*****
Войдя в дом, Лиза помогла своей пожилой спутнице удобно устроиться в её любимом кресле, а сама, вымыв руки, поспешила на кухню. На плите уже стояла кастрюлька с супом, заботливо приготовленная хозяйкой дома. Вспомнив о том, что привезла с собой сумку с продуктами, девушка решила и сама приготовить что-нибудь к обеду. Ей очень хотелось порадовать добродушную хозяйку.
Оценив представленный её взору набор продуктов, Елизавета пришла к мнению, что лучше всего будет приготовить рататуй. Во-первых, это блюдо не содержит мяса, значит подойдёт для пожилой монахини. Во-вторых, оно вкусно и полезно.
Разложив перед собой необходимые ингредиенты, Лиза решила посмотреть, как себя чувствует хозяйка дома и не нужна ли ей её помощь. Выйдя из кухни, она увидела, что Александра Григорьевна мирно дремлет в своём кресле. Стараясь не разбудить её, девушка вернулась на кухню и приступила к готовке. Через некоторое время пространство кухни заполнили ароматы приготовленной пищи. Поставив на плиту чайник, Елизавета снова выглянула в комнату. Хозяйка дома уже бодрствовала и, заметив девушку, улыбнулась:
- А я тут, Лизонька, задремала чуток. Уж извини, что заставила себя ждать. Ты ведь, наверно, совсем голодная, а я тут спать вздумала.
- Не волнуйтесь, - успокоила её Лиза, – это даже хорошо, что Вы отдохнули. У меня появилось время, чтобы приготовить рататуй. Надеюсь, Вам понравится.
- Можешь не сомневаться в этом, - улыбнулась пожилая женщина. – Уверена, что ты прекрасно готовишь.
Девушка помогла ей подняться и проводила до ванной комнаты. Пока хозяйка дома приводила себя в порядок, Елизавета накрыла на стол.
- Как вкусно пахнет! – восхищённо произнесла Александра Григорьевна, возвращаясь к столу.
Сотворив молитву, они принялись за еду, которая, действительно, оказалась очень вкусной.
Завершив трапезу и возблагодарив Господа, хозяйка дома решила выйти во двор, чтобы посидеть на лавочке неподалёку от цветника. Лиза проводила её, а сама вернулась в дом, чтобы вымыть посуду и переодеться. Закончив с этими делами, она поспешила к своей пожилой спутнице, ожидая услышать от неё что-нибудь интересное.
Сидя на скамейке, пожилая женщина читала всю туже книгу в потёртом кожаном переплёте. Её губы беззвучно шептали. Боясь помешать, Елизавета замерла возле клумбы, делая вид, что рассматривает яркие цветы.
- Присаживайся рядышком, Лизонька, - услышала она голос хозяйки дома.
Девушка улыбнулась ей в ответ, увидев, что та жестом указывает на место рядом с собой.
Лиза присела рядом, ожидая продолжения разговора.
- Ты хотела узнать о моих детях, - начала его пожилая женщина. – Я готова рассказать о них. Мой сын Павел родился на будущий год после нашей свадьбы. Мы с мужем были счастливы. Особенно радовался Николай, гордясь тем, что у него появился наследник. Потом родилась Настенька, и с этого момента она становится любимицей отца. Не забывая о сыне, большую часть свободного времени он всё же проводил с дочкой. Дома мы общались исключительно по-русски, поэтому для детей этот язык стал родным. Конечно же, живя в чужой стране, необходимо знать её язык, и мои дети могли свободно общаться по-французски. Павел и Настя были очень дружны. Брат всегда заступался за младшую сестрёнку, не позволяя местным ребятишкам обижать её. Она же отвечала ему нежной любовью, никогда не забывая оставить для Павла самый лакомый кусочек из дарованных ей угощений. Когда пришло время начать обучение сына, муж, списавшись с бывшими сослуживцами, выяснил, что в результате организованной эвакуации на Балканах появились русские гимназии и кадетские корпуса. Нам очень хотелось, чтобы дети получали образование на родном языке, поэтому выбор был очевиден. Съездив в Белград, Николай записал Павла в первый класс русско-сербской гимназии. Учащиеся гимназии находились на полном пансионе. Педагогический состав этого учебного заведения составляли выдающиеся русские и сербские профессора, учёные и духовники. Вскоре Павел начинает в ней своё обучение, а спустя несколько лет в её женское отделение поступает и Анастасия. Расставаться с детьми было тяжело, ведь расстояние до Белграда составляло около ста километров, поэтому мы с мужем еженедельно навещали их, доставляя друг другу долгожданные минуты радости.
