*****
Оставив Александру Григорьевну отдыхать, Елизавета прошла в свою комнату и остановилась перед иконой Пресвятой Богородицы. Осенив себя крестным знамением, она обратилась к Пречистой Деве с благодарственной молитвой. Её слова сами собой рождались в душе девушки:
- Благодарю Тебя, Пресвятая Дева Богородица, заступница и защитница Наша за то, что не отринула меня, грешную, и не позволила мне даже в мыслях моих совершить подлое дело. Благодарю Тебя за то, что привела меня в этот дом и позволила узнать его замечательную хозяйку. За то, что позволила посмотреть на себя со стороны и понять свои ошибки. Прошу Тебя, будь помощницей мне в дальнейшей моей жизни и даруй мне сил и жизненной мудрости.
Лиза закончила молитву и снова осенила себя крестным знамением. На душе было легко и свободно. Хотелось сделать что-то хорошее, поэтому девушка для начала решила навести порядок во всём доме. Первым делом она убралась в своей комнате, тщательно протерев пыль и вымыв полы. Затем она перешла в гостиную и продолжила уборку здесь. Завершилось наведение порядка на кухне.
После уборки Елизавета решила выйти во двор и полить цветы. Хозяйка дома их очень любила, поэтому они росли не только на клумбах и в цветнике, но и в, расставленных возле входа, горшках и ящиках. С лейкой в руках девушка двигалась по территории двора, останавливаясь то там, то тут, чтобы произвести полив растений. Заметив среди цветов появившиеся сорняки, Лиза принялась за прополку. Эта работа заняла определённое количество времени. Когда же она, наконец, была закончена, девушка вернулась в дом и тихонько прошла в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Вскоре она вышла и, стараясь не производить лишнего шума, осторожно приоткрыла дверь в комнату Александры Григорьевны. Женщина спокойно спала в своей постели. На её морщинистом лице застыла счастливая улыбка.
Убедившись в том, что хозяйка дома ещё отдыхает, Елизавета решила ненадолго покинуть её и дойти до местной почты, замеченной ею во время недавнего путешествия к женской обители и обратно. Справедливо полагая, что на почте должен
быть телефон, она хотела позвонить Жаку.
Дорога до почты не заняла много времени, и вскоре девушка уже набирала номер телефона своей парижской квартиры, надеясь, что сможет застать друга дома. Жак ответил не сразу. Лиза уже начала терять надежду, когда в трубке вдруг раздался заспанный голос её друга:
- Bonjour! Je vous ;coute (1).
1. (Франц.) Алло! Я вас слушаю.
- Всё спишь, соня, - вместо приветствия с улыбкой произнесла девушка.
- Лизи, неужели это ты?! – переходя на русский, обрадовано воскликнул Жак. – Как я рад тебя слышать! Сегодня с утра полно забот, так что извини, я тут задремал и не сразу услышал звонок.
- Ничего страшного, - поспешила успокоить его Елизавета. – Я тоже очень рада тебя слышать!
- Как твои дела? Как там старушка? Надеюсь, ты нашла с ней нужный контакт? – засыпал её вопросами молодой француз.
- У меня всё хорошо, - услышал он в ответ. – Александра Григорьевна – замечательный человек, и я очень рада, что мне довелось с ней познакомиться.
- Так значит, эту старушку зовут Александра Григорьевна? – уточнил Жак.
- Да, это её имя, - ответила Лиза. – Только никакая она не старушка. Представляешь, ей всего шестьдесят шесть лет, хотя выглядит она значительно старше.
- Вот так дела, - удивлённо воскликнул молодой человек, - это же существенно осложняет дело. Теперь тебе придётся ждать её дома довольно длительный срок…
- Послушай, Жак, - прервал его мысли голос девушки, - мне ничего не нужно от этой женщины, кроме её любви, заботы и внимания. Понимаешь, за то малое время, что я её знаю, она стала для меня родным и близким человеком. Спасибо тебе за то, что направил меня сюда.
- Рад за тебя, - ответил ей Жак, - и всё же, советую не спешить. Всё, о чём ты говоришь, конечно, важно, но и свой дом тоже что-то стоит. Подумай об этом.
- Ты не исправим, - услышал он ответ Елизаветы. – Ладно, давай каждый останется при своём мнении, а пока мне очень нужно, чтобы ты со своим отцом приехал сюда.
- Значит, у тебя всё-таки что-то случилось? – обеспокоенно спросил молодой француз.
