Сашка Морозов и Сережка Теплов сидели за одной партой почти восемь лет. Все десять школьных лет они учились в одном классе, но подружились только в третьем. Интересным было то, что такие разные фамилии друзей соответствовали и их разным характерам. Сашка был холодным, расчетливым, всегда думал прежде, чем принимал решение. Действовал не импульсивно, как Сережка, а осознанно и раздумчиво. Морозов частенько останавливал своего товарища от опрометчивых поступков, ведь Теплов всегда кидался защищать слабого, обиженного. Сергей остро реагировал на любое проявление несправедливости и спешил отстаивать правду даже в ущерб своим интересам.
Много было интересных событий в жизни друзей, и они проводили большую часть времени вместе, пока не поступили в разные институты. Но и став студентами, бывшие одноклассники часто встречались, так как приобрели многих знакомых, а вот новых друзей так и не заимели.
Однажды Сергей и Александр случайно встретились на остановке автобуса, идущего к их улице. Сергей увидел товарища и обрадовался.
—Санька! Ты тоже из института?
Саша просто кивнул и поздоровался:
—Привет.
—Здорово.
У Морозова было такое расстроенное лицо, что Теплов невольно спросил:
—Что-нибудь случилось?
Александр неопределенно пожал плечами, явно не желая ничего говорить. Сергей не стал настаивать и повернул голову в сторону, откуда должен был приехать автобус.
—У меня родители расходятся, — вдруг сказал Александр бесцветным голосом.
Сергей растерялся от такого заявления и, не зная, что сказать, просто спросил:
—А сколько им?
—Отцу скоро пятьдесят будет. Маме на два года меньше.
—А чего это они?
Морозов неопределенно пожал плечами.
—Мои тоже иногда ругаются, но о разводе не говорят. Они же уже… немолодые, — негромко проговорил Сергей. — Они же старые! — вдруг сильно повысил он голос.
Александр скривился, как от зубной боли.
—Андрей то же самое говорит, но отец только сильнее злится.
Андрей был старшим братом Сашки и пользовался большим уважением и доверием Александра.
Сергей озадаченно молчал. Казалось, он хорошо знал семью Морозовых и понять, почему вдруг мать и отец Сашки и Андрея, которых Теплов называл дядей Женей и тетей Олей, вдруг стали ссориться до развода, никак не мог. Сережке всегда казалось, что родители – оба, вместе – это несокрушимая, неделимая основа семьи. Ну как, например, могут разойтись Сашка и Андрей, или он – Сергей со своей сестрой Люськой? Как они могут стать чужими друг для друга? А между родителями более прочное, что ли, более неделимое соединение, которое не разорвать, не перерезать.
Может Люська однажды сказать Сергею: «Уходи, у меня теперь будет новый брат»? Не может! Не может и не должна. Он теперь ее брат навсегда. От рождения. А как же тетя Оля или дядя Женя вдруг скажут друг другу: «Ты мне больше не нужна или не нужен»? Как?!
Мысли потоком понеслись в голове Сергея Теплова, и он молчал под их натиском, не зная, чем утешить друга. А Саньке и впрямь нужно было утешение. Он выглядел расстроенным, потерянным и, казалось, вот-вот расплачется, несмотря на свой взрослый вид.
—А в институте как дела? — спросил Сергей, чтобы что-то спросить.
—Нормально, — равнодушно ответил Сашка.
Подошел автобус. Люди стали медленно входить в его двери, и бывшие одноклассники сели на задние сиденья вместе. Сашка стал смотреть в окно, замкнувшись в своей беде. За годы знакомства Сергей хорошо изучил школьного товарища и по его поведению ясно видел, как Саньке тяжело.
—Может, еще все обойдется, — тихо сказал Сергей, словно говорил сам с собой.
—Приходи сегодня в семь ко мне. Сможешь? Пожалуйста, приходи вместе с мамой своей. Вместе с Анной Михайловной.
—С мамой? — сильно удивился Сергей.
Александр утвердительно кивнул, и в его взгляде читалась настоящая мольба.
У Сергея были дела, и прийти ему было сложно, плюс он не знал, согласится ли мама идти в гости, но отказываться Сергей не стал и утвердительно кивнул:
—Да, смогу. Я постараюсь… с мамой.
…Когда в семь-десять Тепловы Анна Михайловна и Сергей позвонили в дверь квартиры Морозовых, им открыла тетя Оля и не обрадовалась, а будто испугалась нежданного появления бывшего одноклассника сына, да еще и с мамой.
—Здравствуйте, тетя Оля, — поздоровался Сергей, стараясь выглядеть жизнерадостным.
Анна Михайловна тоже кивнула. Мамы Сергея и Александра были приятельницами и частенько разговаривали по телефону, когда сыновья вместе учились, но сейчас Ольга Алексеевна была какой-то растерянной, расстроенной и, видимо, именно из-за своего морального состояния не пригласила гостей пройти, а отстраненно поздоровалась:
—Здравствуйте. Я сейчас Сашу позову.
Уйдя в глубь коридора, Ольга Алексеевна позвала сына:
—Саш, к тебе Сережа с его мамой пришли.
Сашка тут же появился на пороге и решительно распахнул дверь квартиры.
—Заходите! — твердо пригласил он.
Сергей вошел и увидел старшего брата Александра Андрея Морозова, который сидел на диване в гостиной и будто чего-то или кого-то ждал. Такое впечатление возникло у Теплова, ведь Андрей не походил на беззаботного человека, отдыхающего в своей гостиной, а напоминал человека из очереди, например, в поликлинике, когда тот сидит с измученным лицом и не встает, и не уходит из-за какой-то известной ему необходимости. Следом вошла Анна Михайловна.
—Привет, — поздоровался Сергей с братом товарища.
Тот молча кивнул в ответ и, увидев мать Сергея, встал и поздоровался:
—Здравствуйте.
Тетя Оля выглядела растерянной и смотрела поочередно на своих сыновей, словно не зная, что ей делать. Сергей догадался, что он мешает чему-то общему для Морозовых, и что Александр пригласил его специально.
—Проходите, — пригласил Андрей, рукой показывая на кресла рядом с диваном.
