Любой непредубежденный и до минимальной степени наблюдательный человек, попав в больницу во время рабочего дня (не будучи больным в бессознательном или нетрезвом виде), без труда различит медицинского работника с высшим образованием от так называемой сестры медицинской. Достаточно взглянуть на пробегающего мимо «героя(ини) в белом халате» и «заприметить» наличие одной характерной детали на нем/ней, как сразу ясным становится различие – врач это или медсестра.
Конечно, по одному предмету, свободно болтающемуся на шее, ни за что не определить – хороший ли это врач или плохой, но – точно можно сказать, что данный человек не является средним медицинским работником.
Человек…. Само понятие это неточно и довольно расплывчато. Хотя мы привыкли, что без всяких колебаний по внешним признакам мы всегда безошибочно определяем, что перед нами действительно человек, колебания могут только касаться класса встречаемых в больницах людей. Вместе с тем, точно сказать, что такое ЧЕЛОВЕК, ни один философ не мог и не может, то есть – десятки разных определений имеется, а всё равно расплывчато как-то и никем окончательно не «утвержденным» остаётся понятие это. Как Конституция Украины при определении прав и свобод руководящего и правящего народонаселения….
Много есть определений – от «человек – разумное животное» до «живое существо, которое себе само производит орудия труда»…. Всякие другие способности человека, как то – разговорный и письменный языки, наличие этики и прочих чувств высшей ответственности сами собой разумеются и так уж нередко высоко не развиты, если напрочь не отсутствуют.
А вот производить «орудия для труда своего» - это отличительная особенность, тут ничего не скажешь. И дифференциация на врачей и медсестер, как вы уже догадались, производится весьма просто визуально по обнаружению на шее у врачей основного орудия их труда – стетоскопа.
Стетоскоп – это существенное орудие труда любого врача, изобретенное и внедренное в практику врачом же. Стетоскоп – это элементарнейшее приспособление для прослушивания звуков внутри организма человека (от греческого stethos – грудь и scope – смотреть). Не правда ли, странно всё в этом мире медицины, где «музейные экспонаты» лелеются и в высший кастовый различительный ранг прибор-орудие возводятся,... но при этом, на минуточку, обзываются с ошибкой – не «смотрят» с их помощью, а «слушают».... Все мы, врачи, это понимаем, но не можем уже наверное до конца всего света белого обойтись без него.
Хочу я спеть гордую песню орудию труда нашего врачебного, гению человеческому, придумавшему аускультацию с помощью нехитрого, почти музыкального инструмента. Ведь придумать его мог только человек-врач, понимающий толк в игре на деревянных духовых свирелях-дудочках....
Поистинне – мал золотник, но дорог!
Можете ли вы представить себе, что до начала 19 века, каких-нибудь неполных 200 лет тому назад, не было такой простой возможности у врача как услышать чёткие и неискаженные звуки, возникающие при работе сердца или при дыхании.
Слушать-то они слушали и с давних времен – в трактатах почитаемых врачей древности сохранились наставления как надо слушать и что означали те или иные звуки. Но как «слушали» врачи больных, смешно сказать, – как правило, ухо врача прикладывалось непосредственно к грудной клетке больного и... «дышите-не-дышите». Есть молва, что привычку для всего земного человечества носить в кармане носовые платки внедрили в повседневность именно врачи, чтобы ... хоть чуть-чуть скрасить свою «близость» к многочисленным больным соплеменникам своим.
В глубокой французской глубинке (провинция Бретань), в маленьком городке-деревушке под названием Кимпер 17 февраля 1781 года родился мальчик Теофил-Гиацинт Лаэннек. Его мать была больна туберкулёзом и так получилось, что всю свою недолгую жизнь Лаэннек отдал изучению заболеваний легких, а физиологические процессы дыхания, роль легких в нем по-просту были «его фишкой», как говорят сейчас, то есть очарован он был системой дыхания человека в большей степени, чем другими (хотя не без успехов в исследованиях – попутно и как бы совсем невзначай он открыл человечеству глаза на такую важную болезнь как цирроз печени, до сих пор величаемого лаэннековским).
Из важных вех биографии Лаэннека надо отметить следующие: смерть матери от туберкулеза, когда мальчику было всего 6 лет; большое влияние на него родного дяди, врача, пробудившего в нем любовь к медицине; начало учебы в Школе Медицины (Ecole de Medicin) в Париже в возрасте 19 лет.
Повезло Лаэннеку с самых первых робких шагов в медицине. В Школе были в этот период преподаватели, которых во Франции называли (и там же до сих пор величают) медицинскими Наполеонами. Всему миру известны имена хирурга Барона-Гильома Дюпиютрена и терапевта Николя Корвисара де Мареста, которые были учителями Лаэннека. Корвисар был виртуозом такого метода как перкуссия (простукивание) грудной клетки, который к началу 19 века был практически забытым методом диагностики заболеваний сердца и легких.
