«Мир тесен».
(Христофор Колумб)
Год назад, сбегая от дубайской жары, мы, испробовавшие годами ранее климат неприспособленной к лету Европы, устремились на самый край её в надежде всё же найти место на карте вышеупомянутой «старушки», где летом ещё можно обрести желанную прохладу.
Добирались до Дублина через Париж - не могу пропустить даже кратковременной остановки в сердце Франции. Подпитываюсь для очередного этапа жизни, и, стартуя от любимого, я готова воспринимать новое и неизвестное, даже, предположительно, не самое лучшее.
Продолжая развивать тему неизвестных начал, мне сразу подумалось про театр, начинающийся с вешалки. Это путешествие из столицы высокой моды началось с неказистого доисторического самолётика французских авиалиний - других более современных авиавариантов из Парижа в Дублин просто не существует. Гружённые всем своим багажом, мы после регистрации на рейс самостоятельно без помощи современной техники, вспоминая не вслух, но из тюркского, преодолевали все спуски и подъёмы по лестничным маршам. Словно, уезжая на край земли, ты сразу отрываешься от удобств, изобретённых для тех, кто не помышляет возвращаться в прошлое.
Некоторым может подуматься: ну что такого особенного в Ирландии - ведь она же, реально, на самом краю земли! Туда и визу-то на въезд получить по силам только целеустремлённому и неленивому. Возможно, конечно, заиметь, но утомительно, да и краткосрочную. Но ради чего? Ведь даже исторические свидетельства недалёких прошлых веков указывают на вынужденную необходимость массовой иммиграции в Новый Свет жителей зелёного острова. Бежали они, догадываюсь, не от хорошей жизни в Америку.
Кстати, примерно год назад мне в руки попался роман «Молочник», прошлогодний антипатриотический бестселлер букеровского формата (Букер-2018) ирландской писательницы о молодёжи, выращенной в страхе перед традициями, в ненависти ко всему инородному, особенно английскому. Автору удалось передать настроение времени смуты через историю девушки, которая и не подозревает, что можно жить без оглядки, ведь любой, отступивший от общепринятых правил, становится мишенью недовольства остальных членов социума.
Как я понимаю уже после прочтения этого труда Анны Бёрнс и продолжая сказанное выше, молодёжь питала надежды относительно лучшей жизни на свободном континенте, где их принимали с удовольствием, но (исторические свидетельства сообщают) исключительно для того, чтобы ирландцы своей белой кожей разбавили южноафриканский цвет искателей счастья из другого континента. Проще говоря, принимала Америка ирландцев исключительно для выведения особой породы беженцев.
Нам же, живущим близко к экватору, вечным искателям естественной природной свежести, повидавшим и Старый, и Новый Свет, Ирландия, запрятанная разными препонами от остального мира грешников, виделась как раз тем местом нетронутого цивилизацией естества, непорочность которого патриотически настроенные ирландцы охраняют от ненавистных интервентов.
Эти путевые заметки пишу по памяти.
Итак, Ирландия. Первое, о чём упоминают все, начиная рассказ об этом острове, это о природных оттенках зелёного цвета. Считается, что их там до сорока. Любое знание накладывает печать несвободы на носителя. И я, теперешняя, повидавшая изумрудную страну, несвободна от впечатлений, изменивших моё представление о мире - он, отодвинув от меня горизонт, стал не просто шире, но гораздо зеленее.
Второе, что вспоминается про Ирландию сразу вслед за её редкой, разнообразной зелёностью - уникальная способность ирландцев к шутке. Думается, это явление можно отнести к национальной особенности. Шутят все без исключения, как если бы мы оказались на Stand Up-шоу. Однако здесь люди шутят не ради юмора, просто они так мыслят, рассуждая о самом обычном, житейском. Тем самым они насыщают воздух особой атмосферой, и ты становишься свидетелем рождения новых шуток и заряжаешься эмоциями от живых «выступлений». Ну, как в театре, правда! А ты всего-навсего - например, в экскурсионном автобусе, а водитель, обращая попутно внимание на те или иные виды из окна, вещает в громкоговоритель.