Сергей пропустил вперед свою маму, а потом сам прошел в комнату и сел на одно из кресел после того, как во второе села Анна Михайловна. Сергей сделал вид, что ничего не замечает и ни о чем не догадывается. Ребята стали разговаривать о своих общих знакомых, вспоминать школу, учителей, втянув в разговор и родительниц. Ольга Алексеевна Морозова успокоилась, слушая разговоры об ей знакомых людях, и сильно вздрогнула, услышав звонок в дверь.
Андрей и Александр переглянулись, и оба посмотрели на мать. Ольга Алексеевна побледнела. Ее глаза увлажнились. Никто из Морозовых не смотрел на Тепловых, и Андрей пошел открывать дверь. Ольга Алексеевна приложила руку к сердцу и села на диван, опустив глаза в пол.
В коридоре раздавался шум, явно показывающий, что Андрей открыл дверь и впустил кого-то в квартиру. Помимо открывающегося замка, скрипа двери и шагов, ничего не было слышно. В коридоре были люди, которые не разговаривали между собой.
Первым в комнату вошел Андрей и сел на диван рядом с матерью. Следом вошел Евгений Павлович Морозов, молча прошел к столу, выдвинул стул и сел. За ним вошла молодая женщина, которая тоже молча села к столу. Все присутствующие знали, что Сергей и Анна Михайловна наблюдают за ними, но не смотрели в их сторону и старались вести себя сдержанно.
«Наверное, для этого нас и позвал Сашка», — подумал Теплов, продолжая сидеть в кресле и смотреть на присутствующих.
Сергей мельком глянул на мать и понял, что она тоже догадалась о причине, по которой Сашка их пригласил.
Первым нарушил молчание Евгений Павлович, и казалось, он сам решил начать говорить, но Сергей ясно увидел, как молодая женщина толкнула отца Сашки и Андрея коленом в ногу.
—Дела обстоят так, — начал говорить старший Морозов, — я тоже был членом семьи, который зарабатывал больше всех и вкладывал и в квартиру, и в загородный дом, и в машину. Теперь я создаю новую семью и хочу свою долю получить в пользование….
Морозов замолчал, но и все в комнате продолжали молчать и слушать, не глядя на Евгения Павловича. Сергей посмотрел на Ольгу Алексеевну, которая словно думала о своем, уставившись в одну точку на ковре.
Женщина опять толкнула коленом Евгения Павловича, и он опять заговорил:
—Мы с Юлией хотим пожениться после развода, и нам нужен стартовый капитал. Я уже не так молод…
—Хорошо хоть, что ты это понимаешь, — вдруг сказал Андрей, посмотрев на отца, прищурившись.
—Да, понимаю, — в упор поглядел на сына Евгений Павлович. — Когда вы повзрослеете, вы поймете меня. Оля, я не виноват, что ко мне пришла поздняя любовь. Как я мог жить с тобой, если полюбил другую? Это было бы нечестно по отношению к тебе. Понимаешь?
Ольга Алексеевна еще ниже опустила голову. Ей было очень тяжело, и она ничего не отвечала бывшему мужу. Александр своим поведением походил на мать. Ему было тоже обидно, больно, тяжело, и только Андрей, старший из сыновей, казался более спокойным. Он не мог себе позволить быть мягким и поддаться унынию, ведь он должен был поддерживать и мать, и брата. На Тепловых никто не обращал внимание, и тут Ольга Алексеевна словно через силу посмотрела в глаза отца своих детей и дрожащим голосом спросила:
—Что ты хочешь? Говори конкретней.
Евгений Павлович замялся, но, получив очередной толчок от Юлии, быстро заговорил:
—Я хочу долю своей недвижимости… Ну, нашей… У нас же хороший загородный дом, эта квартира, а мне досталась только машина.
—Обычно молодожены начинают жизнь с чистого листа, — с усмешкой проговорил Андрей и посмотрел в сторону Юлии.
Сергей тоже стал разглядывать молодую женщину, и она ему сильно не понравилась. Юлия молчала, но заставляла говорить дядю Женю, даже не стесняясь того, что ее толчки под столом кто-нибудь увидит. Лицо ее походило на застывшую маску, словно женщина не хотела показаться пристрастной, скрывая свои истинные чувства. Сергей не любил, когда женщины так сильно красились, как молодая зазноба Евгения Павловича, не любил он и слишком короткие юбки.
«Выглядит как проститутка», — подумал про себя Сергей и посмотрел на свою маму, по лицу которой ничего нельзя было прочесть.
—Бери все, что хочешь, — устало сказала Ольга Алексеевна.
Она выглядела, как человек, которого пытают, и хотела лишь одного: избавиться от пытки, уйти от рук палача.
—Тогда, может, подпишешь эти бумаги?
Юлия открыла объемную сумку, которую все время держала на коленях, и протянула стопку бумаг Евгению Павловичу. Тот взял листы и положил на журнальный столик возле Ольги Алексеевны.
Сергею стало не по себе. Он испытывал чувства, иногда приходившие во время просмотра фильмов, спектаклей, чтения книг, в которых кого-нибудь несправедливо обижали, угнетали, запугивали. Ему всегда становилось не по себе. Сильно не по себе! Хотелось заступиться за обижаемых, наказать злодеев. Обостренное чувство возмущения несправедливостью возникало у Теплова и в раннем детстве, и в студенческие годы. Его мама смеялась, когда рассказывала, как маленький Сережа с кулаками подбегал к телевизору и плевал на изображения злых героев. В книжках же он их зачеркивал или вырезал, не боясь испортить страницы.
Сейчас, сидя в гостиной Морозовых и наблюдая за Евгением Павловичем, Юлией и Ольгой Алексеевной, Сергей вновь начал испытывать резкое несогласие с происходящим. Ему казалось очевидным, что злая и корыстная Юлия, воспользовавшись похотью немолодого уже человека, пытается завладеть тем, что Морозовы наживали вместе долгие годы. Ему также казалось очевидным, что не какая-то там любовь заставила старшего Морозова посмотреть на противную Юлию, а хитрость и коварство этой бабенки разрушали семью, ломали людей, и Сергею вдруг захотелось плюнуть на Юлию, как когда-то он плевал на лису Алису и кота Базилио, обманывающих Буратино.
—Моя бабушка всегда говорила, что первая жена от Бога, а вторая от черта, — вдруг проговорил Сергей, глядя в упор на Юлию.
Все подняли головы и посмотрели на Сергея.
