* * * *
После разговора с Павлом о возможной поездке в далёкую Иркутскую область время для Светланы словно остановилось. Все недели и месяцы слились в один бесконечный день. В канун Нового года Евгений Рыбчинский приехал за семьёй Черновых и привёз их к себе домой, где с нетерпением всех ожидала Нина. Дети сдружились с сыном Рыбчинских Иваном и весело проводили время, а у Павла и Светланы появилась возможность лучше узнать друг друга. Одно было плохо: внезапно вышла из строя машина столичного следователя. Не выдержав зимних морозов, она оставалась стоять на приколе среди белых сугробов. Черновой и Суханову приходилось передвигаться по городу в общественном транспорте.
–У меня яблоко, – проговорила девочка-подросток, стоявшая рядом с Павлом и
Светланой в троллейбусе.
–А у меня клубника, – отвечала ей подруга.
–У меня малина.
–Что они делят? – Павел придерживал женщину за талию, чтобы та не упала, в случае если троллейбус резко затормозит. Впервые женщина находилась на расстоянии завораживающей близости от Суханова. Запах волос, тонкий, едва уловимый аромат восточно-цветочного парфюма будоражили воображение мужчины.
–Думаю, помаду.
–Я решил, что варенье, – Павел, не отрываясь, смотрел на губы Светланы, в горле пересохло, голос его отдавал хрипотцой.
Светлана рассмеялась и попыталась отстраниться. Она перехватила взгляд мужчины и смутилась, а следователь по особо важным делам, словно мальчишка, добродушно улыбался.
–У тебя какая? – шепнул Павел на ухо женщине, при этом, как бы невзначай, коснулся губами виска, от чего Светлана почувствовала себя школьницей на первом свидании.
–А у меня…
–Давай я лучше попробую и скажу тебе сам.
–Прямо здесь? – растерялась женщина, оглядываясь по сторонам.
Полупустой троллейбус медленно, но верно шёл по заданному маршруту. В салоне, кроме девочек- подростков, сидела занимательная пара старичков, где-то в конце громко смеялись подвыпившие парни лет двадцати пяти.
–Можно и здесь, – Павел обнял Чернову покрепче,– давно хотел попробовать твою помаду.
–Как давно?
–С первой встречи. Ещё тогда в арке, помнишь?
–Как я только могла в чужом городе пойти ночевать к незнакомому мужчине?! А если бы ты оказался маньяком? Страшно подумать.
–А может, я и есть Чикатило!
Светлана, выгнув спину, чуть отстранилась и посмотрела в лицо Павлу.
–Нет, не похож. У тебя глаза добрые, умные.
–Ты считаешь, маньяки глупые?
–Не знаю, я вообще о них никогда не думала.
–Эти люди хоть и безумны в какой-то степени, но в то же время несказанно умны. Каждый свой шаг они продумывают, долго наблюдают за жертвой и уж только потом, рассчитав всё до мелочей, идут на преступление. Крайне редко у них возникает спонтанное желание убивать, и вот тут, теряя контроль над собой, как правило, и попадаются.
–Я читала, что есть преступления, которые называют идеальными.
–Идеальных преступлений нет. Бывают либо профессионально неграмотные, либо ленивые следователи. В любом криминале всегда есть маленькая ниточка, но её нужно уметь разглядеть, а затем и, подцепив с ловкостью фокусника, развязать.
–Как мы с Ниной?
–Вы с подругой молодцы! Сумели рассмотреть брелок. Давай лучше вернёмся к изучению ароматов и вкусов помад.
–Ты хочешь приобрести себе помаду? – улыбнулась Светлана.
–Я хочу попробовать твою.
* * * *
–Беги к Малуше, скажи, что началось, – Мирина легла на кровать, – пусть быстрее приходит.
Владдух, как оглашенный, выбежал из дома, и уже через пятнадцать минут повозка со старушкой стояла у крыльца.
–Что ж не затопили? – первым делом спросила Малуша, – в баню ступай.
–Зачем? – Мирина, охая, поднялась.
–Слушай, что говорю, – командовала староверка, – Владдух, растапливай, а мы пока косы твои расплетём.
Малуша вышла из бани и прямиком направилась в сарай, взяла тёплое куриное яйцо и вернулась.
–Пей! – поднесла она разбитое сверху яйцо к губам роженицы, приговаривая. – Как курица яичко скоро сносит, так и раба божья скоро разродится.
–Ложись на пол, – скомандовала она мужу, – а ты перешагивай через него. Теперь поменяйтесь, да быстрее.
Мирина и Владдух, ничего не понимая и не спрашивая, выполняли указания староверки.
