В детстве мама мне часто рассказывала сказки. Разные. Добрые и не очень. Веселые и с легким налетом грусти. Про рыцарей, драконов, всяких принцессах и злых ведьмах. Про путешествия и поиски сокровищ. Я любила слушать их на ночь, уткнувшись щекой в мягкую подушку. За окном северной башни завывал ветер, а я слушала сказку.
Никогда бы не подумала, что однажды стану частью одной из них…
Весенний ветер, уже теплый и ласковый, играл с гривой коня и пытался залезть закованному в доспехи рыцарю под шлем, чтобы взъерошить черные волосы. Дорога лежала длинная, она вилась сквозь зеленеющую равнину к черневшему на горизонте лесу. Откуда-то несло прохладной свежестью. Видимо где-то неподалеку текла река.
- Мастер, может привал? – спросил молодой паренек в добротной короткой куртке, ехавший рядом с рыцарем на каурой кобыле.
- Пожалуй ты прав, Гвейн, - стальной шлем кивнул. – Устал я от этих железяк. Думаю, мы достаточно отъехали от деревни.
Оруженосец ловко спрыгнул с седла и, подхватив уздцы, повел кобылу к кружку сочной травы. Рыцарь, отчаянно громыхая навешенным на него железом, грузно свалился с коня, едва удержавшись в последний момент на ногах. Пока он добирался до оруженосца, тот уже ловко выкладывал снедь, раздобытую в последней деревне.
- Помоги мне, - рыцарь неуклюже повернулся спиной. – Проклятые доспехи, и как только нобили в них ходят.
- Да так как и ты, - усмехнулся Гвейн. – Хочешь, я в следующий раз буду рыцарем? Благородным бароном Эвергом?
- Ты – рыцарем? Рожей не вышел. Да и доспехи носить ты совсем не умеешь. А вдруг придется и вправду сражаться?
- Седрик, хоть ты мне и брат, но иногда мне хочется дать тебе в харю. Посмотрим, какой из тебя тогда рыцарь будет, - надулся Гвейн.
- Да ладно тебе, не обижайся, - Седрик попытался обнять брата прямо в доспехах.
- Ладно, - согласился тот. – Поворачивайся, железяка ходячая. А то есть что-то захотелось, а готовить сносно умеешь только ты.
Вот уже три года братья бедного крестьянина Гейла странствовали по захолустным селам Корсена. Они давали представления перед крестьянами, изображая из себя странствующего рыцаря и его верного оруженосца. Денег это особо не приносило, но на еду хватало. Старший брат, Седрик, умел немного фехтовать, поэтому иногда давал показательные уроки для деревенских парней.
Можно, конечно, было податься и в более крупные поселения, но там был шанс нарваться на настоящих нобилей. И неизвестно чем бы все это закончилось. Братья скопили немного денег, и теперь направлялись в небольшой городок Скразу, где проживал старинный знакомый их отца кузнец Олаф. Тот мог подлатать старые доспехи и поправить меч за вполне приемлемую плату. И ходили слухи о приближающемся малом турнире северных баронетов. Можно было рискнуть поучаствовать. Будет представлена тьма незнатных родов, и затеряться среди них не составит труда.
- Эй, ты не слишком налегай на еду, - прикрикнул Седрик на брата. – Помнишь, что сказал старик из деревни? До следующего человеческого жилья три дня ходу, а жратву в обрез дали.
- Ага, - с набитым ртом отозвался Гвейн. – А еще я помню, что он говорил про короткий путь через лес.
- Кажись, дед не советовал в него соваться, - Седрик с сомнением посмотрел вдаль. – И вид у него при этом был довольно испуганный.
- Старость – не радость, - потянулся Гвейн. – Нам все равно придется ехать через лес. По моим прикидкам, до Скраза напрямую не больше полутора дня пути, если поторопимся, то уложимся в день. А в объезд можем на турнир не успеть.
- Ладно, согласен, - кивнул Седрик. – Дожевывай тогда скорее. Может к вечеру удастся лес одолеть. Что-то не охота мне ночевать в нем.
Гвейн посмотрел вдаль и лишь пожал плечами. Вскоре Удалой Седрика и Тихоня брата мелкой рысью трусили по заросшему тракту.
Солнце поднялось в зенит, когда показалась опушка леса. Деревья по-весеннему зеленые дышали свежестью. Густой подлесок стеной окружал узкую ленту дороги.
- Придется спешиться, - буркнул Седрик. – Вот тебе и срезали. Еще и пешком придется через весь лес тащиться.
