Освобожденная девочка мигом поднялась-соскользнула со скамейки и через пару мгновений оказалась рядом со своей Старшей. Там она попыталась приобнять молодую женщину, снова впавшую в состояние огорчения. Элли, в свою очередь, постаралась уклониться от ее объятий, повернувшись и обозначив по отношению к девочке попытки отвергнуть все ее утешения и ласки.
Не тут-то было! Лиза проявила настойчивость в достижении своих целей, а на отворот-поворот головы своей Старшей не в ее сторону, ответила коротким спичем – не столько в обиженном тоне, сколько в тональности огорчения от ее внезапного и непонятного желания отстранить свою воспитанницу от себя любимой.
- Элли, неужели ты не хочешь, чтобы я тебя обнимала? Зачем же ты тогда меня отпустила? – спросила она
Нельзя сказать, чтобы такая последовательность высказанных девочкой мыслей блистала хоть какой-нибудь логикой, но произвести необходимое впечатление у нее, в общем-то, получилось. Элли снова всхлипнула и потянула стоящую на коленях девочку к себе.
- Прости… Прости… Прости… - шептала молодая женщина, в промежутках между поцелуями, которыми она теперь щедро одаряла свою воспитанницу. – Ты не виновата… Ты ни в чем не виновата… Это все я… Дура…
- Нет, это я… Я тебя обидела! – ответила Лиза. – Это я дура! А вовсе не ты!
Она хотела добавить кое-что, насчет того, чего именно она, Лиза, заслуживает – а именно, вполне определенного наказания! - но благоразумно заткнулась. Чтобы не провоцировать. Кто его знает, может быть, именно поэтому, минут через пять ей удалось успокоить свою Старшую. Ну, как успокоить - более или менее! Лиза даже нагло залезла к ней в карман домашних джинсов, выудила оттуда носовой платок и помогла молодой женщине привести лицо в порядок. В смысле, сделать так, чтобы об этих минутах рева могли рассказать стороннему наблюдателю только чуть покрасневшие глаза… да, наверное, нос тоже – ну так, немного!
- Спасибо! – с чувством произнесла Элли, когда Лиза коротко поцеловала ее в щеку. То ли в знак завершения этой процедуры, по удалению с лица своей Старшей слез, соплей и прочего, то ли просто так, чтобы обозначить продолжение себя в ее жизни. Второе, кстати, было важнее…
- Я… обидела тебя, - констатировала факт ее девочка. – Прости!
- Нет… это я просто обиделась… просто дала волю своим нервам! - как-то невнятно объяснила причину своих горьких слез молодая женщина. И разъяснила чуточку подробнее:
- Конечно же, ты… вовсе не хотела меня задеть. Но я уже просто не выдержала… Решила, будто ты надо мною издеваешься. Поэтому сорвалась. Извини.
- И твоя обида… - Лиза вздохнула и замолчала… многозначительно. Вызывая свою Старшую на откровенность.
- Лиза, милая! Моя обида – это моя проблема! – заявила Элли.
- Но это еще и моя вина перед тобою, - возразила девочка.
- Не начинай! – нахмурилась Элли. – Имей в виду, я не сержусь! И вообще, в этот раз я вовсе не сердилась на тебя… с самого начала! Ни секунды!
- Я знаю! – кивнула в ответ Лиза. – И от этого мне еще обиднее!
Ее Старшая обозначила на лице своем особое выражение – вопросительное и, одновременно с этим, имеющее некоторые намеки на недоумение, в связи с услышанным. Это означало, что молодая женщина требует от своей воспитанницы внятных разъяснений всего высказанного.
- Мне… очень обидно, что я тебя обидела, - путано объяснила девочка. – Мне неловко… и очень стыдно!
- Присядь ко мне на колени! – распорядилась Элли. И девочка тут же поспешно исполнила это ее требование.
