Быть человеком
Глава 15
Выйдя из ресторана, Максим остановился, ещё раз обдумывая уже принятое им решение. Привычная картина, открывшаяся перед ним, показалась отвратительной. Частокол высотных зданий дыбился, вонзаясь, вдавливаясь в окружающее пространство, подавляя всё вокруг, ослепляя тысячами огней. Максим не увидел ни звёзд, ни луны в этом пожаре искусственного света и фальшивого блеска. В ночной фантасмагории перед ним вдруг чётко проступили черты знакомого лица: косматые волосы, пристальный взгляд из-под нависших бровей. Поражённый увиденным, он застыл на несколько мгновений. Затем, отгоняя наваждение, тряхнул головой и продолжил путь, уже не имея никаких сомнений относительно будущих своих действий. Шагая по пустынной улице в направлении стоянки машин, набрал телефонный номер Влада и голосом, не допускающим возражений, произнёс.
– Мне необходимо с вами встретиться, это очень важно. Лучше – у меня дома. Я могу заехать за вами.
Молодой человек сообщил, что он в данный момент в дороге и сможет вскоре приехать сам. Узнав адрес, поблагодарил Максима за приглашение и даже бросил дружелюбное «До встречи!»
Часы показывали начало одиннадцатого, когда Максим выгружал с подноса на журнальный столик всё, что удалось найти в его холостяцком холодильнике: сыр, крекеры, джем.
– Какой чай будете, чёрный, зелёный?
– Любой, не раздумывая ответил Влад, рассматривая содержимое объёмной антресоли, переполненной всякой всячиной, книгами, журналами, тетрадями. "Калибровочная инвариантность стандартной модели", – прочёл он на обложке одной из книг. – Какой изящный перевод с языка природы на человеческий сленг.
– Убогий перевод великого, совершенного языка. – Сдержанно ответил Максим.
– Совершенного – местами. Однако, местами, сколько в нём грубости, цинизма. Хуже самой грязной человечьей брани. – Резко возразил Влад.
– Вероятно, это единственно возможный язык эволюции. Законы природы таковы, какими они должны быть. Присаживайтесь, Влад. Чай готов.
– Однако, эта формула не прибавляет им гармонии. – Молодой человек продолжал рассматривать книги. – Я не люблю законы природы, побуждающие волка загрызать лань. Но более всего во мне вызывает недоумение человек. Животные грубы, но они не лгут самим себе, не изобретают "правил морали" там, где её просто не может быть.
– Идеальное в этом мире невозможно, но нравственные законы нужны, без них наступит хаос. – Всё так же спокойно не согласился Максим. Теперь он знал, что делать, и потому эмоции больше не мешали ему.
– Нет, хаос это то, что вы называете законами нравственности. Этический хаос из противоречивых позывов. Где она, настоящая мораль, на что равняется современный человек? – Продолжил словесный поединок Влад.
– Я не знаю, на что равняются другие. Я стараюсь сводить к минимуму причиняемый мной вред. – Начал было Максим, но Влад нетерпеливо прервал его.
– Выбирать наименьшее из зол? Но зло это не кусок говядины. Его не взвесишь. Оно, как смерть, безгранично и бездонно, и, как смерть, пожирает человека с момента его рождения. Так что ваше желание благородное, но трудно выполнимое. "...объединить частности и найти хоть какой-нибудь общий толк во всеобщей бестолковости." – Процитировал Влад, извлекая из стопки книг томик Достоевского.
– "Нелепости слишком нужны на Земле. На нелепостях мир стоит, и без них, может быть, в нём ничего бы не произошло." – Ответил на цитату цитатой Максим. – Нигилизм самый простой из всех возможных путей. Вы думаете, это достойно думающего человека?
Губы Влада растянулись в презрительной усмешке. – Не кривите душой. Вы не меньше меня презираете этот мир, но при этом играете с ним в прятки. А скепсис – лучший мировозренческий инструмент. Убеждения могут привести и в пропасть, не только на вершину. Слишком много тошнотворной правды обо всех нас. Мне душно в ней. Я задыхаюсь. А вы?