- Может дальше лучше будет, - не согласился Гвейн.
- С чего бы это? Белки прогрызли?
Гвейн промолчал. Однако вскоре подлесок ушел в стороны, и дорога расширилась. Старые великаны позволили братьям продолжить путь верхом. Гвейн бросил на Седрика торжествующий взгляд, но тот сделал вид, что не заметил этого.
Суровые дубы сменились глухим ельником. Тракт постепенно приобретал все более обжитый вид. Кто мог здесь путешествовать, братья не знали. По словам старика из деревни тут давно никто не появлялся.
- Перекусим? Или будем ехать до вечера? – спросил Гвейн.
- Лучше продолжим путь, - буркнул в ответ Седрик.
- Как знаешь, - пожал плечами брат. – Сдается мне, здесь кто-то живет.
- С чего ты взял?
- А ты сам посмотри, - Гвейн указал вверх, где над верхушками елей возвышался узкий шпиль башни.
- Замок? – недоверчиво пробормотал Седрик. – Откуда ему здесь взяться?
- Наверное, оттуда же, откуда и белкам, прогрызшим дорогу, - усмехнулся младший брат и пришпорил Тихоню.
Седрик хакнул, подгоняя коня.
До замка оказалось недалеко. Лес внезапно расступился в стороны. Тракт нырнул в неглубокий овраг и уткнулся в дубовые ворота. Стена опоясывала замок. Две башенки возвышались по углам. Сам замок скрывался в тени. Лишь шпиль северной башни грозил небу.
- Постучимся? – привычка во всем советоваться со старшим братом крепко укоренилась у Гвейна.
Седрик молча спешился и толкнул створки.
Двор оказался чистым и неожиданно большим. Такому простору просто неоткуда было взяться на маленькой поляне. Однако он был, и братья с разинутыми ртами смотрели по сторонам.
У восточной стены находились какие-то постройки. Видимо конюшня и помещения для слуг. Замок поднимался на три яруса по пять метров каждый. Два крыла, восточное и южное, выпирали отдельными корпусами, северное срослось со шпилем, а западное радовало распахнутой дверью.
- Отведи лошадей, - сказал Седрик.
- Но…
- Ты мой оруженосец. Помнишь? – жестко бросил старший брат. – Здесь не будут рады двум беднякам. Так что я барон Эверг, ты мой оруженосец.
- Ладно, - смирился Гвейн.
Братья спешились. Младший взял под уздцы лошадей и направился к постройке, похожей на конюшню. Седрик зашагал к двери, на ходу цепко осматривая окна верхних этажей.
- День добрый, господин, - в проеме возник слуга в лиловой ливрее.
Седрик вздрогнул, разглядев бледное болезненное лицо с огромными черными глазами.
- Прошу за мной, - слуга сделал вид, что ничего не заметил, а гостей здесь встречают каждый день.
Гостиная замка оказалась очень большой. Седрик с трудом держал на лице маску спокойствия, проходя мимо чудных картин и ковров, шитых золотой ниткой. Парень понимал, что рыцарь, а уже тем более барон должен был раньше бывать в подобных местах.
- Госпожа ожидает вас в Алом зале, - сообщил слуга и открыл дверь.
Гвейн наткнулся в конюшне на маленького мальчугана. Бледного, как поганка. Конопушки на лице смотрелись особенно дико. Сам мальчуган испугано взирал на неожиданно появившегося незнакомца с двумя лошадьми из дальнего угла, заваленного соломой.
- Привет, - Гвейн привязал Тихоню к стойлу и помахал бледному рукой. – Ты тут за главного?
- А ты кто? – голос мальчугана звучал глухо, словно из бочки.
- Мы с бра… с моим господином, бароном Эвергом путешествуем к Скразе. Случайно наткнулись на ваш замок, - говоря, Гвейн привязал и Удалого.
- Вы у нас остановитесь?
- Не знаю. Вообще-то мы торопимся. В Скразе турнир будет рыцарский. Слышал?
Мальчуган в ответ лишь хлопнул огромными глазищами.
- Не слышал? – искренне удивился Гвейн. – Хотя если вы из этого захолустья не вылезаете… Так вот. Мы торопимся и, думаю, останемся у вас не больше, чем нужно, чтобы разузнать дорогу.
- Значит, останетесь, - неожиданно подытожил мальчуган.
- Говорю тебе, нет, - запротестовал Гвейн.
- Ты просто еще не знаешь госпожу, - усмехнулся парнишка.