- Не беспокойся, - поспешила заверить его девушка, - со мной всё в порядке. Просто нам с Александрой Григорьевной нужна помощь твоего отца.
- Не понимаю, - недоумённо произнёс Жак, - чем мой отец может вам помочь? Вы хотели бы попросить у него денег?
- Совсем наоборот, - огорошила его Лиза своим ответом, - мы хотели бы предложить ему выгодную сделку.
- Я не ослышался? – удивлённо воскликнул молодой человек. – Вы хотите предложить сделку моему отцу?
- Совершенно верно, - подтвердила свои слова Елизавета. – Более того, уверена, что наше предложение его сильно заинтересует.
- Неужели у этой женщины имеется что-то, что может заинтересовать антиквара? – высказал свою догадку Жак.
- Приезжайте и всё увидите сами, - услышал он в ответ. – Поверь, что предложение действительно очень выгодное.
- Я всё понял, - возбуждённо воскликнул молодой француз. – Как я и предполагал ранее, у этой женщины имеются старинные вещи, представляющие собой антикварную ценность.
- Не нужно гадать, - ответила ему девушка, - лучше, как можно скорее, поговори с отцом. Верю, что он нам не откажет.
- Сделаю всё, чтобы отец заинтересовался твоим предложением, - поспешил заверить её молодой человек. – Думаю, что сможем приехать к вам денька через два.
- Отлично! – обрадовано воскликнула Лиза. – Жду вас с нетерпением. До скорой встречи!
Она повесила трубку и поспешила домой. Обратный путь девушка преодолела словно
на крыльях. Разговор с другом вселил в неё надежду на скорое решение вопроса о продаже фамильных ценностей Александры Григорьевны.
Войдя в дом, Елизавета обнаружила его хозяйку, сидящую с книгой в руках в своём любимом кресле. Увидев девушку, она улыбнулась и, отложив книгу, произнесла:
- Лизонька, как хорошо, что ты вернулась! Я проснулась, а тебя нигде нет.
- Не волнуйтесь, - улыбнулась ей в ответ Лиза. – Я ходила на почту и связалась с Жаком. Мне удалось заинтересовать его предложением о продаже Ваших фамильных драгоценностей. Через два дня он обещал приехать сюда вместе с отцом.
- Отличная новость! – радостно воскликнула пожилая женщина. – Надеюсь, что отец твоего друга оправдает наши ожидания.
- Уверена в этом, - услышала она в ответ голос девушки.
Хозяйка дома улыбнулась:
- Будь добра, поставь, пожалуйста, чайник. Что-то захотелось вдруг выпить чаю. Помню, как в детстве вся наша семья собиралась за большим столом, на котором возвышался самовар. Мы рассаживались вокруг него, и начиналось чаепитие. Должна тебе сказать, что самовар – это исконно русский символ семейного благополучия и гостеприимства. С раннего детства он представлялся мне особенной вещью, внутри которой чудным образом уживаются вода и огонь. Каждый самовар имел внутреннюю топку, состоящую из высокой трубы, наполненной древесными углями. Чтобы раздуть огонь, частенько использовали обычный сапог, надевая его голенищем на трубу и производя движения, закачивающие воздух.
- Удивительно! – восхищённо произнесла Елизавета. – Как бы и мне хотелось попробовать чай из настоящего русского самовара.
- На всё воля Божья, - ответила ей Александра Григорьевна. – Как знать, может быть, тебе ещё доведётся побывать в России и приобщиться к её традициям.
- Это было бы здорово! – воскликнула Лиза.
- На всё воля Божья, - ещё раз повторила хозяйка дома. – Ставь чайник, и мы с тобой почаёвничаем.
Девушка согласно кивнула головой и поспешила на кухню. Через некоторое время на столе перед Александрой Григорьевной появилось всё необходимое для чаепития.
За чаем беседа продолжилась.
- Вот сидим мы с тобой, Лизонька, как в былые времена и я с родителями и братьями сиживала. Любили мы за чайком посидеть. Отец мой очень уважал чай «вприкуску», - сказала пожилая женщина.
- Это как? – невольно вырвался вопрос у её молодой спутницы.
- Раньше к столу подавался кусковой сахар. Перед подачей его кололи на кусочки специальными щипчиками. Человек отхлёбывал чай из блюдца и откусывал кусочек сахара. Вот и получалось – чай «вприкуску», - объяснила Александра Григорьевна.
- Вроде бы ничего особенного нет, а звучит как-то загадочно и в тоже время красиво! – восторженно произнесла Елизавета.
