В семье антиквара Дюбуа было не спокойно. Его жена, да и он сам не находили себя места, не понимая, куда мог исчезнуть их единственный сын. При последней встрече он высказывал мысль о том, что готов сделать предложение своей любимой девушке Лизи Гордон. Они были очень рады этому и всячески поддерживали его выбор. Мсье Анри даже передал Жаку старинные серьги, полученные им в ходе удачной сделки. А теперь нет сведений ни о Жаке, ни о его невесте и её бабушке.
Мсье Дюбуа специально ездил в Фуркё, полагая, что сын, сделав предложение Лизи и получив согласие, остался погостить в доме её бабушке. Увы, он не обнаружил там не только сына, но и хозяйку дома, и её внучку. Расспросы соседей ничего конкретного не прояснили, однако, поговорив с местной почтальоншей, мсье Анри выяснил, что Жак вместе со своей невестой был здесь. Он хотел куда-то звонить, но ему внезапно стало плохо. Вышедший из телефонной кабины мужчина подхватил его под руки и вывел на улицу. Там к ним подошла Лизи. Вместе с мужчиной они усадили Жака в автомобиль, затем сели в него сами и уехали в неизвестном направлении. Всё это было крайне странно и не понятно. Если сын действительно был болен, почему его не доставили в больницу? Антиквар вместе с супругой обзвонил все больницы, пытаясь разыскать местоположение сына и везде натыкались на ответ о том, что пациента с такими данными у них нет. На съёмной квартире Жак тоже не появлялся. Соседка сказала, что в последний раз видела его несколько дней назад. Он был в приподнятом настроении, приветливо улыбался и куда-то спешил.
Семейство Дюбуа ничего не понимало. Как могло случиться, что их сын бесследно пропал, а, кроме того, вместе с ним куда-то делась его невеста и её бабушка? Почему больного Жака не привезли домой, ведь родители точно не оставили бы его без надлежащего ухода? Что за автомобиль увёз в неизвестность их сына и его невесту? Кто тот незнакомый мужчина, который вывел Жака из почты, а затем увёз на своём автомобиле?
Ответа на эти вопросы не было, поэтому, не в силах более теряться в догадках, мсье Анри решил обратиться в полицию. Выслушав его и приняв заявление, комиссар полиции обещал во всём разобраться и дать ответ…
Дамиан Дюмаж решил ускорить вопрос с решением проблем, связанных с их выездом в СССР. Правильно полагая, что с помощью денег можно всё решить, он положил в саквояж несколько тугих пачек и поспешил в компанию «Интурист».
Ему опять сопутствовала удача. Его не только внимательно выслушали, но и, приняв значительное вознаграждение, заверили, что в кратчайшие сроки вопрос будет решён. Откланявшись, счастливый Дюмаж решил заехать в банк, которым ещё недавно руководил покойный Эжен Потье и в котором он работал, занимая пост одного из его заместителей. Прибыв на работу, Дамиан зашёл в кабинет директора банка. На этом посту теперь был сын Потье. Поприветствовав своего начальника, Дамиан сообщил, что ему необходим отпуск, в связи с гибелью отца. Выслушав его и высказав свои соболезнования, директор банка дал своё согласие. Решив на всякий случай подстраховаться, Дюмаж дополнил свою просьбу словами о том, что после похорон ему необходимо будет некоторое время на восстановление душевных сил. Если этот период неожиданно затянется, он готов выплатить банку компенсацию за своё отсутствие. Господин Потье улыбнулся, сказав, что ему приятно иметь дело с деловым человеком. На этом вопрос был окончательно улажен, Дюмаж покинул, решив по пути домой заехать на кладбище и оплатить участок для погребения отца. Этот вопрос был вскоре улажен, и довольный собою, он поспешил домой.
Дома его встретила Эльза, сообщившая о том, что погибший на железнодорожном вокзале мужчина действительно оказался Вильре Дюмажем. Тело сейчас находится в морге, она уже отвезла туда необходимую одежду и оплатила нужные услуги. Выслушав служанку, Дамиан сухо поблагодарил её и прошёл в свою комнату. Заниматься похоронами отца не было ни малейшего желания. Его нутро жгло от досады: отец и здесь сумел доставить ему ненужные хлопоты. Он снова плеснул себе коньяка и, выпив его, отправился на кухню.
