А ВОРОБЕЙ ВСЕ ИСПОРТИЛ!
Вы скажете, что может испортить воробей, такая маленькая безобидная птичка? А ведь может, да еще как! Вот послушайте, что я вам расскажу.
Мой старший брат окончил горный техникум на год раньше меня, и когда я приехал в Кемерово на практику, он уже работал в шахте и жил с молодой женой в семейном общежитии. Вся наша юность проходила по общежитиям. Но это, шахтерское, в корне отличалось от студенческих. Молодые семьи обустраивали свои комнаты со вкусом, вили свое гнездышко. Здесь уже просматривалась перспектива будущих квартир, на получение которых каждая семья имела право.
Мне было восемнадцать лет, я еще не служил в армии, то есть был молодым и зеленым. Что я видел в жизни? Очень трудный военный и послевоенный труд в деревне и такой же соответственно быт. Скудное студенческое житье на мизерную стипендию, спасибо государству и за такую. Постель на панцирной койке с застиранными простынями казалась шикарной. Самым вкусными блюдами были жареная картошка на маргарине да отварные рожкИ с тем же жиром.
Надо ли после этого объяснять, каким богатым казалось мне убранство семейной комнаты! В ней даже на полу были цветные коврики, на окне – ажурные занавески! Про постель уж и не говорю. Очень вкусными были домашние борщи с мясом! А блины с вареньем! А домашние пельмени с фаршем из мясорубки! Быт в семье брата налаживался. Все-таки зарплаты шахтера и жены медички не сравнить со студенческой стипешкой.
В общий коридор выходили несколько дверей, за которыми были такие же комнаты. В соседней жила медсестра. Она была еще не замужем. Эта красивая девушка несколько раз заходила с мелкими обращениями, и нас познакомили. Звали ее Маша. Работала она по скользящему графику.
Дня три гостил я у брата. Они уходили на работу, а я оставался в комнате читать книгу и ждать их возвращения. Было не жаркое сибирское лето. Я выходил во двор, садился на скамейку и любовался всем тем, что меня окружало. Внимание привлекал высокий шахтный терриконик, на который продолжала поступать по канатной дороге пустая порода с обогатительной фабрики. Слышалось лязгание опрокидывающейся на верхотуре вагонетки. За рабочим поселком просматривался хвойный лес. Я был непоседой, мечтал всюду побывать, все посмотреть. Но впереди еще было время.
Маша встретила меня в коридоре и пригласила в свою комнату выпить чаю. У нее было очень уютно. Особенно меня поразила прекрасно убранная кровать. Вместо привычных матрацев на ней возлежала толстая перовая перина. Закрыта постель цветным узорчатым покрывалом. А сверху одна на другую уложены пышные белоснежные подушки, причем верхняя стояла одним углом вверх. Этакая пирамидка над высокой пышной кроватью.
Меня всегда поражала способность девчонок даже самую спартанскую обстановку сделать уютной. В техникуме меня избрали в комитет комсомола и поручили бытовой сектор. Преодолев природную стеснительность, отправился я однажды в женское общежитие с проверкой бытовых условий проживания. И был удивлен разницей между комнатами в мужском общежитии и в женским.
Комнаты там и там обставлены одинаково. Панцирные койки, матрацы, одеяла и подушки, тумбочки и общий стол. У парней как? Встали утром, набросили на кровати одеяла, швырнули в изголовье подушки. И все! Постель прибрана! А вот у девочек все койки заправлены аккуратно, нет ни морщинки. На столе - ажурные салфетки. Посуда уложена в каком-то определенном порядке, нет ничего разбросанного. Салфетки также украшают тумбочки, на которых стопками лежат учебники. Ничего особенного, а вот уютно!