Естественно, она была притянута в обнимашки и осчастливлена парой… вернее, тройкой поцелуев со стороны своей Старшей – в щечку, в ушко и в шейку.
- Тебе… не больно, нет? - тихонько поинтересовалась Элли, намекая на состояние кожаных покровов своей подопечной - там, снизу.
- С чего бы это? – почти что удивилась девочка. – Ты же постаралась сделать все так, чтобы я не пострадала… и даже наоборот! Кстати… почему?
Прежде чем ответить на этот ее вопрос, миссис Эллона Мэйбл коротко вздохнула, прижала ее к себе чуточку сильнее и еще пару раз обозначила, на лице подопечной, свои поцелуи.
- Лиза, - сказала она после этого, - ты знаешь… Мне бы и в страшном сне не привиделось устроить в один день… Нет, в одно утро столько разных глупостей, за которые в детстве мне полагались бы розги. Поэтому я… оценила твои подвиги почти объективно. Ты уж прости меня!
- Я… понимаю, - как-то серьезно отозвалась ее воспитанница.
- Но сечь тебя за все это всерьез и больно – по-настоящему больно! – я никак уж не могла! – продолжила молодая женщина.
- А почему? – поинтересовалась Лиза. – Я ведь сама во всем призналась, ничего не отрицала… И я бы все поняла!
- Лиза… ты что… реально ждала от меня настоящей боли? – тихо спросила ее Старшая.
- Ждала, - призналась Лиза. – Но я думала, что ты… выдашь мне десяток-другой, по-настоящему больно, а остальное - простишь!
Элли в ответ тяжело вздохнула.
- Я провинилась перед тобой. Все, что я делала – я делала осознанно и целенаправленно. Точно зная о том, что ты меня за это накажешь, но проявишь то самое… милосердие, - пояснила Лиза. – В общем… я была готова!
- А я – нет! – жестко заявила ее Старшая. Сказала - как отрезала! – Я с самого начала хотела ограничиться символическим наказанием для тебя! Потому, что…
На этом самом месте она смущенно замолчала и зачем-то снова поцеловала ее, коротко коснувшись губами своими ушка своей воспитанницы – попытавшись этим жестом заменить слова.
Не вышло. Лиза пожелала знать. В точности и подробно.
- Говори! – шепотом потребовала она. – Потому… что?
- Я же знаю, что все это ты сделала только… ради меня! – ответила Элли. При этом она чуточку сильнее прижала к себе девочку. – Чтобы защитить меня, спасти меня, помочь мне! Я хотела вот так вот поблагодарить тебя… Поблагодарить тебя за все! Лиза, милая! Ну, разве все это было так уж плохо?
- Вовсе нет! – улыбнулась Лиза. И сразу же уточнила:
- А что, в этом было еще что-то… такое особенное? Ну, кроме притворного наказания и… некоторого удовольствия?
- Наказание твое было вовсе не притворным, а просто… символическим! – Элли почти что возмутилась. – А насчет того, что еще в этом было…
Она снова замолчала и опять обозначила руками некоторое усиление своих объятий. И не только. Лиза почувствовала – она буквально прочитала изнутри своей Старшей то, о чем молодая женщина боялась говорить, и…
Нет, не рискнула… Скорее уж, приняла на себя честь произнести невысказанное, но понятое без слов.
- Это был экзамен. На взаимное доверие. Знаешь… когда до меня дошло, что именно может значить для меня столько… целых четыре сотни ударов… У меня, если честно, задрожали коленки. Но я подумала, что ты просто хочешь довести меня до слез побыстрее… И, как только я заплачу… тогда ты меня сразу же простишь! Я тогда не сообразила, что все может быть… еще мягче и даже приятно! Но я… все равно тебе доверилась… полностью и без остатка! И я не ошиблась!