Эльза как обычно хлопотала у плиты. Увидев хозяина, она повернулась и спросила, не желает ли он что-нибудь съесть. Дюмаж согласно кивнул и присел к столу. Подав тарелку с едой, служанка хотела выйти, но Дамиан остановил её:
- Attends, Elsa. Tu ne vois pas ; quel point c'est dur pour moi? J'ai perdu mon p;re et c'est tr;s amer. Assieds-toi, parlons. Dis-moi ; quoi il ressemble. Peut-on le reconna;tre, ou le corps est-il gravement d;figur;? (1)
Женщина вздрогнула и, повернувшись, подошла и присела напротив:
- L'impact a ;t; tr;s fort, - сказала она тихим голосом, - mais il n'a pas ;t; difficile de conna;tre Votre p;re. (2)
Она вздохнула и добавила:
- Vous feriez bien d'aller ; la morgue vous-m;me et de r;soudre les questions restantes. Au fait, o; pensez-vous enterrer votre p;re? (3)
- Je n'y ai pas pens;, - прозвучало в ответ. - Peut-;tre me conseillerez-vous quelque chose? (4)
1.(Франц.) Подожди, Эльза. Неужели ты не видишь, как мне тяжело? Я потерял отца, и это очень горько. Присядь, давай поговорим. Расскажи, как он выглядит. Его можно узнать, или тело сильно изуродовано?
2.(Франц.) Удар был очень сильным, но узнать Вашего отца не составило труда.
3.(Франц.) Хорошо бы Вам самим съездить в морг и решить оставшиеся вопросы. Кстати, где Вы думаете хоронить отца?
4.(Франц.) Я не думал об этом. Может быть, ты посоветуешь мне что-то?
Эльза удивлённо посмотрела на своего хозяина и тихо спросила:
- Vous ne trouvez pas ;a trop personnel? Ce n'est pas le mien, mais Votre p;re, Mais vous
;tes indiff;rent ; ce qui lui est arriv;. Je vous ai servi fid;lement pendant des ann;es, mais jen'arrive toujours pas ; comprendre quel genre de personne ;tes-vous? (1)
- C'est comme ;a que tu as parl;, - раздражённо рявкнул Дамиан, - ne crois-tu pas que tu te m;les de tes affaires? (2)
- Vous m'avez demand; de vous parler, (3) - ответила служанка и, впервые не спросив разрешения, поднялась из-за стола и вышла из кухни.
Дюмаж молча смотрел ей вслед, не предпринимая никаких попыток её остановить. Слова Эльзы запали в его гнилое сознание, вызвав в нём поток мыслей:
- А, действительно, что же я за человек? Мне и самому не понятно это. Да, у меня не вызывает никаких эмоций весть о смерти отца. Так, что же с того? Мы давно недолюбливали друг друга, и не факт, если что-то подобное случилось бы со мной, то он стал бы оплакивать мою кончину. В конце концов, я готов предать земле его тело и на этом всё. Ему предстоит лежать в могиле, а мне в полном объёме наслаждаться жизнью. Теперь, когда на горизонте маячат богатства русской старухи, мне вообще не следует расслабляться и отвлекаться на ненужные хлопоты. Какая разница, где будет похоронен отец? Как будто от места захоронения что-то зависит. Может быть, где-то земля покажется ему мягче?
Эта мысль вызвала улыбку на его устах. Дамиан поднялся из-за стола и вернулся в свою комнату. Вспомнив название больницы, в морге которой содержалось тело отца, он взял телефонный справочник и, найдя нужный номер, набрал его. В трубке послышался женский голос. Мужчина представился и спросил, когда он сможет забрать тело Вильре Дюмажа. Получив ответ, он повесил трубку.