– Я стараюсь не мешать дышать другим, а бунтарство, я убеждён, безрассудство, безумие. – Максим нахмурился и с угрюмым видом стал помешивать ложкой в чайной чашке.
– Не зарекайтесь ни от сумы, ни от тюрьмы, ни от сумасшествия. В нашем цивильном обществе ничего не стоит свести человека с ума. – Влад подошёл к столу. – Вы, я вижу, ведёте уединённый образ жизни. А что, если вас лишат даже крохотного уголка личного пространства? – Он наклонился и через пару секунд извлёк маленькую металлическую вещицу. – Вы знаете, что это такое? – Взгляд Влада выражал презрение. – Сколько же вам заплатили стражи порядка? Сколько стоит ваша совесть? Спасибо за чай. – Влад направился к выходу.
– Постойте, – Максим встал. Лицо его было бледно. – Клянусь, я ничего не знал об этих жучках. Для меня это такая же неожиданность.
Влад обернулся. С минуту оба мужчины смотрели друг другу в глаза.
– Не знаю почему, но я вам верю. – Наконец, произнёс Влад. Он огляделся. –Не сомневаюсь, что этими "божьими коровками" нафарширована вся ваша квартира.
- Этого не может быть. Кому это нужно? – Возразил Максим. Он опять заметно нервничал.
Влад с удивлением и любопытством посмотрел на него, словно на редкий музейный экспонат. – Вы пытаетесь спрятаться от реальности. Однако, это напрасный труд. Правда жизни вас найдёт, настигнет, как удав кролика. В лучшем случае покалечит. Я вас не очень напугал? – Он иронически усмехнулся. – Не расстраивайтесь. В этом балагане есть своя прелесть, экзотика, так сказать. Я, например, не чувствую себя одиноким даже, пардон, в сортире. – Свистнув в "жучок», он швырнул его в открытое окно. – А может прогуляемся? Погода чудесная.
Они вышли в сад. "Где мои семнадцать лет?" – Попытался пошутить он, тяжело дыша.
– Присядем? За домом есть беседка. – Предложил Максим, закинув голову и вглядываясь в звёздное небо, сияющее мягким, успокаивающим светом, вдыхая влажный, прохладный воздух, пахнущий листвой и травами.
– Лучше пройдёмся. И поговорим. Нам есть, о чём поговорить. Ясно, что вы не просто так пригласили меня к себе, не потому что соскучились. Ведь так? – В голосе Влада прозвучал вызов.
Максим молчал, глядя под ноги, собираясь с силами перед тяжёлым разговором, не зная, как его начать. Обвинения в адрес Влада, озвученные офицером Догилем, казались ему невероятными. Однако, молодой человек облегчил его задачу и сам начал разговор по существу. – Итак, мир наш, - заговорил он уже совершенно спокойно, без напора, - как известно, не стерилен, а порой просто отвратительная грязь, мерзость, однако, как утверждал мой дед, настоящий учёный не имеет права запятнать свою совесть. Это был великий чудак, убеждённый в возможности гармоничного содружества науки и нравственности. Он был поклонником клеточной инженерии, клеточной терапии. Современные методики введения трансгенов несовершенны. Результаты их использования мало предсказуемы. Андрей Гальц создал более точные биотехнологические конструкции. Его первые публикации в ряде научных журналов вызвали экстремальный интерес. Перед ним открылась дверь в мир славы и высоких дивидендов, но он закрыл эту дверь и неожиданно стал непримиримым критиком генной инженерии. Он считал, что благодаря ей сильные мира сего получат со временем возможность построить рай для избранных, живущих сытно, комфортно, праздно и неопределённо долго, и ад для большинства, которое станет лишь генетическим материалом для селекционного отбора; большинства, численность и продолжительность жизни которого будет жёстко контролироваться. Вероятно, он имел нечто бросающее тень на дельцов от науки и политики. Его пытались купить все – от бывших коллег до представителей элиты разных мастей (научной, политической, криминальной), однако всё безуспешно. Он был сбит грузовиком на территории одного из медицинских