Шли годы, дети росли. Зная о военном прошлом отца, в возрасте четырнадцати лет Павел решил связать свою жизнь с армией, став офицером. Николай не стал противиться этому желанию, считая, что настоящий мужчина обязан пройти военную службу. Очередной выбор учебного заведения был сделан в пользу «Первого Русского Великого Князя Константина Константиновича Кадетского корпуса», расположенного в городе Бела-Црква. В то время это было образцовое учебное заведение, выпускники которого без труда могли поступить в военную академию в Белграде. Здесь сын проучится следующие пять лет. В возрасте 19 лет он с успехом поступает в Белградскую военную академию, но доучиться в ней, ему было не суждено.
Как ты уже знаешь, в 1936 году в Испании разразилась Гражданская война, ставшая противостоянием двух лагерей: социалистов - сторонников республики и правых - сторонников монархии. Узнав об этом, мой муж Николай, подобно твоему отцу, не смог оставаться в стороне и поспешил на помощь испанским социалистам. Думаю, тебе известно, что длилась эта война без малого три года и закончилась победой профашистских сил во главе с генералом Франко. Кстати, именно в Испании Николай познакомился с Иосипом Броз Тито, будущим лидером Югославии. Осенью 1938 года, понимая, что их поражение не за горами, республиканское правительство попросило всех добровольцев и советников покинуть Испанию. На этом военное участие мужа в данном конфликте закончилось. Домой он вернулся в расстроенных чувствах, объясняя это тем, что не может мириться с тем, как быстро набирает обороты нацизм. Он тогда сказал, что мир вплотную подходит ко Второй мировой войне. Его слова были пророческими: через пять месяцев после победы Франко Гитлер напал на Польшу и этим дал старт новой мировой войне.
Вслед за отцом, Павел стремился проявить себя в военных действиях против нацистских войск, мечтая поскорее отправиться на поля сражений. Николай тогда сумел убедить его в том, что для победы нужна усиленная подготовка, которой сын не обладал. После его слов Павел все свои силы отдаёт боевой подготовке.
Весной 1941 года германские нацисты оккупировали Югославию. Через пару месяцев по стране прокатилась волна убийств сербскими коммунистическими партизанами русских эмигрантов и их семей. Для их защиты был организован Русский охранный корпус. Бывший офицер белой армии генерал-майор Скородумов выступил с инициативой организации русской части для защиты эмигрантского населения. В сентябре, получив на это согласие немецкого командования, был отдан приказ о формировании Отдельного русского корпуса. Скородумов пытался добиться максимальной автономности Корпуса от немецкого командования. Приказ о формировании Корпуса заканчивался словами: «С Божьей помощью, при общем единодушии и выполнив наш долг в отношении приютившей нас страны, я приведу вас в Россию», а его копии были розданы всему русскоговорящему мужскому населению. Получил такую копию и мой сын. Последние слова приказа взволновали его, и он ре –
шился вступить в ряды Корпуса.
Трактовка заключительных слов приказа вызвала конфликт, и вскоре руководитель Корпуса был арестован немцами. Однако, формирование русской части продолжилось под командованием другого генерала белой армии, принявшего сторону нацистской Германии. Видя, к чему ведут взгляды нового командования и, не желая служить нацистам, Павел самовольно покидает корпус и долгое время скрывается. Даже мы не знали, где он был в то время. Я была в отчаянии, полагая, что он мог погибнуть либо от рук фашистов, либо от сербских коммунистических партизан. Лишь спустя два месяца мы получили короткое письмо, в котором сын сообщил, что ему удалось попасть в один из отрядов партизан-антифашистов, входивших в состав антифашистского коммунистического движения, во главе которого встал лидер Компартии Югославии Иосип Броз Тито. В ноябре 1941 года мы с мужем примкнули к этому антифашистскому движению.
К концу декабря в Югославии насчитывалось около 80 тысяч партизан. В это же время в Боснии была сформирована первая регулярная воинская часть - Первая Пролетарская бригада, положившая начало Народно-освободительной армии Югославии. Её соединения и части, в отличие от партизанских отрядов, не были привязаны к определенной территории, а действовали с учетом военно-политической ситуации в том или ином регионе страны. В одной из таких частей стал служить наш Павел.
Оккупанты и их пособники много раз пытались разгромить партизанские войска. Против партизан боролись и отряды сербских монархистов, и хорватские усташи. Однако все их попытки разгромить партизанские отряды и части освободительной армии окончились неудачей. К концу 1942 года Народно-освободительная армия Югославии контролировала пятую часть территории своей страны. В орбиту освободительной борьбы вовлекались все новые силы. И это были не только местные крестьяне или городские жители, но и советские граждане, бежавшие из фашистского плена и оказавшиеся в Югославии. В состав освободительной армии, наряду с отдельными русскими подразделениями, входило даже целое соединение – Первая советская ударная бригада. Русские воины совместно с югославскими партизанами участвовали во многих боях.
