ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ БАТАЛЬОН
Часть шестая.
Снова Синявино.
Возвратились мы домой днем 5 февраля. Я сразу же поинтересовался делами на нашем участке. Участок наш бойцы прозвали Синявино, из-за Синявинских болот, по которому он проходил. Все очень гордились движением поездов по участку. Но оказалось, что трудовой героизм, это не только построить железную дорогу, но и обеспечить движение по нему, в создавшийся обстановке.
А обстановка на Синявинском участке Волховского фронта сложилась для нас неблагоприятная. В начале февраля наступательные действия наших войск приостановились. Части перешли к обороне, артиллерия вела с противником огневые дуэли. Немцы к этому времени получили подкрепления и оправились от поражения.
По вновь построенной дороге началось регулярное сообщение. Гитлеровцы стали предпринимать меры к срыву работы железной дороги. Укрепившись на Синявинских высотах, и подтянув артиллерию, враг начал обстреливать проходящие поезда прямой наводкой. Были случаи, когда снаряды прошивали вагоны насквозь. Противник вел огонь не только по проходящим поездам, но и по работающим людям, ведя стрельбу по площадям, примыкавшим к ж.д. В нашем батальоне появились убитые и раненые. Особенно большой вред приносил «скрипун», так бойцы прозвали немецкий шестиствольный миномет, который при стрельбе издавал очень сильный и резкий скрипучий звук. Работал он по площадям и его мины приносили много несчастий личному составу.
Участок батальона проходил почти по открытой, ровной местности, поросший кустарником и редколесьем.
Производственная задача 40 овждб заключалась в том, чтобы в предвидении весны и паводков, всюду на пути в шпальных ящиках заменить снег на песчаный балласт. Сначала пробовали подавать балласт вертушками, но потери в личном составе вынудили от этого варианта отказаться. Надо было найти другое решение. Как только вертушка выходила из леса со стороны Поляны, на нее немцы обрушивали сильный артиллерийский и минометный огонь. Стоять на платформе и разгружать песок вручную, было невозможно, осколки косили бойцов. Пробовали разгружать, не останавливаясь, на ходу, опять были жертвы.
Стали думать – как быть? И придумали во 2-й роте капитана Сучкова. Когда рядом с полотном дороги стали отрывать щели для укрытия от обстрела, то бойцы обнаружили под слоем торфа песок годный для балластировки. Проделали шурфы на всем участке, оказалось, что песчаные линзы пролегали вдоль высот рабочего поселка, и далее в сторону Невы. Только влево, в сторону Поляны на протяжении километра песка не было. Изучив данную геологию, приняли решение, от вертушек отказаться, балластировку производить за счет местного песка. Выгодно было и то, что траншеи и ямы от добычи песка использовались как убежище при обстрелах. Там где песка не было, организовали его подвоз самосвалами.
Так и шла борьба за живучесть железной дороги в Ленинград. Но усиление обстрелов составов приносило серьезный вред. Назревало решение о прекращении движения в дневное время.
Был такой случай: впереди поезда, следующего в Ленинград, разорвался снаряд и перебил рельсы. Могло быть серьезное крушение. Заметив повреждение пути, машинист резко остановил поезд, и стал осаживать назад, и увел состав в лес в сторону Поляны.
А было и так. Снаряды перебили рельсы сзади и впереди эшелона, поезд встал. Видя это, враг начал пристреливаться по поезду артиллерией. Выручила находчивость и смелость старшего сержанта Курачева, который в этот момент с группой бойцов находились в укрытии. Отобрав команду добровольцев, команда ползком, за вагонами, под обстрелом, притащила запасной рельс, и заменила перебитый. Затем мигом забрались на паровоз – паровозная бригада сбежала в ближайший лес, и вывели состав из под обстрела в сторону Ленинграда. Там сдав эшелон новым машинистам, герои вернулись в часть.
Воины батальона хорошо запомнили старшего сержанта Курачева, коренастого, сильного и смелого человека. Его все любили за душевность и отличное знание железнодорожного и строительного дела. Не раз он поражал командование своей находчивостью и изобретательностью, такие люди не забываются.
Движение составов в светлое время суток было прекращено. И это дало положительные результаты. Способ пропуска был необычен для ж.д. движения. Был применен трамвайный метод. В тылу готовили несколько составов, которые с наступлением темноты двигались в Ленинград. Эшелон за эшелоном, как трамваи. Организация была такова: первую ночь все эшелоны шли в Ленинград, а на следующую ночь из Ленинграда в сторону Волховстроя.