- На то она и мудрость русская, народная, - улыбнулась ей хозяйка дома. – Вроде бы всё просто, без заковырок, а как точно да тонко подмечено!
Некоторое время пили чай, молча, после чего девушка посмотрела на свою пожилую
спутницу и решилась задать вопрос:
- Александра Григорьевна, давно хотела спросить: известна ли Вам судьба Ваших родных, оставшихся в России?
Женщина на секунду задумалась, а затем ответила:
- Последние сведения о них я получила, ещё находясь в Молдавии. Мама писала тогда,что после смерти отца она осталась работать в детском доме, организованном в нашем бывшем имении. Её оформили в качестве воспитателя для ухода за детьми младшего возраста. Моего брата Алексея обвинили в заговоре против советской власти.
Должна тебе объяснить, что за год до октябрьской революции 1917 года Алёша успел получить диплом врача и, по совету отца, устроился работать в народное училище, где осуществлял необходимый медицинский контроль над учащимися и педагогическим составом. Он не мог простить советам гибель старшего брата, да и вообще всё, что творили представители советской власти, вызывало в нём недовольство и протест. Предполагаю, что он мог высказаться об этом кому-то из преподавателей училища. На Алексея поступил донос, и он был арестован. Мама пыталась добиться его освобождения, но брат сам усугубил дело. Не скрывая своей неприязни к арестовавшим его представителям советской власти, он открыто высказал в их адрес всё, что думает о новой власти и её служителях. Понятно, что такое действие не могло пройти безнаказанно. Брата избили и переправили в областной центр. Мамины попытки узнать о нём хоть что-нибудь не увенчались успехом. Через какое-то время в её адрес пришло письмо от областного начальника, в котором ей сообщили, что впредь она не должна даже думать о сыне, назвав Алексея «ярым врагом советской власти». Больше никаких сведений о нём она не имела.
- Ваш брат так и не вернулся домой? – осторожно спросила Лиза.
- Об этом нет никаких сведений, - ответила Александра Григорьевна. – Я уже сказала, что у меня прервалась связь с родными, и о их дальнейшей судьбе мне ничего не известно. Исходя из того, что мой старший брат Михаил погиб лишь из-за того, что оттолкнул советского начальника, могу предположить, что Алексея ждала та же участь. Как я поняла, советы никому не прощали обиды, нанесённые их власти.
- Но ведь это же бесчеловечно, - с возмущением воскликнула Елизавета. – Как можно лишать человека жизни лишь за то, что он не поддерживает твоих взглядов?
- Ох, Лизонька, в то время это было в порядке вещей, - вздыхая, ответила ей хозяйка дома. – Шла гражданская война, советам повсюду мерещились враги, с которыми они беспощадно расправлялись.
Некоторое время посидели молча. Александра Григорьевна прикрыла глаза и погрузилась в мир воспоминаний. В памяти вставали картины из далёкого прошлого.
- Скажите, пожалуйста, - вернул её к реальности голос девушки, - неужели Вам, несмотря на те трудности, которые выпали на долю Вашей семьи, никогда не хотелось вернуться в Россию?
Пожилая женщина вздрогнула и, внимательно посмотрев на Лизу, ответила:
- Мне хочется этого даже сейчас. В твоём вопросе прозвучала правильная формулировка: именно, несмотря на все испытания, выпавшие на долю моей семьи, я никогда не забывала о своей родине и всегда мечтала вернуться назад.
- Почему же этого не произошло? – удивлённо произнесла девушка.
Хозяйка дома на миг задумалась, а затем дала ответ:
- Этому способствовало множество причин. Во-первых, как я уже сказала, прервалась связь с моими родными, и мне ничего не было известно о них. Ответ на вопрос: «Живы ли они или нет?», - оставался для меня тайной. Во-вторых, я покидала Россию в разгар гражданской войны и в дальнейшем совершенно не владела информацией о том, что происходит на родине. В-третьих, по воле судьбы, со временем я всё больше и больше удалялась от России, перебравшись сначала в окрестности Белграда, а затем и во Францию. Немалую роль сыграла и появившаяся у меня семья. Честно скажу, что с её созданием я обрела настоящее человеческое счастье. Я с наслаждением погрузилась в это приятное чувство. Муж, дети, работа в приюте для обездоленных полностью захватили моё сознание. А дальше всё пошло по нарастающей: заботы о воспитании и обучении детей, ожидание мужа, отправившегося на помощь испанским социалистам, оккупация Югославии и последующее затем наше участие в народно-освободительном движении, потеря детей, долгожданная победа и довольно скорый переезд в Париж, смерть мужа и, наконец, мой переезд сюда и попытка спасти жизнь тяжко болящей женщине.