—А еще она говорила, что разлучница, которая рушит семью, это лягушка-царевна. Не царевна-лягушка, как в сказке, а наоборот. Страшная, злобная жаба, принявшая облик соблазнительницы, но внутри все равно страшная, жирная, скользкая, злобная жаба. Пройдет время, сбросит жаба с себя человечью кожу и человечье обличье и превратится в мерзкую уродину с бородавками, на которую и смотреть-то страшно.
Все Морозовы, словно загипнотизированные голосом Теплова, молчали и с ужасом смотрели на Юлию, словно с нее уже начала сползать человечья кожа.
—И не бывает преступной любви, — улыбнувшись сыну, сказала Анна Михайловна, — бывает только преступная страсть, коверкающая и калечащая душу. Кто не сумел бесовские козни от себя удалить, кто подвергся искушению и соблазнился, в пропасть, в ад упадет.
Юлия, поймав на себе взгляд Евгения Павловича, в котором читался страх, как и у его бывшей жены и сыновей, разозлилась. Она, словно проснувшись, передернула плечами, отгоняя от себя наваждение, и сказала раздраженно, обращаясь к Сергею:
—Чушь ты несешь! И бабка твоя – деревня немытая. Быдла необразованная.
Сказано это было с презрением, злостью, и действительно показывало до сих пор молчавшую Юлию в другом свете. В комнате повисло гнетущее молчание.
Сергей широко улыбнулся.
—Вот кожа немного и сползла, — сказал он, глядя уже на Евгения Павловича.
Юлия прикусила язык и нахмурилась.
—Вы извините меня, Евгений Павлович, — официально обратился к дяде Жене Сергей, — но, если бы вы видели, как меня дурачат, думаю, тоже бы вступились.
—Никто никого не дурачит, — сказал Евгений Павлович, скривившись. — Просто ты еще молод. Тебе этого не понять.
—А он вам сказал не свое мнение, а слова его бабушки, которую эта жаба, — Анна Михайловна кивнула в сторону Юлии, — обозвала немытой деревней. Хотя моя мама всю жизнь прожила в городе и имеет высшее образование. Она просто старая и мудрая. А то, что вы обмануты, всем и так понятно. Чтобы удовлетворить ту похоть, тот блуд, который в вас возникает на старости лет, некоторые идут к проституткам, а вы постеснялись и попали в еще худшие руки. Вы попали в руки проститутки, которая не удовлетворится единовременной платой. Ей загородный дом с машиной подавай!
—Между прочим, сам Женя живет в моей квартире, хотя заработал свою собственную! Почему все должно достаться его бывшей старой корове и наглым отпрыскам?! — прокричала Юля.
Из ее глаз «сыпались злобные искры», а Евгений Павлович вдруг погрустнел.
—Поймите! Я полюбил! Я почувствовал себя вновь молодым! — заговорил Евгений Павлович громко, словно убеждал сам себя.
—Помните, дядя Женя, как мы с вашим Сашкой в четвертом классе вместо уроков ходили в парк? Осень была теплой, как лето, и мы не хотели взрослеть. Мы хотели оставаться маленькими. То, что в четвертом классе была не одна учительница, а несколько, заставило нас подумать, что прогулы будут незаметны. Помните, как вы говорили с нами на скамейке возле моего дома? Вы сказали тогда, что каждый человек должен помнить о своем доме, о своей ответственности. Вы сказали, что мы уже не маленькие дети, и наше нежелание взрослеть вам понятно, но вы его не одобряете. Каждый человек должен понимать и свое предназначение, и свое место в жизни. И исполнять свои обязанности, не перекладывая их на других. Вы сказали…
—Женя! Да что ты его слушаешь! — попыталась Юлия заткнуть Сергея.
Но Евгений Павлович остановил ее голосом и взмахом руки:
—Подожди, Юля!
—Вы сказали, — продолжил Сергей, повысив голос, — что, когда состаритесь, будете нуждаться в помощи своих сыновей, как они всю жизнь нуждались в вашей, и, если сыновья начнут играть в маленьких, кто поможет старикам?! Теперь вы сами захотели поиграть роль молодого. Забыли об ответственности, о долге.
—Но сыновья мои выросли!
—А как же тетя Оля?
—Она взрослая женщина! У нее есть взрослые сыновья. Есть работа.
—Да, это правда, — опять вмешалась мать Сергея, — но как ей жить, наставлять сыновей, работать, зная, что главный ее мужчина, ее муж, оказался… подлецом. Оказался предателем. Захотел поиграть в молодого, связавшись с проституткой, прикинувшейся порядочной.
—Сергей еще слишком молод, но вы, Аня, должны меня понять, — попытался Евгений Павлович возражать, но без жара и уверенности в своих словах.
—Молод для чего? Вы думаете, я не испытывал блудных чувств, глядя порнографию? — усмехнулся Сергей.
Ольга Алексеевна и Евгений Павлович возмущенно уставились вдвоем не на Сергея, а на Александра.
—Да, да, и он смотрел. И Андрей! — продолжил говорить Теплов. — Или вы думаете, старшеклассники в интернете мультики смотрят? Я даже, кажется, понимаю ту власть, какую может проститутка получить над блудным мужиком, но я стараюсь не подпадать под власть блуда. Мне легче отказаться от женщин, чем жить с такой швалью! — Сергей кивнул в сторону Юлии.
—Женя! — возмутилась Юля. — Почему ты позволяешь меня оскорблять?!
Но Евгений Павлович молчал, словно и не слышал ее. Сначала Юлия хотела вскочить и бежать к двери, но, видно, что-то решив для себя, осталась сидеть на месте, испепеляющим взглядом пронизывая Тепловых.
А Сергей, словно и не видя этого взгляда, продолжил:
—Вот и тетя Оля на вас обижается, не понимая, что вы ни в кого не влюбились. Вы просто попали в беду. Но если и родители не могут иногда детей уберечь, то жены и подавно.
—Да не обиделась я! Мне просто тяжело, что я старая, некрасивая, не нужна своему мужу! Что он полюбил другую.
