Возле лифта сегодня столкнулась с соседом и его собакой. Какой породы собака, не берусь судить, не знаю, но что породистая - без сомнения. И серьёзная такая. Килограммов восемьдесят живого веса. Думаю, съедает мяса за день больше, чем я за пару месяцев.
У зверей, как и у людей, разная судьба. Одни живут при хозяевах, некоторые прямо-таки в неге. Другие жизнь проводят сытую, но на цепи. Третьи, будучи не хуже первых и вторых, скитаются по помойкам и подворотням.
Возле нашего дома всегда жили кошки и собаки. Им не довелось стать чьими-то, но некоторые из них стали общими.
Был у нас кот. Звали его – Иннокентий. Иннокентий прибился к нашему дому уже взрослым. Рыхлый, крупный, он, скорее всего, состоял в родстве с сиамскими котами. Бежевый с темноватыми ушами, тёмной полосой вдоль спины, и голубыми, совершенно косыми глазами, Кеша имел какой-то дефект задних ног. Иногда он их подволакивал. Это мешало ему в личной жизни. Кошки Кешу игнорировали, хотя он сам всячески к ним стремился.
Наконец, судьба склонила к нему милостивый лик, и у Кеши появилась дама – на ультракороткое время. И пока грустный Кеша переживал её уход, дама явилась вновь и принесла с собой трёх маленьких котят. После чего удалилась уже навсегда. Лично мне вопрос об отцовстве Кеши представлялся спорным: сходства с Иннокентием у малышей не наблюдалось ни в чём.
Но Кеша был счастлив! Он свил гнездо из половика жильцов первого этажа и заботился о котятах нежнее любой матери (благо, с кормёжкой проблем не было, за этим проследили наши жильцы).
Он грел малюток собственным телом, защищал от посягательств других котов, потерял интерес к кошкам и полностью сосредоточился на детях. Время шло, котята подрастали, но Кешу не оставляли, и вскоре мы смогли наблюдать смешную и трогательную картину: на коврике у двери притулился Иннокентий, а рядом, прижавшись к нему и подпирая с боков, сидят три кота-богатыря. Они потом исчезли из нашего подъезда, но периодически приходили навестить отца.
Когда Кеша пропал, я жила в Москве, и обнаружила его отсутствие не сразу.
А ещё у нас была Эльма. Совсем не помню, при каких обстоятельствах появилась эта собака у нас во дворе, но её приветили, и Эльма немедленно стала сторожем нашего многоквартирного дома.
Мужчины сколотили под липой будку. Два-три раза в день Эльма обходила дом с предупредительным лаем, мол, разбегайтесь, все злодеи.
- Эльма сторожит, пора кормить, - соображали соседи, и кто-нибудь что-нибудь ей выносил.
Когда приходило время собачьих свадеб, Эльма пряталась от псов в подъезде, а мы их отгоняли. Не скрывалась она от одного только Лёвки, лохматого мощного чёрного кобеля, жившего на «больничном посёлке». Лёвка был дворовый пёс, но на цепи его не держали, он пользовался определённой свободой и прибегал к нашему дому ухаживать за Эльмой. Лёвка был спокойный, заботливый и терпеливый, и Эльма его приняла.
Мне очень нравилось ходить гулять с этой парочкой. Выходя из подъезда, окликала:
- Эльма! Гулять пойдёшь?
Она поднималась с кучи песка, на которой любила лежать и бежала ко мне, а Лёвка, как верный паж, двигался следом. Обычно мы ходили в карьер. Я там собирала землянику на склонах, а Эльма с Лёвкой резвились.
Они напоминали счастливых супругов, и произвели на свет одного щенка – Найду.
Найда удалась в Лёвку – большая, чёрная, и совсем не такая безобидная, как Эльма. Эльма не способна была укусить человека, а Найда, когда у неё были щенки, запросто тяпнула одного нетрезвого гражданина, который сунулся к будке.
К сожалению, рождение Найды определило скорую смерть нашей любимицы. У Эльмы начались кровотечения. Медсестра из дома через дорогу ходила делать ей кровоостанавливающие уколы, но попытки вылечить страдалицу оказались бесполезными. Собака слабела на глазах.
Однажды я шла вечером с электрички (приезжала домой на выходные). Эльма лежала на песке. Увидев меня, она с трудом поднялась, подошла и прижалась головой к моей коленке. Она смотрела мне в глаза, а я отчётливо понимала, что это прощание. Больше мы с ней не увиделись, к моему следующему приезду её уже похоронили.
Найда заняла место матери в будке. Но не в сердцах жителей. Она также прожила у нас всю жизнь. Как-то моя мама спросила её :
- Найда! Ты мать-то помнишь?
И Найда очень по-человечески тяжело и горько вздохнула.