Кстати сказать, не все экскурсионные автобусы снабжены беспроводной локальной Wi-Fi ([Вай-фай] - в правильной транскрипции) сетью. Wi-Fi от английского словосочетания Wireless Fidelity [вайалес файделити], которое можно дословно перевести как «беспроводная точность». Водители с гордостью сообщают, что на территории автобуса действуют правила зелёного острова: здесь всё натуральное, без примеси современных технологий. Исключение являет только само устройство для преобразования электрических сигналов в акустические и излучения их в окружающее пространство, или, проще говоря, громкоговоритель.
Далее я приведу некоторые фрагменты одного такого «выступления» без правок и в той последовательности, в которой они пришли ко мне. Просто послушайте:
- Поглядите направо - старый театр, налево - другой, называется дом правительства.
- Некоторые туристы спрашивают про Ви-фи. Я - говорит - не знаю, что это такое, так как не пользуюсь. Но люди вольны иметь то, что они желают: один хочет золотую девушку, другой - Ви-Фи.
- Ирландцы никогда - говорит - не победят на чемпионате по футболу! Их мяч в ворота не пройдёт. - Мы ехали вдоль поля мимо огромного мяча-скульптуры.
- Даже если вы не правы, вы все равно на правой стороне. - Шутит о правостороннем движении.
- Ирландец может выпить ведро пива. Представьте, носить ведро в себе! Раньше, говорит, сдавали кровь за пинту пива, но прекратили практику из-за очередей. - Все смеются. Он продолжает:
- Паб - самое тёплое место (во всех смыслах) в Ирландии. Пьют много.
Публика в экскурсионном автобусе разномастная, как в театре. Мы здесь ради впечатлений. То, что видим, нам нравится, но все ли понимают, что дело не только в природе открывающейся из окна панорамы! Каждый из нас, кто принимает юмор и стоящее за ним, увозит с собою незабываемое настроение Ирландии.
Вдруг подумалось, может, и Бёрнс шутила, рассказывая про Молочника. Но для чего! Разве, чтобы сократить число путешественников - кто захочет лицезреть нелюдимых «дикарей» из романа писательницы. Ведь, если не предотвратить паломничество туристов, то любой и каждый иноземец сумеет её художественный замысел запросто разоблачить и, возвращаясь, увезёт в качестве сувенира на память об этом чудесном острове малую часть из сокровищницы настоящих знаний, и когда-нибудь, целиком оказавшись общедоступной, Baile Atha Cliath ([Байле Атха Клиат] с гальского - город на воде) перестанет быть сокровищницей. А счастье любит тишину.
И слышится мне из любимого западом Достоевского, как Анна Бёрнс, вынося мусор из избы во имя Букера, заклинает приезжих нас: «Простите нам наше счастье и пройдите мимо». Мы прощаем, и наблюдаем из окна экскурсионного автобуса, как это им удаётся вписаться в природу, не навредив ей!
Фокусируясь на третьем, очередном, что приходит на ум, вспоминая Ирландию, вижу лирику края земли, романтику скалистых берегов и бушующих волн.
А мы на вышеупомянутом экскурсионном автобусе как раз, если следовать хронологии событий, добрались из Дублина на запад острова до графства Клэр к Утёсам Мохер, чтобы, стоя на самом краю скалы высотою под двести метров, расправить плечи, словно для полёта, и ощутить хмельной дух свободы, спокойствия и умиротворения.
Надо сказать, это состояние единения с природой проявилось с опасной стороны возникновением зависимости от него, и созерцание девственных красот стало наилюбимейшим из остальных времяпрепровождением в Ирландии. И на север-то острова подались, чтобы пройтись вдоль океана Тропой легендарных ирландских Великанов, некогда прокладывавших себе путь через океан в Шотландию.
Опираясь на вышесказанное и продвигаясь в своём путешествии дальше через сказочные виды этого края земли, четвёртым пунктом воспоминаний об Изумрудном острове обозначу живописную историю замков и легенд Ирландии.
И вот мы уже на юге. Один из дней провели там, обследуя местность и достопримечательности, а именно, замки Ирландии.
