Уехала. Подъезжаю к дому. За столько вёрст. Река на месте, овраги тоже. Вот спуск, вон крыши, это та, где сейчас мама. Мамочка, вот я.
Топится банька, варится картошка в печи, горячий борщ. Помню, помню, как дед Василий его готовил. Он на первый день варил, на второй разливал. Мама рассказывала. Конюшней руководил колхозной.
Стучу. Кричу:
- Мама, это Вера.
- Иди в избу, да прикрой дверь скорее, натоплено, не выветри.
Обнялись. Ничего не надо. Сесть и смотреть на неё.
Потом сказать:
- Я на неделю.
Ох, это ты молодец. За неделю-то мы сколько дел сделаем.
Вышла за дверь, в сени.
Входит дед.
Тру глаза.
Дед вышел.
Входит мама.
-Деда видела?
-Вышел перед тобой.
-Пошёл в поле, хотел края подравнять мотыгой. Мать Елька пошла по покойнику читать. Вернётся поздно, если ночевать не останется.
Чай мешаю, воронка углубляется ложка звенит. Тепло.
На кого ты покинул меня, на кого ты оставил?
Что теперь буду делать одна, с кем работать я стану?
Как понять эту женщину, как её забыть?
- Кому семечек? Возьми стакан, принесут семян. Посади весной, в осень песни пой!
Сколько их продала, один Бог знает.
Да обоих нет. Яблони вон, да мешок семечек.
Вишек полный сад был при нём. Убирать не успевали.
Иди пить чай, что уж теперь. И коровы нет и хозяев нет.
В окне виднелся лес, да лучи солнца гуляли по голландке.