- Нет, никто не сможет упрекнуть меня в том, что я не воздал нужные почести собственному отцу, - мысленно произнёс Дюмаж. – Придётся снова потратиться, но это не беда. Вильре Дюмаж будет покоиться на знаменитом кладбище Пер-Лашез, самом большом кладбище французской столицы.
Дамиан снова улыбнулся своим мыслям. Ему вдруг страстно захотелось увидеть пожилую русскую женщину, содержащуюся вместе с внучкой в его доме. Подойдя к входной двери, Дюмаж осторожно толкнул её и вошёл вовнутрь. С тех пор, как в его доме поселилась русская старуха, он не закрывал дверь на замок, справедливо полагая, что сбежать пленницы не посмеют, а некоторая свобода, наоборот, позволит ему найти с ними нужный язык.
Александра Григорьевна вместе с Лизой стояла перед иконой «Нечаянная радость» и молилась. Дамиан в нерешительности замер возле порога. Пожилая женщина повернула голову, продолжая беззвучно произносить текст молитвы. Затем она осенила себя крестным знамением и сказала:
- Раз уж зашли, проходите.
Она показала рукой на стоящий возле стола стул. Дюмаж, молча, подошёл к нему и присел.
- Не составите мне компанию? – спросил он, глядя на Александру Григорьевну и Лизу.
Не обращая внимания на его слова, девушка продолжала молиться. Её бабушка вздохнула и, подойдя к столу, присела напротив.
- Вы что-то от нас хотели? – задала она свой вопрос.
1.(Франц.) Вы не находите это слишком личным? Это не мой, а ваш отец, но вы равнодушны к тому, что с ним случилось. Я много лет верно служила вам, но до сих пор не могу понять, что вы за человек?
2.(Франц.) Вот, как ты заговорила, а не кажется ли тебе, что ты суёшь нос не в своё дело?
3.(Франц.) Вы сами попросили меня поговорить с Вами.
Дамиан внимательно посмотрел на неё и ответил:
- Мне хотелось бы поговорить с Вами. Если можно, то наедине.
Увидев, что после его слов девушка вздрогнула и, повернувшись, смотрит на него, он добавил:
- Вам не нужно беспокоиться. Надеюсь, Вы уже поняли, что вам ничего не угрожает.
У меня есть ряд вопросов, которые мне необходимо решить. Давайте пройдём в мой кабинет и всё обсудим.
Александра Григорьевна поднялась из-за стола и направилась к выходу из комнаты. Дюмаж поспешил за ней. Лиза пыталась остановить бабушку, но та улыбнулась и сказала, что беспокоиться не стоит, и она скоро вернётся. Дверь закрылась, и Лиза осталась одна.
*****
- О чём Вы хотели поговорить со мной? – спросила Александра Григорьевна после того, как вслед за хозяином дома оказалась в его кабинете.
Дамиан ответил не сразу. Он подошёл к столу и опустился на стоящий рядом стул. Жестом указал женщине на кресло, предлагая сесть рядом. После того, как она выполнила его просьбу, Дюмаж ответил:
- Я хотел бы знать о Вашей прежней жизни. Расскажите поподробней кто Вы и откуда родом. Мне хотелось бы услышать о том, как Вы жили почти полвека назад.
- Вас интересует моё детство и юность? – искренне удивилась пожилая женщина.
- Расскажите и об этом, - ответил Дамиан, - но больше мне хотелось бы услышать рассказ о Вашем родовом гнезде, о Ваших родителях и той жизни, которой Вы жили до того, как покинули Россию.
- Зачем Вам это нужно? – ещё больше удивилась Александра Григорьевна.
- Хочу понять, с кем имею дело, - усмехнулся в ответ Дюмаж, - всё-таки мы теперь компаньоны.
- Я себя таковой не считаю, - прозвучал в ответ спокойный голос женщины.
- Это Ваше личное право, - недовольно пробурчал хозяин дома. – Как я понимаю, рассказывать Вы не хотите?
- Ну, почему же?! – улыбнулась Александра Григорьевна. – Я расскажу Вам то, о чём просите. Уверена, что мой рассказ откроет Вам много нового и в самом себе.
- Звучит интригующе, - заинтересованно произнёс Дамиан, - я весь во внимании.