Гвейн на это лишь пожал плечами. Он не мог не отметить, что в конюшне хоть и чисто, но как-то пустынно и заброшенно. Словно многие годы постройкой вовсе не пользовались. А уж запах стоял, будто в склепе. Затхлый и сухой.
- Тебя как зовут? – спросил Гвейн напоследок, направляясь к широким створкам ворот.
- Гонза, - помолчав немного, ответил паренек.
Гвейн за свою короткую жизнь повидал множество людей и научился разбираться в мимике и жестах, стал угадывать эмоции по малейшим признакам. Сейчас ему показалось, что в глазах мальчонки блеснул огонек надежды.
Покои, предложенные гостям, братьям понравились. Три огромных светлых комнаты в восточном крыле. Ковры на стенах и на полу, резной стол и четыре глубоких, мягких кресла.
- Красота, - протянул Гвейн.
- Угу, - согласился брат.
- Как тебе владелица этого добра?
Седрик долго молчал прежде, чем ответить:
- Странная. Красавица, но какая-то холодная. Сказала, что ждала меня. Представь, МЕНЯ. За ужином обещала рассказать о своей жизни.
- Так мы тут задержимся?
- Не более чем надо. Хозяйка замка, ее, кстати, зовут Фежени, очень настаивала на том, чтобы я… то есть мы остались.
- Угу, понятно, - вздохнул Гвейн. – Прощай, турнир.
Седрик кисло улыбнулся, но спорить не стал.
Ночью, когда за окном загорелись звезды, а серп луны уныло повис над верхушками деревьев, Гвейн задумчиво смотрел в потолок, пытаясь понять, что происходит с братом. В последнее время они стали слишком часто ругаться, находя для этого любой повод. Взаимопонимание иссякло, отчего жизнь осложнилась. Ведь как обманывать людей, если нет слаженности в работе. Хотя последнее Гвейна волновало меньше всего. Он искренно надеялся, что в скором времени, удастся найти подходящее душе дело.
Не дождавшись брата, Гвейн улегся спать.
Что-то назойливо лезло в прикрытые глаза, а уши уловили чавкающий звук. Гвейн приподнял левое веко. Так и есть. Седрик сидел за столом и уплетал что-то за обе щеки.
- Как спалось? – спросил он, заметив, что брат проснулся.
- Отлично. Где ты вчера так долго был?
- Ужин затянулся, - Седрик отвел взгляд в сторону. – Приятная оказалась женщина, хотя и холодная, как рыба.
- Что? Ты… ты… - Гвейн аж подскочил на месте.
- А что мне оставалось делать? Она сама на меня набросилась, - скуксился Седрик.
- Ты понимаешь, что ты наделал? Теперь неприятностей не оберемся, - Гвейн принялся лихорадочно одеваться. – Сматываться надо.
- Да погоди ты, дурень, - Седрик схватил брата за рукав. – Все не так-то просто.
- Что? Еще хуже?
- Да нет. Ты садись. Поешь, а я все расскажу.
Гвейн угрюмо покосился на брата, но от еды не отказался.
- Хозяйка замка, тебе ничего не говорит ее имя? – спросил Седрик.
- Нет. Только то, что папаша здорово повеселился, нарекая дитя, - усмехнулся Гвейн, усаживаясь за стол.
Две тарелки с супом были уже пусты, и он набросился на копченых перепелов.
- Помнишь, лет пять назад была странная история, о некоем бароне Туртаре?
- Это, когда неизвестно как пропал целый замок со всеми обитателями?
- Ага, так вот, оказывается Фежени дочка барона Туртаре. Отцу угораздило попасть в должники к одному чародею. Когда тот пришел за расплатой, Туртар отказался от уплаты, потому что колдун требовал жизнь дочери. Ясен пень, что чародей разозлился и наложил проклятье на замок и его обитателей. Самого барона утащили демоны, а замок закинуло в эти дебри. Теперь Фежени прозябает здесь в ожидании, когда спадет проклятье.
- И когда же оно спадет? – по лицу Гвейна не было видно, что рассказ брата произвел на него хоть какое-то впечатление.
- В подвале замка находится какая-то зверюга. Ее надо победить, и тогда все вернется на свои места, - заверил Седрик. – Представь себе, Фежени готова выйти замуж за своего спасителя, кем бы он ни являлся.
- А тебе захотелось стать настоящим бароном?
- Конечно. Можно было забросить эту кочевую жизнь. И наслаждаться уделом дворянина.
- А не кажется тебе, что зверюга иного мнения на этот счет?
