля и предупреждения опасных проявлений, а также строгого соблюдения требований правил безопасности (ПБ) в безудержной погоне за объемами добычи и прибылью. Ситуация такова, что возникает реальная угроза существованию глубоких угольных шахт в Донбассе.
Многие специалисты считают необходимым ужесточить требования действующих «Правил безопасности в угольных шахтах» и других нормативных документов по обеспечению безопасности ведения горных работ. Между тем причиной большинства трагедий стали грубые нарушения правил, а вовсе не их «мягкие» (или не достаточно жесткие) требования. Скорее всего, речь должна идти о неправильном (по умолчанию) распределении финансовых потоков (инвестиций) в пользу максимальных объемов добычи угля и в ущерб технико-технологическому обеспечению охраны труда и промышленной безопасности.
Если же исходить из того, что в нынешних реальных условиях дефицит финансовых средств неизбежен, то следует делать выбор между установленными владельцами и администрацией шахт нормами добычи угля и обеспечением требований ПБ. В этом случае снижение объемов добычи угля станет ценой, которую нужно платить за безопасность шахтеров.**
Ясно, что остро необходимая для угольных шахт Украины глубокая технико-технологическая модернизация потребует длительного времени (порядка 10 - 15 лет) и значительных инвестиций. Поэтому на данном этапе в целях радикального повышения уровня промышленной безопасности угледобычи в Донбассе, по мнению автора, необходима структурно-организационная реформа отрасли, суть которой заключается в лишении собственника, дирекции, ведущих менеджеров шахт возможности не исполнять законы, касающиеся охраны труда и промышленной безопасности (ОТ и ПБ), рискуя при этом судьбами и жизнью людей.
Ключевое слово реформы - «разделение». Предлагается вывести из подчинения администрации шахт все штатные службы, осуществляющие контроль за состоянием и применением средств обеспечения охраны труда и промышленной безопасности, с передачей их вместе с соответствующими штатами и фондами сторонней организации, с разделением полномочий, прав и ответственности. К таким подразделениям относятся службы вентиляции, пылеподавления, дегазации пластов и т.п. Возможна также передача части крепильщиков, работников маркшейдерской, геологической и диспетчерской служб.
Финансирование деятельности специализированной сторонней организации должно осуществляться, скорее всего, на условиях оказания услуг по обеспечению ОТ и ПБ шахты, но, учитывая остроту момента, необходимо также заинтересованное участие государства в виде бюджетного финансирования важнейших проектов, относящихся непосредственно к решению наиболее острых проблем ОТ и ПБ в угольной промышленности Украины.
Важное значение имеет ведомственная принадлежность организаций, выводимых из подчинения администрации шахт. По мнению автора, исходя из принципа независимости от собственника шахты, уровня исполнительской дисциплины, компетентности и опыта, наиболее соответствующей задачам и эффективной является государственная военизированная горноспасательная служба (ГВГСС), прямое назначение которой - профилактика, предупреждение, локализация и ликвидация аварий, а главное - спасение горняков, попавших в зону аварии. Целесообразно также в рамках предлагаемой реформы вывести ГВГСС из состава Министерства угольной промышленности и подчинить ее МЧС Украины.
Разумеется, реализация предлагаемых преобразований потребует внесения соответствующих изменений в ПБ и другие нормативно-правовые акты, касающиеся прав, обязанностей, полномочий и ответственности лиц и организаций по вопросам ОТ и ПБ в угольной промышленности.
Представляется также целесообразным на первом этапе выделить несколько опасных по выбросам угля и газа шахт и провести экспериментальную проверку действенности новой организационной структуры под контролем и наблюдением компетентных работников горной науки, независимых экспертов и надзорных органов.
Предлагаемые автором идеи не являются развернутой программой действий - это лишь попытка придать импульс решению давно назревших проблем реформирования системы управления охраной труда и промышленной безопасностью в угольной промышленности Украины.
___________
*Публикуется в порядке обсуждения.
** От редакции "Горного журнала". Представляется целесообразным ученым и практикам угольной промышленности разработать и узаконить нормативно-методические документы, устанавливающие предельный уровень производительности угольных шахт (горизонтов, участков, лав) по критерию минимизации рисков выбросов и горных ударов для глубоких и особо опасных шахт с учетом их конкретного технико-технологического оснащения.