- Мой экзамен… был сложнее, - услышала она в ответ. – Речь шла не только о доверии, когда я выпустила тебя отсюда - дав тебе прекрасную возможность сбежать! Главный вопрос стоял так: могу ли я… выдержать напор изнутри самоё себя? Способна ли я удержать под контролем мою… «темную сущность».
- Но ведь ты справилась, Элли! – девочка тут же попыталась ее оправдать. – Ты не сорвалась на жестокость! Выдала мне три с половиной сотни розог, а я даже не всплакнула по этому поводу!
- Расплакалась, в итоге, я, - напомнила ей Элли. – И, между прочим, по собственной глупости. Вообразила, будто ты хотела меня обидеть!
- Элли… мне стыдно, что я довела тебя до слез! – вздохнула ее воспитанница. – И, если честно, я все еще хочу, чтобы ты меня наказала. Именно за это. И не спорь, мне это нужно.
- Я же сказала тебе уже, никаких розог! – миссис Эллона Мэйбл почти что возмутилась жестокостью ее предложения! И тут же добавила, с немалой долей смущения в голосе:
- Впрочем…
Она замолчала, отвернулась и всем видом своим попыталась выразить просьбу: «Я ничего не говорила! Забудь!» Однако Лиза, напротив, проявила к недосказанному явный интерес.
- Что ты сейчас имела в виду? – уточнила она немедленно. – Ремень или линейку?
- Ни то, ни другое. Знаешь, они висят сейчас там, в «предупредительном уголке», у меня в кабинете, - напомнила Элли. – А я… Просто не хочу тебя отпускать. Ни туда… Ни вообще.
Она снова обозначила короткое объятие – прижала девочку к себе чуточку сильнее. Лиза в ответ усмехнулась. А потом…
- У тебя такие нежные руки… - загадочным тоном произнесла она. – И они ведь… всегда при тебе!
- В смысле? – удивилась ее Старшая.
- Ты обещала меня отшлепать, если я солгу тебе, а потом сама же во всем признаюсь, - напомнила Лиза. И уточнила:
- Это такой… эксклюзивный вариант, только для наказания раскаявшейся лжицы? Или ты готова распространить его на иные мои проступки?
- Я… боюсь! – смущенно шепнула Элли. И далее, разъяснила произнесенные слова, правда несколько странным образом. – Это очень личное… Почти интимное наказание. Когда моя рука коснется твоей кожи и ощутит… тебя… Без посредника - в виде прута или чего-то подобного. Я буду чувствовать каждый удар по-особому. Да и ты… тоже! И… проблема в том, что мне это может понравиться!
- А я не вижу в этом ничего дурного… и уж тем более, опасного лично для меня! – усмехнулась Лиза. – Вот уж ты… Ты вряд ли захочешь отбить свою ладонь об мою… «пятую точку»!
- Хм… А ведь, пожалуй, ты права! – усмехнулась ее Старшая. И добавила эдаким… полусерьезным тоном:
- Я, пожалуй, соглашусь с тобой… с твоим предложением! Ты как, выдержишь шлепки от моей руки - скажем, полсотни?
- Господи! Куда же я денусь! – притворно вздохнула девочка.
А после, живо сменила свою позитуру – быстро переместила руки вперед, на пол и далее… сместила тело свое в обратном направлении. Так, чтобы оказаться лежа-и-поперек коленей молодой женщины.
Элли помогла ей устроиться поудобнее. В смысле, поудобнее в обоих смыслах – и для возлежащей… И для той, кто взяла себе привилегию и труд, вот так вот своеобразно ее наказывать. Короче, так, чтобы та самая «пятая точка» воспитанницы оказалась, в аккурат, на правом бедре ее Старшей. Да-да, прямо под ее правой рукой!
Молодая женщина вздохнула и позволила себе один специфический жест – из серии: так, на всякий случай! Чуть нагнулась налево, к голове своей будущей жертвы, и как бы оперлась на левую ладонь - причем, прямо возле лица девочки.