В одном из них нам поведали легендарную историю из средних веков про лорда Маккормика, который, поддержав повстанцев, указом королевы лишился всего, что имел. Последним, что королева требовала отдать, была, собственно, его жизнь. И в ночь перед казнью лорд стал молиться о помощи. По утру по дороге к месту казни он встретил старца, который велел поцеловать придорожный камень. Лорд Маккормик отдался в руки судьбы и выполнил наказ мудреца. Поцеловав камень, лорд стал обладателем великого дара красноречия. И, когда ему предоставили последнее слово, лорд сумел найти доводы, чтобы оправдаться перед королевой. Его речь была долгой, но убедительной - и властительница помиловала лорда, вернув все титулы и владения обратно.
История заканчивается тем, что лорд Маккормик в знак вечной признательности магической силе камня водрузил его на самой высокой точке своего замка. И с тех пор каждый, кто нуждается в даре красноречия, едет в угодья лорда, чтобы припасть губами к святыне. Однако волшебство имеет срок действия. Ровно семь лет, по истечении которых надобно вернуться к камню и продлить магию по необходимости. И так каждые семь лет!
Надо ли добавить, что к моменту нашего визита в замок Блэрни (Blarney Castle) очередь из паломников к магическому камню «красноречия» приближалась по количеству страждущих к мавзолейной на известной Красной площади.
Возвращаясь воспоминаниями в Ирландию, сознание рисует её как отдельный мир, живущий в совсем другом измерении, с его историей и повсеместными загадками. И ты, находясь там, понимаешь, что здесь, где живёт мистика, ты сам есть её составляющая частица. История оставляет нам ребусы, разгадать которые для некоторых правнуков праправнуков является смыслом жизни, а, коли не удаётся, они изыскивают иные пути докопаться до сути и строят предположения, сочиняют версии, легенды. И сценарии. В Ирландии, как нигде на моей памяти за многие годы путешествий, присутствует реальное ощущение декорации из фильмов. Аббатские развалины, старинные замки… Прикосновение ветра времени на фоне незыблемой древности заставляет верить в чудеса.
И вот, продолжая попутно собирать гербарий ирландских изысков природы, я подобралась в очередному пятому пункту, который бы я обозначила как ирландский пейзаж в качестве декораций к любимым фильмам и сериалам.
Ради окрестностей Белфаста мы преодолели расстояние длиною в четверть суток, чтобы посетить мистическую буковую аллею, «героиню» известного сериала «Игра престолов». Прошлись по ней за полчаса и укатили в северную столицу острова, где посетили и музей этого сериала. Там же верфь, где проектировалось и строилось в начале 20 века легендарное судно «Титаник», и, естественно, одноимённый музей этого лайнера.
Создатели сериала «Викинг» за съёмки пейзажей провинции Уиклоу (Wicklow) заплатили в ирландскую казну кругленькую сумму с семью нулями. Только представьте себе эту зелёную сказочную местность! Многовековые деревья, невысокие изумрудные пригорки и с ниспадающими водопадами горы. Самая именитая из них гора со сладким названием Сахарная Голова, на фоне которой все пейзажи Уиклоу приобретают знаковую принадлежность к высокому искусству природы. Здесь и королевского размаха дворец известной ирландской семьи Пауэрскорт (Powerscourt) с фонтанами и садами, и одноимённая висковарня, и речка, и деревня Энискери (Enniskerry), и церковь Святого Патрика, и виды, виды…
И мы для себя выбрали Уиклоу с целью двухнедельного отдыха на лоне природы в отеле Powerscourt. Как же дороги памяти многочасовые прогулки по лону живописной девственной природы Уиклоу.
В Ирландии летом не выше 18-ти градусов, и нам, приехавшим из круглогодичной дубайской теплицы, для пущего привычного температурного комфорта, надо было утепляться.
Я, к примеру, надевала кофту с капюшоном и ветровку накидывала, на всякий. Ветер подует - прохладно, пробирает аж до костей. Как солнце выглянет, ветровку снимаю. Как только ветер - капюшон накину и ветровку, чтоб не дай бог...
Ежедневный пеший маршрут включал в себя несколько километров пути из отеля до ближайшей деревеньки Enniskerry. Тогда часы Apple настраивались на режим быстрой ходьбы, мы - на активный ход, а взор - на потрясающие виды перспективы.