–Теперь, ступай отсюда, – похлопала она по плечу мужчину. И пока Мирина корчилась от боли, Молотникова зажгла несколько свечей, начала читать молитву, прося о помощи в родах:
–О, святая Екатерине, дево и мученице, истинная Христова невесто! Молим тя, яко нарочитую благодать…
Перекрестившись, староверка подошла к роженице.
–Вот молодец, не молчи, девонька, покричи, легче станет.
Мирина, как и в прошлый раз, только тихо скулила. Она почти не помнила первых родов. Все годы женщина старалась заглушить даже самые мимолётные воспоминания, которые короткими обрывками проносились в сознании. Теперь же она пыталась запечатлеть каждую секунду появления на свет второго ребёнка.
–Ох, крикун-то, богатырь какой! – восхитилась младенцем Малуша. – Статный будет хлопчик-то!
–Сын?
–Кормилец! А вообще, у староверов всем детям рады. Я сейчас приберу тут, а потом пришлю дочь свою Ждану, сама-то я стара ходить за тобой. Вот, возьми, твой он теперь на веки вечные.
Молотникова подала завёрнутого ребёнка уставшей, но светящейся радостью матери.
–Там в углу подарок вам, полотенце и мыло, – тихо проговорила Мирина.
–Вот молодец, знаешь, что нужно повитухе дарить.
–Мужу соседи подсказали, – не отрывая глаз, любовалась Мирина младенцем.
–На восьмой день приду, имя выберем и покрестимся.
–А кто крестить будет?
–Сын мой, кому ж ещё.
–Как же Учитель? – испугалась Мирина.
–Не бойся ничего. Да, – что-то вспомнила женщина, – воды пусть муж с источника привезёт, проточной нужно. В дом пока не ходи, тут будь.
Восемь дней Мирина жила в бане. Владдух протапливал помещение, готовил еду жене, но сам не ходил к ней. За молодой матерью ухаживала Ждана. Проведать роженицу и младенца приходили соседки. Они приносили подарки для малыша и еду для Мирины. Появилась и Всемила. Она робко потопталась несколько минут возле порога и наконец решилась на разговор.
–Прости, Мирина. Из-за меня ты чуть не умерла. И ребёнок мог не родиться. Прости, я не нарочно.
Мирина видела, что девушка волновалась и говорила искренне. В её глазах стояли слёзы. Всемила не знала, куда деть руки.
–Да я давно позабыла всё. Сама виновата, язык за зубами держать не умею.
–Можно посмотреть, какой он?
–Конечно, хочешь быть ему крёстной?
–Хочу, – голос девушки дрогнул, – у меня никогда не будет детей.
–Помню. А ты у своей свекрови поспрашивай, может, она что посоветует. Малуша нам помогла. Правда, я не знаю, она или время пришло.
Прошлый раз грудное молоко, не успев появиться, само собою незаметно исчезло. Теперь женщина, заливаясь, не успевала сцеживать. Сын жадно ловил сосок матери и подолгу тягал его, старательно чмокая малюсенькими губами.
Сердце молодой мамы сжималось от боли при мысли, что она по своему малодушию лишилась счастья быть с дочерью, а малышка – расти рядом с мамой. Женщина смотрела на сына, а перед глазами то и дело возникала сцена, где она отворачивалась от сопящего свёрточка, который был её дочерью. Только сейчас Мирина поняла весь ужас содеянного ею поступка.
Ждана подолгу не могла находиться возле роженицы, но всё же заметила, что та проливает горькие слёзы.
–Что ты, что ты, – приговаривала пожилая женщина, ничего не понимая, – всё же хорошо. Смотри, какого богатыря родила!
Ждана повязала младенца широким поясом с обережным рисунком, сделанным ею специально для малыша из хлопковых нитей.
–Дочка есть у меня, – всхлипывая, решилась на откровение Мирина, – через несколько месяцев три годика исполнится.
–Почему не с тобой? – голос Жданы был добрым, заботливым. Сама же староверка напоминала Мирине её мать.
–Оставила я её в роддоме.
–Знаешь, где она? – без осуждения поинтересовалась Охотникова.
–У мамы моей живёт.
–Не страшно. Бабушка – родная кровь-то, не обидит.
–Нет, не обидит. У меня самая добрая мама, – заплакала Мирина. Много лет она давила в себе чувство вины и раскаяния, граничащее с отчаянием невозможности исправить содеянное. И вот теперь слёзы сыпались огромными горошинами из глаз.
–Не плачь, милая, кроме прошлого, у человека всегда есть будущее, – присев рядом, Ждана обняла Мирину.
–Какое оно будет? – вытерла слёзы Мирина. – Если бы только знать: какое оно это будущее?
–Тут, милая, всё зависит от тебя. Наладить будущее можно только одним способом.
–Знать бы каким, – лучик надежды блеснул в глазах молодой мамы.
–Исправить прошлое. Тот, деточка, кто готов заплатить за свои ошибки, всегда получает шанс от судьбы.