- Ну, так мы это поправим, - Седрик залихватски подмигнул.
- Надеюсь, ты еще не сказал да?
- Нет, сказал, что надо подумать, хотя это не имеет значения.
- Вот как? – Гвейн принялся куском хлеба выскребать остатки жира с подливкой с тарелки. – И в чем подвох?
- Проклятье действует на всех, кто въезжает в замковый двор.
Гвейн поперхнулся и закашлялся.
- Угу, ты правильно меня понял. Мы уже попали. Теперь остается либо победить зверюгу и стать бароном. Или прозябать тут вечность.
Полуистертые ступени вели все глубже и глубже. Воздух наполнялся прохладой погреба. С мраком безуспешно боролись редкие факелы. Многозначительно молчавший слуга, Рарон, шествовал впереди. Братья следовали за ним, хмуро осматривая влажные стены.
Фежени любезно разрешила полюбоваться чудовищем, сердцем проклятья. Сама баронесса не спешила присоединиться к братьям, объяснив это обычной боязнью. Лестница, ведущая в подвал, казалась бесконечной.
- Прошу вас, - слуга отпер высокую дверь, обитую полосами стали.
Помещение было довольно просторным, а в неверном свете и вовсе казалось огромным. Железные зубы частой решетки спускались сверху и вгрызались в камень пола. В дальнем углу виднелось что-то темное. Какая-то масса. Какая-то совсем неприятная масса.
- Мда, - протянул Гвейн.
В зверюге было не меньше пяти метров в длину и двух в высоту. Толком ее было не разглядеть, но даже силуэта вполне хватало, чтобы понять, что силой тварь не обделена.
- А чем она питается? – поинтересовался Седрик.
- Ей не нужна пища. Магия чародея навечно привязала ее к замку, - слуга выглянул из-за плеча старшего брата. – Если открыть решетку, зверь никуда не денется.
- А зачем тогда вы держите его взаперти? – не удержался Гвейн.
- Открыть? – предложил Рарон.
- Нет-нет. Не стоит, - запротестовал Седрик.
- Именно из-за страха. Сначала он любого сковывает. Решетки дают мнимую уверенность в защите, - слуга был само спокойствие. – Оттого вам дается трое суток, чтобы привыкнуть.
- Стоп, что значит трое суток? – Гвейн тут же забыл про чудовище.
- Вы верно плохой слуга, - едко заметил Рарон. – Вопросы задает господин.
Гвейн разозлился и хотел вмазать хорошенько лиловому хлыщу, но Седрик сжал плечо брата.
- У меня есть три дня, чтобы убить зверя, иначе мы станем частью замка, - пояснил он.
- Прекрасно! – выкрикнул Гвейн и быстрым шагом стал подниматься по лестнице обратно.
Солнце успело добраться до зенита. Деревья качали набирающими листьями ветвями. Белки шуршали в верхушках, пугая птиц. Седрик все это наблюдал из окна башни. Гвейн куда-то запропастился. Дуется теперь. И демоны с ним. Главное теперь придумать, как убить зверюгу. На свои бойцовские таланты Седрику рассчитывать не приходилось. Фехтовал он не очень, хотя искусство в бою с подобными монстрами не требовалось. Скорее сила и ловкость. Удачно приложится мечом и дело сделано. Вот только надеяться на удачу, по крайней мере, глупо.
Окно выходило во внутренний двор, поэтому Седрик сразу заметил брата, выводившего свою Тихоню под уздцы из конюшни. За ним следом выскользнул бледный мальчуган. Постоял немного, что-то говоря в спину Гвейну, тот отмахнулся и вспрыгнул в седло.
Смыться собрался. Седрику очень хотелось спуститься и намылить братцу шею, но гордость не позволяла. Да и было интересно, что из этого у него выйдет.
А не вышло ничего. Гвейн спокойно проехал створки и тут же снова оказался во дворе. Он оторопело озирался по сторонам. Затем снова повернул Тихоню к створкам. После десятка неудачных попыток он спрыгнул на землю, кинул уздечку мальчишке и, сгорбившись, удалился со двора.
Значит, из замка действительно не выбраться. Не то, чтобы Седрик не верил баронессе, но проверка не помешала.
Гвейн был зол и на брата и на себя. Уехать не удалось. Замок держал покрепче отцовской руки. Да еще этот мальчишка, будь он не ладен. Заладил одно и тоже. Останьтесь дяденька, останьтесь. Куда ж тут денешься? Если не убить зверюгу, навек здесь застрянешь. А как убить? Особенно, если в жизни и хорька не завалил? Парнишка, правда, нес какую-то чушь. Мол, не каждое чудовище страшно лицом и телом. К чему это? Поднять дух? Ха. Гвейн пнул ничем неповинный стул.