—Да не любовь это! — не выдержал Александр. — Помнишь, как ты мне сказала, что, если я залезу до свадьбы на бабу, ты мне башку оторвешь? Помнишь?! Так вот, то же самое нужно было отцу говорить, только если залезет уже после свадьбы! Мне тоже были интересны шалавы, ведь порядочные не подпустят. Даже Андрей один раз сказал, что ему шлюхи больше нравятся. Да не больше нравятся! Просто они для греха доступней, а порядочная фиг даст! У отца то же самое! Только все прикрыто иными словами. Встретил доступную шлюху, захотел иметь «сладенькое» почаще, вот и решил жить у грядки с клубничкой. Да клубничка постепенно стала требовать все больше и больше. И не дает уже срывать за так, ей плата нужна. Хотя с ее рожей на панели бы ей много не дали! Вот и нашла интеллигентика – старикашку тупого. Который готов на каждой им трахнутой бабе жениться. Ненавижу! — в голос закричал Сашка и выбежал из комнаты.
Входная дверь хлопнула. Вслед за ним встал Андрей. Он забрал бумаги, лежавшие на столе рядом с Ольгой Алексеевной, ожесточенно порвал их и, сделав неприличный жест Юлии, сказал, злобно сверкнув глазами:
—Вот тебе, сука! Сам дачу сожгу, если мать вам ее подпишет!
—И сядешь в тюрьму! — опять визгливо выкрикнула Юлия.
—Пусть сяду! Но тебе шлюхе, убившей нашу семью, копейки не достанется!
Он вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Вскоре во дворе раздался вой машинной сигнализации и шум разбиваемого стекла.
Юлия выскочила на балкон и вернулась, громко крича Евгению Павловичу:
—Женя! Женя! Твой сын-уголовник нашу машину разбивает!
Евгений Павлович продолжил сидеть неподвижно.
—Идиот! Старый болван! — выкрикнула Юлия и быстро пошла из квартиры, громко стуча каблуками.
Она торопилась, как будто боялась, что после машины Морозовы накинутся и на нее.
В комнате остались Ольга Алексеевна и Евгений Павлович с Тепловыми. Они прислушивались к звукам с улицы, не двигаясь с места, и, как только машину перестали бить, старший Морозов спросил, глядя в пол:
—Ну, что будем делать, Оля?
—Делай, что хочешь! — с явной обидой ответила Ольга Алексеевна. — Ты свою жизнь уже выбрал!
—Оль, а сыновей ты бы выслушала, — тихо сказала Анна Михайловна. — Сыновей бы ты не прогнала, не столкнула в пропасть, даже если бы они ее и выбрали, а ошибиться могут все. И мужчины, и женщины. Все! Просто женщин защищает инстинкт материнства, может, за их страдания во время родов.
—Откуда вы, Тепловы, все это знаете? — удивленно, но не возмущенно спросил Евгений Павлович.
—У меня от родной тетки муж уходил, — ответила Анна Михайловна. — У них уже внуки были. Потом вернулся. Тетка его приняла. Вот и получается, что в нашей семье аналогичная ситуация была. Об этом много говорили все родственники. Если бы тогда тетка его не приняла, дядька бы пропал. Даже его старенькая мама сильно сердилась на него и не хотела прощать. Вот так! Ладно. Пойдем мы уже. До свидания.
Анна Михайловна встала и пошла в коридор.
—До свиданья, тетя Оля и дядя Женя, — попрощался Сергей и пошел следом за матерью.
Тепловы вышли и тихо закрыли за собой дверь.
Евгений Павлович и Ольга Алексеевна продолжали сидеть и молчать. Ольга молилась про себя, не поднимая глаз от пола. Она раньше, до ухода из семьи Евгения, никогда не молилась, а теперь делала это по несколько раз в день. Да и к кому, кроме Бога, она могла сейчас обращаться? Кому могла доверить признания о тяжести выпавших на нее мук? Родители Ольги жили далеко, да и говорить бы она ничего не стала старикам. Зачем отравлять их жизнь? Сыновья и без ее жалоб принимали сложившуюся ситуацию очень остро. Не раз было слышно из их комнаты, как Сашка плакал. Он любил отца, но появление этой Юлии…
—Оля, — опять тихо позвал Евгений, — прости меня.
У Ольги в душе поднялась сильная обида, перерастающая в злость. Она уже не раз чувствовала это перерастание, но и одновременно чувствовала, что эти обида и злость словно навеваются извне. В голову приходят мысли, разжигающие обиду, будто чужая злая воля пытается добиться от женщины враждебных непримиримых слов и поступков. Были у Ольги и блудные помыслы, которые точно так же приходили извне. Правда эти помыслы пугали женщину, вызывая лишь отторжение, и будили в Ольге Алексеевне жалость к мужу, который поддался подобным мыслям.
Неужели Андрюшка с Сашкой так обо мне думают? — спросил он после недолгой паузы.
Ольга Алексеевна ответила спокойно, без враждебности:
—А ты сам на их месте что бы подумал? Я сначала от обиды, от досады чуть не повесилась. Сама хотела мужика найти, а потом подумала, а зачем? Зачем я буду кому-то что-то доказывать?
—Я думал… что у меня любовь возникла… Думал, что сыновья же мужчины… они смогут меня понять.
—Ты бросил их мать! — резко сказала Ольга и опять постаралась подавить раздражение. — А если бросил меня, значит, бросил и их. Семья создается не только друг для друга. Она создается и для детей, и когда человек в твоем возрасте связывается с подобной Юлией – это… это стыдно как-то… противно. Я тебя не ревную. Ты мне противен! — Сказав это, Ольга Алексеевна посмотрела на Евгения и пожалела о своих словах.
Евгений Павлович сидел, низко опустив голову. От него исходило такое сильное уныние, такая тоска, что у Ольги Алексеевны от жалости к нему защемило сердце. Она представила на месте Жени Андрея и смягчилась.
—Ладно, Жень. Что сделано, то сделано! Нужно жить дальше. Где лежат ключи от дачи, ты знаешь. Забирай! Только, я думаю, не нужно тебе эту дачу на свою шалаву подписывать.
—Я и не собирался.
—Зато она, видимо, собиралась, раз документы приготовила.
Евгений Павлович промолчал, не став опровергать Ольгиных слов.
—Прости меня, Оль, за все зло, которое я вам причинил.
—Ой! — вдруг вскочила Ольга Алексеевна. — А что там наши мальчики делают?
Она заторопилась к двери.
—Я с тобой! — резко встал Евгений Павлович и пошел за женой.