центров, там, где сделать это случайно, просто невозможно. Водитель автомобиля скрылся. Его личность до сих пор не установлена. Но у меня есть свои соображения на этот счёт, какие были у моего отца, погибшего тринадцать лет назад также при неизвестных обстоятельствах. Я долго пытался найти истину. Не буду утомлять вас рассказами о том, как скитался от чиновника к чиновнику, от одной буквы закона к другой, как убеждал, спорил, доказывал, просил, унижался. Итак, я искал, искал, а потом понял, что я идиот, что не вижу и не видел то, что всё время было рядом, припудренное, задрапированное, спрятанное за весёленькими художественными декорациями из иллюзий и заблуждений. Декорации свалились, и обнажилась действительность: отвратительное зловонное болото из лжи, подлости, равнодушия. – Влад замолчал, горькая улыбка растянула его бледные губы. – Надо же! Второй раз в жизни исповедуюсь. Первый случился часа три назад, перед вашей девушкой. Вы не ревнуете? Не ревнуйте! Я вёл себя, как последний осёл. Уверен, она не захочет больше меня видеть. Ну, да ладно. Вернёмся к исповеди. Итак, голая правда, зрелище не для слабонервных! Однако, я не только выдержал, но и пожалел уродину. У меня возникла идея генетической модификации человека! Я, представьте, решил попытаться отредактировать, так сказать, божье творение. Непозволительная вольность мыслей! И самонадеянность, вероятно, добавите вы. Это было действительно смелое решение, почти безумное. Однако, идеи рождает не только логика, но и интуиция. Кроме того, я имел необходимый багаж знаний. – Влад замолчал, то ли подбирая слова, то ли размышляя, стоит ли продолжать разговор. Наконец, спустя, быть может, минуту, он заговорил вновь. – И ещё кое-что имел. В общем, поставленная задача не была непосильной для меня, и я смог бы её решить, если бы мне не помешали. Кто? Всё те же подонки, убийцы деда и отца. Вы, вероятно, не поверите мне, возможно, напомните, что каждый день от несчастных случаев погибают тысячи человек и потому не стоит искать в тёмной комнате чёрную кошку; или посоветуете перестать копаться в хламе прошлого и настоящего и жить светлыми надеждами? – Лицо Влада стало белым, а голос хриплым и срывающимся. Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание, а затем продолжил. – Быть может, вы назовёте меня сумасшедшим, как это делали многие до вас? Но кто, ответьте мне, более безумен: псих, подобный мне, пытающийся понять этот мир, или разумные граждане, погрязшие в заботах о шмотках, тачках и прочем хламе, с аппетитом вкушающие ассорти из свежих и не очень свежих новостей об убийствах, террористических актах, военных конфликтах, эпидемиях, экологических катастрофах, о героях и подонках из этого и другого света; любители сюжетов "с кровью", баек "с душком" в дополнение к ужину; патриоты отечественных идеологических кухонь, убеждённые, что их харчи – самые лучшие харчи в мире? Мы все безумны, все. Мы так привыкли жить в этом аду, что он кажется нам почти раем.
Молодой человек опять замолчал. Пауза затянулась, однако, Максим не хотел её нарушать. Он был в замешательстве: таким невероятным казалось услышанное. Смущало и состояние Влада. Без всяких сомнений тот был болен. Любые неосторожные высказывания могли иметь непредсказуемые последствия. Наконец, он решился и заговорил, тщательно подбирая слова, устремив угрюмый взгляд в синий мрак сада, проколотый фонарными лучами. – Не во всём с вами согласен, хотя, некоторые мысли мне близки. Да, мир сложен, часто не привлекателен, но я не считаю нужным ни принимать его, ни сражаться с ним. Чувствую себя свободно и комфортно, просто занимаясь любимым делом. Быть может, и вам стоит отказаться от неравного поединка. Пусть с преступниками разбирается полиция, а вы занимайтесь наукой ради науки, ради познания.
