Мы с Гордеем, трёхлетним эрделем, едем на дачу. Машины нет, добираемся на «перекладных» - сначала от Лося электричкой до Ярославского вокзала, потом переходим на платформу Каланчёвская и в Жаворонки. На Каланчёвке объявили, что наша электричка из-за ремонтных работ задерживается. На сколько, не сообщили. Такое часто бывало в восьмидесятых. Придётся ожидать. Есть газета с кроссвордом, найти бы место на лавочке. Лавочек мало, и все заняты. Вдруг с одной встали два мужичка, и мы поспешили к освободившемуся месту. Солидный потный дядька, опередивший меня, на вопрос не занято-ли хмуро буркнул «Свободно». Я постелила рядом с лавочкой Гордею подстилку, всегда беру её в дорогу, достала из рюкзака газету, карандаш и занялась кроссвордом. Вдруг пёс заворчал. Сначала тихо, потом громче, в рычании была угроза. Сосед передвинулся на самый край, опасливо спросил
- Не кинется?
- Нет. Пёс на поводке и в наморднике.
- Что это он на меня рычит?
- Простите, а о чём вы сейчас думали?
- Ну, подумал, что не нравятся мне такие собаки, не красивые. И зачем их люди заводят? Вот овчарки - это да! Вообще-то я не поддерживаю нынешнюю моду держать собак в квартире. Они должны жить во дворе, в будке. А причём здесь мои мысли?
- Угрожая кому-то, или чувствуя неприязнь, человек возбуждается и выделяет такой же запах, как при агрессии. Робкая собака будет искать защиты или отступит, а смелая, решив, что готовится нападение, зарычит, предупреждая, что даст отпор.
По радио объявили о прибытии поезда, и я надела на Гордея его медали. С ними народ в вагоне благожелательно относится к собаке.
- Вот это да! – изумился сосед.
Потом немного помолчал и с уважением добавил
- Умная у вас собака, да вроде бы и симпатичная.
Подошла электричка. Я подхватила подстилку и рюкзак, и мы с Гордеем поспешили в вагон.