Мы с Машей пили чай и оживленно разговаривали. Нашлись такие темы, которые были нам очень интересны. Казалось, что мы знакомы целую вечность. Так совпадали наши интересы. Попив чаю, Маша собралась уходить. А я неохотно ушел в комнату. Целый день оставался один. Несколько раз выходил во двор подышать свежим воздухом и переключить внимание, отвлечься от чтения. Этому помогала стайка воробьев. Они вертелись у моих ног, чирикали, переговариваясь. Очень подвижные птички! Они не ходят ножками, как другие птицы, а постоянно прыгают. Я внимательно присматривался, но так и не смог увидеть, чтобы хоть какой-нибудь воробей сделал своими лапками шажок!
Залетали воробьи и в коридор. Войдя в дверь, которая не закрывалась по случаю лета, я отрезал птичкам путь к возвращению во двор. Некоторые бесстрашно шмыгнули мимо меня, почти коснувшись головы. Пара воробьев ринулась к окну и стала биться в секла. Во мне сработал инстинкт охотника, я подскочил и поймал одного воробья! Он притих в моих ладонях, а сердечко билось с такой частотой! Видимо, он был страшно перепуган тем, что попался! Мне было жаль его, но и хотелось подержать. Я походил с ним бесцельно, а потом придумал, как с ним поступить. Под дверью в Машиной квартирке виднелась щель, и я протолкнул в нее воробья. Вот, думал, будет сюрприз! Откроет Маша комнату, а в ней воробей летает! И я скажу ей, что это – мой подарок, знак моего внимания!
Я наметил план на вечер. Приглашу Машу в кино. А если она не захочет, то просто погуляем с ней по окрестностям поселка. Мне хотелось быть в ее обществе, разговаривать с ней, любоваться ее непосредственностью и неброской, но такой милой красотой. Я даже готов был на ней жениться, хотя и не представлял, как это может быть. Меня призовут служить в армию, а Маша будет меня ждать. Потом мы поженимся и поселимся недалеко от брата. И будем дружить семьями, ходить друг к другу в гости. И помогать во всем! Я с нетерпением стал ждать вечера.
Брат с женой поинтересовались, не скучал ли я от одиночества. Нет, говорю, не скучал, находил занятия. А через полчаса мы услышали громкий крик Маши:
- Откуда он взялся! Он испортил мне постель!
Мы выбежали в коридор. Дверь в Машину комнату была открыта, и она гоняла полотенцем воробья. Он перестал биться в окно, обнаружил открытую дверь и шмыгнул над нашими головами на улицу. Лицо Маши было искажено гневом, покрылось красными пятнами. В ней проглядывало что-то хищное. Куда делась ее кротость и красота?
- Вы только посмотрите, что он наделал!
Брат с женой вошли в комнату и разглядывали постель. Острый пик подушек был растоптан, и на нем красовался воробьиный кал. Такие же пятна были на шикарном покрывале. В трех или четырех местах воробей оставил свидетельство своего пребывания. Я от стыда тоже покраснел до корней волос и не знал, куда деться. Вот это сюрприз! Да не для Маши, а для меня!
- Это ты впустил воробья в комнату? – догадался брат.
- Извините, я не ожидал, что он будет вот так... Хотелось сделать приятное, подшутить.
-Ага! Сделал! Большое спасибо! Теперь все это нужно стирать! - подхватила Маша.
- Да я помогу тебе. Отнесу в прачечную, - сказала невестка.
- Я сама отнесу. Не перетружусь. Но так обидно! Недавно от мамы всю эту красоту привезла. Недели не прошло!
При этом Маша постоянно поглядывала на меня, и на лице ее было все то же выражение злости и даже презрения.
Я молча ушел в комнату. Вечер провели в разговорах ни о чем. В воспоминаниях о родной деревне, об учебе в техникуме. И хоть не виделись больше года, но было как-то скучно. Осадок в душе так и не покинул меня в тот вечер.
В последующие дни у меня не возникало ни малейшего желания поговорить с Машей или пригласить ее на прогулку. Даже встречаться с ней в коридоре не хотелось. Видимо, то же самое испытывала девушка. Воробей испортил настроение. А если точнее, я сделал это своими руками. Мне тогда даже в голову не приходило, что от моей забавы может что-то пойти не так.