Как видишь, причин, действительно, много. Хотя, сама понимаю, что тем самым пытаюсь оправдать себя. Мой отец любил говорить: «Всё в наших руках, нужно только захотеть и поверить».
- А если бы сейчас вдруг Вам представилась бы возможность оказаться на своей исторической родине, Вы бы согласились? – прервала её рассуждения Лиза.
- Я уже дала ответ на этот вопрос, когда сказала, что мне хочется этого даже сейчас, - услышала она в ответ. – Несмотря на то, что я долгое время живу за пределами родины и даже имею здесь собственный дом, уважение настоятельницы и сестёр женской православной обители, а, с недавних пор, и твою заботу – моя родина там. В Россию стремиться душа моя, и нет для меня большей мечты, чем оказаться на родной земле и поклониться дорогим могилам. А уж, если бы удалось упокоиться рядом с ними, я считала бы, что жизнь прожита не зря.
Она замолчала. Девушка восхищённо смотрела на неё. В её глазах светилась нежность и любовь. В тот миг, Елизавете хотелось стать волшебницей, взмахнуть своей волшебной палочкой и перенести пожилую женщину и её саму в далёкую Россию. Не в силах сдерживать свои чувства, она воскликнула:
- Я бы с радостью поехала вместе с Вами, ведь Россия и моя историческая родина. И, хотя я никогда не была там, всегда мечтала оказаться в этой стране. Может быть, нам суждено вместе побывать в России?!
- На всё воля Божья, - был ответ Александры Григорьевны.
*****
Следующий день прошёл в домашних хлопотах. Получив согласие Александры Григорьевны, Лиза решила затеять стирку. Это занятие отняло у неё часа два. Затем она переместилась на кухню, где взялась за приготовление обеда.
День был солнечный, поэтому, чтобы не мешать своей молодой спутнице, хозяйка дома вышла на улицу и направилась к своей любимой скамейке, стоящей в тени кустов неподалёку от цветника. Как обычно, в её руках была толстая книга в потёртом кожаном переплёте.
Настроение у Лизы было превосходное. Она с лёгкостью перемещалась по кухне, при этом напевая весёлую песенку. На плите уже стояли кастрюля и сковородка с готовящейся пищей, распространяющей вокруг себя чудесный аромат.
Когда же, наконец, обед был готов, девушка прошла в свою комнату, чтобы переодеться и затем присоединиться к Александре Григорьевне. Ей захотелось произвести на пожилую женщину приятное впечатление. Вспомнив, что среди её вещей имеется скромное длинное платье, оставшееся ей в память о маме, Лиза решила надеть именно его. Она извлекла платье из шкафа и, осмотрев, пришла к выводу, что оно нуждается в глажке. В скором времени, приведя платье в надлежащий вид, девушка переоделась в него и, стоя перед зеркалом, рассматривала себя, попутно сооружая причёску. В этом скромном светлом платье она была чудо, как хороша!
Увлекшись причёской, Елизавета не услышала шаркающих шагов за её спиной. Она весело напевала песенку, когда позади себя услышала голос хозяйки дома:
- Потрясающе! Лизонька, как же тебе идёт это чудное платье!
Девушка вздрогнула от неожиданности, но, спустя секунду, обернулась и с улыбкой
на лице ответила:
- Мне очень хотелось сделать Вам приятное. Рада, что мой наряд Вам понравился.
- Не просто понравился, - восторженно воскликнула Александра Григорьевна, - в этом наряде ты кажешься дамой из далёкого прошлого. Мне даже на миг показалось, что я перенеслась в годы своей молодости, ведь тогда в моде были подобные платья. Спасибо тебе за этот наряд!
- Не стоит благодарностей, - улыбнулась в ответ Лиза. – Мне и самой нравится это платье, тем более что оно – память о моей покойной маме. Когда-то это был её любимый наряд, а после гибели мамы он остался мне.
- Тогда носи его почаще, - произнесла пожилая женщина.
- Хорошо! – ответила Елизавета. – Мне осталось совсем немного. Сейчас я закончу причёску и буду полностью готова. Прошу Вас, проходите к столу и присаживайтесь поудобнее, ведь с момента моего поселения здесь Вы сюда ещё не заходили.