Может и правда стоит повнимательнее присмотреть к чудовищу? Может, зверюга неповоротлива или слишком уязвима? Все равно делать-то нечего.
Гвейн плохо помнил маршрут, но все-таки нашел дорогу к двери, ведущей в подвал. На этот раз он прихватил с собой факел, намериваясь хорошенько рассмотреть чудовище.
Решетка оставалась на месте. Гвейн осторожно приблизился к ней и повыше поднял факел. Желтый свет вычертил неровный круг. Темная туша в дальнем углу зашевелилась, наводя на парня страх. Он уж было хотел сбежать, как неожиданно тварь оказалась возле самой решетки.
Толстые кривые зубы, торчащие из приличной пасти, темно-бурая чешуя, плоская морда с маленькими рожками и глаза. Гвейн готов был поклясться, что глаза не могут принадлежать безмозглой твари, жаждущей крови. В них читался разум и какая-то нечеловеческая тоска.
Какое-то время человек и существо глядели друг на друга. Гвейн боялся пошевелиться. Внезапно пламя факела заплясало от легкого сквозняка, и парень ощутил за спиной чье-то присутствие. Существо, жалобно ворча, тут же уползло в дальний угол.
- Не стоит здесь блуждать одному, - голос Рарона пробрал до дрожи. – Мало ли что может случиться.
Гвейн бросил последний взгляд на забившееся в угол существо и, упрямо игнорируя слугу, прошел наверх. Что-то тут было не так. Гвейн нутром это чувствовал. Надо…
Кто-то дернул его за рукав. Парень остановился и обернулся. Гонза. Мальчонка испуганно глазел по сторонам, но упорно тянул Гвейна.
- Чего тебе? – рассержено буркнул тот.
Гонза молча потянул за собой. Гвейн вздохнул и сдался. Спорить с ребенком и срывать на нем зло не хотелось. Гонза провел парня длинным коридором на третий этаж восточного крыла. Ветхий потолок давно не ремонтировался и местами просел. Здесь явно давно никто не бывал.
- И что? – Гвейн смотрел по сторонам.
Гонза указал на стену. Портретная галерея. Видимо все поколения Туртаре.
- И что? – снова повторил Гвейн. Он решительно не понимал, зачем нужно было тащиться сюда.
Мальчишка поморщился, схватил парня за руку и чуть ли носом не ткнул в картину. На ней была изображена молодая женщина. Светловолосая, высокая, с надменным, холодным лицом. Она напоминала Гвейну рыбу. Правда, очень даже привлекательную рыбу.
- Кто это? – спросил он.
Гонза лишь выразительно вздохнул, покачал головой и указал на подпись внизу под портретом. Читать Гвейн не умел, но цифры знал. Помимо надписи, видимо имени, стояла еще и дата. 1625. Гвейн решил, что это скорее всего год рождения. Триста лет назад. А вот даты смерти отчего-то не было. Гонза выразительно сверлил глазами то портрет, то задумчивую физиономию Гвейна.
- Отстань, - уныло отмахнулся тот. – Ничего я не понял.
Мальчонка лишь вздохнул.
Вечер приближался мучительно быстро. Второй день в замке подходил к концу. А выхода все не было. Седрик так и не нашел брата. Где он шлялся? Всё тяжелее становилось на душе. С одной стороны был отличный повод доказать, что он не просто так рядился рыцарем, а действительно чего-то стоит. С другой Седрик прекрасно понимал, что мало ему не покажется. А выбор между и жизнью и заточением, тоже выбор. Хотя и то и другое – вещи жутко неприятные.
- Господин, баронесса ожидает вас на ужин, - Рарон, словно призрак, выплыл из-за распахнутой створки двери.
- Хорошо, я сейчас спущусь, - кивнул Седрик.
Столовая находилась на первом этаже в западном крыле. Дорогу туда «рыцарь» запомнил хорошо. Фежени уже действительно его ожидала.
Ослепительно прекрасная и столь же холодная.
- А вы не торопились, - голос у нее был низкий, обволакивающий. Туманил разум. – Я уже совсем заждалась. Фазан остыл, а бокал успел опустеть наполовину.
- Его можно наполнить снова, - Седрик натянуто улыбнулся, отчего ему было совсем не весело.