– Чувствуете себя свободно? – Повторил Влад с лёгкой иронией. – Свободно настолько, насколько в данный момент времени позволяет вам удав! Что же касается науки, то она для меня и щит, и меч. Именно благодаря ей, как мне кажется, я до сих пор жив. Мои опекуны не ради скуки подсматривают в щелку. Они надеются найти через меня рукопись деда. Сколько усилий приложено было ими, сколько спектаклей поставлено. Я и на «колёса» сел не без их помощи, но науке я предан и сейчас, расшатанный, разбитый. Однако, я сам себя порой боюсь, жизнь раздавила меня, но не насмерть. И вот я – ещё не труп, но уже не человек. Порой в голове моей роятся страшные мысли, они подчиняют волю. В такие минуты я опасен.
В глубине сада, в густой темноте неожиданно вскрикнула птица и взметнулась в небо. Влад вздрогнул.
– Настоятельно рекомендую вам – исчезните из города недели на две, на три. Я виноват перед вами, знакомство со мной поставило вас в зону риска. Но я постараюсь всё уладить, обещаю.
Максим отрицательно покачал головой. – Нет. Это невозможно, да, и необходимости, я уверен, в этом нет. Надя и я, мы случайные люди в этой истории. Ваши враги, если они действительно существуют, не могут не понимать этого.
- Вы удивляете меня своей наивностью! - Начал было Влад, но тут же осёкся. – Простите. Я не могу заставить вас поверить мне, но предлагаю подумать. Допустите хотя бы на пару процентов, что вы можете ошибаться, что прав я, и опасность вам действительно грозит! В этом случае, не доверяя мне, вы рискуете не только своей жизнью, но и жизнью Надежды. То, что вы случайные люди в этой истории, как вы выразились, ничего не меняет. Среди тех, кто попал в неё не случайно, есть откровенные подонки. Это не объявленная война, и по крайней мере, вашей девушке в ней не место.
– Быть может, нам всё-таки стоит обратиться в полицию? – Неуверенно предложил Максим.
– Полиция ходит за вами по пятам с момента нашего с вами знакомства. Ни ваша жизнь, ни моя их не волнует. Им нужна рукопись деда. Они, пожалуй, предложат вам, войдя в доверие, выкрасть её у меня. Однако, в этом случае вы будете ответственны за все беды, которые испытает человечество, не готовое к обладанию этими знаниями. Я знаю этих людей. Всё разрешится в ближайшее время. Пока я был один, я был неуязвим. Сейчас я лёгкая добыча для всех.
Максим задумался. Он всё ещё находился в плену сомнений.
– Я был у вас дома. – Произнёс он, пристально глядя на Влада. – Был в тот день, когда Надя приезжала к вам. Звонил, но ни она, ни вы не ответили. В вашем доме я встретил женщину. Чёрные волосы, чёрное платье. Она вела себя очень странно, а потом, когда я осматривал дом, исчезла.
Влад повернул к Максиму лицо и посмотрел прямо ему в глаза. Что-то было в этом взгляде такое, от чего Максим почувствовал неловкость и пожалел о своём вопросе. Видимо, Влад понял его, и, как улитка в раковине, вновь спрятался за иронической усмешкой. – Это была моя мать. Она иногда навещает меня, когда ей бывает одиноко. К счастью, не часто. Когда ей хорошо, на трезвую голову, она выглядит вполне нормальным человеком. – Он остановился, тяжело дыша, и продолжил. – Мне кажется, я неудачно выразил свою мысль. Понятие нормальный человек слишком сложно для меня. Вот, к примеру, много ли вы видели нормальных людей в ходе последней президентской предвыборной кампании?
Тот пожал плечами и, удивленный неожиданным поворотом разговора, неуверенно произнёс. – Я не смотрю подобных шоу. Слишком мало свободного времени.
- А я порой развлекаюсь. Ну, мне пора. Дел неотложных – тьма. Успеть бы разгрести до... – Влад запнулся. – В общем, до счастливого конца. А вы уезжайте куда-нибудь с девушкой вашей, но прежде я хотел бы с ней попрощаться. Я позвоню вам, навестим её вместе. – Влад протянул Максиму руку. – До скорого!
– До свидания. – Ответил Максим, чувствуя, как подрагивают холодные пальцы Влада в его ладони.