1.
Над Россией поплыл малиновый звон. И поплыл, не соблюдая элементарных приличий. То есть, ни к празднику, ни к службе. Мало того, звонившим на колокольне всякий раз оказывался чёрт. Он не камуфлировался под человека. Обыкновенный бес с черной лоснящейся шерстью, хвостом и козьими рожками.
— Чего же он хочет? — скосился я на Рябова.
Великий сыщик мучительно чесал могучий затылок.
— Он вроде бы обещает россиянам счастье? — продолжал я допытывать детектива.
— И даёт?
— Да, если верить информационным агентствам. Жилплощадь, пожалуйста. Мужа или жену — нате! Деньги на разврат? Да, сколько угодно.
— Ловкач!
Сыщик достал серебряный саксофон и заиграл печальную бродвейскую мелодию. Таким обескураженным Рябова я еще не видел.
— Надо скрутить окаяшку! — не спрашивая разрешения сыщика, я стал натягивать походные пятнистые штаны.
— Так-то оно так, — усмехнулся на мою поспешность Рябов. — А вы хоть разок сталкивались лицом к лицу с сатаной?
— Вот и столкнемся! — мужественно выпятил я подбородок.
— Неплохую смену я себе вырастил! — внезапно посерьезнел Рябов. — Однако помните, хвостатую бестию на испуг не возьмешь.
2.
Меж тем, под малиновый перезвон сатаны Россия безумствовала. Образовывались и распадались шведские семьи. Тучнели и лопались могущественные банки. Влиятельные политические партии плодились, как мошкара летом. И самое пугающее, все были веселы, бодры, оптимистичны.
Окаяшку мы отыскали в Великом Новгороде. Он устроился на полставки гидом и водил экскурсии по Кремлю.
— Слева вы можете видеть Софийский храм, — приятным баритоном витийствовал чёрт. — На заглавном кресте находится золотой голубь. По преданию, он окаменел, наблюдая бесчинства Иоанна Грозного.
Из-под спортивной шапочки экскурсовода недвусмысленно выбивались рожки. Бежевый плащ с искрой топорщился гнутым хвостом. По необъяснимой причине, никого из туристов-ротозеев это не смущало.
— Скрутим его тут же! — с металлом в голосе шепнул я Рябову. — У меня за пазухой прочнейший нейлоновый мешок.
— Петя, не гоношитесь… — сыщик обжог меня взором. — Давайте спокойно наблюдать за мобильным объектом.
— А какие бесчинства Грозный творил здесь? — писклявым голосом спросила толстуха в оренбургском платке.
— О, это история отдельная и преудивительная! — нечистый крайне обрадовался вопросу. — Пройдемте на пешеходный мост через Волхов. Я вам всё покажу.
Жизнеутверждающе цокая каблуками, туристы проследовали на мост. По Волхову плыли рыжие льдины. А чуть дальше, за плёсом разливался легендарный Ильмень.
Бестия ткнул пальцем вниз:
— Сюда Грозный охальников и швырял. Строптивых голубчиков. А непокорными оказались все.
— До берега можно доплыть, — плюнул в реку старик с золотым зубом. — Делов-то…
— Заблуждение! — радостно оскалился чёрт. — Внизу на яликах курсировали опричники. Она одаривали пловцов топориками. Прям по башочке. Вода была бурой от крови. По легенде, с тех пор Волхов не замерзает.
3.
Чёрт снимал апартаменты в гостинице «Интурист». Мы с Рябовым поселились там же.
— Вы заметили, с какой симпатией люди смотрят на окаяшку? — сыщик вдел папиросу «Прима» в мундштук из слоновьего бивня. — Силой его не возьмешь. Только хитростью.
— А что, если нам вызвать его на соревнование? — поджав губы, предложил я. — Хитрость станет штукой технической.
— На соревнование? — терпкий дымок поплыл по комнате. — Разумно! Давайте, сначала установим с бестией визуально-вербальный контакт.
Мы подошли к чёрту в гостиничном баре. Нечистый рюмка за рюмкой хлестал брусничную настойку, похотливо глазея на длинноногую буфетчицу, был исключительно оживлен.
— Позвольте представиться, — щелкнул я каблуками своих штиблет, — акушер второго разряда, Петр Кусков.
Рябов лишь хмуро усмехнулся.
— Слышал о вашей парочке! — лучезарно осклабился хвостатый. — Чего хотите?
— Познакомиться… — сурово глянул я на чёрта.
Сатана тут же повернулся к бармену:
— Брусничной настойки моим новым друзьям!
Потом обжег нас чёрными очами:
— Очень рекомендую. Взбадривает, одаривает витаминами.
Мы с Рябовым выпили по рюмке. Лёгкая нега разлилась по телу.
— Зачем вы звоните в колокола? — внезапно огорошил чёрта детектив.
— Зачем поганите святые места? — поддержал я друга.