Летом 1943 года оккупанты, местные коллаборационисты и примкнувшие к ним сербские монархисты настойчиво пытались разгромить главные силы народно-освободительной армии. Ожесточенные бои происходили в долине реки Сутьеска. Многие части и дивизии попали в окружение. Наш отряд тоже оказалось во вражеском кольце. Несмотря на тяжелое положение, окружённые не прекращали попыток прорваться. Во время очередной такой попытки произошла значительная для нас с мужем встреча: наш отряд смог соединиться с одним из русских подразделений, в котором чудом оказался наш Павел.
- Значит, Вам удалось встретиться? – перебил рассказ Александры Григорьевны вопрос девушки.
- Мы не только встретились, но и некоторое время вместе сражались против нацистского режима, - услышала она в ответ голос пожилой женщины. – Павел при первой нашей встрече рассказал, что его отряд воссоединился с русским подразделением, чему он был несказанно рад, ведь теперь наш сын мог воевать плечом к плечу рядом со своими соотечественниками.
- Вы сказали, что сражались вместе «некоторое время», то есть, произошло что-то,что разъединило вас? – снова задала вопрос Елизавета.
- К сожалению, да, - тихо ответила ей рассказчица. - Весной и летом 1944 года немецкие войска провели серию крупных карательных операций против югославских партизан, в ходе которых им удалось нанести им серьёзный урон. В ходе одной из таких операций группа бойцов, в которой находился наш сын Павел, оказалась со всех сторон зажатой в плотное кольцо карателей. Не желая сдаваться в плен, партизаны отчаянно отстреливались от превосходящих сил противника. Но все попытки вырваться из окружения были тщетны. Отряд Павла нёс значительные потери, а кольцо карателей сжималось всё теснее. Противостоять натиску противника окружённые не смогли. В том бою погибли все, в том числе, и наш сын Павел.
Она прервала свой рассказ. Руки её дрожали, на глазах заблестели слёзы. Глядя на свою пожилую спутницу, Елизавета тоже не смогла сдержать слёз. Александра Григорьевна тяжело вздохнула и, осенив себя крестным знамением, произнесла:
- Упокой Господи душу убиенного раба Твоего Павла, прости ему согрешения вольные и невольные и даруй Царствие Небесное!
Лиза перекрестилась и повторила слова молитвы. Некоторое время они посидели в тишине. Девушка уже хотела предложить вернуться в дом, но пожилая женщина вдруг сказала:
- Теперь я расскажу тебе всё, что знаю об Анастасии.
От этих слов Елизавета невольно вздрогнула. Ей казалось, что предыдущий рассказ, в ходе которого стали известны подробности гибели Павла, оставил неизгладимую рану в душе Александры Григорьевны, поэтому совершенно не рассчитывала на его продолжение.
- Вы действительно готовы сейчас рассказать мне о дочери? – недоумённо произнесла молодая слушательница.
- Да, - услышала она в ответ тихий голос. – Лучше я расскажу тебе всё сейчас, чтобы не пришлось опять ворошить эти горькие воспоминания.
Девушка кивнула головой, и пожилая рассказчица продолжила свою речь:
- Рассказ о дочери будет очень коротким. После оккупации Югославии, их гимназию закрыли. Учащихся и педагогический состав должны были вернуться по домам, но, к сожалению, эти планы были сорваны нацистами. По их приказу местные коллаборационистские органы власти стали составлять списки на вывоз людей в Германию. В первую очередь в них попадали беженцы и эмигранты из других мест. Чужих всегда меньше жалко, чем своих. Мы полагаем, что Анастасия вместе с другими учащимися и педагогами гимназии была насильно отправлена в Германию. Однако имеются сведения о том, что ещё весной 1941 года в Хорватии были созданы первые концлагеря, имеющие названия «Лагеря интернирования и работ». В эти лагеря чаще всего попадали сербы, евреи и цыгане, против которых вёлся откровенный геноцид. Возможно, наша Настя попала в один из таких лагерей.
- Но она же не являлась представительницей тех народов, о которых Вы упомянули, - высказала своё мнения Лиза.
- Ты забываешь, что Анастасия родилась в Сербии и хорошо знала сербский язык. Кроме того, гимназия, в которой она училась, была русско-сербской, и обучение в ней велось на обоих языках. Кстати, сербы произносили нашу фамилию по - своему. Для них мы были «Томич», а имя дочери чаще всего произносилось в укороченной форме – «Стасо».
- Как необычно звучит, - невольно улыбнулась девушка.