…Через неделю Александр Морозов позвонил Сергею Теплову, когда тот возвращался домой из института.
—Привет, Серега.
—Здорово, — обрадовался Сергей, услышав бодрый голос товарища.
—Спасибо вам. Отец дома. Мать говорит, если бы не ты и не твоя матушка, мой батя пропал бы.
—У тебя сессия когда начинается? — перевел Сергей разговор на другую тему.
—Через неделю.
—Может, на футбол сходим?
—Давай! Я билеты достану.
—Договорились.
***
Общение двух друзей продолжалось долгие годы. Морозов стал хорошим стоматологом, а Теплов организовал свой строительный бизнес. Сашка женился первым довольно рано, ну а Сергей лишь через семь лет после Морозова.
Время летело быстро, и на свой день рожденья, когда Александру исполнилось сорок пять лет, помимо родственников и коллег с работы он пригласил в ресторан и школьного товарища Сергея с женой Натальей. Гостей было немало, и подарками завалили целый стол в углу зала.
Когда захмелевший Морозов позвал Теплова пойти покурить на улицу, Сергей с удовольствием пошел на свежий воздух в цветник, разбитый рядом со зданием ресторана. Теплов думал, что сейчас они будут вспоминать свои детские годы, такие веселые и счастливые, и не ожидал услышать новые откровения Морозова.
—Уже сорок пять! — сказал Александр и затянул сигаретный дым. — А ощущение такое, что жизнь проходит мимо.
—В смысле мимо? — не понял Сергей. — Мне кажется, у тебя все удачно сложилось в жизни. Хорошая работа, семья. Вон какие у тебя уже дочки взрослые!
—Да. Дочки взрослые, а жена старая.
Сергей покосился в сторону товарища и с нотками раздражения проговорил:
—Да и тебе не двадцать стукнуло. Людмила ведь твоя одногодка. Это моя Наташка старше меня на год.
—Да и твоя Наташка постарела! — перебил Сашка и, не дав ничего ответить Сергею, заговорил, прищурившись. — А ты видел ту темненькую, что сидела рядом с твоим Юркой?
—В белом платье?
—И как?!
—На ведьму похожа.
—Брось, Серега! Ты вон даже на платье обратил внимание.
—Как не обратить?! Накрашена так сильно, да и платье еле зад прикрывает.
В глазах Александра замелькали блудные чертики.
—Она со мной работает, — доверительным тоном заговорил он. — Ласковая такая. Все Александр Евгеньевич да Александр Евгеньевич, и зазывно так смотрит. Не девочка, а зажигалочка! Я аж на работу стал любить ходить.
Сергей нахмурился.
—А как же твоя Людмила? — в упор посмотрел он на товарища.
—А при чем здесь Людмила?
—Не прикидывайся, Сашка! Забыл, как твой отец чуть из семьи не ушел?! Кстати, из-за похожей ведьмы.
Александр ничего не ответил и продолжал курить молча, а потом, улыбнувшись неестественно весело, проговорил сквозь зубы:
—Я же не собираюсь семью бросать. Она мне уже просто в мозг въелась. Все время улыбается на работе. Приду домой, а она вспоминается. Даже снится. Много ли мне времени осталось жить полноценной жизнью? — Морозов вздохнул и сильно погрустнел.
Теплов удивленно приподнял брови.
—Ты считаешь, что полноценной жизнью мужчины может быть только жизнь блудного мужика? — спросил Сергей напрямик. — То есть полноценным может считать себя тот, кто трахает своих коллег по работе или подруг жены, например?
Александр скривился.
—Ты все слишком преувеличиваешь, — сказал Морозов раздраженно, — я и с Людмилой буду вести себя лучше, если удовлетворю свои мужские амбиции.
—Ты свою Людмилу, прожившую с тобой столько лет, предаешь. Что будет, если она узнает про твою измену?
—Как она узнает?
—Всегда все узнают про измены. Рано или поздно она узнает, и тебе нужно не молодиться, а смиряться со своим возрастом и не превращаться в озабоченного старикана, бегающего за шлюхами, — резко проговорил Теплов.
—Серега, ты всегда был правильным до тошноты, — опять усмехнулся Морозов.
—Зато ты всегда имел короткую память. Забыл, как твоя мать страдала в свое время? Хочешь, чтобы теперь жене было тяжело? Отца ты осуждал в подобной ситуации, а себя оправдываешь.
—Отец хотел разводиться.
—И что?
—А я не собираюсь с Людкой разводиться.
—А она?
—А что она?
—Она захочет жить с тобой после измены? — спросил Теплов, нахмурившись.
—Брось, Серега! — нарочито весело рассмеялся Морозов. — А то я в первый раз решил размяться с симпатулей. Думаю, для Людки это не новость.
Тут мелкими шажками к ним подошла женщина в белом платье, о которой и говорили бывшие одноклассники, и, приторно улыбаясь, заигрывающе стреляя глазками, попросила:
—Мужчины, дайте, пожалуйста, прикурить.
—Конечно, милая, — подражая ее интонациям, проговорил Александр. — Серега, дай милой девушке прикурить, — обратился Морозов к Теплову, у которого была зажигалка.
—А женщинам курить вредно! — раздраженно ответил Сергей. — Вам не стыдно? Молодая, незамужняя, а лезете к женатым стариканам!
Женщина недоуменно приподняла брови и изобразила крайнее удивление и огорчение. Губы ее задрожали, и, посмотрев на Морозова, она сказала плаксивым голосом:
—Александр Евгеньевич, что я сделала не так? Я же только прикурить попросила.
—Нет, нет, милая. Ничего. Просто у моего друга очень плохое настроение. Давай прикуришь от моей сигаретки, — сюсюкая, заговорил Александр и, метнув на Сергея недовольный взгляд, приобнял женщину за плечи.
—Милая, — передразнил Сергей, бросил недокуренную сигарету прямо в цветочную клумбу и пошел обратно в ресторан.
Его жена Наталья сидела рядом с Людмилой, женой Морозова Сашки, и о чем-то ей тихо говорила, приблизив свои губы к самому уху Люды. Людмила была очень грустной и, казалось, вот-вот расплачется.
Наталья подняла глаза, встретилась взглядом с мужем и позвала его жестом. Сергей подошел к ним.