- Достанешь зубами? – поинтересовалась она у Лизы.
- Ну… вполне! – ответила та, демонстративно клацнув зубами над ее пальцами. И тут же, сразу, поинтересовалась:
- А… зачем это?
- Если будет слишком больно – ты просто укусишь меня! – ответила Элли. – Дашь мне понять, что…
Она осеклась под взглядом своей подопечной. Девочка искоса оглянулась в ее сторону, поймала взглядом глаза своей Старшей и отрицательно покачала головой.
- Убери руку, - потребовала она.
- Но… - Элли попыталась что-то возразить своей воспитаннице, однако та оставалась непреклонна.
- Я этого не сделаю, - твердо заявила девочка. И добавила более чем серьезным тоном голоса своего:
- К тому же… Тебе так будет просто неудобно! Так что… Пожалуйста, придержи меня за плечо… как в прошлый раз!
- Как скажешь, моя дорогая! – ответила ей Элли.
Молодая женщина незамедлительно исполнила ее просьбу – причем, охотно и с удовольствием. Она ласково погладила свою девочку по плечу. Да еще и сдвинула левую ногу свою в сторону – чтобы девочке было чуточку удобнее лежать!
- Да... спасибо! – Лиза одобрительно откликнулась на такую явную заботу, с ее стороны. – Так… гораздо лучше!
Она поставила руки свои локтями на пол, пристроила подбородок на ладони и произнесла, эдак, серьезно – едва ли не скомандовала:
- Ты можешь уже начинать, Элли. Я готова!
- Какая ты у меня… решительная! – усмехнулась ее Старшая. А потом нагнулась к ней и шепнула – будто кто-то и впрямь мог бы услышать ее, помимо адресата:
- Я аккуратно! И легонько! По возможности!
Лиза не стала ей отвечать словами. Только вздохнула, поерзала малость всем телом, устраиваясь поудобнее и… попыталась снова расслабиться – там, сзади!
Ее Старшая сразу же поняла, что лучше сейчас воздержаться от всяческих разговоров – которые явно покажутся девочке вовсе излишними! – и сразу же перешла к делу. Она погладила… э-э-э… ту самую часть тела своей воспитанницы, которая оказалась теперь у нее под рукой – так сказать, в полной готовности. Примерилась и… звонко хлопнула по правой половинке! Лиза отреагировала на первый хлест этой части своего сурового наказания, исполненный ладонью ее Старшей, негромким «Ой…» - звуком, обозначающим в акустической своей форме, отголосок условного микса удивления и смущения!
- Это было… слишком сильно? – осведомилась Элли у своей девочки. – Прости... Я совсем позабыла о том, что уже выстегала тебя там… В смысле, по тому самому месту. Очень больно?
- Да… нет! – Лиза снова обернулась в ее сторону и постаралась улыбнуться. Вышло… так себе, но как уж получилось! – Ты же… делала это все совсем не больно! Ну… почти! – добавила она смущенно.
- Да… я контролировала каждый удар, - подтвердила ее Старшая. – Я старалась сделать так, чтобы все было… аккуратно. Чтобы мои розги не причинили тебе особых страданий! Но все-таки, я выдала тебе… три с половиной сотни! – напомнила она.
Элли коснулась девочки там, сзади – мягко, но точно обозначив то самое место, куда пришлись в этот день разнообразные проявления ее строгости.
- В общем, кожа твоя здесь… несколько раздражена, - напомнила она, - хотя и без излишнего, слишком уж заметного осаднения. Так что…
Молодая женщина смущенно улыбнулась и ласково погладила ее… там.
- Прости, я была неправа. Попробую чуточку мягче! – добавила она к своим извинениям.