Иногда выходили из отеля в обратную сторону - к лесной речушке мимо висковарни. Там взгляду было дорого другое: он рассматривал мелочи и детали всего того, во что упирался. Представьте себе трёхсотлетние деревья. Стволы этих старожилов необъятные - есть голые, есть увитые другим деревом, есть - в мох одетые. Разные. И все они уходят долгими вершинами в ярко-голубую высь и шумят там неслышно. Молчаливые свидетели разных времён несут на себе это небо и видятся нам атлантами и кариатидами, выдерживающими многовековую тяжесть бытия.
В один из таких дней после пешей прогулки направилась я в отель. Иду, облачённая в убежище ветровки вдоль проезжей части. Вдруг слышу: «Тепло ли тебе, девица?». Оборачиваюсь. Водитель проезжающего авто спрашивает, чего это я летом так укуталась. Говорю, де прохладно у вас. Он: «летом здесь независимо от погоды носят футболки и шорты».
Ещё поведал, что переодевается в тёплую одежду только в октябре, и добавил, что настоящие мужчины не мёрзнут. Похоже, у ирландцев температура крови выше.
Вырвав из вышеперечисленного ничегонеделания один день, мы не смогли-таки отказаться от финального путешествия по соседней округе на экскурсионном автобусе и подались в ледниковую долину Глендалох (Glendalough), чтобы лицезреть места съёмок, знакомые по фильму «P.S. I love you» и сериалу «Викинг».
Экскурсовод вещал в громкоговоритель о разном, в том числе и о составе местной почвы с высоким содержанием торфа. Рыхлая и лёгкая земля, не требующая вспашки, очень податлива, несмотря - говорит - на частые дожди. Сорняки не могут в такой земле пустить глубоко корневища, а всё плодоносящее насыщено минералами и микроэлементами. И, соответственно, ячмень, на основе которого готовят ирландский виски. Однако, чтобы избежать привкуса торфа, ячмень сушат по особой технологии без применения торфяного дыма.
Все туристы легко внушаемы, а в экскурсионном автобусе и подавно. Едем себе, глазеем в окна, побасенки слушаем, всему верим, редкое пропускаем мимо ушей, отвлекаясь, или напитываемся - кто как настроен. Дождик моросит настойчиво, но ничто не предвещает плохой погоды. Наоборот, я очень дождю рада. К нему и приехала на край земли. Поэтому не просто еду, а с наслаждением, запоминаю про почву и виски - может, когда пригодится. Вдруг водитель тормозит в очередном месте, от панорамных видов которого дух замирает. Идём все врассыпную к обрыву, скользим, осторожничаем. Вниз глянул - душа в пятки - так отвесно круто обрывается скала, а там у её подножья раскинулось ледниковое озеро со знакомым пейзажем из Викингов.
Тут можно было бы поставить точку или восклицательный знак, но экскурсовод наш достаёт из-за пазухи бутылочку и разовые рюмочки и обносит всю честную компанию нашу литровым флаконом с надписью виски Jameson. А мы - на самом краю скользкой скалы. Ветер заигрывает вроде бы, обдувая, но порывы его угрожающи. Здесь на самом пике Глендалоха я впервые в жизни попробовала настоящий ирландский виски Джеймисон (Jameson). В одном глотке его цвета золота смешалось всё: и привкус ванили и ореха, и аромат каких-то цветов, и дуновение ветра, и влажная поверхность обрывистой скалы, и ледниковое озеро, и викинги… И даже маленькая девочка в красном дождевике, присевшая над обрывом для фото.
Так само собой напросилось шестое воспоминание об Ирландии: виски Джеймисон.
Остатки из этой бутылки допивались уже всеми встречными на пути водителями на узеньких автодорогах Глендалоха, где двум автомобилям трудно разъехаться. Так, «сталкиваясь лоб в лоб» с каждым авто, наш экскурсовод опускал стекло, улыбался встрече, протягивал разовые малюсенькие рюмочки незнакомому водителю - не важно, кто был за рулём: ни девушки, ни мужчины не отказывались. Всем было радостно.
