- Может быть, мне тебя второй женой взять? – спросил Тимур, улыбаясь.
Конечно, это была шутка. В ту пору я работала директором небольшого магазина в Москве, а Тимур был его хозяином. Мне было тридцать два года. Я только что пережила отвратительный развод. Обида и злоба в моей душе ещё не улеглись, и я не пропускала ни одной жилетки, чтобы в неё не поплакаться. Сегодня такой жилеткой стал Тимур. Мы были знакомы с ним давно, ещё с института. Теперь он жил он в Италии, доверив мне управлять своим магазином, в Москве бывал наездами. По вероисповеданию он был мусульманином, так что право на вторую жену, видимо, имел. Теоретически.
- Зачем тебе это нужно? – спросила я.
- На твоей зарплате сэкономлю. На проживании, когда в Москву буду приезжать, у тебя буду жить. Плов готовить научу.
- Тебя Вика убьёт, - зная его русскую супругу, я была в этом уверена. – И меня убьёт.
- Нее, она согласится. Она – в Милане, ты – в Москве. Я под присмотром. Вам обоим только лучше будет. Тебе понравится, вот увидишь, - подтрунивал надо мной Тимур, устав слушать жалобы на моего бывшего мужа, которого он и без моих откровений неплохо знал.
- А я соглашусь? Ага, размечтался...
Разговор наш происходил в подсобном помещении магазина, за чашкой чая. Кроме нас в комнате была бухгалтер Лидия Петровна – улыбчивая незаметная женщина сорока пяти лет. Она, баюкая остывшую чашку чая, стояла, глядя в окно.
- Вот и я думаю, может быть лучше будет, - неожиданно вступила в разговор Лидия Петровна.
- Что лучше будет? Вы о чём? - уточнил Тимур.
- О второй жене. Может и правда лучше будет?
- Мы шутим, не обращайте внимания, Лидия Петровна, – сказала я.
- А вот я совсем не шучу, я, скорее, плачу, – вздохнула Лидия Петровна.
Мы оба удивлённо посмотрели на неё.
- Алексей, муж мой, вчера пришёл с работы, и говорит, что он любит другую женщину. И детей наших любит, а ко мне привык, и меня бросать не хочет. Но и с ней расстаться не может. Поэтому, говорит, что решил с двумя жить будет. Обманывать меня он не хочет. Он честный человек, - горько улыбнулась Лидия Петровна, сглотнув подступающие слёзы, не заплакала.
Брови Тимура поднялись. Он промолчал, но на его лице было написано – эпидемия у вас тут что ли? Я молчала тоже.
Сказать, что я была удивлена - не сказать ничего. Я, откровенно говоря, была в шоке. И дело не в том, что мы не были близки с Лидией Петровной. Отношения у нас всегда были исключительно рабочими, на такую откровенность с её стороны они рассчитаны не были. Но, мне ли не понимать - так случается, накопилось, надо высказаться – любые свободные уши подойдут. Жилетка для того, чтобы поплакаться была нужна не мне одной.
А ведь Лидии Петровне и поплакаться-то было некому. Её ненаглядный муж и четверо их детей (младшей – четыре, а старшему – восемнадцать) были всей её жизнью. В нашем женском коллективе все разговоры Лидии Петровны сводились к описанию еды, которую предпочитают её домашние, к рассказам о здоровье мужа и детей, к хлопотам об учебе детей, о поступлении старшего в институт. Вся её жизнь была туго, как нить на шпульку, намотана на семейную ось. Насколько я знала, подруг у неё не осталось – на них просто не было времени.
Меня поразил сам тот факт, что проблемы в семье возникли именно у Лидии Петровны. Мой развод, как бы обидно мне не было это осознавать, был вполне естественным развитием моих непростых семейных отношений. Откровенно говоря, из-за своего врождённого упрямства, я и с разводом тянула лишних лет пять.