- Я – потомок старинного дворянского рода, - начала свой рассказ пожилая женщина. - Моя семья проживала в родовом имении в Тульской губернии.
- Надо же, - удивлённо прервал её Дюмаж, - мои предки, да и я сам тоже когда-то проживали в этой губернии.
- Прошу Вас, не перебивайте меня, - попросила Александра Григорьевна. – Позвольте, я всё расскажу, а затем отвечу на все возникшие у Вас вопросы.
- Мне нравится Ваш деловой подход, - сообщил Дамиан. – Прошу Вас, продолжайте.
- Отец мой, Григорий Петрович Полторацкий, был просвещенным человеком, - продолжила рассказывать пожилая женщина. - Его научные труды в области российской истории и литературы были высоко оценены современниками. Являясь потомком славного дворянского рода, отец имел внушительные средства. Он не кичился своим богатством, как многие его знакомые. Наоборот, огромные суммы выделялись им на развитие образования. На его деньги было торжественно открыто народное училище. Также не менее внушительные суммы переводились им на устройство местных церквей. На его средства вблизи нашего имения был полностью выстроен и обустроен храм в честь святых первоверховных апостолов Петра и Павла…
- Не понимаю, - не выдержав, снова прервал речь пожилой женщины хозяин дома, -
если он всё время тратил, откуда же взялись те ценности, которые были спрятаны?
- Вы опять торопитесь, - спокойным голосом произнесла Александра Григорьевна, - умейте слушать и всё будет понятно. Я уже говорила, что мои родители были из старинного дворянского рода. Мои предки верно служили русским императорам и императрицам, нередко получая в награду редкие украшения. Кроме того, имелись и собственные сбережения. Мой отец пополнял свой капитал за счёт научной деятельности. Моя мама имела талант художника и портретиста. Нередко ей поступали заказы от именитых соседей. Все они хорошо оплачивались. Также её полотна выставлялись на выставках, их покупали на аукционах. По возможности приобретались какие-то новые ценности, пополняя уже имеющуюся коллекцию украшений…
О родителях я рассказала, могу добавить, что у меня было два старших брата – Михаил и Алексей. Первый погиб от рук разъярённых советчиков, ворвавшихся в наш дом и требующих отдать им все имеющиеся ценности.
- Как это произошло? – спросил Дамиан.
- Это было в 1918 году. Тогда мне исполнилось восемнадцать лет. Не желая принимать новую власть, справедливо считая, что истинную власть может осуществлять лишь помазанник Божий в лице русского царя, а также понимая, что может лишиться всех своих средств, отец с помощью двух моих братьев надёжно прячет значительную часть своих богатств. Естественно, это не могло устроить представителей советской власти, заявившихся в наш дом для изъятия ценностей. Не найдя практически ничего дорогостоящего, советы пришли в ярость. Их комиссар лично набросился на отца, нанося ему удары и пытаясь выяснить, куда тот спрятал ценности. На помощь отцу бросился мой старший брат Михаил. Он с силой отшвырнул комиссара в сторону и наклонился над поверженным отцом. Находящиеся рядом советчики вскинули винтовки. Раздался выстрел, и брат упал, сражённый их пулями.
Не дав нам опомниться, комиссар приказал схватить отца и пытать до тех пор, пока он не скажет, где спрятаны ценности. Папу увели, оставив нас в разграбленном доме. Его мучили двое суток, после чего решили казнить, но, по велению Божьему, за отца вступились местные жители, объясняя властям, что тот много делает для их образования и всеобщего блага. Его отпустили.
После похорон Михаила, с помощью верных слуг, не желающих покинуть доброго хозяина, отец кое-как восстановил разгромленное жилище. Некоторое время мы прожили в своём родовом имении, но вскоре решением губернского совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов оно было передано для нужд детского дома. Самое интересное, что от советов отцу поступило предложение возглавить его и потрудиться на благо советской власти. Он вынужден был согласиться…
Она тяжело вздохнула и добавила:
- А дальше произошли события, из-за которых через месяц я была вынуждена покинуть родину.
