... Рождественка не была бы полноценной Рождественкой, если бы в ней не завелся блаженный. Так он себя сам, во всяком случае, позиционировал.
Это уже второй. Первый был художник. Как расценить этого пока неизвестно, но блаженный 21 века выглядит так: тонкие черты лица то ли поэта, то ли моложавого ****уна почти под пятьдесят, волнистые седые волосы до плеч, хам, матершинник, готовый сразу понимательно дать задний ход и извиниться за все религии, если проявить чувство собственного достоинства и пригрозить ему по рылу.
Пьянчуга и курильщик, фантазёр и врун с дворянской родословной, коих не так давно сослали и почему то не расстреляли как других таких же. Конечно, пугает, потому что появляется неожиданно и ниоткуда, говорит, что с Вахитова и протягивает виноград в знак благодарности. Вахитова - это то местечко на Рождественке, где Заскребыш хотела бы жить.
Блаженный откуда то из под Алтая, но понятно, что прокатал полмира, умён невероятно, на человеческую энергетику чувствителен, знает биомеханику Мейерхольда и несколько иностранных языков, пишет хулиганские, дерзкие стихи, причем, лопает Амаретто и курит сигареты, которых в Нижнем Новгороде на прилавках не имеется. Одевается дорого, стильно и со вкусом, но припрется то весь в репьях, оттого, что проехался вниз по холмам, то с цепями, потому что шарахается по крышам, то с фингалом на лбу и под глазом. Станет тарабанить к вам на работу в пять утра, потом искать ручки у соседей в охране, заодно перебудив всех нафиг. Позвонит и скажет: «Когда мне придти? Сегодня? Завтра? В следующей жизни?» Если вы, перепуганная, ответите последнее и бросите трубку, то он вам оставит на пороге пустую бутылку из под того же Амаретто, пачку из под сигарет и упаковку из под пластыря.
Свинья. Вы дадите себе слово надавать ему пинков.
А все таки будете смеяться, вспоминая. «А ты не такая дура, как кажешься с первого взгляда». Дальше им был дан отличный совет.
Заскребыш поймала себя на мысли, что всю ночь почти что не спит, а по дурацки пытается оправдать человека в очередной раз попадая на удочку, размышляет и гонит чистую лабуду, что он, возможно, не наркоман, как решили другие, если таскает с собой Амаретто, , что преступно симпатичен, насколько опасен и насколько на самом деле артист или псих, и зачем и почему то будет особенно жаль, если он не появится на Рождественке снова, оттого, что имеет таки мозги и поопасается пинков. И когда Заскребыш взмолилась для чего именно перед ней выделывает свои экзерсисы, он ответил: «Ты не предашь» и только потом сообразила, что весь этот цирк он розыграл, чтобы поведать о другом человеке. Или о других.
Он выполнил работу и, похоже, больше уже никогда не придёт. Разве только в следующей.
Наброска о блаженном требует дополнения, но сейчас , после осмысление его «текстов» трудно. Потрясение - самое малое, что можно сказать. Теперь понятно, что явление существовало и существует. Приходит блаженный и рассказывает тебе твою жизнь. Показывает привязки. Много чего показывает. Ты крутишь ему у виска и смеёшься над шизой. А потом звонишь, просишь прощения, но телефон не отвечает. Ждёшь. Хочешь крикнуть: «Забирай все, что хочешь. Все барахло. Жизнь? Да бери. Я и так всю жизнь живу без любви. И это тоже будет ложь или ошибка. Но бояться тебя я не буду. Трястись от страха: опасно. Входи. Я налью тебе чаю. Живи потом сам, как хочешь, если пришёл за душой...» Ты почти в ярости. Хочешь пояснить, что да как. Не приходит. И не придёт. Как ты не приходишь, когда кто - то, раскаявшись, тоже тебя ждет. Его любовь тоже такая, как ты. Голая и опасная. Напоминал, ведь тебя за язык никто не тянул, сама говорила, что не предашь. Кричал, а ты отвечала: «Приходи в следущей жизни»...