В деревне все называли его уважительно, Фомичем. Был он крепкий, жилистый мужик. Никто ему не давал его годы. А было ему на то время шестьдесят пять годочков. Лихо ездил на мотоцикле. Легко косил сено. Когда существовали колхозы, то был он председателем . Сельчане говорили, что был он понимающим и справедливым. Но колхозы приказали долго жить, и Фомич с женой Евдокией, которую он ласково называл Дуняша, спокойно жил себе в добротном доме. Вели с Дуняшей небольшое хозяйство-корова да свинка, кур десяточек. С весны до осени ковырялись в огороде. Хоть и пенсия была , а свои овощи с огорода не лишние. И сыновьям помощь. Оба сына жили в райцентре, на казенных квартирах. Где им про огороды думать. Приезжали осенью за картошкой, вареньями-соленьями. Старики рады, и сыновья довольны.Деревня была небольшая,но какая то уютная.Все в ней было-:и клуб,и магазин,где можно было купить разные товары-и иголку,и болотные сапоги,и ведра,и духи.
Фомич, по своей старой привычке ходил всегда аккуратно одетым, бритым и причесанным. После бритья непременно брызгал лицо туалетной водой, которую заботливая жена покупала в том же магазине,громко именуемом «Сельмаг».Бабы, своим мужьям его в пример ставили.
Только заболела Дуняша. Сыновья и в область возили, и к знахаркам-не помогло…
На похоронах Фомич плакал, не стесняясь слез. Это не шутка-тридцать семь лет с человеком жить!
Любил он ее. Там же, на похоронах поклялся себе, что больше не женится.
Коровушку продал, а поросенка да кур оставил. Все какая -то забота, и ребятам, опять же,какая-никакая,а помощь.Как прожил первый год без жены, он и сам не понимает. Приезжали сыновья с внуками. Пытались его расшевелить. Но Фомич все тосковал. Заметно побелела его голова, и сам он потерял молодцеватость. В доме поселился не уют и запустение. Сыновья, а больше,невестки,стали намекать, что в доме хозяйка нужна. Фомич, только головой качал. Не мог он представить на кухне другую женщину.
Прошел год, активизировались вдовушки и молодки. Стали оказывать ему всяческие знаки внимания. То в баню приглашают, то на именины. В деревне женского населения всегда вдвое, а то и втрое больше, чем мужиков. Не живут мужики долго. Много разных тому причин: и пьянка, будь она неладна, и тяжелый труд, от зари до зари. Без выходных, без отпусков. И вот, тянут груз работ и проблем вдовушки всех возрастов, втайне желая найти мужика, хоть какого ни будь. Желательно хорошего, и, желательно, непьющего. А тут такая удача! Как- то заглянула на огонек Морозиха. Вообще то зовут ее Анна Тимофеевна Палицына. А Морозихой стала потому, что отморозила два пальца, когда за дровами ездила. Так вот, вечерком, уже смеркалось, зашла она к Фомичу, и сразу сходу-
«Я к тебе вот по какому делу пришла. Мужик ты одинокий. Я тоже. Никто нас не осудит, если сойдемся. А если кто судить станет, я им глотки быстро заткну. Жить мы станем в твоем дому. У тебя он крепкий, и сараи для скота добрые, не то, что мои гнилушки! Мой дом оставим Машке, моей дочке. Она у меня третьим беременна! Пенсия у меня хорошая. И у тебя пенсия хорошая. Вот и славно заживем! А что вырастим, я в райцентре на базаре продавать буду. Ну как, ты согласный? Фомич прямо оторопел от такого натиска. Хочет подобрать слова, чтобы отказать, и не обидеть женщину.
От неловкости, покряхтел маленько, и подумав, (председательский навык пригодился), сказал:
-Видишь в чем дело, Анна! Неловко об этом говорить, но по мущинской части я ослабел. Ты же ласки захочешь, а я ее тебе дать не способен. Ты баба еще молодая, так что я тебе не пара. Анна растерянно заморгала.
-Ой, да ты что, Фомич! Ты вон какой крепкий еще, как дуб!
-Ну, я-то может как дуб. А мой дружок давно на пенсии! Он у меня, как пенек трухлявый! Только ты уж никому не говори об этом!
Поклявшись и побожившись, что никому она не скажет, еще минуточку постояв у порога, Морозиха побежала рассказывать новость бабам.