—Сереж, давай уже поедем. Вон у Люси голова разболелась. Сашка, наверное, позже поедет. У него еще гостей много. Еще гуляют, — говорила Наталья так, как будто ее обидели, и то, что гости еще гуляют, было чем-то предосудительным, чем-то неприятным ей.
—Давай поедем, — согласился Сергей. — Девчонки, а у вас все нормально? — спросил Теплов, переводя взгляд с жены на Людмилу.
—Нормально, — ответила Людмила, всхлипнув.
—Пойду Сашу предупрежу.
—Не нужно! — зло сказала Наталья. — Уйдем по-английски, не прощаясь.
Сергей спорить не стал.
Втроем они вышли из ресторана на улицу и направились к машине Теплова.
—Я поведу, ты пил, — устало проговорила Наталья, и Сергей спорить не стал.
…Уже лежа в постели и наблюдая, как Сергей укладывается поудобней рядом, Наталья печально сказала:
—Бедная Люся.
Сергей ничего не ответил и только вздохнул.
—Серенький, почему он ее терзает? Ну разлюбил, ну старая, но зачем же так унижать при всех?
—В смысле унижать? — не понял Сергей.
—Уже все у него на работе говорят о связи Сашки с этой медсестрой Аллой, а он ее в ресторан зовет, где жена, дочки будут, общие знакомые, да еще глаз с этой шлюхи не сводит.
Сергей опять вздохнул.
—Люда будет разводиться, и я ее поддерживаю! — зло и жестко сказала Наталья и выключила лампу на своей тумбочке.
—А как дети?
—Девочки у них взрослые, да и видеть все это им тоже противно. Они из ресторана еще до нас уехали. Старшая Машка и подарок свой забрала, так на отца разозлилась.
—Я такого от Сашки не ожидал.
—Брось, Сереж! Он всегда вел себя, как проститутка. Эта Алла не первая его пассия. Просто у Людмилы не осталось терпения. Она надеялась, что он состарится и угомонится, но, кажется, он с годами уже в разнос идет. Нравится ему эта Алла, пусть с ней и живет, пусть она ему готовит, убирает за ним, терпит его измены, плохое настроение. Пусть! Материально Людмила уже и сама может обойтись. Разделят имущество, и пусть этот озабоченный идиот катится! Давай спать.
***
Через два с половиной года в том же ресторане праздновали бракосочетание Людмилы с Игорем Алексеевичем Савельевым. От Игоря ушла жена вот уже как десять лет назад, и он растил сына и дочь один, а когда они получили образование и стали самостоятельными, познакомился с Людой.
Знакомство произошло случайно после развода Людмилы. Тогда Игорь работал администратором в отеле недалеко от дома, в который переехала Людмила с дочками и мимо которого проходила, идя домой после работы.
Развод Люда перенесла очень остро и тяжело. Получив документы о разводе на руки, она впала в сильнейшую депрессию и частенько заходила в бар при отеле, мимо которого проходил ее путь после окончания рабочего дня. Купить алкоголь и принести его домой, где были дочери, Людмила не хотела, поэтому и заходила в бар. Много не пила, только одну или две рюмки, но долго сидела и иногда плакала.
Однажды она вышла из бара, а сумку оставила на столе. Игорь Алексеевич уже не в первый раз видел Людмилу и, осознавая, что у нее случилось что-то плохое, искренне ей сочувствовал. Он вовсе был не должен догонять ушедшую посетительницу, чтобы вернуть ей сумку, но решил сделать это, подумав, что в сумке могут быть ключи от квартиры, и женщина, придя домой, не сможет открыть дверь. У Игоря не было интереса к Людмиле, как к женщине, а только человеческое сочувствие и желание помочь.
Люда сильно вздрогнула, когда кто-то ее догнал и окликнул:
—Женщина, подождите!
Она остановилась и обернулась к человеку, смотревшему на нее с состраданием.
—А?
—Вы сумку забыли, — просто сказал Игорь и, сам не зная почему, предложил: — Давайте поужинаем.
—Давайте — согласилась Людмила.
Она достала из сумочки телефон и позвонила старшей дочери, поговорив с ней очень кратко:
—Маш, я задержусь сегодня. Ужинайте без меня, — и она дала отбой, а потом посмотрела на Игоря и решительно позвала: — Пойдемте!
Ушли они недалеко от дома Людмилы. Буквально через две улицы находилось небольшое кафе, в которое Игорь Алексеевич и повел новую знакомую. Был вечер пятницы, и следующий день у Люды значился выходным, поэтому она не стала возражать, когда Игорь заказал двести пятьдесят миллилитров коньяка.
—Только платим каждый за себя, — предупредила Людмила мягко. — Мне так будет приятней.
—Как скажете, — приветливо улыбнулся Игорь. — У меня нет никаких дурных намерений. Просто я увидел, что вам плохо, и решил пригласить поужинать. Мне тоже когда-то было плохо. Просто умереть хотелось.
—А что случилось? — округлила Людмила глаза.
Только теперь Игорь сумел ее хорошо рассмотреть. В баре она всегда сидела с опущенным вниз лицом, а иногда и закрывала его носовым платком, вытирая слезы. Сейчас же она посмотрела в упор на собеседника. Глаза у Людмилы были светло-карими, почти темно-желтыми, и этот янтарный цвет раньше Игорь не встречал. Она почти не была накрашена и смотрелась очень естественной и милой. Нет, Людмила не выглядела младше своих сорока семи лет, но Игорь и не собирался ухаживать за ней, как за женщиной, хоть ему уже и самому стукнуло пятьдесят. Скорее он протянул руку помощи незнакомке как-то импульсивно, не успев ничего продумать, словно хотел поддержать свою подругу или старую знакомую.