Рарон быстренько усадил «рыцаря» за стол. На блюдах возлежали всевозможные яства, а в центре покоился жареный фазан. Седрик успел за день изрядно проголодаться, и поэтому, бросив парочку пустых фраз, накинулся на еду.
- Вы обдумали мое предложение? – спросила баронесса.
- Не совсем, - уклонился от прямого ответа Седрик. – Но думаю, что выбора особого у меня нет.
- Значит, вы согласны? – Фежени была сама любезность.
Седрик не успел ответить. Дверь в обеденную залу распахнулась, и в проеме замер Гвейн. Вид у него был довольно взбалмошный. Увидев баронессу, он оторопел. Какие-то слова готовились уже сорваться с его губ, но так и замерзли.
- Ты чего? – Седрик от удивления даже забыл о превосходящем тоне.
- Я… Она… - Гвейн пялился на баронессу и хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.
- Здесь не место слугам, - рядом с ним вырос Рарон.
Он подхватил Гвейна под руку и мягко выдворил за дверь.
- Я вынужден вас оставить, - тут же поднялся Седрик.
- Вы еще успеете переговорить с братом, - остановила его Фежени.
- С кем?
- Братом. Не надо только играть, - на мгновение лицо баронессы скривилось в злобной гримасе. – Я прекрасно знаю кто вы, и мне все равно. Главное, чтобы вы сделали дело. И запомните, чтобы не говорил вам брат, пока чудовище живо, мы все в ловушке. И завтра последний день. Время есть только до полуночи.
Гвейн сидел у окна и смотрел в пустынный двор. Хотелось спать, но надо было дождаться брата. Поговорить было о чем. Гвейн был уверен, что если бы не жадность отца, пожалевшего три медяка на обучение грамоте, то сейчас можно было спокойно разобраться в том, что творится в странном замке. А так… Остается уповать лишь на догадки.
Седрик пришел уже за полночь. Измотанный и хмурый. Он плюхнулся на застеленную кровать, сцепив на затылке пальцы рук.
- Ей триста лет, - протянул Гвейн из своего угла.
- Что?
- Ей триста лет, - повторил Гвейн. – Мальчишка показал мне портреты. Она там тоже была.
- И что?
- А то, что родилась она в 1625 году. Нормальные люди столько не живут, - взорвался Гвейн. – Тут что-то не так. Она ведьма, или что-то еще хуже.
- Даже если так, нам отсюда не выбраться, пока живо чудовище, - вяло отозвался Седрик. – Можешь говорить, что угодно, но ничего это не изменит. Завтра последний день. Мне надо выспаться. Так что будь добр – заткнись.
Утро наступило мучительно быстро. Гвейн обнаружил, что брата на месте уже нет. Зато на столе снова был завтрак.
Наскоро поев, Гвейн решил опять спуститься в подвал. Чудовище показалось ему совсем не опасным. Более того, рядом с ним было спокойно. Можно посидеть-подумать. Главное чтобы проклятый Рарон не попался по дороге.
Гвейну повезло, он никого не встретил. В подвале все было по-прежнему. Решетка, полумрак и черное пятно в углу.
- Что с тобой не так? – неожиданно для самого себя спросил Гвейн.
Из темноты тут же вынырнула плоская морда чудовища. Гвейн даже не отшатнулся. Зубастая тварь показалась ему гораздо милее баронессы Туртаре. Захотелось погладить чешую.
- Можешь смело, - мальчонка ходил так же бесшумно, как и Рарон.
- Что именно?
Гонза улыбнулся и погладил чудище по морде. Гвейн мог поклясться, что существо заурчало от удовольствия.
- Ты можешь мне объяснить, что тут происходит? – набычился Гвейн.
- Нет, - покачал головой Гонза. – Не могу. Запрещено. Ты уже догадался, но все никак не хочешь в это поверить. Чудовище должно умереть. И ты должен помочь брату. Только ты можешь его направить.
Опять и снова. Гвейн рассерженно фыркнул, как намокший кот. Загадки. Конечно, кое-что пришло ему в голову, но… А почему бы и нет?
- Ты знаешь, где мой брат? То есть, господин Эверг?
- Знаю, - улыбнулся уголками губ Гонза. – Готовится к бою. После обеда собирается совершить подвиг.
Гвейн задумчиво потер висок. Как быть? Что же сделать, чтобы брат прислушался?
- А что если…
- Ты все сделаешь правильно, - Гонза погладил еще раз существо и ушел.