Дождь кончился. А автобус повёз нас, уже привитых к ирландской питейной традиции и влюблённых в воспоминания об этом первом джеймисоновском крещении, в одно чудесное место: к развалинам монастыря святого Кевина Глендалохского.
Этот святой, восприняв учение Христа, избрал участь отшельника. В глубине гор Уиклоу на берегу озера он нашел пещеру и провел там несколько лет в молитвах настолько углубленных, что, по преданию, птица успела свить в его руке гнездо и вывести птенцов. Вскоре к затворнику потянулся народ. Рядом с пещерой стали селиться монахи. Отправился Кевин к местному лорду с просьбой выделить часть своих земель под монастырь. Лорд не мог отказать в богоугодном мероприятии, но и угодий собственных жалко. Был у него старый гусь. И сказал землевладелец: «Какую территорию облетит гусь, такую и дарую тебе под монастырь». Кевин видел, что гусь на ладан дышит. Однако это обстоятельство не смутило отшельника, он погладил гусака, сказал ему что-то воодушевляющее, и гусь вдруг очнулся от старческой дремоты, встрепенулся, взмыл в небо и облетел всю долину Glendalough с двумя озерами.
Так в середине 5 века в долине Глендалох на берегу озера возник монастырь. Кевин потом еще 60 лет управлял им и умер 3 июня 618 года, прожив совершенно невероятный срок – 120 лет.
Монастырь после его смерти продолжал крепнуть и расширяться. Фактически он превратился в монашеское поселение с несколькими церквями, общежитием, мастерскими, библиотекой и постоялым двором для паломников. Поблизости селились крестьяне, которые могли в минуту опасности укрыться за крепкими стенами.
Монастырь благополучно пережил несколько набегов викингов, но не смог противостоять наступлению англичан...
Сейчас здесь, на месте древнего монастырского поселения, лишь руины. Однако с первых же шагов по этим местам возникает ощущение одухотворенности и благости. Не зря сюда стремятся и паломники, и туристы. Есть такое выражение «место силы». И, чтобы почувствовать дух страны, надо обязательно побывать в святых местах - в тех местах, которые люди избрали для общения с высшими силами.
Эту историю следует отнести к четвёртому пункту, исходя из темы её, однако хронологически она вписывается именно здесь.
Если же не следовать последовательности, хоть схематически и требуется отдельный номер, седьмой, но озадачиться самой яркой вспышкой памяти при упоминании об Ирландии - я обозначу вне всяких порядковых величин город Дублин.
Дублин - город разноцветных дверей, трёхэтажных жилищ, пабов и мостов, национальных и мировых шедевров, Тринити колледжа, Графтон стрит, Темпл Бара; город, основанный викингами, город старинных рукописей, церковных соборов и храмов во имя Христа, город - сокровищница древней Ирландии.
Дублин - современный город из прошлого, если можно так выразиться. Он явился полным загадок, знакомых моей душе, чем приблизил к себе. Город выставлял на показ поочерёдно разные стороны, которые я узнавала по наитию. Например, когда мы проезжали вдоль Лиффи, в архитектурном сооружении в виде моста через эту реку, я признала руку мастера Сантьяго Калатравы - современная дизайнерская идея будущего, нарушая картинку дублинской древности, выдавала во всём стиль валенсийского архитектора. Как приятно понимать с полуслова архитектуру.
…Или живопись. Национальная галерея Ирландии собрала несколько шедевров. Мы не могли пренебречь уникальной возможностью увидеть полотна Яна Вермеера, Рембрандта, Клода Моне, Караваджо и некоторых других. Кстати, здесь хранятся наброски известных работ Кандинского и Шагала, оригиналы, получившиеся из которых, хранятся в Париже в музее Жоржа Помпиду.
По соседству с шедевральным вековечным прошлым в Дублине селится новое, не менее уникальное с точки зрения современности и сиюминутных нужд. Торговая улица Графтон. Она считается обязательной к посещению достопримечательностью города. Здесь неспешно разгуливают толпы желающих покупать товары со скидками - на острове всё дешевле процентов на тридцать. Здесь ищут своих поклонников никому не известные музыканты, и редкий из них не становится популярным.