За последние два года Люда сильно похудела из-за переживаний. Сначала она испугалась, что станет сморщенной, словно сухофрукт, а потом махнула рукой: «Ну и пусть!» В ее жизни все уже было. И любовь, и семья, и дети. Она полюбила не того человека, но как это можно было понять в молодости? Сашка и ухаживал красиво, и жили они без ссор. Впервые увидев интерес мужа к другой женщине, Людмила сильно расстроилась и стала ссориться с Александром, но он уверил жену, что она что-то неправильно поняла, и обругал заинтересовавшую его женщину такими словами, что Люся сразу успокоилась, не веря, что можно испытывать к кому-то симпатию и одновременно так отзываться о симпатичном тебе человеке. Однако в процессе совместной жизни Людмила поняла, что Александр так же легко ругает, как и волочится за теми, кто его одобряет в этой блудной игре. Она еще пробовала выяснить отношения с мужем, заставить его вести себя достойно, но Морозов лишь научился лучше врать и скрывать своих любовниц. Испугавшись одинокой старости, Людмила надеялась, что ее когда-то любящий Сашка остановится и перестанет заглядываться на доступных баб, но этого не произошло. Ситуация даже ухудшилась, ведь к сорока пяти годам он перестал таиться, и Людмила уже сама могла и видеть, и слышать его новые увлечения. В ресторане же на дне рождения Александра он перестал обращать внимание и на жену, и на дочерей, и на родственников и открыто флиртовал и заигрывал с медсестрой Аллой. Он даже медленные танцы танцевал с ней, словно был уже в разводе с Людмилой. Этого уже Люда вытерпеть не смогла. Сама подала на развод, и сама разменяла квартиру. Дачу и машину тоже пришлось продать, но Людмиле не было жалко ни большого дома, ни почти новой иномарки. Ей было горько и обидно из-за предательства мужа, и, переехав с дочками в новую квартиру, она категорически отказывалась встречаться с Александром.
Однажды Морозов хотел с ней о чем-то поговорить, но Люда отказалась встречаться и разговаривать с бывшим мужем, и, когда он незваным и нежданным пришел в квартиру Людмилы и дочерей, а младшая Катерина впустила отца, Людмила устроила настоящую истерику и выгнала Александра вон, не дав сказать даже слово. После ухода Саши она не стала разговаривать о случившемся с дочками, решив, что, увидев, как похудела их мать, Маша с Катей сами позвали отца, надеясь, что, объяснившись с ним и все высказав, Людмила перестанет страдать. Но Людмила не стала ничего высказывать и продолжила мучиться, пока… пока не пошла поужинать с Игорем Алексеевичем. Там в кафе, сидя в уютном зале и лакомясь мясом, тушеным в горшочке, Людмила начала рассказывать о своей жизни случайному знакомому. Из нее словно фонтаном хлынули воспоминания и о совместных радостях, и о совместных с Александром горестях. Она поведала постороннему человеку и о своих грехах и ошибках, не скрывая даже глубоко личных вещей.
Игорь очень хорошо чувствовал в тот вечер, что его собеседница совершенно искренна и ничего не врет. Это было удивительно. Бросившая его жена была очень лживой и корыстной женщиной, и он никогда раньше не встречал таких, как Людмила. Игорь Алексеевич с интересом и сочувствием слушал ее, а когда Люда устала и замолчала, заговорил сам. Он тоже был абсолютно искренен и впервые говорил не то, что было прилично или выгодно говорить, а рассказывал так, как это видел, ничего не придумывая, не смягчая и не приукрашивая.
Они проговорили до закрытия кафе, вышли и медленно направились вдоль по улице. Причем относились друг к другу, как школьные товарищи, даже не мысля ни о каких межполовых отношениях.
Проводив Людмилу до подъезда, Игорь предложил:
—Давай телефонами обменяемся. Отлично мы провели с тобой время.
Они обменялись телефонами, и Игорь Алексеевич пошел на работу быстрым шагом, так как вечером ушел раньше конца рабочего дня.
К счастью, преждевременное оставление рабочего места не заметил никто из руководства, и Игорь облегченно вздохнул. Он в тот момент просто не понимал, почему вдруг так сильно потянулся к незнакомой женщине. Почему испытал сильную жалость, а потом и человеческую симпатию к ней.
А Людмила, тихо открыв дверь квартиры, сразу увидела Машу с Катей, вышедших из комнаты в коридор навстречу маме.
—Где ты была? — спросила Маша, хмуря брови.
—Я с мужчиной ужинала.
—Каким мужчиной?
—Я забыла сумочку в баре… он там работает… он догнал меня на улице… а потом пригласил… — Людмила осеклась, подумав, что зря проболталась о баре.
Однако Маша с Катей не удивились, услышав о баре, а молча ждали продолжения.
—Пригласил в кафе, где мы и поужинали, — договорила Людмила.
—Так долго ужинали? — с упреком в голосе спросила Катя.
—Да. Ой, девчонки, я все ему рассказала, и мне стало намного легче! — взволнованно проговорила Люда.
Катерина широко улыбнулась.
—Мамочка, я так рада!
Она обняла мать, а за ней уже обеих обняла и Маша.
—Родные мои! — сказала Людмила и заплакала.
Это, наверное, были ее последние слезы по вине Александра.
Уже на следующее утро Людмила проснулась в хорошем настроении. Она вспоминала то, что рассказывал о себе Игорь, вздыхала и говорила:
—У многих бывают трудности в жизни. Нам, девочки мои, грех жаловаться.
Ни Маша, ни Катя не спрашивали, о чем конкретно говорила их мама, а только радовались, что от саможаления и уныния она перешла к благодарности за все, что имеет.
Игорь и Людмила стали общаться. Они, словно одноклассники или однокурсники, делились своими впечатлениями, приглашали друг друга на интересные им мероприятия за компанию. Они даже подарки родным покупали вместе, пока однажды Люда не заболела. Она простудилась поздней осенью, гуляя без головного убора, и на упреки Игоря отвечала по телефону:
—Я не надела ни шапку, ни платок, потому что с возрастом у меня сильно испортились волосы, и я целый пузырек лака вылила на прическу, чтобы хорошо выглядеть.
Услышав это, Катя с Машей переглянулись. Они бы не смогли быть столь откровенными со своими молодыми людьми.
Людмила болела долго и тяжело. В больницу лечь она категорически отказалась, и вскоре к ним в гости пришел Игорь Алексеевич, принеся все необходимое для его домашних методов лечения простуды от легкой степени до воспаления легких. Теперь уже Игорь увидел Люсю в условиях дома и почувствовал еще большую симпатию к этой честной и доброй женщине, самой лучшей из всех, кто встречался в его жизни.