Но семья Лидии Петровны, по общему мнению нас – её коллег – была почти идеальной. Поженились они лет двадцать назад, муж был на два года младше. Примерно каждые пять лет она рожала по ребёнку. Старший сын уже поступил в хороший институт, а младшая ходила в детский садик. Работали оба, муж – инженером-строителем, она – бухгалтером, денег всегда было впритык. Но Лидия Петровна никогда не жаловалась. Каким-то чудесным образом денег им хватало на то, что было действительно нужно. И на хорошие школы для детей и на приличную машину для мужа, даже на обустройство любимой дачи. Лидия Петровна денег на себя почти не тратила – одежду себе и младшим детям шила сама, закрывала заготовки на зиму из выращенных ею же овощей и фруктов, в салоны красоты не ходила, даже крем сама себе делала.
- Ну что тут скажешь? Это дело личное, я тут не советчик, - сказал Тимур и быстро засобирался на выход. – Извините, девушки, но мне надо идти.
- Это вы меня извините, - опустив глаза, сказала Лидия Петровна. – Не хотела говорить, просто вырвалось как-то.
- Это ничего, это понятно. Всё как-нибудь устроиться. Всегда устраивается, - улыбнулся Тимур и вышел.
- Но как же так, Лидия Петровна? Как же он так может поступать? – мой вопрос, конечно, был наивным, но ничего умного мне в голову не пришло.
- Он знал её ещё до нашей свадьбы. Она была его первой любовью. Они встречались, но она его из армии не дождалась, замуж вышла. А вот недавно они снова увиделись на вечере встреч выпускников. Никогда Алексей на эти вечера не ходил. И вот пошёл, - вздохнула Лидия Петровна.
- Ну... – я не знала, что и сказать.
Чтобы что-то посоветовать, надо было поставить себя на её место. А мне даже и близко к этому месту подходить не хотелось. Полжизни вместе, через столько прошли – четверо детей, не по возрасту глубокие морщины под глазами, горбик «вдовий» уже появился, а взгляд погас. А всё чем живешь это он – его артериальное давление, его обед с собой на работу, его любимые телепередачи. А потом вдруг – знакомься – это наша вторая жена.
- Ну, это же неправильно. Это ведь нечестно по отношению к вам.
- Я так ему и сказала. А он говорит, что очень даже честно. Он меня не обманывает, он мне прямо говорит, что будет жить на две семьи. На вечере встреч, он понял, как сильно любит её и осознал, что всю жизнь любил. Представляете, Анна Юрьевна, всю жизнь любил её! И меня он всю нашу жизнь ТОЖЕ любил... ТОЖЕ любил, - Лидия Петровна всхлипнула.
- Вот сволочь..., – вырвалось у меня.
- Так вот, и она оказывается, любит. И она совсем одна - одинешенька. Муж её бросил с ребёнком-инвалидом. Говорит, что ей трудно, говорит, что надо ей помогать.
- Пускай помогает, если найдет чем, а жить то с ней зачем?
- Так ведь любит её. Все эти годы.
Я почти забыла о своём разводе. Мне стало до слёз обидно за Лидию Петровну.
- Как же так? Он же в молодости был ей не нужен, она за другого вышла. И потом, она как-то справлялась до этого со своими проблемами? Справится и теперь. Поговорите со старшими детьми, они примут вашу стороны. Это же свинство, так поступать, как он. Надавите на него, мало ли кто кого любит? Взрослые же люди. Скажите, что из квартиры выселите, скажите, что на алименты подадите. У меня юристка одна есть хорошая, я вам дам контакт. Должна же быть ответственность за поступки!
- Всё правильно, Анна Юрьевна, но я не смогу так. Она... Она ребенка от Алексея ждёт, - вздохнула Лидия Петровна. – Жалко мне её.
- Вам жалко её, почему? - только и смогла сказать я.
- Ей за сорок уже. Я тоже дочь в сорок родила. Тяжело было рожать, тяжелее, чем всех предыдущих.