Так мы, прохаживаясь по бутикам Графтон Стрит, наткнулись на выступление девочки Али Шерлок. Теперь она - звезда ютьюба, и музыкальные критики пророчат ей звёздное будущее.
Музыка, музыка, музыка… Льётся по всей улице и через её пределы и днём, и вечером. Поют, играют и танцуют, и снова поют… Лишь, без спросу вклиниваясь в темы музыкальных хитов современности, терзают слух новичка частые сирены карет скорой помощи. Пронзительные тревожные звуки, сливаясь с общим политоническим настроением улицы Графтон, превращаются в настойчивое беспрерывное сопровождение жизни Дублина и днём, и ночью. Это спасают от смерти ирландские медики упившихся на смерть дублинцев и гостей восточной столицы Изумрудного острова.
Тему здешних пабов как питейных заведений Дублина я возвела бы в ранг одиозности. Совсем не оттого, что она вызывающе-скандальна, а, наоборот, потому что тема эта, несмотря на свою вредоносность, пользуется наиособенной популярностью и вниманием как приезжих, так и местных любителей виски Jаmeson и пива Guinness.
Пабы в городе на каждом шагу. Их насчитывается до 7 тысяч. Главная питейная улица - Темпл Бар. Признаюсь, мы, путешествуя с ребёнком, её, по советам разных источников, вечерами обходили стороной, посетив один из пабов днём, где отведали известный ирландский стью - своего рода гуляш, гарнир к которому - корнеплоды и паслёновые - тушится непосредственно с мясом в собственном соку. Это нечто среднее между первым и вторым блюдом. На любителя, надо сказать и добавить, что в приготовлении используются очень жесткие сорта мяса, коли мы говорим о мясном варианте этого блюда.
Если продолжать в том же духе, то есть вспоминать Ирландию со стороны пищевых особенностей (по заданной вначале программе пронумерую этот пункт как восьмой) то следующей из них за стью в моём личном списке станет национальный хлеб.
Представьте себе булочку, которая выглядит сдобной и соблазнительной, но даже через вкус сливочного масла, нежным слоем которого ты покрываешь рассыпчатый срез её, избыток непогашенной соды чувствуется и остаётся некачественным послевкусием и несколько разочаровывает.
Отведав в день приезда в Ирландию в ресторане нашего отеля такого хлебушка, я подумала, что повар по ошибке переборщил с бикарбонатом натрия. Вечером того же дня, получив из этой «испорченной» партии порцию хлеба, я посчитала своим долгом предупредить повара об оплошности и решилась на тихонькое замечание, в надежде, что официантка передаст мои слова по назначению. Та искренне отозвалась милой улыбкой и, мне показалось по вскинутым бровям её, несколько удивилась моей ремарке, позволив себе вслух предположить, что я эксперт в хлебобулочной области. Не являясь таковым, но интуитивно чувствуя подвох, я вслух же обвинила свою чувствительность к подобным деталям.
Эта маленькая история запомнилась мне как начало разочарования в теме ирландской выпечки в целом - в последствии я убедилась, что вышеуказанный пекарский опус не является оплошностью, но национальным сортом хлеба, что автоматически превращает его в визитную карточку Ирландии. Удивляющую, но не самую удивительную. Исхожу из того, что мои гастрономические предпочтения сложились в определённой манере привитого с детства вкуса. Однако авторский пекарский изыск я не пропущу ни обонянием, ни слюноотделением, и соответственно, изъяны некачественного продукта моими рецепторами не останутся не замеченными. Подводя черту под вышеизложенным, добавлю от себя, что хлебопёки ирландцы никакие.
Отыскивая изюминки и не только в сдобе ирландской, Изумрудный остров мы исколесили вдоль и поперёк: в прямом смысле слова - с востока на запад и с севера на юг. Все главные города Ирландии показали себя каждый со своей стороны, оставив краткий, в смысле мимолётных остановок, след, но памятный.
