Особо брезгливых прошу не читать…
На днях моя землячка прислали небольшое видео, где показан консилиум у больной. Врачи лапочат не по- нашему, и я даже не понял, что дальше будет смешного, потому что она предупредила меня, что чуть не упала со стула от смеха.
Представьте себе картину. Камера показывает даму, которая находится на процедурном столе в коленно-локтевом положении, если говорить официально, лицом к камере. Пятая точка у дамы оголена, но её не видно. Доктор надевает перчатки и что-то говорит пациентке. Заходят три мужика в белых халатах, за руку здороваются с пациенткой и становятся у её пятой точки. Конечно, мне хочется написать у ж…, но я же врач, а не профессиональный юморист. Все доктора надевают резиновые перчатки, и один начинает вводить палец в задний проход. Мало знающий топографическую анатомию человек может подумать, что палец вводится не туда, ведь у женщин есть рядышком еще одно отверстие, но я не ошибся, как показали дальнейшие события.
Дама реагирует на введение всякими непонятными мне репликами, за исключением двух, произнесенных одно за другим – stop! Stop!! И в этот момент из заднего прохода дамы ударила струя жидкого содержимого кишечника, которая окотили и врачей, и стены процедурного кабинета, и пол, на котором при попытке уйти подальше растянулись все доктора, и даже зашедшая в кабинет медсестра. Признаться, я тоже смеялся до слез.
Я постарался максимально достоверно и в тоже время вполне цивилизованно описать увиденное на видео. Не знаю, видимо, это постановочная сцена, уж больно мощная струя вырвалась из заднего прохода, но все равно было смешно. Но вот случай, который я хочу описать ниже, реальный, никакой поставки сценки там и не пахло. Итак, читайте…
После четвертого курса у студентов медицинского института есть врачебная практика, когда все разъезжаются по медицинским учреждениям и там изображают из себя врачей под присмотром местных докторов. Делать надо все как положено – обход палат в стационаре, запись в дневниках историй болезни, в поликлиниках сидеть вместе с доктором на приеме, мерить давление, слушать легкие и сердце, пальпировать живот, т.е. делать все, что делают врачи на первичном приеме.
Практика у нас была по трем дисциплинам – терапия, хирургия и акушерство с гинекологией. Каждой дисциплине уделялось полмесяца, т.е. вся практика была полтора месяца. Я попал по распределению в город Николаевск-на-Амуре. Город по меркам Дальнего Востока не маленький, больше 30 тысяч жителей, со своей славной историей. К тому времени ему было чуть больше ста лет, и в конце 19-го века он был даже столицей Дальнего Востока. Мы приехали на практику человек 9-10, нас разбили на три группы, куратор из института представил нас руководству городской больницы, врачам, и уехал в Хабаровск.
У меня жили родственники в Николаевске, у них я и остановился. Другие студенты, все девчонки, поселились в общежитии местного медицинского училища, которое в это летнее время пустовало. Началась практика. Сейчас я уже не помню точно, в какой последовательности были у меня терапия и хирургия, но что акушерство с гинекологией были первыми, помню отчетливо.
Лето для северян – пора долгожданных летних отпусков, поэтому и врачей в эти месяц было в образ, сокращались даже приемы врачей, оставшиеся иногда вели прием сразу на двух участках. Так получилось и в женской консультации, где у нас было несколько дней работы. Врач-гинеколог была опытной, ей уже не раз приходилось работать с практикантами, поэтому она использовала нас четверых весьма рационально. Показала нам, как правильно вести прием, что записывать в амбулаторную карту, разделила нас на два кабинета, и мы сами смотрели женщин, в то время как она вела прием в другом кабинете рядом. Потом она переходила в наш кабинет, сама осматривала женщин, в том числе делала влагалищное исследование. Делается оно при вставленных в женские половые пути специальных зеркалах. Именно с этим зеркалом и связана моя история.
Ввести рожавшей женщине гинекологическое зеркало не большая проблема, и мы, расспросив у женщины жалобы и все, что требуется, предлагали ей зайти за ширму, снять трусики и устроиться на гинекологическом кресле, раздвинув ноги и положить их на специальные подставки. Потом вводили зеркало во влагалище и просили подождать врача. Тот приходил, осматривал, давал рекомендации пациентке или назначал лечение. В это время в соседнем кабинете другие практиканты проделывали тоже самое. Осмотр женщин шел без задержек, и это нравилось и самим женщинам, и руководству консультации.
И вот очередная женщина в нашем кабинете. Мы вдвоем расспросили её анамнез, жалобы, все подробно записали в амбулаторную карту, и предложили проследовать за ширму. Там была ставшая для нас привычной процедура введения в половые пути гинекологического зеркала. Два слова для читателей мужчин, женщины наверняка знают, что это такое. Представьте себе трубу, разрезанную пополам, которая скрепляется специальными приспособлениями в одном конце, и это же приспособление позволяет раздвигать две половинки другого конца. Напоминает бранши ножниц. Все это блестящее, никелированное, постоянно стерилизуется, чтобы не занести инфекцию от одной женщины другой.
Женщина лежит в нашем кабинете на гинекологическом кресле, готовая к осмотру врача, а тот по каким-то причинам задерживается. Готовая к осмотру – это значит, с раздвинутыми ногами и со вставленным во половые пути гинекологическими зеркалами. (До сих пор не знаю, в единственном или множественном числе называть этот инструмент. Он один, но зеркал-то – двое). В это время в кабинет зашел кто-то из руководства консультации, спросил, где врач, и стал нас расспрашивать, как проходит практика. Бросив беглый взгляд за ширму, и увидев женщину в таком положении, предложил ей сесть, как следует.
Дама средних лет, судя по внешности, не очень образованная и к тому же скромная, выполнила указание доктора, который спустя пару минут вышел из кабинета. В это время мы услышали какое-то металлическое звяканье за ширмой. Заглянули туда и увидели женщину, которая сидит на кресле, сомкнув ноги, и из срамной щели (извините, это не ругательство, а анатомический термин) свисают те самые приспособления от гинекологического зеркала, которые и стучат по металлическому сиденью кресла. Все зеркало (или зеркала) уместилось в её влагалище. Нас с моей напарницей разобрал такой смех, мы не могли остановиться, а женщина не понимала, над чем мы смеемся. И когда в кабинет вошла врач-гинеколог, с которой мы вели прием, увидела эту картину, и тоже не смогла сдержать смех.
Я, уже став опытным врачом, а потом администратором, всегда говорил приходившим на практику будущим врачам старших курсов, интернам, что медицина эта такая специальность, которая сопровождает человека еще до того, как он появился на свет (акушеры-гинекологи), всю его жизнь, и после его смерти (прозекторы патолого-анатомических отделений или судебные медики), причем знаем все о живущем человеке (кровь, мочу, кал и т.п.). Так что в медицине каждый может найти свое место в зависимости от способностей или пристрастий. Я тоже пришел в медицину совершенно случайно, не мечтая стать и не задумываясь о своей специальности. Но, как показала моя дальнейшая жизнь, не ошибся в выборе её, став врачом-рентгенологом, причем это было в те времена, когда до 80% диагнозов больным ставили именно-рентгенологи. Тогда не было ни эндоскопии, ни ультразвуковых аппаратов, и цена нашей ошибки была весьма высока, иногда даже жизнь больного.
А вообще в медицине чего только не бывает, даже на моей памяти есть такие смешные случаи, но не все они могут стать предметом для написания миниатюры.