Медицинская Школа в Париже «открыла глаза» талантливого врача-исследователя Лаэннека на большое значение инструмента, который улучшает диагностические возможности ограниченного пятью чувствами врача,… обычного человека, надо сказать, а не волшебника-чародея.
Нужны всякие инструменты врачу! Скальпель и пинцет хирурга – это арсенал неполный, другие специальности также должны «вооружиться»… наконец. Сколько можно ждать – 19-ый век «уж стучит в окно»….
Мальчишки на улицах Парижа играли в такую игру: длинная полая палка (камыш) одним концом прислонялся к уху, а другой конец царапался булавкой. Почти неслышный звук многократно усиливался и был хорошо различим благодаря акустическому усилению, как сказали бы сейчас (амплитуда звуковой волны для слушателя увеличивалась в воздушном столбе полой трубки).
Наблюдательный Лаэннек не замедлил с проведением своего клинического эксперимента.
Он был вызван к больной, которая находилась в бессознательном состоянии и прослушать сердце нельзя было. Лаэннек мгновенно принимает решение: скручивает в аккуратную трубочку 24 листа бумаги, прикладывает «цилиндр» к груди лежавшей женщины и… слышит чёткие, не искаженные, усиленные звуки (тоны) сердца!
Открытие было подкреплено практическими навыками Лаэннека в механической обработке дерева для своих музыкальных инструментов. Он вытачивает из дерева трубку
длиной 25 см и диаметром 2,5 см с отверстием по всей длине. Инструмент для выслушивания сердца был назван «Цилиндром Le Cylindre».
Это было в 1816 году.
3 года он проводил клинические испытания Le Cylindre, как сейчас сказали бы, и, освоив технику аускультации, сделал доклад в Медицинской Академии в феврале 1818 года, а в августе 1819 г. вышла его книга «Непрямая аускультация легких и сердца De l’Auscultation Mediate). Ему принадлежит первенство в описании влажных хрипов (rales), сухих и свистящих хрипов (rhonchi), шума трения плевры (crepitance) и т.д.
Несколько ошибочных выводов Лаэннека касалось шумов сердца, что объяснялось общим уровнем развития кардиологии тех лет.
Изменение привычек и традиций всегда встречается скептицизмом и неприятием. Известны многочисленные дискуссии о бесперспективности инновации в диагностике. Например, в 1825 году (почти через 10 лет после открытия аускультации) в ведущем и в те годы медицинском издании США для врачей-терапевтов «Нью-Ингланд Джорнэл ов Медицин» встречались такие строки: «врач, да имеющий уши, пусть применяет их, а не стетоскоп».
В наши дни даже некоторые врачи старой формации считают «прямое» выслушивание ухом лучшим методом, чем «инструментальная» аускультация и продолжают деток в медицинских школах учить эдакому.
Лаэннек получил мировое признание, в 1822 году стал членом Коллегии Врачей Франции, в 1823 году – профессором. Однако не долго ему пришлось почивать на лаврах. 13 августа 1826 года он умер от туберкулеза в возрасте 45 лет.
Стетоскоп, им изобретенный и не запатентованный, стал самым необходимым и первым инструментом в распоряжении всех врачей у постелей всех больных. До настоящего времени изготовлены миллиарды-триллионны разных модификаций, которые полностью повторяют и базируются на оригинальном лаэннековском «цилиндре».
Есть ли в мире другое какое-либо материальное вещество, инструмент или прибор, который так «сильно повторялся» и возобновлялся бы в пиратских копиях без какой-либо материальной или моральной выгоды для потомков владельца копирайта? Нет, пожалуй…. Нет лаэннековского стетоскопа и в книге рекордов Гиннеса, а ведь подсчитать число изготовленных стетоскопов с момента его возникновения до наших дней не так уж и трудно: сколько было выпущено врачей в мире с 1819 года по настоящее время, столько и «приборов» этих произведено.
Не могут врачи обойтись без «инструментальной аускультации», несмотря на ЭКГ, ФКГ, баллистоКГ, УЗИ, компьютерную рентгеновскую томографию пучком электронов, ядерно-магнитно-резонансную томографию и прочую технику на миллионы и миллиарды валюты конвертируемой и неконвертируемой….
«Великое наследство» Лаэннека также помогает в толпе мелькающих «белохалатников» врачей с высшим образованием выделять: если болтается на шее стетоскоп, то значит допущен человек к лечению других людей и можно ему довериться, не страшась….