Седрик присел, снова встал, потянулся влево, вправо, подпрыгнул. Вроде все нормально. Тело слушалось исправно. Меч заточен давно, еще месяц назад, и с тех пор ни разу не использовался. Клинок не слишком тяжел, значит, работать им можно будет быстро. Главное сразу ослепить чудище, а уж потом попытаться добраться горла.
Солнце едва перевалило через середину небосклона, ознаменовывая вторую половину дня. Тянуть с боем Седрик не стал. К вечеру снизится видимость, а чудище, просидевшее в темном подвале, наверняка будет чувствовать себя плохо на ярком свету.
- Господин? – Рарон как всегда появился неожиданно. Седрик едва не рубанул его мечом. – Госпожа баронесса желает знать ваше решение.
- Передайте госпоже, что я готов. И жду противника в течение ближайшего часа.
Рарон поклонился и неторопливо удалился.
Гвейн обнаружил, что он заперт в комнате. Дверь не поддавалась ни уговорам, ни ударам. Ручка даже не двигалась. Значит, хотят не дать помочь брату. Гвейн взвыл и пнул подвернувшийся стул. Есть еще окно. Парень ловко взобрался на подоконник. Цветные витражи выглядели хрупкими, но третий этаж несколько остужал пыл. Через стекло Гвейн рассмотрел марширующего взад-вперед брата и попытался до него докричаться.
Седрику показалось, что он слышит чей-то голос. Как-то туманно из далека. Словно какие-то выкрики. Седрик покрутил головой, но никого не заметил. Хотел, уж было, пойти поискать по двору непонятный источник звуков, но тут самые дальние ворота распахнулись, отвлекая его внимание.
Гвейн увидел, как тварь, томившаяся в подвале, выползала во двор. Рядом с ней чинно шествовал Рарон. Гонза шел в хвосте. А баронессы нигде не было видно.
- Проклятье! – прорычал Гвейн.
Оставалось лишь рискнуть.
Седрику стало не по себе. Громадина, двигавшаяся на него, выглядела очень устрашающе. В полтора раза выше человека, втрое шире, сзади длиннющий хвост с шипами, вытянутая зубастая пасть. В темноте подвала тварь выглядела менее грозной. На свету же, зверь распрямлялся, вытягивался и наливался силой. Седрик крепко задумался, не зная, как можно добраться до глазниц твари.
- Славный рыцарь, готов ли ты к бою? – Фежени появилась за спиной Седрика.
- Да… - тот едва расслышал свой голос. – Готов.
- Так убей тварь и освободи нас.
Седрик рубанул перед собой воздух и нехотя направился к чудищу. Рарон отступил в сторону, показывая, что бой действительно начался. Монстр крутил головой, смотрел на приближающегося человека с некоей грустью.
- Ну, тварь, подходи, - накручивал себя Седрик.
Меч казался жалкой тростинкой. «Рыцарь» посмотрел на небо, словно прося защиты. Возможно, последний день в жизни. Возможно…
Звук бьющегося стекла заставил Седрика обернуться. На земле катались два тела, вцепившись друг в друга. Седрик сначала не понял в чем дело, пока не разглядел брата. Гвейн с окровавленным лицом пытался задушить баронессу. Рарон бросился на помощь хозяйке, однако Седрик преградил ему путь.
- Уйди, глупец, - прохрипел слуга.
- Или что?
Выпада Рарона Седрик так и не заметил, однако в грудь словно ударила наковальня. Дыхание сбилось, а в глазах потемнело. Седрик вяло отмахнулся мечом и упал на колени. Может, тут ему и пришел бы конец, но Рарон бросился к хозяйке. Гвейну удалось взгромоздиться на шипевшую змеей баронессу. Седрик собрался с силами, поднялся и побежал вслед за слугой. Рарон вцепился в Гвейна, пытаясь оторвать его от Фежени. Два коротких удара в лицо помогли ему справиться с этой задачей. Парень обмяк и начал заваливаться набок. Седрик же с размаху вогнал меч между лопаток Рарону, провернул его и, как заправский мастер клинка, выдернул оружие на развороте.
Крови почти не было. Страшная рана разворотила грудь слуге. Тот скорчился и затих возле ног баронессы.
- Ты все испортил, дурак! – Фежени была в ярости. – Ты и твой братец. – Тут она пнула лежащего без сознания Гвейна. – Гнить тебе здесь вечно.
Баронесса направила на «рыцаря» указательный палец и заговорила на неизвестном языке. Седрик не стал дожидаться окончания длинной тирады, а без угрызений совести снес одним ударом ей голову.