— Люди должны очнуться, — нахмурился чертяка. — Жизнь так коротка. Так трагична. Вы заметили, чем она заканчивается?
Наверное, чертяка подействовал на нас магически. Мы с сыщиком наклюкались до поросячьего визга. А когда я оказался в кровати, то мне показалось, что нахожусь на рыбацкой шхуне, тонущей в бушующем Ильмене.
4.
— Мы же не успели вызвать его на состязание, — утром я с брезгливой миной разжевывал аспирин.
— Я помню об этом… — Рябов пил из стакана сырую воду. — Но что мы можем ему предложить?
— Перепить нам его вряд ли удастся, — я озадачился.
— Тут нужно что-то другое…
Не успел сыщик продолжить, как в комнате поплыл, властно раскатился басовый колокольный звон. Мелодия его была странной, синкопированной, явно бесовской.
— Опять за своё! — изумился я.
— В Софийский храм! Немедля… — гортанно произнес Рябов.
Застегивая на ходу пятнистые штаны, я выскочил за детективом в коридор. Через пять минут мы уже неслись мимо памятника «Тысячелетия России».
— Кстати, Петя, — в проброс произнес Рябов, — знаете, какого царя на этом памятнике не хватает?
— Путина? — замер я с распахнутым ртом.
— Сами вы Путин! — сыщик заиграл желваками. — Монументу больше ста лет. Нет Иоанна Грозного.
— Обидчика новгородцев?
— Именно…
А вот и колокольня. Как паук в паутине, чёрт содрогался в колокольных верёвках. На морде нечистого играло блаженство. Войдя в раж, он поддел хвостом одну из дальних верёвок, изо всех сил дёрнул.
Более омерзительного малинового звона я не слышал. Я почувствовал желание совершить какое-нибудь безумство. Выпить из горла бутылку спирта, отметелить мента (или как там они теперь называются?), заорать благим матом.
Выбив дверь звонницы ударом ноги, мы лосями понеслись по крутой лестнице. Пахло мышами и голубиным помётом.
Выскочив на свет, под колоннаду колокольни, инспектор выверенным приёмом дзюдо сшиб чертилу.
Ан окаяшка вскочил.
Завязалась схватка!
Сатана схватил Рябова за жилистую шею, стал душить. Сыщик захрипел. Но я не волновался. Я помнил великую заповедь дзюдо: «Поддаться, чтобы победить!»
С Рябовым всё будет нормально.
5.
Битва продолжалась около часа.
От скуки я стал откровенно зевать и считать галок. Надоело! Я решительно встал, подошел к драчунам и сковал наручниками чёрту лапы.
— Спасибо, Петро, — Рябов вытер струйку крови у губ.
— Чего вам надо? — прохрипел сатана.
— В мешок его! — приказал сыщик.
Я выхватил из-за пазухи нейлоновый мешок. Головой сунул туда чертяку.
Закинул поклажу за плечи:
— Тяжелый, зараза! Хорошо, что я по утрам жонглирую пудовыми гирями.
— На мост его… Туда, где мы были. А потом — в Волхов!
— Постойте! Его можно показывать в цирке шапито. Ангажировать на Цветном бульваре. Брали бы приличные деньги.
— Чушь!
Когда мы оказались на вершине моста, Рябов приказал:
— Швыряйте!
И я метнул поганый мешок в ледяную воду.
Бурые льдины сомкнулись над глубокой воронкой.
Чёрта не стало…
— Кровь погубленных Грозным новгородцев искуплена, — сыщик заиграл желваками. — Теперь воды Волхова могут спокойно замерзнуть.
Я посмотрел на реку. Рыжие айсберги плыли по ней с шизоидным постоянством.
— Не застывает… — прохрипел я.
— Это всего лишь пожелание, милый Петя, — усмехнулся сыщик. — Законы физики не проймешь и сгинувшим чёртом.
Я сглотнул слюну и посмотрел на шныряющих над Софией галок.
Проходя мимо памятника «Тысячелетия России», детектив, как от удара током, вздрогнул, схватил меня за плечо:
— Глядите!
Я посмотрел на памятник, однако ничего особенного не заметил.
— Да вот же… — Рябов повернул мою голову чуть правее Петра Великого.
Батюшки-светы! Рядом с царем-плотником, подбоченясь и глумливо посмеиваясь в козью бородку, стоял царь-душегуб, Иоанн Грозный. Он смахивал на только что убиенного окаяшку.
— А вы говорили, — нахмурился я, — что на этом памятнике Грозного нет?
— Появился! — свистящим шепотом произнес Рябов.
— Вопреки законам физики?
— Как знать… Может, и благодаря оным.
Я пригляделся к лютому царю.
Ткань мантии его мускулисто топорщил бесовский хвост.
*** «Наша Канада» (Торонто), 2023, Хроника гениального сыщика («Анимедиа», Прага), 2014