- Да уж, - согласилась с ней Александра Григорьевна, - звучит и в правду немного необычно, хотя тогда нам так не казалось.
Она вздохнула и продолжила:
- На территории Хорватии действовало более десятка концентрационных лагерей. Некоторые были созданы специально для содержания женщин и детей. Если Настя попала в один из таких лагерей, то остаться в живых шанса у неё практически не было.
- Но могло так случиться, что ей удалось сбежать, - с надеждой произнесла Лиза. – Моя мама тоже была узницей концлагеря, но ей удалось освободиться и в дальнейшем даже стать участником французского сопротивления. Вдруг и вашей дочери удалось подобное?
- Хотелось бы верить, - вздохнула рассказчица, - может быть, всё было так, как ты говоришь. Только домой дочь так и не вернулась, а значит, она всё-таки погибла.
Александра Григорьевна осенила себя крестным знамением:
- Упокой Господи души всех погибших в годы страшной войны, прости им вся согрешения вольные и невольные и даруй Царствие Небесное.
Повторив слова молитвы, девушка тоже перекрестилась. Некоторое время сидели молча. Боясь нарушить возникшую тишину, Елизавета украдкой посмотрела на свою пожилую спутницу. На миг ей показалось, что та вдруг превратилась в статую, настолько неживым казался весь её облик. Лицо не выражало никаких эмоций и со стороны казалось, будто вылепленным из воска. Вся её фигура была настолько застывшей, что девушка решила даже проверить, жива ли Александра Григорьевна или нет. Она осторожно коснулась руки пожилой женщины. Та вздрогнула и повернула своё лицо в направлении Лизы. Взгляд её был туманным. Вглядываясь в лицо девушки, она тихо произнесла:
- Я очень устала. Помоги мне дойти до дома, я должна принять лекарство и отдохнуть.
Лиза помогла ей подняться и, поддерживая под локоть, проводила до дома. Следуя за хозяйкой дома, девушка впервые оказалась в её комнате. Комнатка была маленькая, но довольно уютная. Большую часть занимала кровать с такими же, кованными железными спинками, как и в комнате Елизаветы. Эти спинки также имели многочисленные следы ржавчины. Укрыта кровать была потёртым покрывалом, на котором горой возвышались подушки, прикрытые связанными крючком салфеточками с несложным узором. Эта картина была до того знакомой, что Лизе на миг показалось, что она сейчас находится в своей комнате. В комнате имелось небольшое окно, украшенное занавесками из светлой ткани с нанесённым по всей её поверхности цветочным рисунком. В правом от окна углу размещался киот с иконами, перед которыми горела лампада. Далее вдоль стены возвышался старинный комод, на крышке которого лежала стопка книг, а чуть в стороне от них стояли пузырьки с какими-то лекарствами. Возле комода – старый деревянный стул, на спинку которого была наброшена кофта хозяйки комнаты. В противоположном от окна углу висела картина, изображающая скромный деревенский пейзаж.
Елизавета помогла Александре Григорьевне раздеться и, уложив её в постель, по просьбе женщины дала ей лекарство.
- Прости меня, Лизонька, - тихим голосом сказала хозяйка комнаты. – Я немного посплю, что-то неважно себя чувствую после всех воспоминаний.
- Конечно, поспите, - ласково ответила ей девушка. – Вам нужно отдохнуть, а я пока похозяйничаю с Вашего позволения.
- Делай всё, что считаешь нужным, - слабо улыбнулась ей в ответ Александра Григорьевна.
Переполненная чувством благодарности к этой доброй русской женщине, Лиза склонилась над ней и поцеловала в щёку:
- Спокойного сна!
- Спасибо тебе, внученька, - со слезами на глазах ответила ей Александра Григорьев-
на.
В её ответе было столько внутренней любви и нежности, что девушка тоже не смогла
сдержать слёз. Она произнесла дрожащим от волнения голосом:
- Меня ещё ни разу не называли внучкой.
Хозяйка комнаты устало улыбнулась:
- По своему возрасту, ты как раз годишься мне во внучки. Думаю, что, если бы были живы мои дети, они смогли бы подарить мне такую замечательную внучку.
Не в силах сдержать своих чувств, Елизавета опустилась на колени перед кроватью пожилой женщины и припала губами к её рукам:
- Спасибо Вам! Как бы я хотела, чтобы Вы и вправду были моей бабушкой.
- Никто и ничто не мешает нам считать, что так оно есть, - нежно гладя волосы девушки своей морщинистой рукой, ответила Александра Григорьевна. – А теперь иди, мне нужно немного поспать.
- Спокойного сна, бабушка! – услышала она в ответ.
Лиза поднялась с колен, ещё раз поцеловала в щёку пожилую женщину и тихонько вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.