Лиза не стала возражать – не в ее интересах было спорить по этому поводу! – и снова попыталась расслабиться… там. У нее получилось. И второй шлепок – уже по другой половинке! – она перенесла стойко, не высказав то самое «Ой-ай!», которое могло бы смутить ее, Лизы, Старшую. Впрочем, эффект неожиданности в этом случае уже отсутствовал. К тому же, Элли явно сдерживала себя, и акустически доступный «эффект звонкости» в этот раз тоже несколько поубавился.
В общем… было уже не так больно. Терпимо. Оставалось только надеяться на то, что Элли не станет «усиливать» то самое воздействие, которое она, Лиза, сейчас претерпевала.
Элли продолжила. Она, не торопясь, снова поочередно шлепнула свою девочку по закрасневшимся ягодицам – по одной, по другой. Все так же - чуточку больно, но не так, чтобы до слез или стона. Каждый раз, при этом, Лиза шумно вздыхала. Она старалась дышать особым образом: резкий вдох-выдох, потом снова те же два дыхательных действия, но уже протяжнее, несколько растянутые во времени. Ее Старшая внимательно следила за нюансами ее дыхания и выдавала ей очередной удар-шлепок только в самом конце такого… цикла. Шумный вдох как бы заменял, вытеснял для девочки какие-либо иные, обычные страдальческие звуки. Так что, в целом получалось более-менее прилично. В смысле – так, чтобы девочка не чувствовала, от своей Старшей, какого-либо подобия «нравственного поражения».
Наверное, при взгляде со стороны это выглядело почти как некое спортивное упражнение парного типа. Где взаимодействующие между собою спортсменки вступают в некое подобие показного противоборства… на самом деле, помогая друг другу, причем, заботясь о том, чтобы ни одна из них всерьез не пострадала.
Между прочим… в итоге четырех шлепков - в стиле «Там-сям! Там-сям!» - Элли обозначила на ее «пятой точке» пятый. Поперек ягодиц и ниже – там, где округлость зада девочки переходила в бедра - чуточку более хлесткий, чем прежние, подытоживавший эту своеобразную серию. Обозначив эти пять звонких соприкосновений, с кожей своей воспитанницы, Элли мягко погладила девочку, прямо по свежеотшлепанному месту – ласково, и так, чтобы девочка оценила такую ее заботу.
Лиза улыбнулась.
- Все в порядке? – поинтересовалась ее Старшая. – Как… терпимо? Без жалоб и прочего?
- Ага! – Лиза выдохнула это слово и даже кивнула головою, подтверждая высказанное.
- Тогда продолжим, моя дорогая! – провозгласила молодая женщина. – Терпи!
И она продолжила наказание девочки, в прежнем стиле, который она как бы придумала-ввела этой самой импровизацией. Пятерками шлепков, по условной схеме «4 + 1», с небольшой релаксационной паузой, всякий раз, после такой вот короткой серии. Лиза… к своему удивлению, начала получать, от такого занятного взаимодействия со своей Старшей, удовольствие – непривычное и даже несколько непонятное. Оно было того же рода, что она почувствовала по ходу прежнего раунда болевых эффектов - когда ее, вдобавок, целовали и гладили особым чувственным способом - но несколько иного оттенка ощущений. Девочка отметила, что у нее даже возникло странное желание, чтобы Элли шлепала ее чуточку крепче – самую малость, но все-таки, сильнее и больнее. Однако Элли по-прежнему держала себя строго в рамках придуманной ею для себя границы дозволенного – по части силы нанесения девочки тех самых шлепков. И похоже, такое соприкосновение ладони молодой женщины с кожей на заду ее воспитанницы, оказалось приятным не только для «нижней», подчиненной стороны такого общения, но и для той, кто наказывала свою девочку таким вот способом.
Да, Лиза это все чувствовала очень хорошо. И ее, такое вот проявление позитивных эмоций со стороны Старшей, вводило теперь в некое расслабленное состояние – когда уже не хотелось прерывать сию занятную процедуру, а напротив, хотелось, чтобы Элли все продолжала и продолжала… ее шлепать. Теперь, по ходу этого действа, умеренная и терпимая боль для девочки стала некой особой изысканной приправой к такому приятному ощущению единства с ее, Лизы, Старшей. И это было… здорово!
