XI
Вере было не по себе. Слово «скорость» было вторым именем Андрея. Она взяла всего два чемодана, но он так удивленно на них посмотрел, словно она готовится к переселению. Пришлось избавиться от некоторых вещей. Все время Андрей посматривал на часы, будто засекая, сколько секунд его драгоценного времени она потратила впустую.
-Слушайте меня, Вера Юрьевна, - негромко начал Андрей, после того, как они, наконец, сели в бронированный лимузин, - а то опять навыдумываете себе фантазий. Ваши действия в командировке: молчите, киваете, улыбаетесь. Все, больше ничего от вас не требуется. Вы поняли?
Вера кивнула.
- Я спрашиваю, вы поняли?- настойчиво повторил Андрей тоном делового и крайне занятого человека.
Вера опять кивнула.
Андрей не посчитал это ответом и сухо спросил:
- Вера, вы меня слышите, да или нет?
Вера кивнула и натянуто улыбнулась, сказала недовольно: «Что не видите, я уже репетирую».
- Что репетируете? – раздраженно переспросил Андрей.
- Строить из себя идиотку, Андрей Евгеньевич.
Довольная своим замечанием она сидела закинув ногу на ногу и от самодовольства даже болтала туфлей.
- Можете не упражняться, у вас и так прекрасно получится, - язвительно заметил он.
И то, что оба они смешно поучали друг друга, но думали совершенно о разном, и что каждый в тайне опасался другого, и что солнце так ярко светило – все это было так просто и так полно невысказанных чувств, что Вера, ничуть не обиделась.
- Спасибо, Андрей Евгеньевич.
- На здоровье, Вера Юрьевна, - обменялись они любезностями.
Лимузин подъехал к самолету корпорации. На белом, отливающим холодным блеском боку крупными буквами было написано имя корпорации. Казалось, будто гордый и решительный, как и его пассажир, самолет ожидал взлета, как солдат приказа.
Небо, огромное, безбрежное и в этот день удивительно ясное разлилось от горизонта до горизонта. Над головой ревели уже поднявшиеся в высь лайнеры и мимо проносились те, что стремительно набрали скорость. Вера вдруг почувствовала панический страх перед этой пугающей неизвестностью.
Андрей вышел и, не оглядываясь, стал подниматься по трапу.
- Андрей Евгеньевич, - услышал он за спиной осторожный голос Веры.
- Ну что еще случилось, - обернулся он.
Властно глядел он сверху на стоящий внизу лимузин и так был уверен взгляд и горда его осанка на фоне огромного лайнера, что Веру охватил боязливый трепет. Ее начальник, владелец самолета, хозяин над самим собой, он показался сейчас Вере царем над миром.
- Я на самолетах боюсь летать, - тихо объяснила она.
Она была тверда и решительна на земле, когда крепко стояли на ней ее ноги, но когда понимала, что через минуту они взмоют ввысь и будут брошены в пустоту бесконечного пространства, страх сковывал все ее мышцы.
Андрей опешил. Лицо его помрачнело, углы рта опустились, и как будто он стал старше на десяток лет, вероятно, тех лет, которые в эту минуту трусливо исчезли с лица Веры. Недоумевая, он произнес:
- И что теперь? Глаза вам завязать?
- Я не полечу, - твердо решила Вера и вцепилась руками в кресло лимузина. Андрей часто пугал ее только одним своим взглядом.
- Опять все сначала, Вера. Я вас уговаривать должен? – рассерженно спросил он и так она надоела ему своими вечно выдуманными проблемами, что он с радостью отправил бы ее назад, но некогда было искать замену.
Вера услышала его недовольный тон и растерялась еще больше, во все глаза, испуганно глядела на него и совершенно не собиралась выходить.
- Я боюсь,- осторожно продвигаясь вглубь салона, оправдывалась она.
- Что боюсь? – и Андрей решительно спустился вниз по трапу. И еще не успел он получить ответа, как внезапное решение осенило его.
- Разбиться боюсь,- теперь никакая сила не могла заставить ее подняться в самолет.
- Эх, Вера, Вера, - сокрушенно покачал головой Андрей и сел в лимузин.
И глаза у него были недовольные, нетерпеливые, хмуро-бесстрастные, под ними - легкие тени усталости и сдержанным беспокойством дышали все движения: но приглядевшись, можно было заметить, что лицо было оживленно и чуть-чуть усмехалось углом рта.
Вера обрадовалась:
- Что обратно поедем?
- Не дождетесь, - Андрей открыл бар и налил полную рюмку водки и протянул ей, - пей!
- С ума сошел?! – отшатнулась Вера и ее фамильярное обращение выдало, что она растерялась больше, чем полагается.
- Пей, я сказал! А не то охрана тебя живо на борт затащит, - настойчиво протягивая рюмку, повторил Андрей.
Когда же Вера заметила, что охранники среагировали на его ответ и приближаются к ней, Андрей каким-то чрезвычайно подлым жестом вложил рюмку в ее руку и подал знак охране остановиться. Довольно быстро Вера сообразила, что она в любом случае окажется в самолете и взвесив комплекцию телохранителей и шальную разрушительную силу сорока градусов решила вооружиться, до дна осушив все содержимое.
- Теперь не страшно? – терпеливо переспросил Андрей и посмотрел на часы.
Вера протянула рюмку обратно, втягивая носом уже бодрящий и дерзкий воздух.
- Страшно, - призналась она.
Андрей налил вторую. Вера выпила, поморщилась. Без закуски совершенная гадость, кроме того, из-за спешки Андрея она не успела позавтракать.
