Он родился на хуторе. Хутор достался матери от родителей. Она была труженицей, всё хозяйство на себе тащила. Отец из городских, жил примаком. К сельской жизни не приспособлен, мать даже сено сама косила. Умерла рано, надсадившись от работы и от побоев пьяного отца. Когда её не стало, опустел хлев, не пахали, не сеяли. Жили тем, что на худой лошадёнке отец возил в город молоко из соседних хуторов. Сына брал с собой, чтобы присматривал за лошадью, пока сам сидел в трактире. Парень, пока ждал отца, бродил неподалёку, смотрел на городскую жизнь. Ему очень нравились машины. Особенно, нравилась машина, которая походила на зелёного с отливами жука. Слышал, как мужики говорили, что это адвокат поехал на своей американке. Иногда в машине, рядом с солидным хозяином сидела нарядная девочка, видимо, дочь, иногда, красивая дама, жена. Мечтал, когда вырастет, тоже станет адвокатом и заведёт себе такую же машину и такую же красивую жену. Но судьба распорядилась иначе.
Ему исполнилось девятнадцать, когда началась война. Город заняли немцы. Молодёжь мобилизовали, он попал в комендантскую роту. Служба нравилась, казённая одежда, паёк, это лучше, чем полуголодная жизнь на хуторе. Правда, иногда приходилось стрелять, но на войне не без этого. Город надо было очистить от евреев, а лес от партизан. Адвокатская машина, после расстрела еврея адвоката, досталась коменданту. Шофёром был пожилой унтер-офицер. С этим шофёром парень быстро сдружился, помогал, мыть машу, чистить салон. А немец учил водить. Здоровье у пожилого водителя было неважное, особенно в те дни, когда комендант ездил к любовнице. Ехать надо было через лес. От мысли, что в лесу могут быть партизаны, у пожилого немца прихватывало живот. Тогда парень его заменял.
Они уже выезжали из леса, когда раздался выстрел, пуля попала коменданту в голову. Смерть была мгновенной. Второго выстрела не последовало, и, оправившись от испуга, молодой водитель развернул машину. Возвращаться в город было опасно, могли обвинить в пособничестве партизанам, сам то жив остался. По просёлочной дороге доехал до карьера, из которого раньше брали песок, там спрятал труп. До завтрашнего утра, года комендант должен был вернуться назад, оставалась одна ночь. Дождался темноты, и, объезжая места, где могли встретиться люди, добрался до дома. К самому хутору не стал подъезжать, оставил машину в овраге. Пьяный отец спал, будить его не стал. Переоделся в цивильную одежду, и, уже хотел уходить, но решил, что отца лучше всего не оставлять живым. Его первым будут допрашивать, когда выяснится, что комендант пропал, а как допрашивают, он видел. Придушил сонного отца, прихватил лопату и вернулся в овраг. Машину решил спрятать понадёжнее, кто знает, ещё может пригодиться. К рассвету он был уже далеко от родительского дома и от города.
Долго скрывался в лесах, по ночам воровал еду и одежду по хуторам и деревням, пока не попал к партизанам, воевал вместе с ними, а когда фронт откатился на запад, вместе с окруженцами, примкнул к действующей армии и дошёл до Берлина. Прошлая жизнь как бы «ушла» в прошлое, уже не мучили мысли о службе в немецкой комендатуре, об участии в расстрелах, об отце. В памяти остались только воспоминания о машине, спрятанной в овраге. Но, вернуться за ней, боялся, не у всех память такая услужливая, есть и «злопамятные» люди. Работал водителем в автобазе, считался передовиком производства, состоял в профсоюзе, в местной партийной ячейке. Обзавёлся семьёй. Одним словом, образцовый во всех отношениях гражданин. Только мысль о машине-американке, похожей на жука, копошилась в уголках памяти. Однажды решился и, во время отпуска, на своём москвиче отправился на родину. Прошли годы, опознать в солидном мужчине, того, юного солдата из комендатуры практически уже не возможно. Пешком добрался до оврага, уже и, не надеясь найти там когда- то спрятанную машину. Но, она оказалась на том же самом месте, за все прошедшие годы никто её не обнаружил. Возникла мысль, что и машина помнила о нём, ждала. За жидкую «валюту» в местном колхозе одолжил трактор, перепрятал машину ближе к трассе и вернулся домой. Вернулся за машиной на трейлере, перевёз на дачу и спрятал в сарае.
Мечта исполнилась, но ездить на машине боялся. «Американка», не смотря на то, что провела несколько лет в овраге, не очень пострадала, только, кое-где облупилась краска, потускнели блестящие детали. Умели американцы делать машины. На восстановление машины понадобился год, работать приходилось тайно, даже от семьи. Свой секрет он открыл сыну, когда они наблюдали за пародом ретро машин. На вопрос о происхождении такой машины, ответил, что купил по случаю. Началась подготовка к следующему параду ретро машин. По условиям проведения, водитель и пассажиры должны быть одеты в духе времени, когда такие машины были обычными, а не ретро. Словом, ретро машина, водитель и пассажир должны быть «современниками». Одежду подбирали с помощью стилиста, в костюмерной местного драмтеатра.
Пожилой мужчина с дочерью и зятем остановились, чтобы посмотреть парад ретро машин. Вдруг мужчину, как током ударило, он побледнел и схватился за сердце. Перед глазами, как вспышка, промелькнула давно забытая картина. Они с отцом возвращались из города. Шли через лес. Сзади на них, на скорости налетела машина. Отец успел его оттолкнуть в сторону, а сам попал под колеса. В машине сидел немецкий офицер. Водитель хотел остановиться, но офицер что-то крикнул по-немецки, и машина рванулась вперёд. На дороге лежал мёртвый отец. Мужчина мог поклясться, что сейчас проехала именно та машина, на которой немец переехал его отца. В памяти, как на фотографии запечатлелись все детали машины: форма, цвет, фары и запасное колесо с боку, на крыле.
Зятя заинтересовал рассказ свёкра, он решил выяснить происхождение довольно редкой машины. Через приятеля в органах установили владельца, который, от неожиданности, довольно путанно объяснял происхождение машины. Возникли подозрения, что с машиной не всё чисто. Через архивы удалось установить, что такой автомобиль был завезён из Штатов, первым владельцем был адвокат, еврей по национальности. Адвоката с семьёй расстреляли во время оккупации, после, на машине ездил немецкий офицер, который пропал вместе с полицейским из местных. Точку в расследовании поставили фотографии, немцы любили фотографироваться. В архиве нашли снимок унтер-офицера на фоне такой машины. Это был водитель, а рядом стоял молоденький солдат в немецкой форме. Именно этот солдат и привлёк внимание эксперта. Сравнили особенности строения черепа с фотографии с черепом хозяина машины. Отпираться было бесполезно. Военные преступления не имеют срока давности.