Но… Это странное и почти приятное времяпрепровождение подошло к своему завершению. Элли выдала ей финальную «пятерку» шлепков и погладила то самое отшлепанное место с особенной нежностью.
- Все, моя дорогая! – провозгласила она. – Мы закончили!
- Правда? – с деланным разочарованием в голосе спросила Лиза. – А я уж думала… что ты продолжишь!
- Нетушки! – с некоторым возмущением в голосе – естественно, тоже наигранным! – заявила ее Старшая. – Немедленно поднимайся! А не то…
- А не то… что? – с лукавой улыбкой на лице – и с хитрецой в глазах, вот что главное! – девочка оглянулась на свою Старшую.
В ответ, Элли погрозила ей пальцем. Как бы сурово.
- Ты обещала меня слушаться, моя дорогая! – заметила она. – Так что… Давай-ка, слезай с моих коленей! Нечего там… разлеживаться!
- Слушаю и повинуюсь! – откликнулась девочка.
Лиза резко, но изящно оттолкнулась от пола руками, а выпрямившись – оказалась на коленях и справа от ног молодой женщины. Элли усмехнулась и подмигнула девочке, обозначив намек, который ее воспитанница поняла точно и однозначно. Она тут же уселась к ней на ноги, позволив, естественно, себя обнять.
- Спасибо! – шепнула девочка, несколько смущенно. – Это было… здорово!
- Все для тебя, моя дорогая! – так же негромко ответила ее Старшая. – Даже… такое…
- Ты… все еще стесняешься? – с грустью в голосе, спросила Лиза.
- Да уже… почти что нет, - в голосе Элли все-таки зазвучали нотки смущения.
На мгновение, она нагнулась-коснулась губами плеча своей воспитанницы – там, сзади. Лиза в ответ… даже не усмехнулась. Девочка, выражая свое удовольствие, скорее, промурчала, нечто невнятное, но довольное.
Впрочем… спустя несколько мгновений, она вздохнула и Элли почувствовала непонятную перемену ее настроения.
- Лиза… Что случилось? – спросила она.
- Элли, я могу тебя спросить? Так, чтобы ты не обиделась? – последовали от девочки встречные вопросы.
- Конечно! – Элли даже чуть кивнула головой – хотя девочка этого и не видела.
- Скажи… А есть еще что-то, связанное с этим твоим… экзаменом? Ну… то, что ты не сказала мне?
Элли на секунду смутилась. Потом вздохнула и в итоге все же решила уточнить.
- Ты сейчас… читала мои мысли? – спросила она.
- Был такой… всплеск… от тебя! У меня внутри, - пояснила Лиза. – Очень яркий! Как будто… ты пытаешься мне что-то объяснить… почти кричишь мне… что-то… изнутри себя! Тебе хочется… но ты боишься мне сказать что-то важное, боишься высказать это вслух. Поэтому… я вслушалась и кое-что услышала.
Элли тяжело вздохнула. Девочка тут же откликнулась на этот звук-жест. Она сдвинулась чуточку в сторону от своей Старшей – голым задом, да по ногам! – просто, чтобы положить ей теперь руки на плечи!
Сделав это, девочка посмотрела молодой женщине в глаза и заявила твердо и уверенно:
- Элли, я не буду этим баловаться! Обещаю! Просто… иногда это получается само собою! Прямо… звучит у меня в голове! Или же вспыхивает картинкой… Иногда это у меня получается само собой… Но чаще… я ничего такого делать не могу! В смысле… Не могла, до того, как мы с тобою встретились… После того, как мама… ушла.
- Ты могла читать мысли у твоей мамы? – поинтересовалась Элли.