- Все равно страшно, - косвенно настаивала она на добавке.
- Хватит уже, алкоголичка, - Андрей отобрал рюмку и опять посмотрел на часы.
Он быстро и уверенно подхватил Веру под руку и почти силой вытащил ее из лимузина. Вцепившись в его руку, как в нечто последнее, что связывает ее с жизнью, Вера поднялась по трапу. Она села на место, которое повелительно указал ей Андрей.
Устроившись в кресле, Вера боялась смотреть в иллюминатор. Зажмурив глаза и сжавшись от страха она даже не поняла, кто застегнул ей ремень безопасности. Но еще до того, как шасси оторвались от аэродрома, она уже смело расхаживала по салону и села в кресло только после того, как Андрей пригрозил ей, что оденет на нее парашют, и выбросит из самолета.
Сидя в кресле и бесцельно оглядываясь, Вера заметила, что место в самолете, было сродни рабочему. Два ноутбука перед ним: один постоянно в сети корпорации, другой работал в интернете, незаменимый блокнот в котором он делал пометки и, на удивление, чашка чая, которую приготовил он сам.
- А тебе вот ничего не страшно? – стала приставать она к Андрею с расспросами, когда выпитой водке надоело бесполезное времяпровождение и Вера придумала себе занятие, кидая в него обертки от конфет. Андрей, не обращая на нее внимания, внимательно продолжал следить за отгрузкой товара в порту. Трансляция шла на мониторе ноутбука через камеру наблюдения, и Андрей виртуально контролировал его транспортировку.
- Ничего не боишься, супермен,- опять швырнула в него бумажку Вера и радостно захлопала, попав ему в лоб.
- Вера! Не мешайте мне работать, - отвлекся от телефонного разговора Андрей, - или забыли договор?
- Почему же? Помню, - и Вера, округлив глаза, стала трясти головой и по-идиотски улыбаться.
- Вот прекратите паясничать, - раздраженно нахмурился Андрей, партия была большая и сроки контракта поджимали, а тут постоянно приходилось отвлекаться на пьяные выходки Веры, - и зачем только с тобой связался,- недовольно продолжил он.
- Не знаете? – Вера нахально забрала у него блокнот и развалилась в кресле, листая его,- а я скажу зачем. Вы меня жалеете, и еще – знаю свое место, вот, тихо в уголочке, свернувшись калачиком, дрожа от страха, а мы – бесстрашный терминатор, легко унижающий каждого встречного.
Андрей наклонился к ней и досадно забрал блокнот. В осуждении его личности, в том, что подчиненные многое не договаривают в трезвом виде, многие боятся или ненавидят его, не было для него ничего нового, неприятного и захватывающего:
- Вера вы пьяны и болтаете вздор. Угомонитесь, а то потом стыдно будет.
- А вам не стыдно? – продолжала она, то снимая, то надевая фуражку, которую забрала у штурмана. Он по неосторожности вышел, чтобы поздороваться и остался без головного убора, так приглянувшегося Вере.
Андрей смерил ее недовольным взглядом. Он просто попросил ее о небольшой услуге, а она опять выясняет отношения:
- Мне не стыдно и я ничего не боюсь, если вы намерены узнать, где у Кащея смерть.
- Где у Кащея – даже дети знают, - не унималась Вера, - а вы что к великому Гудвину за храбростью ходили?
Андрей молчал и смотрел в ноутбук: и так усердно он делал вид, что не слышит и не видит ее, что возмущение Веры сменилось чувством удовольствия и снисхождения.
- Нет, скорей всего в детстве озвирин пили,- Вера встала, и подойдя к Андрею уселась на соседнее кресло, но не придвинулась к нему, а решив больше не мешать стала смотреть в иллюминатор. Там она ясно увидела крошечные коробки домов, проплывающие сквозь белую вату.
Андрей отложил телефон и внимательно на нее взглянул.
- К Гудвину не ходил и озвирин не пил. Я Вера на краю стоял. Так жить хотелось, а я на краю стою. Два раза стоял. Один раз на краю стоял, а второй - сам за край заглядывал, тогда я понял Вера – ни там, не здесь – ничего. Пустота и полное одиночество. И тогда мне сам Бог руку протянул.
Вера чуть было не засмеялась: небожитель говорит о боге. Но когда она повернула голову, вздрогнула. В глазах его было что-то от сумасшедшего. Остановившийся взгляд, смотрящий сам в себя, словно смотришь не в глаза, а в глубокий колодец, бесконечно уходящий в неизвестность. Этот взгляд подействовал на Веру отрезвляюще.
- Прям, вот так взял и протянул? – недоверчиво уточнила она.
Медленно произнося слова, будто затягивая ее в глубины этого бездонного колодца, Андрей ответил:
- Да, вот так. Первый раз вытащил, да я, дурак, не понял. А второй - в дверь позвонил и второй шанс дал, и тогда я понял, Вера, второй шанс для чего-то важного дается, что – то надо успеть, а не успеешь – зря жизнь прожил. И вот теперь я ничего не боюсь, боюсь только не успеть.
- Что не успеть? – гулким эхом она услышала собственный голос.
Какое то время они изучали друг друга, будто впервые встретились.
- Еще не понял что, - ответил Андрей и она увидела в его глазах неестественную грусть, от которой стало не по себе. Необычно странен и немного страшен был этот взгляд глубоко скорбящего человека. Потом он взял телефон и глаза его опять стали живыми и холодными.
Вера отвернулась, но чувствовала, что по коже бегают мурашки, будто она сейчас случайно заглянула в параллельный мир.
Продолжение: http://proza.ru/2020/09/22/1419