- Ты права, - улыбнулась хозяйка дома, - действительно, я не заходила в эту комнату.
Она прошла к столу и опустилась на стоящий рядом с ним стул. Её взгляд скользил по пространству комнаты, отмечая, что в ней царит полный порядок.
- Ты, знаешь, - обратилась Александра Григорьевна к своей молодой спутнице, - мне кажется, что здесь стало уютнее и светлее.
- Благодарю, - улыбнулась в ответ девушка.
Она закончила причёску и отошла от зеркала, открыв взору пожилой женщины старый комод и, стоящую на её крышке, икону. Заметив её, пожилая женщина поднялась и неспеша подошла поближе.
- Надо же, - с удивлением произнесла она, - не ожидала увидеть у тебя икону «Нечаянная радость». Откуда она у тебя?
- Эту икону очень любила моя мама, - ответила Елизавета. – Она рассказывала мне, что в её семье эта икона считалась особо почитаемой.
- Не может быть, - с волнением в голосе воскликнула хозяйка дома, - в моей семье считали так же.
- Вот видите, - с восторгом произнесла Лиза, - не зря же я почувствовала в Вас родственную душу, даже в этом мы оказались близки.
Александра Григорьевна несколько секунд, молча, рассматривала святой образ, а затем спросила:
- Лизонька, скажи, пожалуйста, нет ли у тебя фотографии мамы? Мне очень бы хотелось на неё посмотреть.
- У меня есть фотография, на которой она запечатлена вместе с папой, - услышала она в ответ. – Вот она, стоит на полке над моей кроватью.
Хозяйка дома повернулась и подошла к кровати. Протянув руки, она взяла с полки рамку с фотографией и приблизила её к своим глазам. Вдруг руки её затряслись.
- Настенька, - дрожащим голосом произнесла Александра Григорьевна и без чувств повалилась на кровать.
Елизавета бросилась к ней, пытаясь привести женщину в чувство. Слегка пошлёпывая ладонями по её щекам, ей, наконец, удалось привести её в сознание.
- Александра Григорьевна, что с Вами? – испуганно спросила девушка.
- Настенька, - слабым голосом повторила хозяйка дома, — это моя Настенька.
- Я не понимаю Вас, - недоумённо произнесла Лиза. – Что Вы имеете ввиду?
Пожилая женщина попыталась подняться. Девушка поддержала её, помогая встать. Крепко прижимая к груди фотографию Лизиных родителей, Александра Григорьевна ответила:
- На этой фотографии запечатлена моя дочь Настя.
- Но, как такое, может быть? – не поняла Елизавета. – Ведь там изображение моих родителей.
Хозяйка дома минуту молчала, а затем произнесла:
- Помнишь, ты рассказывала мне, что твоя мама, как и я, до войны проживала на территории нынешней Югославии? Уже тогда мне показалось невероятным такое совпадение. Позже ты высказала предположение, что моя дочь могла и не погибнуть, а, подобно твоей маме, ставшей узницей концлагеря, совершить побег из него. Я не хотела тогда брать во внимание эту версию. Но сегодня, когда я взяла в руки эту фотографию (она показала на неё рукой), я увидела на ней свою Настеньку. Понимаешь, Лизонька, твоя мама и моя пропавшая дочь один и тот же человек.
- Невероятно, - тихим голосом сказала девушка. - Получается, что Вы – моя родная бабушка?!
- Да, Лизонька, это так, - со слезами на глазах ответила ей Александра Григорьевна.
Елизавета тоже не смогла сдержать своих чувств. По её щекам покатились слёзы. Она кинулась на грудь пожилой женщины и, прижавшись к ней, рыдая, произнесла:
- Бабушка, дорогая моя бабушка, как же я рада, что тебя нашла…
Остаток дня прошёл в совместных воспоминаниях. Александра Григорьевна расспрашивала Лизу об её матери. Чудом обретённая внучка подробно отвечала ей на все вопросы, стараясь вспомнить, как можно больше. Девушка рассказывала о своей маме, а в сознании пожилой женщины вставали чёткие картины, связанные с жизнью её родной дочери. Она прикрыла глаза, представляя себе Анастасию и её мужа. Со стороны могло показаться, что она задремала, но на самом деле Александра Григорьевна внимательно слушала рассказ внучки. В один из моментов она открыла глаза и вдруг спросила:
- Послушай, Лизонька, неужели мама ничего не рассказывала тебе о своих родителях?