- Я их слышала… почти что постоянно, - подтвердила девочка. – И я научилась не вслушиваться, без крайней необходимости. Думаю, я и теперь научусь… наверное!
- Лиза, я… - Элли сделала паузу, а потом решительно продолжила:
- Я разрешаю тебе слушать меня… там, «изнутри»! Просто… будь аккуратна! Хорошо?
Она смутилась и закончила свою мысль чуточку неловко, но Лиза, похоже, поняла этот намек. Девочка просияла лицом и буквально рванулась к ней в объятия.
- Конечно! – шепнула она ей на ушко, близко-близко! – Я буду очень аккуратна! И я не стану тебя обижать!
Девочка поцеловала ее в щечку – будто поставила сигнатуру, подписалась под этим своим обещанием. Впрочем, Элли ей и без того верила – не могла не верить! Ну, а чтобы подтвердить это доверие к воспитаннице, молодая женщина чуточку отстранила ее от себя и постаралась объяснить то, что Лиза так хотела понять. А уж все ли значимое она пояснила – это вопрос…
- То, что мы сделали сейчас, моя девочка, это действительно, похоже на экзамен! Для тебя это стало испытанием твоей готовности довериться мне – полностью и без остатка! И ты справилась с этим испытанием! Ты справилась с ним просто блестяще! Преодолела свой страх, не поддалась испугу, когда я делала всяческие намеки – насчет моей возможной жестокости! Ты доверилась мне! И я теперь знаю, что ты понимаешь, чувствуешь меня как никто на этом свете! И ты приняла все мои странности, извинила мою кажущуюся безжалостность и сделала все так, как надо было нам обеим! Спасибо, Лиза! Я счастлива, что ты со мной!
Девочка кивнула в ответ на этот взволнованный монолог и задала вопрос, который заставил ее Старшую смутиться еще больше.
- Элли, а все-таки… в чем выражался твой экзамен? Ведь было же что-то еще… чего я пока что не знаю. Ведь так?
Молодая женщина ответила ей не сразу. Но, взяв себя в руки, она попыталась высказаться - осторожно и в то же время, по возможности, убедительно. При этом она просто попыталась заново воспроизвести прежние свои аргументы – вроде бы вариативно, но при этом, стараясь не добавлять ничего нового.
- Лиза, я же все тебе уже объяснила, - сказала она. И коротко повторила почти все то, что уже сказала ей несколько ранее. - Я обязана была удержаться от жестокости. Удержаться от соблазна причинить тебе сильную боль, чтобы не вышло… как тогда, в первый раз. В смысле, вчера.
- У тебя все получилось, - подтвердила Лиза. – Ты знаешь, во время этого наказания я только что не смеялась в голос! Ты же знаешь, Элли!
- Да… я сумела удержать мою «темную сущность» под контролем, - согласилась ее Старшая. – И меня это… очень радует!
Эти слова молодая женщина произнесла весьма значительным тоном голоса. Как бы подводя итог всей своей речи, и намекая на необходимость и целесообразность прекращения разговоров… в нежелательном для нее направлении.
Впрочем, ее воспитанница прекрасно понимала причину гордости своей Старшей, и была с нею категорически согласна – и в этом… да и в прочем… Да почти что во всем!
Кроме одного спорного момента, который миссис Эллона Мэйбл теперь пыталась спрятать в своих мыслях – нервно, весьма неумело и, откровенно говоря, по-глупому… Можно сказать, в тщетной надежде на то, что Лиза не рискнет углубляться в такие дебри отголосков ее воспоминаний.
Бесполезно. Этот самый момент – отчего-то весьма неприятный для молодой женщины! - промелькнул там, у нее внутри, такой яркой вспышкой-образом, что Лиза не могла не озвучить по этому поводу всего один вопрос – казалось бы, простой, но очень неудобный для вопрошаемой:
- Элли, скажи мне, пожалуйста… А кто такая Флоранс?