По-настоящему привлекательной, тронувшей его сердце глубоко и сильно Людмила была в день, когда Игорь сделал ей предложение. На свадьбе все были довольными и веселыми. Кате с Машей понравился Игорь Алексеевич настолько, что спроси их, что бы можно было изменить в новом женихе мамы для того, чтобы он стал, по их мнению, идеальным, дочки Людмилы не нашлись бы, что ответить. Подружились Катя с Машей и с детьми Игоря. В общем, все было настолько хорошо, что, когда Сергей и Наталья Тепловы уходили поздно вечером из ресторана, где праздновали свадьбу Людмилы и Игоря, Наташа сказала мужу, нежно сжимая его руку:
—Родной, как я за них рада! Люся такая счастливая! Да и Игорь тоже. Да и их дети! Все-таки в жизни иногда бывают такие чудесные события, что хочется петь и смеяться от радости. Да?
—Да, Наташка, — согласился Сергей, обнимая жену за плечи. — Пойдем домой. Я сильно устал.
…Прошло не более шести месяцев от праздника по случаю создания новой семьи Савельевых. Сергей Теплов вышел из машины, которую припарковал возле своего дома после работы, и направился к подъезду неторопливым шагом, позванивая ключами от квартиры.
На скамейке у входа сидел какой-то человек, но Сергей не смотрел в его лицо и невольно вздрогнул, услышав внезапно:
—Привет, Серега!
—А, Сашка. Здравствуй. А ты чего здесь? Меня ждешь?
—Да. Мне нужно с тобой поговорить.
Сергей посмотрел на часы. Домой школьного товарища ему приглашать не хотелось, ведь Наталья после развода Александра с Людмилой относилась к Морозову плохо и могла много неприятного наговорить Сашке.
Вероятно, увидев, как колеблется Сергей, Александр предложил:
—Пойдем в кафе там у остановки.
—Хорошо. Я только жену предупрежу.
Сергей поднялся к себе в квартиру, сказал Наталье, что пойдет поговорит с Сашкой, и, не обращая внимание на недовольство жены, пошел из квартиры.
—Сергей, можете у нас на кухне посидеть. Вы поговорите и поужинаете, а я с детьми поужинаем в гостиной у телевизора.
—Хорошо, — согласно кивнул Сергей.
Вскоре бывшие одноклассники уже сидели в уютной и чистой кухне и молча ели фаршированные болгарские перцы и пили коньяк, закусывая солеными грибами и домашним сыром. Чай пили с клубничным вареньем и бисквитом, испеченным Натальей.
Допив третью чашку и доев все кусочки бисквита из вазы, Александр откинулся на спинку стула и грустно сказал:
—Я тебе, Серега, завидую.
—С чего это вдруг? — спросил Сергей, не поднимая глаз от стола.
—У тебя так все вкусно дома, а я…
—Что, молодая жена не умеет готовить?
Сашка тяжело вздохнул.
—Ты знаешь, я только сейчас понимаю, какую я глупость сделал! Я жил с Людкой и настолько привык к хорошей, сытой, удобной жизни, что думал, будто это не ее заслуга, а все само собой.
—Ты не глупость сделал, а подлость. Ты очень неблагодарный человек. Пользовался тем, что делали для тебя жена и дочки, и считал, что они тебе должны и обязаны, а теперь, когда лишился доброй жены, плачешься, и…
Сергей замолчал, вдруг подумав, что дословно повторяет слова Натальи, которая не раз предсказывала подобное поведение Александра.
—Сашка, что сделано, то сделано. Теперь нужно жить той жизнью, которую ты выбрал, — попробовал Теплов подбодрить товарища.
—Да разве это жизнь! Аллка готовит ужасно, вернее, мне не нравится ее еда. Сколько денег не приношу, они все испаряются. С Людкой откладывали и на большие покупки, и на отдых, и на праздники в ресторане, а эта куда бабло девает? Я уж думаю, не складывает ли она их себе на счет куда-нибудь. Постоянно денег не хватает. Она столько косметики покупает! Я ее упрекнул, а она говорит, что на свою зарплату покупает, тогда куда мои деньги девает?! — Александр нецензурно выругался. — Жадная тварь. Мне на стол ставит немного мяса, а в основном супы и каши, а сама в тихую деликатесы жрет. Новые шмотки покупает и прячет, а когда я ее в них вижу, говорит, что они еще до меня были. И тупая какая-то. Она половины не понимает из того, о чем мы с Людмилой говорили! — Александр замолчал и с тоской посмотрел в окно. — Серега! — вдруг очень громко позвал Морозов. — Как там у Люси? Она с этим… противным мужиком как живет?
Александр впился взглядом в лицо Сергея и ждал его ответа, с надеждой и страхом наблюдая за мимикой Теплова. Сергей понимал, что Морозов от него хочет услышать, что Людмила несчастна во втором браке, как и он. В первый момент Теплов даже хотел обмануть Морозова, просто кожей ощущая его взволнованный выжидающий взгляд, но взял себя в руки и резко ответил:
—У нее все отлично! Там тебе ничего не светит… Слишком поздно.
Сергей посмотрел на Александра и отчетливо увидел, как тот огорчился. Огорчился до слез, но постарался взять себя в руки и ворчливо проговорил:
—Я рад, что она хоть кого-то нашла… Ладно. Мне пора. Нужно идти. Спасибо за ужин.
Теплов не пошел провожать Морозова, а остался у кухонного окна. Он видел, как Сашка вышел из подъезда и двинулся по дорожке, низко опустив голову и ссутулившись.
Сзади подошла Наталья и тоже посмотрела во двор.
—Чего он приходил? — спросила Наташа, тронув мужа за плечо.
—Про Людмилу спрашивал.
—А-а-а! Я почему-то так и подумала.
—Ему очень тяжело.
—Неудивительно. Он сам разрушил свое счастье, такое привычное, что казалось ему незаметным. А мне его не жалко! Блудник престарелый.
—Наташ! Он сейчас очень несчастен.
—А что Наташ! Спохватился. Слишком поздно. Нельзя уже ничего исправить и вернуть, вот пусть и не клянчит.
Наталья резко повернулась и ушла в комнату к телевизору, а Сергей еще некоторое время постоял у окна, глядя на людей во дворе.
«Да, он сам виноват», — подумал Сергей, пытаясь справиться с неприятной скребущей жалостью к немолодому несчастному бывшему своему однокласснику.
—Пойдем, детектив начался, — услышал Теплов голос жены из комнаты, вздохнул и пошел смотреть сериал.