Отчаянно болела голова. Гвейн застонал и приподнялся на локтях. Веки никак не хотели разлипаться. Наконец он справился с ними и вяло осмотрелся. Опять проклятые покои замка Туртаре.
- За что? – прохрипел он, горло нещадно саднило.
- Все нормально, - брат возник в поле зрения Гвейна.
Выглядел он донельзя довольным.
- Убил? – угрюмо спросил Гвейн.
- Убил, - кивнул Седрик, улыбаясь.
- Сволочь ты, - вздохнул младший брат. – Зачем? Зачем убил? Надо было баронессу клятую убивать.
- Ее и убил. Ты успокойся. Пообедаешь, и в путь отправимся, - усмехнулся Седрик.
- Как?
- Так.
- Да ты не волнуйся, хороший, - новый голос, на этот раз женский, раздался над самым ухом.
- А это кто? – Гвейн резко развернулся, наткнулся на милое личико и тут же покраснел.
- Отдыхай, - прошептало нежное существо и улыбнулось.
Я была счастлива. Солнце грело уже по-летнему, птицы пели в верхушках деревьев, а рядом ехали спасшие меня братья. Младший до сих пор выглядел не важно. Бледный, нахохлившийся и как-то грустный. Старший же наоборот просто светился.
- Никто не хочет мне ничего объяснить? – спросил Гвейн.
- А что именно? Все закончилось и ладно, - выдохнул Седрик.
Может братья и поцапались бы снова, но я решила вмешаться:
- Меня зовут Лорна. Я была пленницей у баронессы. Думаю, стоит сначала рассказать ее историю. В молодости, то есть около трехсот лет тому назад, она была настоящей красавицей. Многие дворяне добивались ее сердца, но баронесса оставалась равнодушной к знакам внимания. В тайне от всех она была влюблена в начальника личной охраны отца. Воин отвечал ей взаимностью. Они готовились открыть свою тайну барону Туртаре, но случилась война. Возлюбленный вместе с отцом отправился в войска короля. К зиме сражения прекратились, подписался мирный договор, но барон вернулся один. Фежени долго оплакивала любимого, а потом решила его вернуть. Сделать это можно было только одним способом. Магия. Баронесса связалась с темными силами. Долго искала нужное заклинание. А когда все было готово, что-то пошло у нее не так. Вместо возлюбленного, Фежени получила пустой замок и проклятье. Несколько лет заняло у нее расшифровка своего провала. Оказалось, что она обрела бессмертие, но заперта в замке, словно в клетке. Единственный выход, накопить силы для прорыва. Но так как замок опустел, за исключением одного слуги и мальчишки-конюха, баронессе пришлось прибегнуть к хитрости. Заезжих гостей она ставила перед выбором: или вечное заточение или убийство некоего чудовища.
- А откуда взялось чудовище? И куда оно делось? – встрял Гвейн.
- А не было никакого монстра. Просто баронесса накладывала нехитрую иллюзию на человека. Первой приманкой стал Рарон, а потом его сменил рыцарь, струсивший биться с «ужасным чудищем». При насильственной смерти баронесса получала необходимую ей силу. Причем именно в том случае, если жертва и убийца были не знакомы. Убивать самой ей запрещало проклятье. Рарону и Гонзе нет, но только ничего это не давало, так как они сами были частью проклятья. Так продолжалось довольно долго. Одни пленники сменялись другими. Но пару лет назад заезжий граф отказался биться с чудовищем, заявив, что не может поднять руку на безвинную тварь. Оказалось, что у него были способности к магии. Рарон убил графа, а последний пленник неожиданно умер от какой-то болезни. Фежени оказалась в безвыходном положении. И тут меня родители отправили на обучение в Скразу. Стоит ли говорить, что путь я решила срезать через лес. Так я и попала к Фежени.
- А куда делся Гонза? – у Гвейна кругом шла голова от услышанного.
- Умер, - мне было грустно, мальчишка был единственным моим другом. – Проклятье пало со смертью баронессы. А триста лет для человека – это слишком много.
Гвейн вроде повеселел. Он изредка бросал на меня застенчивые взгляды. Ясно было, что я ему понравилась. Он мне тоже казался симпатичным. Седрик бодро скакал впереди. Мне досталась Тихоня младшего брата. Сам же Гвейн шел рядом пешком. Он определенно мне нравился, но сейчас я не могла ни о чем думать, кроме дома. Скоро я вернусь. Совсем скоро.
Хорошо, что сказки заканчиваются. Больше не хочу быть частью их.