Накануне перед крещением сына Владдух один отправился за водой на источник. Так уж получилось, что буквально за день до этого мужики привезли в поселение несколько бидонов святой воды и никто не захотел ехать по разбитым грязью дорогам, где то и дело застревали колёса телег.
Владдух набирал чистую проточную воду и спиной почувствовал, что кто-то осторожно к нему приближается. «Зверь или человек?» – мелькнуло в голове мужчины. Владдух, схватив стоящее рядом ружье, ловким движением вскинул дуло, прицелившись, стал поворачиваться по сторонам. Из-за кустов вышел человек в полицейской форме. Владдух, не опуская ружья, насколько мог, грозно спросил:
–Что нужно?
–Не узнал? – ответил чужак.
–Нет.
–Ружьё опусти. Помнишь, прошлым летом мы встречались? Здесь, за кустами, ждали тебя. Ты Влад, жена твоя Лиля. Так?
–Так, и что?
–Ничего, – нервничал полицейский Василий, – меня просили тебе передать, что в конце мая к вам приедут. Постарайся бывать здесь чаще. Пошли, покажу тайник.
Василий направился к могучему кедру.
–Вот дупло. Если в мае не встретитесь, здесь будет для тебя сообщение. Что передать Павлу Андреевичу.
–Кому?
–Тем, кто переживает! – злился розовощёкий полицейский.
–У нас родился сын, завтра крещение. Имя по святцам выбирать будут, – молодой мужчина приходил в себя, – передайте, что всё хорошо. Пусть Павел Андреевич найдёт моих. Родители ничего обо мне не знают. Мне пора, а то не успею до темноты.
Дорогой домой Владдух решал, говорить ли жене о встрече с Василием, о том, что через месяц ожидаются перемены. «Нет, говорить Мирине пока ничего не буду, – размышлял мужчина, – пусть лучше ничего не знает, так безопаснее».
На краю села в небольшом, но уютном молельном домике с первой несмелой зорькой началось таинство крещения. В деревянную кадушку отец младенца налил родниковой воды, привезённой накануне со святого источника, и вышел из помещения.
Малуша взяла на руки новорождённого и вместе со Жданой вошла в дом. За женщинами кучно последовали Вторуша и Всемила с Яромиром.
Владдух и Мирина остались ждать на улице. По старообрядческим законам мать и отец не могут присутствовать на крещении ребёнка, а если случалась такая оплошность, то тут же общиной принималось решение о разводе супругов.
Когда процедура крещения была завершена, крёстная мать надела на младенца крестик со словами молитвы:
–Господи Иисусе Христе, буди милость Твоя на крестнике моем Яниславе, сохрани его под кровом Твоим.
–Покрый от всякаго лукаваго похотения, отжени от Янислава всякаго врага и супостата, – Яромир повязал обережный поясок на крестника, – даруй умиление и смирение сердцу его.
Сразу после обряда Владдух всех пригласил в дом. К столу собрались новоиспечённые кумовья, Малуша, семейство Охотниковых, жена крёстного Цветава, пришли и самые близкие соседи. Обед проходил без излишней торжественности. На стол подавались простые и незамысловатые блюда: гречневая каша, рыбные пироги, которые женщины готовили под присмотром Жданы. Напоследок был подан старорусский суп, сваренный на крутом грибном бульоне, с запечённой картофельной кашей, приправленной молоком и яйцами.
Мирина не сидела за праздничным столом. Молодая мама находилась с сыном, который то и дело плакал. Она не могла видеть, как Цветава не оставляла попыток обратить на себя внимание Владдуха. Но это не укрылось от Яромира, мужа молодой женщины.
Проводив соседей, Владдух на несколько минут зашёл в баню, чтобы вывесить на дворе постиранные с утра пелёнки. Наклонившись за бельём, он услышал, как хлопнула входная дверь. На пороге появилась румяная Цветава.
–Чего тебе? – заподозрил недоброе молодой мужчина.
–Милый, любимый мой, – Цветава бросилась на шею Владдуху.
Мужчина не успел освободиться от нежданных объятий женщины, как в баню ворвался разъярённый Яромир. Ни слова не говоря, он отшвырнул жену в сторону и крепко ударил ничего не понимающего Владдуха. Таз с чистым детским бельём выпал из рук.
–Убью! – взвыл обманутый супруг. Он с яростью пинал сидевшую на полу Цветаву.
–Постой, Яромир, – Владдух подавил желание вступить в драку, он говорил спокойным, но твёрдым голосом, – ты, Цветава, с первого появления знаешь: я никогда тебя не полюблю. Больше видеть тебя в доме моём я не желаю. Ты, Яромир, крёстный, тебе решать, что дальше.
Сказав, Владдух собрал бельё и вышел во двор, оставив двери бани открытыми.