- Подробных рассказов я никогда от неё не слышала, - ответила Елизавета. – Мне было известно только то, что она считала их без вести пропавшими. Помню, как в детстве я пыталась расспросить её о Вас (мне очень хотелось иметь бабушку), на что мама тяжело вздохнула и сказала, что Вы были добрым отзывчивым человеком, а потом со слезами на глазах добавила, что воспоминания, связанные с Вами, даются ей очень тяжело. Больше я не пыталась её ни о чём расспрашивать.
Александра Григорьевна вздохнула:
- Да, мне тоже тяжело давались воспоминания о дочери. Долгое время они вызывали у меня слёзы и нервную дрожь.
Она на секунду замолчала, а затем спросила:
- Знаешь, что мне не совсем понятно?
Лиза недоумённо пожала плечами.
- Мне не понятно то, что ты не знала прежней фамилии мамы. Неужели она никогда её не упоминала?
- Как это не покажется странным, но я действительно не знала её девичьей фамилии. Для меня она всегда была Гордеевой: от момента моего рождения и до её гибели.
- Понимаю тебя, - снова вздохнула пожилая женщина. – Ребёнку совершенно не важно, кем были в прошлом его родители, главное, чтобы они дарили ему свою любовь, заботу и ласку. Судя по тебе, ты это получила сполна.
- Да, - согласно кивнула девушка, - мне не в чем упрекнуть своих родителей, до самой своей смерти они окружали меня теплотой и заботой…
За разговором время пролетело довольно быстро. За окном уже началось смеркаться. Елизавета поднялась из-за стола и, обращаясь к бабушке, произнесла:
- Уже довольно поздно. Уверена, что Вы устали, да и мне тоже пора отдохнуть. С Вашего разрешения, я Вас покину.
- Иди, отдыхай внученька, - ответила ей бабушка, - а я ещё посижу немного, всё равно не смогу заснуть от всего недавно пережитого.
- Да уж, - согласилась с ней девушка, - какая странная штука – жизнь. Ещё совсем недавно я ничего не знала о Вашем существовании и, даже попав в этот дом, не могла предположить всего того, что меня здесь ожидает. Честно скажу, о многом передумала, пока сюда собиралась, но то, что смогу встретить здесь родную бабушку не могла себе и представить.
- На всё воля Божья, - произнесла Александра Григорьевна и перекрестилась.
- Вы абсолютно правы, - услышала она в ответ голос внучки, - такая встреча могла произойти только по Божьей воле, и Он её проявил к нам обеим.
Лиза снова вернулась к столу и, присаживаясь рядом с бабушкой, спросила:
- Может быть, всё-таки стоит отдохнуть? Я сильно переживаю, как бы нахлынувшие эмоции не сыграли с Вами злую шутку, ведь от сердечных приступов не застрахован никто.
Хозяйка дома отрицательно покачала головой:
- Не беспокойся за меня, Лизонька. Я посижу ещё немного и тоже пойду спать. Ты иди, отдыхай. Спокойной тебе ночи, внученька!
- Спокойной ночи, бабуля! – ответила Елизавета и, склонившись над женщиной, поцеловала её в щёку.
Она помахала рукой на прощание и скрылась в своей комнате. Её бабушка сидела за столом, сжимая в руках фотографию дочери.
- Настенька, доченька моя дорогая, - начала она свой беззвучный разговор, - вот, наконец, я тебя и нашла. Как жаль, что не доведётся нам увидеться в этой жизни, но, верю, что в иной жизни мы обязательно будем вместе…
Какая замечательная у тебя дочка! Я так рада, что мы обрели друг друга. Ты знаешь, доченька, я поняла, что твоя Лизонька напоминает мне тебя. Она такая же подвижная, добрая и искренняя, да ведь иначе и не могло быть. Верю, что вы с мужем вложили в её душу всё самое прекрасное, что имели сами. Спасибо вам за эту чудесную девушку. Я горжусь, что у меня есть такая внучка.
Мне не так много осталось жить на этой земле, но я постараюсь, чтобы Лизонька обрела настоящее человеческое счастье. Даст Бог, я ещё правнуков увижу (она мечтательно улыбнулась).
Дорогая моя Настенька, я обязательно попрошу внучку отвезти меня на твою могилку. Знай, что где-то там, возможно недалеко от тебя, покоится и твой отец. Спи спокойно, доченька. Придёт время, и мы обязательно встретимся…
Она положила фотографию на стол и осенила себя крестным знамением.