Фашисты, видя изменения в движении поездов, начали производить огневые налеты ночью.
Однажды, на рассвете, наша землянка сотряслась от большого взрыва. Все соскочили с нар, я посмотрел в окошечко, в сторону ж.д. и увидел высокий столб дыма. Понял, взрыв на нашем участке.
- Побегу к месту взрыва, - сказал я товарищам, - Видимо взорвался поезд.
Со мной направились Иванов, Незванов и начальник штаба батальона Никифоров. Подбежав к месту взрыва увидел ужасную картину. Железнодорожного участка, протяжением около 400 м просто не было, как корова языком слизала. На месте, где проходил состав зияла длинная и глубокая траншея, уже заполненная болотной водой. В голове дымил паровоз и прикрывавший его полувагон с углем, там, где был хвост, стоял остов разбитого товарного вагона. От остальных вагонов в стороне валялись колесные пары, тележки и остовы рам. Допросив оставшуюся в живых паровозную бригаду – кондукторы все погибли, их трупы после нашли среди обломков, установили, что поезд перевозил взрывчатку и боеприпасы в Ленинград. Попал под обстрел, в результате прямого попадания снаряда в вагон со взрывчаткой, произошла детонация. Отправив паровоз своим ходом в Шлиссельбург, я оценил положение. Надо срочно восстанавливать участок дороги.
Доложил командиру бригады о происшествии и получил приказ немедленно приступить к восстановлению. Восстановить путь на прежней оси было невозможно, для засыпки котлована понадобилось бы не один десяток эшелонов с грунтом и не один месяц работ. Принято решение построить обход котлована. Для открытия движения поездов потребовалось один день и две ночи напряженной работы личного состава. Пришлось расчищать новый участок пути, укладывать шпалы, рельсы и вести балластировку снегом. Работы были организованы в три смены. Но фашисты днем и ночью вели огонь по пристрелянному месту. Рота капитана Сучкова находилась на самом боевом участке, поэтому имела значительные потери личного состава.
Бойцы и командиры приноровились к обстрелам. По едва уловимому специфичному звуку выстрела вражеской пушки, мы знали, что через мгновения прилетит снаряд. Все быстро ложились пластом на дно расчищенной от снега траншеи. Снежные валы, нами сделанные вдоль трассы, служили прикрытием от осколков не только нам, но и прикрывали верхнее строение пути.
Как-то ночью, находясь в расположении 2-й роты, услышал звук выстрела и упал. Где-то рядом раздался сильный взрыв. Почувствовал сильный запах взрывчатки. В темноте ничего не видно, послышались крики. Оказалось одного бойца ранило и несколько человек контузило. Легкую контузию получил и командир роты капитан Сучков. А могло быть хуже, его спасла военфельдшер Вера Чистякова. Когда услышали звук выстрела пушки, то она прикрыла командира роты, и получила сильную контузию. Пришлось ее госпитализировать, правда скоро она вернулась в часть.
Батальонная санчасть по составу была не большая. Возглавлял ее майор медицинской службы Черников Николай Сергеевич. Призван в армию он был из Ефимовской районной больницы Ленинградской области. В ротах имелись военфельдшеры и санинструкторы, они оказывали первую помощь раненым, спасая жизни бойцам и командирам. Хорошую память оставили о себе медицинские работники батальона.
Так незаметно мы вжились в наше дело, фронтовая повседневность стала привычной. Ничто не могло нарушить святое дело снабжения Ленинграда. Военный Совет фронта, учитывая реальность обстановки, и для более безопасного снабжения города решил проложить второй путь, в обход болот, по лесистой местности ближе к озеру, вдоль Ново-Ладожского канала.
Нас удивил приказ сдать участок другой части, а самим передислоцироваться на новое место. Батальону поручили стать на прикрытие железнодорожных участков: Будугощь-Кириши, Будогощь-Чудово, Будогощь-Неболчи. Прикрывать узел Будогощь и выполнить строительство восточной развязки узла, дав прямое движение Тихвин-Неболчи, минуя станцию Будогощь.
Прощай «Дорога жизни!», дорого она нам обошлась – 80 человек убитыми и ранеными, таков итог потерь 40 отдельного восстановительного железнодорожного батальона на Ладоге.
Вечная память павшим!
Бывший командир 40 овждб подполковник А.Табарчук
Февраль 1968 г.
Архив Историко-Мемориального Зала ЖДВ сентябрь 2020 г. В.Петропавловский