- Что же такого случилось? – заинтересованно спросил Дюмаж.
- Вы хотели бы знать, что же произошло потом? – в упор посмотрев на собеседника, спросила Александра Григорьевна. - Хорошо, я удовлетворю Ваше любопытство. Я обещала Вам, что мой рассказ откроет много нового и в Вас самом. Так вот, должна сказать, что у моей мамы были двоюродные братья – Борис и Фёдор, проживающие в соседней губернии. Оба были сыновьями помещика Домогаева…
Её слова произвели потрясающий эффект. Хозяин дома вздрогнул, лицо его побледнело. Он резко вскочил со стула и шагнул в сторону пожилой рассказчицы. Руки его тряслись, на лбу выступили капельки холодного пота.
- Не может быть, - прошептал он еле слышно. – Этого просто не может быть.
- Что Вас так удивило? – сохраняя спокойствие, спросила женщина.
- Как и Вы, я тоже выходец из России, - тихо ответил ей Дамиан. – Когда-то у меня были иные имя и фамилия…
Он чуть помедлил и добавил:
- Моего деда звали Фёдором, а фамилия его была Домогаев. Неужели, он был двоюродным братом Вашей матери?
- Как ни странно, но это факт, - прозвучал в ответ голос женщины. – Мы с Вами хоть и дальние, но родственники.
- Потрясающе, - выдавил из себя Дюмаж, - такого я себе и представить не мог.
- Скажу Вам больше, - произнесла Александра Григорьевна, - я знала Вашего отца. В тот момент он был не Вильре Дюмаж, его звали Викентием Домогаевым.
Дамиан снова побледнел.
- Откуда Вы знаете, что моего отца звали Вильре Дюмаж? – дрожащим от волнения голосом спросил он. – Вы встречались с ним здесь, во Франции?
- Мы встречались с ним здесь, в Вашем доме, - уточнила пожилая женщина. – Он рассказал мне о своей жизни и о Вас.
- И что же он рассказал? – упавшим голосом выдавил из себя хозяин дома.
- Мне известно о ваших отношениях и о сложностях в них, - ответила ему собеседница. – Очень жаль, что два родных и близких человека не могут найти между собой общий язык и всячески избегают друг друга. Поговорите с отцом, мне кажется, он давно ждёт этого.
- Увы, но это невозможно, - вздохнул Дамиан.
- Нет ничего не возможного, пока человек жив, - прозвучал в ответ голос Александры Григорьевны.
- В этом Вы правы, - со вздохом произнёс Дюмаж, - но отца больше нет в живых.
- О, Боже, - воскликнула пожилая женщина, - не может быть. Я совсем недавно видела его, и он не казался больным. Что же произошло?
- Его нашли мёртвым на железнодорожном вокзале, - объяснил хозяин дома, - он попал под поезд.
- Какой ужас! – снова воскликнула Александра Григорьевна.
Дамиан вздохнул и, снова опустившись на стул, сказал:
- Завтра похороны, а затем мы, наконец, сможем выехать в СССР.
От его слов женщина вздрогнула. Подняв на собеседника полный укора взгляд, она тихо произнесла:
- Что же Вы за человек такой? У Вас отец погиб, а Вы только о собственной наживе думаете.
- Не лезьте мне в душу, - стукнув кулаком по столу, рявкнул Дюмаж.
- А есть она у Вас, душа-то? – прозвучал в ответ голос Александры Григорьевны.
Хозяин дома не ответил, смерив женщину печальным взглядом. В этом взгляде одновременно сочетались боль от невосполнимой потери и неприкрытая злоба и ненависть к той, которая опять пыталась воззвать к его давно уснувшей совести.
- С Вашего позволения я вернусь к внучке, - услышал он голос пожилой собеседницы.
Он промолчал. Не дожидаясь ответа, Александра Григорьевна повернулась и неспешно вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Дамиан смотрел ей вслед, не предпринимая никаких попыток остановить её. От этой женщины исходила какая-то неведанная ему сила, заставляющая все его естество содрогаться от страха и предчувствия скорого конца.