На какое- то время бабы ослабили внимание. Видно Морозиха всем растрезвонила, что и надо было Фомичу. Была осень. Солнышко ярко светило, будто забыло про календарь. С деревьев, легко кружась, слетала на землю листва. Дорога была ровная и сухая. В такие дни они с Дуняшей часто ездили в лес. Когда за грибами или ягодами, когда и без дела. Отдохнуть. Уж очень любила жена бродить по лесу. Так и говорила-:
-Меня хлебом не корми, дай лесом надышаться! Меня мамка в лесу под кустом родила.
Вот и сегодня,Фомич Дважды съездил на покосы. Привез большие охапки сухой травы на подстилку поросенку. Заехал в лесок и набрал маслят. Когда -то они с женой в этом лесочке так же собирали маслят. Дуняша набрала полное ведро гладеньких, чистеньких маслят и понесла грибы к мотоциклу, вдруг испуганно закричала.
На дорожке лежала большая гадюка.
-Не к добру это! Ой, не к добру!
Сказала она. Фомич еще тогда ее пристыдил, что верит она всяким глупостям.
Расстроившись от воспоминаний, поехал домой пообедать, да грибы прибрать.
Сквозь отверстия почтового ящика, что возле дома, видна была какая-то бумага. Давно уж никто не присылал ему никаких писем. Что за документы отправили? Заинтересованный, присел на крылечко, и стал разглядывать письмо. Адрес его, и имя, и фамилия. Значит, не ошибка. Значит надо открывать. Открыл. Письмо начиналось так :
«Уважаемый Николай Фомич!
Пишет вам Екатерина Савельевна Пронина. Вы простите, что я вас беспокою. Но жизнь моя стала совсем беспросветная.»
Фомич оторопело собирался с мыслями. Кто такая эта Екатерина Савельевна? И тут до него дошло. Это же Катя Трофимова! Его школьная любовь! Фомич знал, что она живет в райцентре, работает уборщицей в аптеке. Что же такого могло с ней случиться?
-«Я не стала бы вас беспокоить, но, если дело дальше так пойдет, то
мне одна дорога на кладбище. Вы же знаете- я рано осталась вдовой. Муж, царство ему небесное, умер от пьянки. Остался сынок. Сколько сил я вложила, чтобы вырастить его, воспитать. Хороший получился сынок. Пришел из армии, женился. А сноха, не приведи господь! На меня с поленом кидается, и Федора материт. А Федор ничего ей не отвечает. Любит он ее.
Николай Фомич, Коля! Помнишь, как между нами любовь была. И целовались даже. Если тогда друг другу глянулись, может, сейчас что получится.? Стыдно мне в стардом идти проситься. А жить с этой змеей я не могу больше. Ты меня Христа ради прости за письмо. Это я от отчаянья.
Буду ждать от тебя ответа, как соловей лета.
Екатерина Савельевна Пронина.»
Фомич перевернул листок письма, будто надеялся еще что-то найти.
Но на обратной стороне письма чисто, ни строчки. Раз пять перечитал Фомич письмо. Долго размышлял, как поступить.
Да, Катя была его любовь. До ухода в армию гуляли с ней, целовались. Когда из армии вернулся, она уже замужем была. Он не обижался. Три года-срок немалый. Так чего же огород городить сейчас. Да и клятву себе дал, не жениться больше. И Дуняшу не забыл. Письмо писать он не стал. Решил-как- ни будь выберусь в райцентр, поговорю с глазу на глаз.
Осенью в деревне работ полно. Постепенно письмо забылось.
Только в ноябре собрался в райцентр. Побывал у сыновей, понянчил внучку. Решил зайти в аптеку, повидать Катю. Аптека в райцентре большая, хорошая. Пол мраморный. Только моет этот пол не Катя, а толстенная бабища, которая возит по мрамору грязной тряпкой и орет:
-Ходют тут, грязь тащут!
Фомич даже заробел спрашивать ее про Катю. Спросил у аптекарши.
-А где Катерина Савельевна? Мне бы ее увидеть…
-Тетя Катя? Так она в Омск к сестре уехала жить. Уволилась.
Что -то у нее дома произошло. Подробности не знаю.
Всю дорогу до дома, Фомич размышлял, что бы он ей сказал?
Чем бы он ей помог? Может хорошо, что все так закончилось. Но червяк сомнения, или муки совести еще долго мучили Фомича.