Так, продолжая гастрономическую, десертную уже, тему, в Корке на юге острова я пила настоящий ирландский кофе. Особенность его в том, что по исконному рецепту этот напиток готовится на основе виски Джеймисон c добавлением «шапки» из взбитых сливок. Всё, что я пробовала под одноимённым названием ранее, в сравнение не идёт с real Irish Coffee. Ощущения при смаковании оригинала таковы: ты прикасаешься губами к тяжёлой и гладкой волне сливок и, всасывая через эту нежную толщу первый глоток напитка, чувствуешь, как проникает внутрь тебя согревающая вторая волна одурманивающе-ароматного кофе, которую следом догоняет горячительная третья волна виски Джеймисон. Каково! Это одно из любимых воспоминаний. Возможно, волшебное действие ирландского виски имеет эффект сглаживания национальных шероховатостей, вследствие чего многое теряется из виду. И не только из виду: в Корке в этом пустом баре на живописном фоне природного водопада мы оставили по рассеянности зонт, принадлежащий дублинскому отелю Westin.
Зонтик и удобная для прогулки по девственной местности обувь - самые необходимые нужности путешественника по Изумрудному острову. Единственным городом, где зонт нам не понадобился, стал Голуэй. Это западная столица Ирландии. А потому, что город ежегодно принимает фестивали международного значения, ещё и культурная столица.
Galway - уютный, яркий солнечный городок с мощёными улочками, почти кукольными домами из камня, возведёнными сотни лет назад, с живописными арками, с карнизами в цветах, с фонариками, с церквями и соборами и, разумеется, с набережной.
Только представьте себе это длинный ровный берег! Яхты и лодки в солнечном свете качают мачтами. И стоит на берегу моряк и рассматривает даль. Так в пятнадцатом веке Христофор Колумб, впечатлённый видами слепой перспективы, узрел в разверзшемся взору атлантическом просторе новые берега и загорелся идеей плыть в неизвестность. Я не открою Америку, сообщив, что вышло из затеи генуэзца.
Отдельное место (девятое в списке воспоминаний) принадлежит ирландскому танцу. Сказать, что ни на что не похож, не будет верным. Он мне напомнил и ритуальный хороводный, и тантрический обрядовый, и показался удивительно похожим на матросский: так же, подбоченясь, «выкинь ножку» навыворот и прибей носочком вслед, и затем слегка вприсядку, и опять, и очень быстро, и носком, и пяткой в пол. Этот задорный, неудержимый «речетатив» лёгких шажков под журчание традиционной ирландской музыки в перекличке с весельем и радостью передают дух сказочного Изумрудного острова. И ты, находясь в ирландском пабе (the Merry Ploughboy Pub), сидя за длиннющим столом, сервированном простыми блюдами и напитками, в бесчисленной шумной компании чудаковатых любителей поесть, выпить, послушать «живую» музыку и поглазеть на сам танец, приобщаешься через него к образному осмыслению ирландской действительности, возведённой в ранг национального танцевального искусства, которое дано оценить и иноземцу.
Изумительный остров. Я ожидала увидеть его зелёным и неиспорченным вездесущим человеком и не ошиблась. Человек вписался в ландшафт аккуратно, без агрессии и урбанистического напора, но с любовью, считая себя неотъемлемой частью этого необыкновенного мира, частью флоры его и фауны. Говоря о последней, на острове нет ни медведей, ни волков. Из хищных только лисицы. Водятся олени и белки двух видов, однако мною замечены не были. Видимо, не нуждаются в человеческой опеке и помощи - хорошо им в лесах самим по себе.
Отсутствие хищных животных навело меня на мысль о том, что и с людьми так: хищные здесь не водятся. Наоборот, дружелюбные и открытые, гостеприимные и отзывчивые.
Благодатный и богоугодный мир. Изумрудный остров. Желаю тебе оставаться таким, каков ты есть, не меняться. Я была очень рада знакомству!
Путешествуйте!
Очень важно лицезреть мир, а не воспринимать его по картинке. Что может сравниться с тем, чтобы воочию увидеть Лондон, Нью Йорк, Париж... Лишь подобное контактное восприятие, пропущенное через вкусовые рецепторы сознания, позволяет почувствовать душой и сердцем то, что ты видишь, и соотнести действительность с твоей и только твоей реальностью. Не иначе.
14.09.2020